Отважные

Глава тридцать пятая
СНОВА КОВАНЫЙ СУНДУК

Казначейство гитлеровцы устроили в том же трехэтажном каменном доме, где до войны располагалось городское отделение Государственного банка.

Когда Стремянной и Громов вошли в операционный зал, первое, что они увидели, был большой письменный стол, заваленный грудами денег. Рядом стоял часовой, а вокруг - за соседними столами - штабные писари считали ассигнации и тут же заносили подсчитанные суммы в ведомости.

Над кассой висело еще не сорванное объявление бургомистра: «Господа налогоплательщики! Помните, ваш долг вносить налоги в установленные городским управлением сроки. Уклоняющиеся будут рассматриваться немецким командованием как саботажники, подлежащие отдаче под суд».

Соловьев бодро, слегка выпятив грудь, шагал впереди Стремянного. Он был очень доволен, что тот отозвался на его приглашение осмотреть казначейство. Что ни говори, а приятно показать начальству, как четко организовано у тебя дело и в каком безупречном порядке происходит учет трофеев.

- Деньжищ-то, деньжищ! - высоко подняв светлые брови и оглядев столы, сказал Морозов. - Сколько же их тут примерно? - спросил он у старого усатого писаря, очевидно из счетных работников.

Старик ловко управлялся с делом - ассигнации так и мелькали у него в руках, - и стопка туго перевязанных шпагатом пачек росла прямо на глазах.

- Да уж миллион семьсот тысяч, - усмехнулся писарь, обвязывая веревкой очередную пачку сотенных бумажек. - А вообще-то не очень много - всего миллионов пять-шесть будет.

- Нечего сказать - мало! - удивился Морозов. - Да это же целый бюджет!

Громов обошел вокруг стола, взял сотенную бумажку в руки и стал ее пристально рассматривать.

- А не кажется ли вам подозрительным, - обратился он к Стремянному, - что здесь так много совершенно новых, даже неизмятых денег?

- Что ты хочешь сказать, Артем Данилыч? - спросил Морозов и тоже взял одну из новеньких ассигнаций. - Думаешь, деньги фальшивые?

- Возможно.

- Думаешь, нарочно их сюда подбросили?

- Это надо проверить, - ответил Громов.

- Гм!.. - Морозов взял в руки несколько ассигнаций и, склонив голову набок, будто любуясь, стал их рассматривать.

- Что ж, устроим экспертизу, - предложил Стремянной. - Разумеется, так пускать их в обращение не следует.

- Никакой экспертизы не надо, - сказал Морозов. - И так ясно - деньги фальшивые.

- Почему ты так уверен, Сергей Филиппыч? - повернулся к нему Громов.

- Да уж уверен… Ну-ка, посмотри еще разок, да повнимательнее, и ты сейчас уверишься.

Громов вытащил из пачки одну ассигнацию и стал пристально ее разглядывать. Он вертел ее и так и этак, смотрел на свет, пробовал плотность бумаги пальцами. По его примеру Стремянной тоже взял одну сотенную, вытащил из кармана другую и стал тщательно сличать обе ассигнации. Так прошло несколько минут.

- Нет, - наконец сказал Громов. - Ничего не вижу. Деньги как деньги!..

- Ну, а ты, Стремянной, что скажешь?

- Да что сказать? Выдай мне этими деньгами зарплату - возьму без всяких сомнений.

- Эх вы, эксперты!.. Давайте-ка сюда! - Морозов отобрал у них ассигнации и сложил вместе. - Смотрите!.. Видите?… Номера и серии на них одинаковые!.. На этой бумажке серия ВС 718223 и на другой тоже. Я просмотрел целую пачку новых денег - и все с одним номером…

- Ай да Сергей Филиппыч! - воскликнул Громов. - Смотри, как просто, а?… И ведь не догадаешься…

- Что же нам с этими деньгами делать? - озабоченно спросил Стремянной.

- Сжечь, понятно, - сказал Громов, - а несколько кредиток пошлем в Москву для изучения…

- Правильно!.. Капитан! - Стремянной подозвал к себе капитана Соловьева, который в эту минуту складывал плотно увязанные пачки денег в брезентовый мешок. - Проверьте деньги как можно тщательнее. Если есть настоящие, отделите их.

