Останься ради меня

Глава тринадцатая

Джейкоб

Мой телефон пиликает уже в десятый раз, и я знаю, что, если я снова проигнорирую его, мой публицист продолжит звонить. Я люблю Кэтрин Коул. Она прекрасно справляется со своей работой, но она — заноза в моей заднице.

— Привет, Кэт.

— О, посмотрите, кто ответил на звонок. Привет, Джейкоб. Я уже начала беспокоиться, что ты снова сбежал из страны, как тогда, когда убежал на свадьбу брата, не предупредив меня.

— И снова столкнуться с твоим гневом? Никогда.

Она смеется.

— Смешно. Теперь у тебя есть пятнадцать минут, чтобы подготовиться.

Я смотрю в окно своей крошечной дыры, гадая, не собирается ли она появиться из воздуха.

Кэтрин вздыхает в отчаянии.

— Меня там нет, дурачок. У тебя конференц-связь с Ноа по поводу планирования сцен, которые он хочет переснять, и ты бы уже знал об этом, если бы отвечал на звонки, смс или электронные письма.

— Блядь.

— Да, блядь. Блядь — это хорошее слово, потому что ты был бы в жопе, если бы я не прикрывала твою задницу за то, что ты не отвечаешь на электронные письма.

— Я забыл про электронную почту.

— Да, ну, мы поговорим об этом, когда у нас будет больше времени.

Если бы кто-то встретил Кэтрин, он бы подумал, что она милая, добрая женщина с темно-карими глазами, которые кажутся почти как растопленный шоколад. Но многие не догадываются, что у нее есть клыки, и она кусается. Ей повезло, что ее муж, Джексон, также пугает меня до смерти, поэтому я стараюсь не злить ее. Она прячет клыки подальше, чтобы избежать укусов…

— Вот почему я плачу тебе большие деньги. Чтобы я был начеку.

— Да, я ежедневно напоминаю себе об этом. Звонок не должен быть долгим, но у него было несколько опасений по поводу продолжения. Может, это и пустяк, но раз уж «Навигатор» так хорошо себя показал, то «План полета» должен получиться еще лучше, и трейлер скоро выйдет.

История о том, как добиться успеха. В этом фильме я сражаюсь со своим заклятым врагом, который, как оказалось, мой брат, только я об этом не знаю. Конечно, мы заканчиваем фильм на эпическом моменте, который заставит зрителей с нетерпением ждать, что же будет дальше. Мы должны приступить к съемкам третьего фильма, как только я вернусь.

— Ты читал новый сценарий? — спрашивает Кэтрин.

— Да. А ты?

Она прочищает горло.

— Я… старалась, но это… ну… ужасно.

— О, Слава Богу. Я ненавижу его.

— Я тоже!

Мы вдвоем начинаем разговор о том, какую дерьмовую работу проделала новая команда со сценарием «Вынужденная посадка».

— Я собираюсь поднять этот вопрос перед Ноа, — говорю я ей. — Если я не смогу справиться с этим, значит, есть проблема.

— Ты уверен, что хочешь это сделать?

Это риск, но Ноа, скорее всего, тоже беспокоится. Мы все как бы связаны контрактом с этой серией фильмов, но это не значит, что он не может отправить сценарий обратно в писательский цех.

— Я думаю, это правильно.

— Согласна, — Кэтрин делает паузу. — Как дела в Шугарлоуф?

— Хорошо.

— Хорошо?

Я знаю, что лучше ничего не скрывать от нее. Не говоря уже о том, что, если она не будет знать о тех глупостях, о которых я думаю, она не сможет защитить меня от них. Этот урок она вдалбливает всем своим клиентам.

— Я встретил кое-кого. Кого-то, кто не должен мне нравиться, но я не могу остановиться. У нее двое детей, и они мне тоже нравятся, настолько, что я ставлю спектакль для средней школы.

Наступает тишина, и я опускаю взгляд на телефон, чтобы проверить, на месте ли она.

— Алло?

— Я здесь, — тихо говорит она. — Какая она?

В памяти всплывает лицо Бренны, такое идеальное, такое четкое, что я готов поклясться, что она передо мной. Ее длинные рыжие волосы падают на плечи, касаясь груди. Голубые глаза с желтыми вкраплениями смотрят на меня, умоляя поцеловать ее и в то же время отказываясь. Я вижу, как она улыбается, как ее лицо подрагивает, когда она по-настоящему счастлива.

