Отважные

Глава пятая

Алеша стоял у ворот. Завидя Мадлен, он что-то громко крикнул. И тотчас же в открытом окне третьего этажа появились две головы, повернулись в сторону Мадлен и тут же исчезли.

- Вот молодец, что пришла! - подбежал к Мадлен Алеша. - А мы уж и не ждали!.. Очень бабушка у тебя строгая!..

- А это Грегуар! - представила Мадлен. - Он тоже хочет познакомиться с вами!

Услышав свое имя, Грегуар протянул Алеше руку.

- Здравствуйте! - с трудом выговорил он по-русски и сам засмеялся.

- Бонжур, месье! - ответил Алеша.

Грегуар внимательно осматривал дом.

- Это и есть дом мадам Жубер? - спросил он у Мадлен.

- Да, - ответила Мадлен. - А вон те часы, - она показала наверх, - поставили, когда бабушке было десять лет.

Грегуар кивнул головой.

- О, если бы мадам Жубер имела такой дом в Париже, она бы была богатой дамой!.. Ездила бы отдыхать на Лазурный берег. И не водила знакомства с месье Грегуаром. Не правда ли?

- Зато Агнессе Этамбль пришлось бы унижаться, чтобы попасть в общество мадам Жубер! - в тон ему подхватила Мадлен.

Они говорили по-французски, и Алеша, не понимая, смотрел то на Мадлен, то на Грегуара.

- Месье Грегуар всегда шутит! - сказала Мадлен и перевела Алеше слова Грегуара.

- Он сам, значит, не капиталист? - спросил Алеша.

- Что ты! - воскликнула Мадлен. - Он механик! - И для большей убедительности она сделала руками движение, как будто завинчивала гайку.

- Привет пролетариату Франции! - воскликнул Алеша и снова крепко пожал Грегуару руку. - Скажи ему, Мадлен, что все наши ребята ненавидят капиталистов!..

Мадлен перевела Алешины слова Грегуару. Тот громко расхохотался и закивал Алеше головой.

- Ну, Мадлен, теперь я вижу, что ты попала в подходящую компанию, - сказал он, - и за тебя можно не беспокоиться. Не буду мешать. Лучше поброжу по городу!.. Только давай договоримся. Без десяти восемь встречаемся на этом месте!..

Он помахал ребятам рукой и зашагал вдоль по улице.

А на Мадлен сверху обрушился хор голосов:

- Мадлен, здравствуй!.. Привет!.. Мир!.. Дружба!..

- Пойдем, Мадлен!.. Ребята уже собрались… Мы передали всем по цепочке, что ты пришла…

- Всем по цепочке? - удивленно переспросила Мадлен. - А-а, понимаю!.. Кто придет, получит за это цепочку… Вот такую? - И она дотронулась до своей шеи, на которой висела позолоченная цепочка с маленьким цветным камешком на конце.

- И опять ты не поняла! - засмеялся Алеша. - У нас живая цепочка… Из ребят… - И он принялся объяснять Мадлен, что это такое.

Они прошли мимо знакомого уже Мадлен подъезда, где жил Михаил Иванович, вошли в следующий и по узкой лестнице поднялись на третий этаж.

- Принимайте гостью! - с порога закричал Алеша.

И Мадлен услышала шум многих голосов.

Она оказалась в большой, тесно заставленной мебелью комнате. В углу стояла широкая, покрытая красным ковром тахта. Рядом с ней буфет. Почти вплотную к нему прижимался столик с телевизором. Всю правую стену комнаты от пола и почти до потолка занимали полки с книгами. Слева, закрывая выступ заклеенной обоями двери, находился большой платяной шкаф.

Мадлен присела на стул у большого круглого стола, стоявшего в центре комнаты. Она рассматривала книги, стараясь понять, почему их здесь так много. Еще вчера, убирая квартиру старого моряка, она удивлялась, что у него целая полка набита книгами. В этой комнате их было во много раз больше. Ни у кого из ее знакомых в Париже она не видела такого количества. Даже Шантелье обычно брал книги в библиотеке.

