Орда

Глава 7

Событие семнадцатое

Гермес — в древнегреческой мифологии бог торговли и счастливого случая, хитрости и воровства

Долго ли, коротко ли сказка сказывалась, но, когда… все закончилось, Андрей Юрьевич осознал, что все книги про попаданцев — это сказка настоящая. Вроде бы вот он целый доктор наук и почётный металлург, а получается, что ничего толком про металлургию не знает, все его знания мало что здесь могут дать.

Ядра чугунные отлили по два десятка диаметром пятнадцать сантиметров, если как у немцев считать, или сто пятьдесят миллиметров, как в СССР, с толщиной стенки тридцать миллиметров и тридцать пять. Пацаны практически весь песок кроме уж совсем въевшегося пригара выковыряли через оставленное отверстие, и вместо него засыпали в первые шесть смесь опилок с песком. Нужно же, прежде чем порох туда сыпать определиться не сломает ли то ядро давление газов при выстреле ещё в стволе.

Дошла очередь до орудий. Дошла и… И оказалось, что для начала нужно изобрести токарный станок, который колоду из морёного дуба снаружи и изнутри обработает. И тот станок, что был у Николая Андреевича Болконского — это который отец князя Андрея Болконского из романа Л. Н. Толстого «Война и мир», не пойдёт. Резец нельзя держать в руках. Ствол орудия — это не ножка к стулу. Там отклонения диаметров быть не может. Как этого добивались в Реальной истории Андрей Юрьевич не знал. Когда бывал в Ленинграде и стоял у колон Исаакиевского собора, слушая экскурсовода, что мол крепостные вручную сделали такие правильные цилиндры, то хотелось по Станиславскому возопить: «Не верю!». Это невозможно!

Теперь сам с этим столкнулся. И не пошёл на поведу у Ерохи.

— Та, што там, ерунда, сробят мастера.

— Ты просто не представляешь, Ерофей, силу взрыва. Мы пойдём другим путем.

Пришлось отливать станину чугунную. Максимально домница давала до трехсот килограмм чугуна. Сделали модель деревянную, заформовали, залили воском, полученным из торфа, и эту конструкцию, по мультику про Архимеда, сунули в специально сколоченное герметичное корыто, наполненное до краёв водой. Перелившуюся воду взвеси и на семь умножили. Получили семьсот пятьдесят кило. Пришлось разбивать на три куска модель и придумывать крепление. Ну не болты же. Остановились на клёпках. Значит, нужно делать приливы. В результате станина получилась весом в девятьсот кило. Три полных плавки ушло.

И ведь это только начало. Нужна передняя бабка и шпиндель. Зажимать не получится. С резьбами пока не очень. Таких инструментов нет и даже непонятно как подступиться к их изготовлению. Сделал на шпинделе три острия на них бревно насаживали и потом сыромятными ремнями по типу струбцины закрепляли. Привод сварганили от ворота, который две лошадки крутят. Пока сделали всю эту конструкцию деревянную и на ремнях. И времени нет делать железной, и железа жалко.

Заднюю бабку пришлось делать на деревянных салазках. С фрезеровкой пока тоже проблема. Её нет и неизвестно когда будет.

Резцы. Ну тут проще. Всё же морёный дуб, который по рекам по Указу князя народ стал вылавливать и во Владимир доставлять, это не железо, и специальных сталей для его обработки не нужно. Пока истратили несколько булатных заготовок. Резцедержатель получился неподвижным и придвигали к заготовке сам резец, закреплённый клинышками.

Это всё описывать теперь легко, а на самом деле ушло полных два месяца. То одно непонятно, как делать, то отливку частей станины запороли, опок железных нет, а деревянную весом металла разорвало, недосмотрели. Пришлось усиливать железными уголками и полосами. Одну часть станины пришлось отливать трижды. Первый раз опока не выдержала, а второй раз при соединении заклепками кузнецы переусердствовали и ухо с приливом треснуло и оторвалось.

Вот, долго ли, коротко ли, но через два месяца токарный станок соорудили, воткнули на него кусок полутораметровый морёного дуба и обработали. Снаружи, как говорят токаря, с одного прохода, а внутри более тщательно, если не сотки ловили, то миллиметры. Потом обтянули ствол по наружи толстой кожей сырой, и полосами металла укрепили.

