Орден Змей

Глава 4 Бой до смерти

Во сне я возвратился из душевой в настоящее, и увидел себя на турнире нашей группы. Бои один на один голыми руками, палками, тренировочным холодным оружием — и вот в финале должны сойтись Ормар и Эйнар. Нас ждала площадка, напоминающая мне-Ване уменьшенную в несколько раз арену колизея, изображение которой я видел в книгах по истории Древнего Рима. Овальной формы яма с высокими, в полтора человеческих роста краями, а дальше несколько рядов трибун, где на нижнем ряду расположились три наставника, а выше — мальчишки из нашей и других групп.

По команде наставников началась схватка, сначала без оружия, в рукопашную. Мы хорошо изучили друг друга, и ни один не может подловить другого. Мы парировали удары друг друга, попадали в цель и пропускали удары, но всё это несущественно, настоящий бой будет позже, когда в ход пойдут дерево и металл. Пока не последует команда прекращать схватку, допустимы любые удары, уловки, подлые приемы, обманки, но не дай боги нанести хоть один удар, когда прозвучит «стоп».

Пытались ли командиры нас помирить или перевести соперничество в конструктивное русло? Скорее наоборот, что мне, Ване из Ломокны было странно, но Ормар не видел в этом ничего необычного. В каждом возрасте болью и кровью выковывались лучшие бойцы и лидеры для спасения людского племени от нечисти.

Обо всем этом я успевал думать, пока я-Ормар и его соперник хорошенько дубасили друг друга, но когда схватка ушла в партер, раздался крик «палки», и оба соперника рванули к своим концам арены, где лежало приготовленное оружие. И вновь мы сходились, и треск столкнувшегося оружия разносился над полем битвы. С удивлением заметил, что похоже, эти палки — осиновые колья — но тут же пришло понимание, что иначе и быть не могло. И гораздо чаще мы пытались нанести друг другу колющие раны — техника боя явно предназначалась для сражения не только с людьми, но скорее с нечистью.

Пропустил несколько чувствительных уколов, но и сопернику доставалось. Ормар неистово сражался, наседая на Эйнара, и тот пробовал повторить подлый прием, приведшей к моей травме неделю назад. Но я лишь изображал из себя ничего не соображающего берсерка, на самом деле ожидая как раз такого хода от врага. И когда тот, как подкошенный, рухнул на землю, я концом носка подхватил песок арены и швырнул в соперника, тут же подпрыгивая и уходя от размашистого удара палкой.

Песок попал Эйнару в лицо, и его слепые лихорадочные взмахи осиновым колом не причиняли мне никакого ущерба, чего не скажешь о моих — пару раз попал ему по рукам и корпусу, и замахнулся, чтобы острием пригвоздить соперника к арене. Но с сожалением остановил движение после крика командира «стоп». Кажется, что битва завершена, но прошла минута, в течение которой Эйнар восстановил способность видеть, и последовал крик «металл». Мы вновь сошлись, держа тренировочные мечи и защищаясь кожаными щитами, которые великоваты для девятилетних мальчишек, но так мы тренировали выносливость и силу. Обмен ударами ни к чему не приводил, лишь изматывал нас.

— Стоп, — прозвучала неожиданная команда. Мы замерли и с недоумением посмотрели вверх, на наставников и на недовольно гудящую толпу мальчишек.

— Бой до смерти одного из участников, — раздался новый приказ, — разрешено любое оружие на выбор и применение любых способностей.

Над ареной повисла звенящая тишина. Смотрю на Эйнара, и на его лице отразились те же мысли, что и у меня — не слишком ли это? И еще я думаю про применение способностей. Слух о том, что я будто превратился в зомби, быстро разошелся по замку и дошел, конечно, и до наставников. Тогда впервые я лицом к лицу столкнулся с магистром Кнутом, развивавшим способности учеников, у которых эти дары проявлялись. Раньше видел его только издалека и мельком.

— Ормар, что ты знаешь о способностях? — спросил меня тогда седой старик, сидя в высоком резном кресле в комнате в громадной северной башне. Я впервые входил в место, куда был запрещен вход всякому, кто не имел способностей к магии. Башня колдуна — так называли мы северную твердыню замка.

