Останься ради меня

Глава семнадцатая

Бренна

Я переворачиваюсь в сотый раз. Я не могу заснуть. Я не могу перестать думать о Джейкобе. Я чувствую его, ощущаю мятный вкус его губ и глубокий земляной аромат его одеколона. Это слишком много. Мне слишком жарко. Я сажусь, сбрасываю одеяло с ног и вздыхаю.

— Что же мне делать?

Моя жизнь — это череда серьезных решений. Я никогда не была молодой и беззаботной. Ночь, когда я встретила Люка, изменила траекторию моего пути. Я ни о чем не жалею, но что, если бы все могло быть немного иначе? Я могла бы дать себе шанс насладиться чем-то, что не должно определять мою жизнь. Свидания с Джейкобом, или как бы мы это ни называли, не дадут мне возможности пустить корни, но на какое-то время позволят взмахнуть крыльями. Я смотрю на часы и вижу, что уже пять утра. У меня нет шансов снова заснуть, поэтому я решаю прогуляться. Дети ночуют у свекров и вернутся домой позже, а значит, в доме слишком тихо. Сейчас начало лета, и я давно не встречала рассвет. Девни сказала, что на заднем дворе есть место, откуда открывается лучший вид на гору в Шугарлоуф. Я могу пойти и посмотреть на это место, вместо того чтобы сидеть здесь и предаваться размышлениям. Убедившись, что мой свитер плотно обмотан вокруг меня, я беру одеяло и отправляюсь в путь. Пока я иду, небо начинает светлеть, и я просто дышу. Мои мысли блуждают, пока я иду к ручью, который, по словам Девни, протекает через участок. За все время, что мы здесь живем, я только дважды ходила в ту сторону. Наверное, это не самая умная идея — делать это, когда никого нет дома, чтобы никто не заметил, если я не вернусь, но сейчас уже слишком поздно. Каждый шаг заставляет меня вспоминать еще один момент прошлой ночи. Я поцеловала Джейкоба. Я не колебалась, я просто наклонилась и сделала это. Это был мой первый, первый поцелуй за тринадцать лет.

«Я хочу тебя. Я никогда так не хотел другую женщину. Ты занимаешь все мои мысли, но я не могу обещать тебе большего, чем то, что мы разделим, пока я живу здесь».

Он хочет меня. Он хочет меня, а я хочу его, и мы оба взрослые одинокие люди. Я все время возвращаюсь к тому, что у меня только одна жизнь. Я видела, как смерть забирает кого-то раньше времени. Я уверена, что Люк сожалел об этом. Были вещи, которые он хотел сделать, которые мы хотели сделать, но откладывали их. Каждый год эти желания ускользали, когда на первый план выходило что-то другое.

Я не хочу оглядываться на свою жизнь и жалеть о том, что не выбрала смелость вместо страха. Рискнуть с Джейкобом — это риск, который может принести самую большую награду. Звуки ручья становятся все отчетливее, и тут я замираю, услышав что-то.

— Проклятье!

Мое сердце начинает бешено колотиться. Я понятия не имею, кто мог оказаться здесь в такую рань, да еще и на моей земле. Или, по крайней мере, я думаю, что я на своей земле. Мне действительно следовало в этом разобраться. Я начинаю поворачиваться, не желая, чтобы кто-то меня увидел.

— Бренна?

Этот голос. Господи, пожалуйста, скажи мне, что мой разум придумал его, потому что сейчас пять утра, я не причесалась и на мне старые рваные треники и футболка ВМФ США. Я слышу раздающиеся шаги, которые приближаются ко мне. Не оборачивайся. Не делай этого. Уходи.

— Что ты здесь делаешь? — голос Джейкоба — не галлюцинация, и он стоит прямо за мной. Отлично.

Я поворачиваюсь, натягивая на лицо улыбку.

— Ну, знаешь, просто… совершаю утреннюю прогулку.

— Ты гуляешь здесь каждый день? — спрашивает он с ноткой скептицизма.