С ядрами, или точнее с гранатами, всё это время тоже Андрей Юрьевич занимался. Отливки есть, почему не поэкспериментировать. Всё одно нужно придумывать, как воспламенить порох внутри. Как выглядел и из чего делался запал у таких гранат в Реальной истории Андрей Юрьевич на знал. Где-то читал, что сначала зажигали его, а потом ядро в ствол вкатывали, а позднее придумали такой, который загорался сам от пороховых газов, вылетающий из ствола вместе с ядром.

Второй пока непонятно, как делать. Так что профессор решил опять прогресс толкнуть и изобрести бикфордов шнур. Порох у него есть, льняной нитки сколько угодно и самое главное — битум тоже есть и в огромных количествах. Нефть продолжают возить, бензин с керосином для зажигательных снарядов и обработки торфа, чтобы парафины извлекать, перегоняют, а получившийся битум пока сливают в ямы, досками оббитые, на будущее. Начнётся весна и начнут дороги асфальтировать. Пока за лето заасфальтировали двор внутри замка. Чистота. Красота. Даже король польский и Великий герцог литовский на коленях ползали, пытаясь понять, как и из чего это сделано. Попросили себе такие же сделать в замках.

— Да пожалуйста дорогие родичи. Изготовим. Золотой за квадратный метр…

— Квадратный чего?

— М… два локтя на два локтя. Примерно.

— Мне первому!

— Нет мне!

— А нам, — пискнул князь мазовецкий.

— Всем сделаем, готовьте золото.

Получилась ситуация почти как в Реальной истории. Там бензин и солярку сливали в землю, нужен был только керосин. А сейчас самым востребованным неожиданно оказался битум для производства асфальта. Бензин и солярка идут на выработку воско-парафина из торфа, а вот керосин почти не нужен. Немного расходуют на зажигательные снаряды, но это ведь литр всего, да ещё мылом загустить надо и серы добавить для аромата. Крохи. Куда девать. Пока ведь точно не до керосинок. До стекла неизвестно когда руки дойдут.

Событие восемнадцатое

Гефест — в греческой мифологии бог огня, самый искусный кузнец, покровитель кузнечного ремесла, изобретений, строитель всех зданий на Олимпе, изготовитель молний Зевса. Его атрибуты — это кузнечный прибор (клещи и молот), рабочая шапка и короткое верхнее платье ремесленников (эксомида).

Забил заряд я в пушку туго

И думал: угощу я друга!

Постой-ка, брат мусью!

Забили картуз пороха в деревянную пушку, прокололи через запальное отверстие мешочек, сыпанули туда мелкого пороха, затолкали конец бикфордова шнура, закатили в ствол гранату, заполненную песком и опилками, отошли все на приличное расстояние, залезли в окоп с бруствером и фейерверкер Апанас, специально обученный, запалил шнур и рванул к окопу. Апанаса и выбрали фейерверкером пока за стартовую скорость. Искали среди будущих артиллеристов самого быстрого.

Бабах. Все закрыли головы руками, ожидая, что пушку разорвёт, и куски, долетев до окопа, посыпятся сверху.

И ничего такого не произошло. Ствол с лафета сорвало, лафет перевернуло, но когда осмотрели ствол, то оказалось, что он вполне себе нормально сохранился. Ещё один раз точно можно выстрелить.

Ну и стали смотреть куда ядро улетело.

Понятно, что это не единорог графа Шувалова и на четыре километра ядро не усвистало. Тем более, что и пороха положили не сильно много. Пока расстояние в километр и то запредельное. Просто не существует таких армий, чтобы они по фронту на четыре километра вглубь строились. Крепостей тоже брать не надо. А если и придётся осаждать Житомир, то и в этом случае километра за глаза. Никто противобатарейной стрельбы с крепостных стен не начнёт. Не так, начнут обязательно. Популяют из луков. Ну, двести метров. Поставь орудия за полкилометра и ни одна стрела не долетит. Даже за триста метров можно. Всё одно не долетит.