- А у нас это уже сделано, товарищ подполковник, - доложил Соловьев. - Начфин Барабаш с самого начала распорядился новые бумажки пересчитать отдельно. А как прикажете поступить с настоящими деньгами?

- Сколько их, кстати?

- Сто пятьдесят шесть тысяч.

- Сдайте их в нашу финансовую часть, товарищ Соловьев. Майору Барабашу.

- Слушаюсь, товарищ подполковник! Будет сделано.

- Ну, а теперь давайте поглядим на сундук, - сказал Стремянной и направился к двери, подав знак Соловьеву следовать за ним.

На этот раз им не пришлось ехать на машине.

Соловьев провел их какими-то проулками, дворами и огородами на соседнюю улицу. Несколько минут они шли мимо недавнего пожарища, среди обожженных, почерневших от пламени лип и берез. Перед ними беспорядочно громоздились обглоданные огнем балки, груды битого кирпича, искореженной утвари…

- Постойте, товарищи! - сказал Стремянной оглядываясь. - Куда это вы нас ведете? Ведь это, если не ошибаюсь, было здание сельскохозяйственного техникума. А теперь и не догадаешься сразу! Какой тут сад был до войны - красота!..

- А гитлеровцы что здесь устроили? - спросил Громов.

- Городское гестапо, - ответил Соловьев. - Место, понимаете сами, укромное, и участок большой…

Громов молча кивнул головой.

- Ну, а где же сундук? - спросил Стремянной.

- А мы его вон в ту проходную будку внесли, где охрана гестапо была. Я около него человека оставил.

- Ладно. Посмотрим, посмотрим…

Они пересекли сад и вошли в небольшой деревянный домик у самых ворот, выходящих на улицу.

Узенький коридорчик, фанерная перегородка с окошком, наглухо закрытым деревянным щитом, а за перегородкой - небольшая комната. В одном углу - железная печка, в другом - грубо сбитый, измазанный лиловыми чернилами стол.

Посредине комнаты стоял сундук. Присев на его край, боец в дубленом полушубке неторопливо скручивал козью ножку. При появлении Стремянного он встал.

- Ну-ка, ну-ка, покажите мне этот сундук, - весело сказал Стремянной. - А ведь в самом деле наш!.. Никак не ожидал, что еще придется его увидеть.

Он наклонился, внимательно осмотрел сундук, провел рукой по крышке, ощупывая железные полосы с частыми бугорками заклепок и целую россыпь затейливых рельефных бляшек, изображающих то звездочку, то ромашку, то морскую раковину.

А в это время Морозов деловито осматривал сундук. Не видя никаких признаков замка и замочной скважины, он только по затекам сургуча на стенках установил, в каком месте крышка отделяется от ящика.

- Не понимаю все-таки, как этот сундучище открывается? - спросил он.

- А вот сейчас увидите, - ответил Стремянной, продолжая ощупывать крышку и что-то на ней разыскивая. - Ага!.. Вот ковш… А вот и ручка… Большая Медведица…

- Какая еще медведица? - удивился Громов.

- Минуточку терпения!..

Стремянной нажал несколько заклепок, повернул какую-то ромашку налево, какую-то раковину направо и свободно поднял тяжелую крышку сундука.

- Наш! - сказал он торжествующе. - Но содержимое не наше.

Все заглянули в сундук. Он был доверху полон разнообразными ценными золотыми вещами, в лихорадке последних сборов кое-как засунутыми сюда.

- Так! - сказал Громов.

Соловьев нагнулся и вытащил газетный сверток, в котором оказалось двенадцать пар золотых часов, ручных и карманных, а затем и еще много самых разнообразных предметов; объединяло их между собой только одно качество - их ценность.

- Ничего себе нахапал, собака! - сказал Морозов. - А ты, Стремянной, еще говоришь: «содержимое не наше». Как это - не наше? Все наше! У нас наворовал. А что, больше там ничего нет?

- Есть, - ответил Соловьев и извлек из сундука несколько папок с документами.