Алеша приносил стулья, их с шумом расставляли, усаживались, менялись местами.

Толя подсел к Мадлен и стал говорить с ней по-французски. Он часто делал паузы, вспоминая нужное слово, иногда ошибался. Но это было неважно - Мадлен его понимала.

- У тебя в семье есть французы? - спросила она.

- Нет, - ответил Толя. - Нас в школе со второго класса учат французскому.

- Ребята, тихо! - крикнул Алеша. - Мы начинаем!..

Толя достал из буфета большой торт. Это вызвало оживление среди ребят. Но Алеша поднял руку.

- Лопать торт будем потом!.. А сейчас Мадлен, которая приехала из Франции, расскажет нам о жизни и быте французских ребят!..

В комнате сразу воцарилась тишина. Все взгляды были устремлены на Мадлен.

А она не могла вымолвить ни слова. Ей никогда еще не приходилось рассказывать о себе и о своих товарищах, да еще среди такого количества незнакомых ей ребят.

- Я не знаю, что вам сказать!.. - тихо проговорила Мадлен.

- Ну, давай про Жака! - сказал Алеша. - Ты ведь дружишь с Жаком?..

- Дружу!..

- Расскажи, как его украли фашисты?..

- Когда мы шли, - сказала Мадлен, - Жак обливал меня из пистолета водой…

Все засмеялись.

- Вот это здорово! - воскликнул Толя. - Мне бы такой пистолетик!..

На него зашикали. Мадлен стала рассказывать. Сперва она говорила сбивчиво и несвязно. Но постепенно, чувствуя доброе и пристальное внимание ребят, она смелела, и ее рассказ стал более выразительным и интересным. Когда она дошла до того места, как машина, которую вел отец, столкнулась с «круппом», Света громко ахнула.

- Вот бы твой отец приехал сюда! - воскликнул Толя. - Как бы я хотел с ним познакомиться!..

Рассказывая о том, как она спасала документы, которые ей сунул в руки Шарль, Мадлен взглянула на ребят и увидела их блестящие глаза. Ребята ловили каждое ее слово.

- Почему ты не сразу выбежала на другую улицу?!» - спросила ее сидящая сзади девочка в красной кофточке. «Я плохо знала двор!» - ответила Мадлен. И стала рассказывать о том, как ей помогла Люсьена. И вдруг впервые ее увидела не такой, какой привыкла видеть дома, тихой, немного вяловатой, а иной, полной энергии, живой и храброй. Потом Мадлен рассказывала о семье Шантелье. И о старом Иве. И о том, как вместе с Эдмоном ходила по Парижу собирать деньги для бастующих шахтеров… Она увлеклась и вдруг почувствовала, что сбилась и говорит не о Жаке, как ее просили, а обо всем, что ее окружает в Париже. Тут она запнулась и умолкла.

Молчали и ребята. Они слушали девочку, пришедшую к ним из другого мира, о котором они знали только по книгам. Вот она стоит перед ними и рассказывает. И даже представить себе невозможно, чтобы такое могло случиться у них в Одессе. Запросто крадут мальчика!.. И только для того, чтобы помешать коммунисту защищать интересы народа.

- Ну, а что было дальше?.. - первым нарушил молчание Алеша.

И она снова вернулась к Жаку и стала рассказывать, как он сидел одинокий в пустой комнате, не зная, что его ожидает.

- Он плакал? - спросила девочка в красной кофточке.

- Нет! - твердо сказала Мадлен. - Он думал о том, как бы на его месте вел себя его отец, и старался поступать так же.

Жак как-то сказал ей это совсем по другому поводу. Но Мадлен твердо верила в то, что иначе он себя в таких трудных обстоятельствах вести не мог.

- Вот это жизнь! - с завистью сказал Толя. - Люди там борятся, а мы бездельничаем… - и он махнул рукой.