Чтобы это мероприятие не затянулось на целый день, через каждые пятьдесят метров чуть в стороне он траектории ядра установили наблюдателей и выдали им пятиметровые палки с красным флагом на конце. К кому ближе всего ядро подлетит, тот и должен флагом замахать. Били без всяких баллистических траекторий. Цель эксперимента не столько дальность определить, сколько понять, выдержит ли тридцатимиллиметровая стенка ядра удар пороховыми газами, не разлетится ли ещё в стволе. Всё же чугун хреновый, в нём кремния мало совсем. Песок, промытый, в шихту на всякий пожарный кидали, но не те температуры, чтобы кремний восстановился из оксида. Пока явно не те технологии, чтобы даже пробовать ферросилиций получить, не угробив футеровку домницы за одну плавку.

Флажок с горки, на которой все прятались в окоп и откуда стреляли, заметили. Но это было далеко. С километр примерно. Так почти и оказалось. Граната улетела на восемьсот сорок метров. И это по настильной траектории. При подъеме ствола хотя бы на пятнадцать градусов и за километр улетит. Следовательно, заряд пороха можно процентов на двадцать уменьшить. Возможно, и ствол тогда выдержит несколько выстрелов. Стенки ядра оказались целыми. А ведь на случай повреждения этих ядер, вторую половину гранат отлили со стенкой в тридцать пять миллиметров.

Значит, теперь нужно отливать новую партию со стенками в двадцать пять и в двадцать миллиметров. И это получается, что практически в два раза больше пороха туда запихать позволит. Да и пригар будет меньше. Чем тоньше стенка, тем быстрее металл остынет.

Гранаты, без пушки, просто подожжённые бикфордовым шнуром, тоже испытали. И сразу отказались от тех, где толщина стенок тридцать пять миллиметров, слишком слабый получался взрыв. Нужно изобретать динамит, но это на будущее, сейчас просто нужно успеть к марту.

Английский изобретатель Бикфорд, имени Андрей Юрьевич не запомнил, теперь точно на веки вечные не прославится. Шнур теперь будут называться «княжьим». Уже так называется. Взяли льняную нить налепили на неё порох, смешанный с незначительным количеством рыбьего клея, и обмотали снова льняной нитью крест на крест, чтобы оплётка получилась, прошлись кисточкой с расплавленным парафином и снова оплётка из льняной нити. И вот её уже обработали разогретым гудроном.

Получился раза в три толще, чем в кино показывают, и горит очень быстро — пару сантиметров в секунду. В полёте горшок три — четыре секунды и три секунды Андрей Юрьевич положил на заряжание. Итого семь секунд. Отмерили шнур в пятнадцать сантиметров и запулили из первой баллисты, той самой «Судьбы», что брали с собой в Мукачево. Запулили обычным горшком, только вместо греческого огня порох. Не угадали с длиной шнура. Горшок взорвался в воздухе, видимо чуть замешкались с выстрелом. Но эффект получился даже лучше, чем ожидали. Рота многострадальных деревянных солдат Урфина Джуса полегла почти полностью, когда над их головами рванул литр пороха с десятком наконечников для стрел, сунутых в последний момент в горшок. Взрыв получился неслабым. Если такой произвести над головами наступающей плотным строем конницы, то мало там никому не покажется.

Событие девятнадцатое

Фобос («страх») — божество, олицетворявшее в греческой мифологии страх; сын бога войны Ареса и Афродиты, брат Гармонии и близнец Деймоса (ужаса). Фобос сопровождал своего отца в битвах.

В результате экспериментов удалось прийти к оптимальным результатам. Оказалось, что со стенкой снаряда зря перестраховывали. Даже с толщиной в двадцать миллиметров ядро внутри пушки не сминается и не разваливается. Спокойно себе вылетает и с километр летит. При этом навеску пороха, загружаемого в картуз, уменьшили и соорудили лафеты таким образом, чтобы ядро летело по баллистической траектории. Примерно градусов на сорок ствол задрали. Испытав орудия деревянные на долговечность, выяснили, что три выстрела можно делать из одного орудия. При этом бывает, что после третьего выстрела орудие и разрывает. Пришли к такому результату не сразу. Обычно второго выстрела пушка не выдерживала и тогда Андрей Юрьевич велел кузнецам соорудить из плохонькой стали сковородочку для блинчиков. Её и забивали в ствол деревянного Единорога до упора. То есть казённик орудия получался укреплённым железом, и самая слабая часть конструкции сразу стала самой сильной. Теперь разрывало ствол в самом конце. Но дальше усиливать, а значить и утяжелять ствол не стали.