— Способности — это предрасположенность человека к одному из направлений магии. Они проявляются неожиданно, и чаще всего — в возрасте десяти лет, но могут вдруг появиться и гораздо позже — я легко отвечал, потому что несколько дней изучал в местной библиотеке труды по магии. — Способности бывают разными. Боевые, стихийные, дар целительства, дары маскировки, способности к превращению, дар подражания, к быстрому перемещению и другие. Если их правильно и вовремя не развивать, то они останутся на низком уровне.

— Совершенно верно, мальчик. Проверим твою способность. Покажи мне, — велел Кнут.

— Но я не знаю, как мне вызвать ее. Пробовал после того случая с Эйнаром, но у меня ничего не вышло, — в смущении отвечал Ормар.

— То была глупая и ненужна шутка, ты это понимаешь? — спросил магистр, и видя мой кивок, продолжал. — Но она проявила твою способность. Так что вспомни свои эмоции в тот вечер. Что ты хотел сделать и что чувствовал?

— Я хотел подшутить над ним, — медленно начал я, — и представлял, как он испугается, когда увидит меня, переодетого в зомби. Думал, как мы будем смеяться над ним, когда он закричит от страха.

— Хорошо, попробуй сейчас пошутить надо мной. Напугай меня.

Я посмотрел на одного из глав нашего замка, и не почувствовал никакого желания подшучивать над могущественным магом. А уж напугать — скорее, это он меня пугал одним своим видом: орлиный профиль, цепкий взгляд, вся обстановка кабинета, обстановка магии и власти, которая подавляла и заставляла преклоняться перед человеком, который являлся тут хозяином.

— Давай, пробуй. Представь, что тут не я, а Эйнар, и подшути над ним еще раз, повтори, что было тогда, — поторопил меня Кнут.

Честно попытавшись это сделать, я даже смог представить, что передо мной переодетый Эйнар, и даже представил ту злополучную душевую кабину. Полчаса мы пытались вызвать проявление способностей, но ничего так и не произошло. Мне вообще подумалось, что в тот вечер я просто очень хорошо сыграл роль зомби, и дело вовсе не в волшебных способностях. Это навело меня на мысль.

— Магистр, — обратился Ормар к колдуну, — я кое-что вспомнил. Когда напялил старый растрепанный мешок, когда вымазался грязью и посмотрелся в зеркало — я сам себе показался зомби. И вот, мы идем с ребятами к душевым, а я всё твержу — «я зомби, я мертвяк, я зомби, я мертвяк». Будто уже сам поверил, что не Ормар, а мертвяк и иду пожирать человека. Вспомнил еще…

— Продолжай, — подбодрил меня магистр.

— Помните, к нам за неделю до того приезжал театр, тогда еще показывали представление про славного короля Зигрида и Поле мертвых? — Кнут кивнул. — Ну и там скоморохи изображали зомби. Они были так похожи на настоящих, которых мы на арене видели, что мы потом все как зомби ходили, пугали друг друга. Я поэтому и друга решил напугать. Ну вот, я, как это сказать, так вжился в роль, что стою над Эйнаром, и не понимаю, кто я — Ормар и мертвяк.

— Отлично, пробуем так, — потер ладоши владетель Северной башни, всегда спокойный и величественный. Первый раз таким я его видел.

Вновь твердя про себя, что зомби, я стал представлять как меняется мое тело, как кожа приобретает землистый и зеленоватый оттенок, как появляются струпья, как обнажается череп, как не гнутся промерзшие суставы, как из моего тела вырывается крик, скрип, хрип мертвяка, как я хочу сожрать человека, сидящего напротив меня в резном деревянном кресле. А вот он вдруг встал, стал отступать от меня, и я начинал двигаться за добычей, хрипя своим мертвым голосом.

Человек отошел в угол, взял палку с металлическим наконечником, и резко ударил меня в плечо. Страшная боль пробрала меня, я еще больше разъярился, но последовал другой удар, в другое плечо — обе руки повисают, как плети, и я могу лишь рычать-хрипеть ему в лицо. В лицо магистру Кнуту, внимательно разглядывающему меня.

Это отрезвляет. Пришел в себя, сильно болели руки. Горло драло, будто я простудился. Распрямился и попытаюсь потянуться, это с трудом удалось.