— Конечно! Я люблю подышать свежим воздухом, пока мир еще не проснулся. К тому же утром отсюда открывается потрясающий вид на гору.

Он медленно кивает.

— Так и есть.

— Что ты делаешь? — я отвечаю вопросом на вопрос, надеясь, что он не услышит легкого оттенка паники в моем голосе.

— Ну, каждое утро я прихожу сюда и ловлю рыбу.

А я бы хотела, пожалуй, сброситься с этой горы.

— Каждый день?

Он улыбается.

— Каждый день.

Конечно, каждый день.

— Наверное, мы просто разминулись.

— Да, наверное, так и есть. Не волнуйся, я скорректирую свои планы, чтобы мы больше не встречались.

— Точно. Ты должна… потому что я все время здесь. Как и ты, — Джейкоб выжидает две секунды, прежде чем окликнуть меня.

— Ты ужасная лгунья, Бренна. Не иди в актрисы.

Я испускаю долгий вздох.

— Ладно. Я не могла уснуть. Девни упоминала о восходе солнца над горами, и я… подожди, я на твоей земле?

Он смеется.

— Ты на земле Эрроувудов, да, но не на моей. Это участок, где земли Сидни и Деклана примыкают к твоей. Здесь лучшая рыбалка, так что я просто пользуюсь этим участком без спроса.

— Как мило с твоей стороны.

— Это меньшее, что они могут сделать, раз уж я сплю в этом чертовом прославленном трейлере.

— О…

Он пожимает плечами.

— Где угодно, только не в трейлере.

— Могло быть и хуже.

Джейкоб бросает на меня косой взгляд.

— Ты даже не представляешь. Ты вообще рыбачишь?

Я быстро качаю головой.

— Ты помнишь всю эту неприязнь к рыбьим кишкам? У меня бы это ужасно получалось.

— Спорим, что нет. Готов поспорить, что ты умеешь ловить рыбу лучше, чем думаешь. Если, конечно, не испугаешься.

В его тоне есть игривая нотка, которая мгновенно успокаивает меня. Это то, что мне больше всего нравится в нем. Он заставляет меня улыбаться и забывать о том, что мой потрепанный наряд — не то, в чем я надеялась он увидит меня в следующий раз, когда мы пересечемся. Я могу либо смириться с этим, либо убежать, поджав хвост, и сделать вид, что этого никогда не было. Поскольку я не из тех, кто убегает, я выбираю первое.

— Ты бросаешь мне вызов?

— А ты принимаешь?

Я улыбаюсь, потому что теперь он делает это со мной.

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос.

— Интересно, от кого у меня эта раздражающая привычка?

Смех срывается с моих губ, и я качаю головой.

— Она, должно быть, умная особа, кем бы она ни была.

— Почему ты думаешь, что это она?

— Все женщины умеют уклоняться от вопросов.

— А я и не знал, — отвечает Джейкоб. — И вот ты доказываешь свою позицию. Ты не против порыбачить ранним утром?

Я киваю.

— Конечно. Я понятия не имею, что делать, но, может я научусь.

Мы идем бок о бок к месту, где у него лежит несколько одеял, коробка со снастями, термос и книга.

— Что ты читаешь? — спрашиваю я.

— Книгу о том, как стать режиссером.

— Правда? — спрашиваю я.

— Я никогда этим не занимался, и мне очень не хочется подводить детей.

Может ли он быть более милым? Я так не думаю.

— Это действительно удивительно с твоей стороны.

— Что именно?

— То, что тебе не все равно.

Джейкоб пожимает плечами и наклоняется, чтобы взять удочку.

— Вот, закидывай леску.

— У тебя только одна удочка?

— Я не планировал принимать гостей в пять утра.

Да, в этом есть смысл. Я тоже не планировала никого видеть. Слава Богу, я почистила зубы.

— Конечно. Я просто не хотела портить тебе утро.

— Бренна, твое появление здесь — полная противоположность тому, чтобы испортить мне утро.