- Все больше по-немецки, - сказал Громов, раскрыв одну из папок и просмотрев несколько документов. - А вот это интересно! Смотрите-ка, смотрите, тут есть один любопытный документик - предписание направлять народ на постройку военных укреплений. Забирай, товарищ Стремянной. Пускай сначала у вас в дивизии посмотрят, а потом нам вернут…

Стремянной быстро взял протянутый Громовым документ и торопливо пробежал его глазами. Но первые же строки напечатанного на машинке текста разочаровали его. Это был русский перевод распоряжения Шварцкопфа, представителя Тодта, бургомистру города Блинову. В распоряжении предлагалось усилить подвоз рабочей силы в район строительства укреплений. Документ был уже двухмесячной давности и если представлял некоторую ценность, то лишь как свидетельство того, что противник не приостанавливал работ даже в самые лютые декабрьские морозы. Следовательно, гитлеровское командование возлагало на эти укрепления большие надежды. Ничего более существенного в двадцати строках найти было нельзя.

Стремянной внимательно пересмотрел все остальные документы, лежавшие в папке, но ни одного, касавшегося укрепленного района, среди них не было.

Он засунул документы в полевую сумку и повернулся к Соловьеву:

- Ну, капитан, составляйте опись вещей, да смотрите, чтобы ничего не пропало. Потом по описи надо будет передать в горсовет. Может, и хозяева еще найдутся, если только живы. - И он захлопнул крышку опустевшего сундука. - Идем, товарищи.

- Постой, постой, - сказал Морозов, - объясни сперва, как он открывается.

- Это довольно мудреное дело. Надо немножко знать астрономию. Ну, представляете вы себе Большую Медведицу?

- Нет, серьезно! - сказал Морозов. - Без магии, пожалуйста!

- Да я без магии. Просто замок здесь устроен довольно своеобразно. Для того чтобы открыть сундук, надо нажать несколько заклепок. Их тут множество, и почти все заклепки как заклепки. А семь штук фальшивые. Это, по существу говоря, кнопки, а не заклепки. Их надо в определенном порядке нажать: сперва третью кнопку в первом ряду - вот здесь, в центре железной полосы, потом шестую - во втором, пятую - в третьем; потом вот эту, эту, эту, - как видите, все кнопки расположены по контуру Большой Медведицы. И никакой магии. Теперь, для того чтобы окончательно открыть замок, мы поворачиваем эту ромашку и эту раковину… Вот и все - сундук открыт.

- Чудеса! - сказал Морозов. - И какой мудрец это выдумал! Ну скажи ты мне, зачем вы эту редкость в части держали? Не проще ли было завести обыкновенный сейф?

- Проще-то проще, да начфин у нас, говорят, романтиком был. Я-то вместе с ним совсем немного проработал. А сундук этот к нам от испанцев как будто попал, когда наша дивизия прошлой весной на Ленинградском фронте действовала. Разбили одну их часть, а штаб захватили вместе с казначеем и его сундуком. Вот мы и получили этот сундук в качестве трофея…

- Бывает… - Громов поглядел на сундук. - У вещей тоже есть своя судьба, как у людей. Интересно, как он сюда попал, в оккупированный город? Кому напоследок служил?…

- Да я и сам хотел бы знать. Странная эта история, товарищи, - ответил Стремянной.

И он вкратце рассказал Морозову и Громову о событиях под Воронежем и о той обстановке, в которой пропал сундук.

- Действительно странно, - согласился Громов. - И вы о Соколове никогда больше не слышали?

- Нет.

- Погиб, вероятно…

Стремянной покачал головой:

- Может быть, может быть… Одного только я не могу взять в толк. Сундук-то ведь цел. Стало быть, гитлеровцы узнали его секрет. Не стали же они испанцев запрашивать!

Все двинулись по тропинке обратно к машине. Вдруг между двумя обугленными деревьями проглянула стена соседнего дома. Стремянной невольно остановился - таким странным ему показался этот кусочек свежевыкрашенной зеленой стены рядом с унылой чернотой обгорелых развалин.

- Это еще что такое? - спросил он. - Кто тут жил?

- А бургомистр здешний, - ответил всезнающий Соловьев. - Прежде тут, говорят, ясли были, а потом он свою резиденцию устроил.

- Резиденцию, говорите? - усмехнулся Громов. - Интересно, где-то у него теперь резиденция! Наверное, в овраге каком-нибудь!..

- Да и то ненадолго, - бросил через плечо Стремянной и быстро зашагал вперед.