— Прикоснись, — магистр вытянул палку с металлическим наконечником, которой бил меня, сделал это и вопросительно посмотрел на Кнута, — садись.

Магистр налил мне горячей жидкости из металлического чайника, всё это время греющегося под пламенем большой сальной свечи. Окончательно пришел в себя, и горло постепенно перестало болеть.

— Что же, хорошие новости. Это не дар подражания, как я решил поначалу. Это способность к превращению — ты стал на время зомби со всеми вытекающими последствиями. Маленький злобный зомби. Это серебро, — колдун показал на навершие палки. — Сейчас ты можешь спокойно касаться его, но когда я ударил тебя в облике зомби, то оно ожгло тебя, как любую нечисть. Редкий дар!

Прихлебывая горячий ароматный напиток, Ормар задумался. А я, который Ваня, неожиданно удивился не превращению, а тому, насколько же напиток напоминает сбитень, который пил недавно на Масленицу.

— Редкий и опасный дар, — продолжил магистр, — пока что опасный в первую очередь для тебя самого. Не вздумай превращаться без меня или других наставников-магов. А то заиграешься в зомби и не вернешься обратно. Ты же на какое-то время забыл, кто ты такой на самом деле и решил полакомиться мной? — захохотал Кнут.

Я лишь смущенно кивнул. Что тут сказать, если могут быть мысли в голове мертвяка, то они были приблизительно о том, какой большой и вкусный человек передо мной, и что надо только добраться до него.

— А раз так, то будем аккуратно развивать твои способности, чтобы не навредить. Обычно способности развивают с десяти лет, но до этого времени нельзя пускать всё на самотек.

С тех пор примерно раз в месяц или немного чаще я стал под руководством наставника-мага Олафа превращаться в зомби, пытаясь контролировать свое сознание, которое так и норовило ускользнуть от меня в моменты трансформаций. Получалось откровенно так себе, но меня успокоили, что сейчас важно просто сохранить способность, а настоящая работа начнется с десяти лет или чуть позже. О моей способности было запрещено распространяться, так что для всех я отлучался на дополнительные занятия с мастерами боя, как и другие ученики.

— Бой до смерти одного из участников, — раздалась над ареной команда, — разрешено любое оружие на выбор и применение любых способностей.

Эйнар отбросил свой щит и остался с мечом. Я же решил, что пока щит мне не помешает. Мы начали сближаться, внимательно глядя друг на друга, но тут ворота, одни из четырех на арену, со скрипом отворились. Краем глаза глядя на них, не забывая контролировать движения Эйнара, я понял, что это те ворота, из которых обычно на арену выходит нечисть. Вот и сейчас оттуда медленно выползал мертвяк, щурясь от яркого солнца. Медленно и тихо он поднялся на ноги, распрямился и издал глухой рык.

— Эйнар, надо объединиться! — закричал я, а зомби повернул голову на мой голос и начал двигаться в мою сторону. Мальчишка же бросил на меня презрительный взгляд.

— Конечно, Ормар, — произнес он, — бери серебро.

Я кивнул и побежал к оружию, которое лежало в трех саженях от меня — это совня или глефа — к древку около двух аршинов длиной прикреплялся длинный наконечник — заточенный с одной стороны нож, примерно в половину аршина или немного больше. От обуха наконечника отходит «острый палец» — шип, которым удобно делать отверстия в голове зомби при боковом ударе. Нож с шипом сделаны из серебра. Направляясь к совне и отслеживая мертвяка, который начинал постепенно ускоряться, оглянувшись через плечо, заметил, что Эйнар бежит за мной.

— Что ты… — начинал в изумлении говорить, но увидел замах его меча, и на рефлексах, разворачиваясь, подставил свой щит под сильнейший удар. Мне отсушило руку, я отступил назад, блокируя следующий удар мальчишки своим тренировочным мечом. При этом видел, как орущий и хрипящий зомби оказывался всё ближе и ближе.

— Ты сошел с ума! — закричал Эйнару.

— Нужна лишь смерть одного из участников, змееныш, — процедил сквозь зубы противник.