Дыхание срывается с моих губ, и я уверена, что мои щеки стали такими же, как и волосы. Не зная, что сказать, я беру удочку и имитирую то, что, по моему мнению, я должна делать.

— Что ты делаешь? — со смехом спрашивает Джейкоб.

— Собираюсь ловить рыбу.

— Не так, как это делаешь ты.

Он подходит ко мне сзади и накрывает мою руку своей. Тепло от его прикосновения согревает меня повсюду.

— Вот, держи удочку правой рукой вот так. Проведи указательным пальцем по линии вот здесь, — он кладет ее туда, куда нужно. — Хорошо. Не отпускай ее, иначе можешь потерять леску.

Я теряю кое-что другое.

— Теперь другой рукой переверни залог.

— Что перевернуть?

Его теплая усмешка вибрирует на моей шее, а его пальцы обхватывают мое запястье, поднося его к тому месту, которое он пытается заставить меня перевернуть.

— Это и есть «залог».

Чего бы я только не отдала, чтобы кто-нибудь внес за меня залог прямо сейчас. Я плыву по ручью без весла. Его руки обхватывают меня, прижимая к груди, и это слишком хорошо.

— Если ты так говоришь, — мне удается говорить наполовину нормально.

— Так и есть. Хорошо, мы потянем удочку назад, а когда мы снова двинемся вперед, ты ослабишь леску и отпустишь ее, хорошо?

Я киваю и молюсь, чтобы мне удалось удержать удочку, леску и самообладание. Когда он делает это движение, моя спина прижимается к его груди, и мне хочется закрыть глаза и раствориться в нем. Он такой теплый, так хорошо пахнет и выглядит так невероятно красиво, что я не уверена, что смогу удержаться от того, чтобы не вцепиться в него, если он не прекратит прикасаться ко мне в ближайшее время.

Как только мы откинулись назад, Джейкоб вытягивает руки вперед, и я вижу, как крючок летит вперед в ручей.

— Я сделала это!

Когда он говорит, его голос низкий и наполнен жаром.

— Ты сделала… — я чувствую, как его губы касаются кончика моего уха, а затем переходят к шее.

— Джейкоб, — произношу я его имя и вздрагиваю.

— Хм?

— Ты целуешь мою шею.

Глубокий гул звучит как «да», и он продолжает двигаться, его губы касаются кожи, в то время как его руки прижимают меня к нему.

Он приподнимает губы.

— Скажи мне остановиться, Бренна.

Я должна. Боже, я знаю, что должна, но я просто не хочу.

— Я не могу.

Джейкоб проводит носом по моей коже, возвращаясь к уху.

— Не можешь или не хочешь?

Я откидываюсь назад, тепло разливается по моим венам.

— Это имеет значение?

— Да. Это важно.

У меня голова идет кругом, и я освобождаю свое запястье, чтобы обхватить его за шею.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Он проводит рукой по моей спине, обнимая меня, пока я обнимаю его.

— Я не мог уснуть, — признается он. — Я не мог думать ни о чем, кроме этого поцелуя…

Дышать сейчас так трудно. Я не могу думать, когда его губы касаются чувствительной кожи за моим ухом.

— Я хочу поцеловать тебя.

— Я тоже.

Он забирает удочку из моей другой руки и бросает ее на землю. Прежде чем я успеваю понять, что он делает, я разворачиваюсь и оказываюсь в его объятиях. Джейкоб выдерживает паузу. Я вижу неопределенность в его глазах. На этот раз это не будет неожиданностью или случайностью. Этот поцелуй будет целенаправленным, и я готова к нему.

— Поцелуй меня, Джейкоб.