Черт. У меня столько проблем.

— Она прекрасна. У нее шикарные рыжие волосы, веснушки на лице такие светлые, что нужно быть очень близко, чтобы их разглядеть, а в ее глазах можно потеряться. Но это даже не самые лучшие ее черты. Она забавная, чертовски умная, прошла через много дерьма, но при этом не сломалась.

— Ну, это было слишком наглядно. Я хотела сказать… она сумасшедшая?

Я смеюсь.

— Нет, она не сумасшедшая. Она вообще-то психотерапевт.

— Пожалуйста, скажи, что не твой.

— Отвали.

— Я просто спрашиваю. В любом случае, что насчет твоего графика?

— А что с ним? — я спрашиваю.

— Просто… ты знаешь, что тебе нельзя ни с кем связываться, Джейкоб. Я говорю это не из вредности, но ты знаешь, как это бывает. Ты самый горячий новый актер в Голливуде, и единственная причина, по которой ты получаешь эту передышку, заключается в том, что они думают, что ты уехал в Канаду, готовиться к «Вынужденной посадке». Если они узнают, что ты в Штатах и встречаешься с кем-то? Пресса будет преследовать ее и детей.

— Я знаю.

— Я знаю, что знаешь, но это реальность.

— А как же моя жизнь, Кэт? Мне больше ничего не позволено?

— Конечно, у тебя есть жизнь, — она вздыхает. — Я просто не хочу, чтобы тебе причиняли боль. Моя работа — защищать тебя. Но, похоже, она тебе действительно нравится.

Это не вопрос. Кэтрин знает меня достаточно долго, чтобы услышать это.

— Да.

— Тогда какая разница, что я скажу? Действуй. У тебя только одна жизнь, Джейкоб. Я буду здесь, чтобы смягчить последствия.

— Меня не волнуют мои последствия. Меня волнует она. Она вдова. У нее двое детей, и я не вернусь сюда. Никогда. У меня есть четыре с половиной месяца до отъезда из Шугарлоуф, и я не собираюсь, как мои братья, пускать корни в этом богом забытом городе. Она будет единственной, кто сломается, так что ни о каком возвращении не может быть и речи.

— Знаменитые слова.

Я закатываю глаза.

— Слушай, я даже не знаю, почему я спорю, потому что это не имеет значения. Я собираюсь сосредоточиться на своей карьере и не вмешиваться ни во что.

— Ты так и сказал.

— Почему мне кажется, что ты надо мной издеваешься?

Кэтрин смеется.

— Потому что это так. Знаешь, за последние несколько лет ты никогда так не говорил о женщинах. Да, конечно, у тебя были случайные связи, и одна актриса, как бы ее ни звали, которая тебе вроде как нравилась, но я чувствую разницу.

Если бы она была передо мной, я бы ее отпихнул.

— Мы друзья, мне нравятся ее дети, и мы вместе работаем над пьесой.

— Хорошо. Как скажешь.

Я думал, она собирается отмахнуться, но потом говорит.

— Если бы ты об этом не думал, ты бы об этом не говорил.

— Ничего не будет.

— Я знаю. Я верю тебе, Джейкоб. Правда. То есть, я вовсе не верю, но…

— Но ты — заноза в моей заднице.

Она фыркнула.

— Да, а ты — прогулка по парку. В любом случае, хватит об этом, я только что получила сообщение, что Ноа на линии. Я начну видеозвонок.

Через несколько секунд на экране появляются лица Ноа Фрейзера и Кэтрин.

— Джейкоб, рад снова тебя видеть.

— Ноа, я тоже.

Он тепло улыбается.

— Как дела?

— Хорошо. А у тебя?

Из-за его спины высовывается голова маленькой девочки, которая озорно улыбается. Он поворачивается.

— Обри! Я на связи, закрой дверь, — его голос тверд, но она выглядит совершенно невозмутимой.

— Ты обещал сегодня не работать и отвезти меня в магазин.

— Я отвезу, но тебе нужно дать мне немного времени.

Она наклоняет голову, и тут ее глаза видят экран.

— Это Кэтрин?

— Привет, милая, — говорит Кэт. — Где твоя мама?

— Она гуляет с тетей Николь. Ной обещал сводить меня в магазин, чтобы я могла купить то, что мама запрещает.

Обри опирается локтями на стол, а потом подпирает голову кулаками, так что она занимает весь экран.