Продолжал отбиваться от обезумевшего Эйнара, а мертвяк уже приблизился к нам на расстояние вытянутой руки. Резко ушел перекатом назад, отбрасывая щит, и оказался перед сваленным на земле оружием. Не ожидавший этого Эйнар остался один на один с зомби, с тренировочным коротким мечом, рассчитанным под пацанов. Сражаться таким против зомби — надо быть либо очень тупым, либо очень искусным. Несмотря на всю силу Эйнара против девятилеток, было очевидно, что с зомби ему не справитсья. А после того, как мертвяк закусит мальчишкой, настанет мой черед, если, конечно, наставники не остановят бой.

На миг даже закралась идея, что раз было сказано — «до смерти одного из участников» — то и не стоит вмешиваться, а лишь подождать, как скушают тупого человечка. Но отбросил предательскую мысль — нас учили взаимовыручке, и перед лицом нечисти все мы — братья, и каждый должен быть готов отдать жизнь за своего товарища. Плевать, что он только что хотел заколоть меня ударом в спину — это всё равно человек и мой боевой товарищ, а против нас стоит тьма, порождение бездны. И значит, я должен ее уничтожить во что бы то ни стало.

Пока в моей голове проносились эти мысли, Эйнар, на котором сосредоточено всё внимание мертвяка, отбивался всё с большим трудом, из свежих ран на его теле текла кровь.

— Эйнар, беги! — крикнул ему и бросил свою совню в центр площадки, куда может прорваться Эйнар, если, конечно, он не собрался погибнуть здесь и сейчас. Чтобы отвлечь зомби, кинул в него свой меч и начал превращение.

Слава всем богам, мальчишка оказался не настолько туп и уперт. Всё же инстинкт самосохранения еще не совсем покинул его озлобленную на меня голову. Он даже применил свой излюбленный трюк с падением на землю и успел с размаху резануть мечом по ноге зомби, отчего меч в ней и застрял. После этого вскочил, увернувшись от лапы мертвяка, пробежал параллельно земле по стене арены и направился в центр площадки, где его ожидало брошенное мной серебро.

Собрал всё свое внимание, представляя, как покрывается струпьями моя кожа, как скрипят мои суставы, как хрипит мой голос — и из моего рта или уже пасти вырывается крик мертвяка. В это время зомби, хромая на ногу, в которой застрял меч Эйнара, почти добрался до меня. И я мог бы поклясться, что на лице мертвяка вдруг пронеслось удивление, когда вместо маленького вкусного человека перед ним оказался маленький собрат зомби, хрипящий ему в лицо. Мертвяк даже прекратил орать, протянул руку, видимо, чтобы убедиться, что ему не показалось.

И тут в его голову воткнулась совня, пройдя насквозь, с противным хрустом и хлюпаньем выйдя из правого глаза. Еще мгновение зомби, протянувший ко мне руку, недоуменно стоял, но потом рухнул вниз мне под ноги. Подняв глаза, я встретился с ненавидящим взглядом Эйнара, вырвавшего свое оружие из упавшего, теперь уже окончательно мертвого, тела.

Эйнар, казалось, пребывал в нерешительности. Перед ним находился еще один зомби, которого следовало уничтожить. Команды на прекращение поединка не было. Но бой должен был продолжаться до смерти одного из участников. Был ли полноценным участником зомби? или считаемся только Эйнар и Ормар? Я видел, как все эти мысли проносились у него в голове.

Сам я с трудом осознавал себя, разрываясь между своим сознанием и сознанием мертвяка. Заторможенно соображая, что же делать, с ужасом глядел на замершего парня и совню в его руках, направленную мне в лицо. Лицо Эйнара дернулось — похоже, он разглядел страх, отразившийся на лице зомби. А всем известно, что на мордах зомби можно разглядеть только ненависть и голод. Не знаю, о чем он думал дальше. Но руки его, держащие оружие, стали двигаться назад, совершая замах для удара.

— Стоп, — раздалось с трибун.

Эйнар вновь замер. Потом бросил оружие, отвернулся и пошел на выход с арены, не оглядываясь. Из его ран капала кровь, застывая на песке арены. Ормар возвращался в человеческий облик и думал, что вновь унизил своего товарища и врага, спася его от смерти и вынудив показать слабость на глазах у всего замка. Если всё же наставники хотели объединить нас и прекратить взаимную вражду, то очевидно, что этот план потерпел полный крах.