Его руки обхватывают мои щеки, и он медленно двигается. С каждой секундой предвкушение растет. Что-то внутри меня знает, что этот поцелуй изменит меня навсегда. Мы пересекаем черту, меняем определение наших отношений, и я отказываюсь от любых притворств, что не хочу его. Я хочу его. Мои глаза закрываются, и тут же появляется давление. Это не грубый или нетерпеливый, а медленный и сладкий поцелуй. По нему видно, что он заботится не только о своих желаниях. Он наклоняет наши головы, углубляя поцелуй, и мои руки скользят вокруг его талии, а затем вверх по его спине. Я крепко прижимаюсь к нему, не желая, чтобы между нами оставалось расстояние. Его язык скользит по моему в танце, который, как мне казалось, я не смогу выучить, но Джейкоб ведет меня за собой. Того чувства вины, которое я испытывала, здесь нет. Вместо этого вокруг меня поселились принятие и покой. То, что происходит, между нами, никогда не станет чем-то большим, чем маленький отрезок времени. Мы никогда не будем любить, и у нас никогда не будет будущего, но у нас может быть сейчас. Я могу обладать им. На то время, что нам отпущено, я могу позволить себе стать той, кем захочу, а остальное выясню позже.

Он отстраняется и снова нежно целует меня.

— И это был наш первый поцелуй.

— Как там говорится? Первый — худший, второй — лучший? — поддразниваю я.

— А как насчет третьего?

Я приподнимаюсь на носочках.

— На третьем мы целуемся, как взрослые люди, которые встречаются без посторонних глаз.

— Что это значит?

Я собираю всю свою смелость и выкладываю все как на духу.

— Это значит, что я хочу большего, Джейкоб. Я хочу всего, что у нас может быть. Никаких обещаний. Никаких вопросов.

Его зеленые глаза смотрят в мои, ища в них что-то.

— Я слишком уважаю тебя, чтобы использовать.

— А разве можно использовать, если я прошу?

— Ты понимаешь, о чем просишь?

Я киваю.

— Мне нужно, чтобы ты сказала это, Бренна. Мне нужно знать, что с тобой все будет в порядке, когда мне придется уехать. Я забочусь о тебе и детях. Я не хочу, чтобы кто-то…

Я приближаю свои губы к его губам, заглушая всю ту чушь, которую он собирался сказать. Я прекрасно понимаю, что будет и чего не будет. Во мне просто не осталось ни единой капли, которую бы это волновало. Рациональная женщина внутри меня знает, что через несколько месяцев я буду раздавлена, но я слишком долго к ней прислушивалась. Он целует меня глубже, страсть, между нами, в сто раз сильнее, чем прошлой ночью. Это всепоглощающее чувство, и я горю. Это невероятно — целовать его. Как будто, если его губы оторвутся от моих, я могу не пережить этого. Я отгоняю чувства, которые грозят разрушить спокойствие, которым я наслаждаюсь. Двигаться дальше нелегко, но это очень приятно. Это что-то новое, и мое сердце не разделяется на две части, оно просто увеличивается, чтобы освободить место для этого — для него.

Он разрывает поцелуй, но проводит губами по моей шее, а затем возвращается к уху.

— Я хочу тебя.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.

— Бери, что хочешь, Бренна.

Я опускаю руки ниже, захватывая контроль, который он мне дает. Мои руки хватают подол его рубашки, и я тяну ее вверх, обнажая его грудь. О. Боже мой. Святой. Господи. Этот мужчина не может быть настоящим. А если и так, то я ему точно не понравлюсь. Но потом я вижу его глаза. Как густой черный цвет вокруг зеленого становится все ярче. Невозможно отрицать, что он хочет меня, а я как не в своей тарелке. Я была с одним мужчиной. С одним. Всю свою жизнь. Я встретила Люка, потеряла с ним девственность. В моей жизни не было необходимости быть соблазнительной. Мне повезло, что на свадьбе я смогла накраситься тушью. Вот такой я была неумелой. Только за последние тринадцать лет я научилась по-настоящему быть женщиной. Но сейчас, глядя в его глаза, у меня захватывает дух.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — настойчиво просит он.

— Что это все нереально.

Он прижимается своими губами к моим.

— А это реально?

— Да.

— Что еще?

Я хочу быть честной, но в данный момент я не уверена, что смогу остановить слова.

— Я не буду…

— Кем не будешь? — спрашивает он после нескольких секунд молчания.

— Такой, какой ты ожидаешь меня увидеть.