Теперь тактика применения орудий выглядит следующим образом. Первый выстрел орудие делает с самым большим пороховым зарядом, который отправляет ядро примерно на километр. Следующий картуз с порохом поменьше. Конница наступает быстро и чтобы преодолеть три сотни метров ей нужно пару минут. За это время как раз и успевают перезарядить орудие. Бабах. И ядро летит только на пятьсот метров.

Опять хватают мешочек с порохом или картуз канониры. В нём пороха ещё меньше. Выстрел и ядро летит на двести пятьдесят метров, плюс — минус.

Всё, на этом жизнь ствола закончена. Расчёт не поднимает больше его после выстрела, и на место старого ставит новый ствол.

По плану профессора Виноградова, а куда там до него недомерку мелкотравчатому Наполеону, в это время ордынцы начнут отступать. Первый выстрел новый ствол делает на те самые двести пятьдесят метров в кучу малу. Потом заряд увеличивают, берут такой же картуз, которым производили второй выстрел. Бабах. И ядро с пороховой начинкой летит на пятьсот метров. Ну, и понятно из гениального плана, что третий выстрел и последний из второго ствола расчёт производит с самым мощным зарядом уже под хвост улепётывающим татаровьям… монголовьям. Летит ядро снова на километр.

Ядра есть разные. В одни вместе с порохом насыпают пару десятков наконечников от стрел, и у этих ядер бикфордов шнур на полтора сантиметра короче. Они взрываются над головами всадников, и мнят о себе, как о самой настоящей шрапнели. На самом деле принцип у шрапнельный снарядов иной. Там свинцовые шарики получают ускорение от движения снаряда, а не от взрыва его, но времени с экспериментами для создания такого типа снарядов просто нет. Вот, кто следующий с мечом придёт, тот от свинцовых шариков и погибнет.

Расчётов для деревянных мортир сформировали двадцать пять и теперь к марту срочно изготавливали семьдесят пять стволов. Пятьдесят для первого сражения и двадцать пять для взятия Житомира.

Это крупнокалиберные орудия. Ещё есть… Нет, малокалиберных всяких трёхфунтовых орудий нет. И даже в плане нет. Есть баллисты, они же рогатки. Маленькие, кидающие керамические снаряды на сто метров довели до десятка и остановились. При этом они все с удлинёнными плечами и позволяют швырять горшок с порохом объёмом два литра. Горшки при этом сделали со стенкой чуть тоньше, чтобы пороха туда побольше сунуть. Стенка теперь не два сантиметра, а полтора. Все эти горшки с укороченным бикфордовым шнуром. Они должны рваться над головами всадников. Порох — это не керосин, если на землю от того, что горшок разбился, высыпится, то взрыва никакого не будет. С ними намаялись, пока технологию выстрела отработали и высчитали длину бикфордова шнура. Теперь это выглядит так: Баллисту взводят, укладывают в кожаную тюбетейку горшок, поджигают фитиль и дёргают за скобу, спуская тетиву. Через три секунды взрыв. Расстояние, которое горшок успевает пролететь до взрыва всегда разное. От сноровки расчёта зависит, от ветра, от траектории, получившейся при выстреле. Это же рогатка, а не орудие и угол каждый раз получается чуть другой. В среднем же взрыв происходит на промежутке от пятидесяти до ста метров от баллисты.

Плюсом к десяти малым рогаткам есть десять больших с четырьмя пластинами — плечами и блоковой системой заряжания. Эти бьют такими же двухлитровыми горшками на двести метров приблизительно. Могут они и шрапнельное ядро от мортиры деревянной запустить, но тогда дальность всего метров семьдесят, в лучшем случае при попутном ветре — сто.

Итого двадцать баллист и двадцать пять орудий. Андрей Юрьевич надеялся, что этого достаточно, чтобы впечатлительных золотоордынцев устремить в паническое бегство.

Теперь осталось, за два оставшихся месяца всё это изготовить и обучить расчёты не падать на колени после выстрела и креститься, земные поклоны отбивая, а хватать следующее ядро или картуз и заряжать орудие.