Кэтрин хихикает.

— Я уверена, что она будет счастлива.

Она пожимает плечами.

На мой телефон приходит сообщение.

Кэтрин: Девушка Ноа — моя кузина. Вот откуда Обри меня знает. Я представляла интересы Ноа, но, когда они начали встречаться, он ушел к другому публицисту.

Я: Значит, Ноа ушел из твоей компании в другую, и теперь тебе приходится работать с ним снова, потому что ты представляешь меня? Как тебе это удается?

Кэтрин: Это случилось много лет назад, так что успокойся. Кроме того, я бы в любом случае разорвала с ним контракт из-за конфликта интересов.

Обри снова заговорила.

— Подожди! Ты ведь Навигатор, не так ли?

Я улыбаюсь.

— Да.

— Это круто, — она поворачивается к Ноа. — Мы можем идти, пока мама не вернулась?

— Извините за это, ребята, — говорит Ноа и отключает звук, пока разговаривает с ней.

Кэтрин смеется.

— Дети.

— У меня племянница примерно возраста Обри, я понимаю.

Хэдли была бы такой же, если бы Коннор часто уезжал. Она обожает его, нуждается в нем и цепляется за его бедро, когда может.

Ноа отключает звук, когда Обри садится в кресло позади него, скрестив руки.

— Я вернулся. Кстати, я забыл, что ты уже вернулся домой. Как дела?

Кэтрин отвечает за меня.

— Он руководит школьной постановкой в городе.

Брови Ноа взлетают вверх, и он начинает хихикать.

— Правда? Ну. Ну и ну. Рад за тебя. Как дела?

Не уверен, что быть надоедливым — это основание для увольнения.

— Все в порядке. Сегодня у нас прослушивание.

— Самая веселая часть…

Так не говорит ни один режиссер.

— Есть советы? Я хочу получить совет, если это возможно.

— Просто следуй своей интуиции. Возьми на главную роль того, кто будет много работать. Талант — это хорошо, но упорная работа — лучше.

Обри сдвигается и шепчет ему на ухо. Ноа вздыхает, а затем возвращается к теме разговора.

— Слушай, я бы с удовольствием посмеялся, но этого не произойдет. Я хочу, чтобы мы обсудили несколько вариантов пересъемок и поговорили о подготовке к следующему фильму. Я знаю, что ты проводишь время в Пенсильвании, так что приезжать в студию будет хлопотно, да и мне, честно говоря, нужно немного побыть дома. Как насчет того, чтобы договориться о графике в следующем месяце?

Я киваю.

— Отлично.

— Хорошо. Я ценю это. Я также хотел узнать, есть ли у тебя вопросы по сценарию для «Вынужденной посадки».

— Да. На самом деле… У меня есть проблемы.

— Да?

— Ноа, мы всегда были честны друг с другом. Я уважаю тебя и твою работу не только как режиссера, но и как актера.

— Я ценю это, — искренне говорит Ноа.

— Но этот сценарий…

— Это полное дерьмо? — заканчивает он.

Я вздыхаю с огромным облегчением.

— Да, спасибо.

— Не надо меня благодарить. Я провел последние три недели, заставляя сценаристов переделывать его так, чтобы он меня устраивал. Они должны закончить на этой неделе, и тогда мы его отправим. У нас не будет задержки, как только мы убедимся, что все сходится, мне нужно, чтобы ты был готов отправиться в Лос-Анджелес для съемок «План полета», когда я позвоню.

Для нового сценария, который будет лучше, я сделаю все, что потребуется.

— Конечно.

— Хорошо.

— Ноа? Мы можем пойти за покупками? — Обри спрашивает.

— Одну минуту, милая, — он успокаивает ее и отворачивается. — Мне пора идти, но самое большое изменение в сериале — это то, что у тебя появится любовная интрига. Причем не мимолетная, а проходящая через все фильмы.

— Правда?

Это была одна из главных вещей, которую Ноа хотел оставить в стороне, когда писался сценарий первого фильма.

— Да, чем больше я об этом думаю, тем больше мне этого хочется. Когда ты получишь сценарий, ты увидишь. Мы добавляем рыжую супергероиню, которая будет крушить все на своем пути. Мне пора бежать. Скоро увидимся и пришли мне письмо, как только прочитаешь его.

Он отключается, а у меня остается ощущение, что моя вымышленная и реальная жизнь слишком сильно отражают друг друга.