- У кого есть вопросы? - спросил Алеша.

Света, вся порозовев, придвинулась к столу.

- У вас девочки носят косички?

- Некоторые носят! - сказала Мадлен и тряхнула своими длинными волосами.

- А вас в школе за такие прически не ругают?.. - подала голос девочка в красной кофточке и дотронулась до волос Мадлен.

- Нет! - ответила Мадлен и протянула руку к ножу, которым Толя готовился резать торт. - Можно, это сделаю я?..

О, мадам Элен!.. Если бы она только узнала, что ее воспитанница способна на такую бестактность! Хозяйничать в чужом доме, когда тебя об этом не просят!.. Но резать торт для Мадлен всегда было удовольствием. Она гордилась тем, что умеет делать это очень искусно: дольки у нее всегда получаются ровные, красивые, и украшения из крема не портятся.

Взяв в свои руки нож, Мадлен с ловкой стремительностью погрузила нож в крем. А затем стала быстро-быстро резать, поворачивая его по часовой стрелке.

- Здорово! Кто тебя этому научил? - спросил Алеша.

- Мадам Элен!

- Это кто такая?..

- Учительница!.. Она учит нас готовить. А разве вас в школе этому не учат?!.

- Нет! - ответила Света. - И вы сами готовите обед?

- Конечно.

- А откуда берете продукты?..

- Приносим из дома.

- А потом обед куда деваете? - спросил Толя.

- Съедаем.

- И мясные щи варить умеете? - спросила девочка в красной кофточке.

- Нет, щи мы не проходили, - ответила Мадлен. - Я умею варить луковый суп!..

Полюбовавшись немного на дело своих рук, Мадлен выдвинула торт на середину стола.

- Ну, ребята, смелее! - сказал Алеша и протянул Мадлен кусок торта.

- Теперь у меня есть вопрос, - сказала Мадлен и смутилась, ей показалось, что она выбрала не совсем удачный момент. - Когда я уезжала, одна женщина, ее зовут Мария, дала мне поручение…

- Какое поручение? - ребята сразу загорелись любопытством и перестали шуметь.

- Мария живет со мной в одном доме, она русская. Родилась в Одессе. Немцы вывезли ее в Мюнхен, когда она была еще девочкой. Она работала там на подземном заводе.

- А как она попала в Париж? - спросил Толя.

- Это из-за Шарля! Он спас ее от голодной смерти. А потом она вышла за него замуж. У нее сейчас уже две маленькие девочки, - и Мадлен улыбнулась. - Очень хорошенькие девочки. Мария не помнит отца. Она говорила, что он оставался в Одессе, чтобы бороться с немцами… Был в маки… Как это по-русски…

- Партизан, наверно, - крикнули сразу несколько голосов. И Мадлен в ответ кивнула головой.

- А как его фамилия? - спросил Алеша.

Мадлен достала из кармана записку. Мария, когда ее писала, торопилась и волновалась, и некоторые буквы было трудно разобрать.

- Курбатов, Василий Игнатьевич… - медленно, по слогам прочитала Мадлен.

Из того, что рассказала Мадлен ребятам, не посвященным в события тех давних дней, когда в Одессу пришли враги, трудно было бы что-либо понять. Ведь никого из ребят, собравшихся в этой комнате, тогда еще не было на свете. Но с самого раннего детства они слышали разговоры взрослых о том, как оставшиеся в городе подпольщики боролись против гитлеровцев. И воображение ребят дополняло рассказ Мадлен, он становился для них достоверным и правдивым.

Они представляли себе ту глухую, тревожную ночь, когда, по неведомым им причинам, Василий Курбатов должен был покинуть свой дом. Возможно, он уходил на опасное задание, а может быть, узнал, что его выследило гестапо и надо было спасаться. Никто из них не знал Василия Курбатова и ничего о нем не слышал, но они уже не сомневались в том, что он существует.

Может быть, им удастся не только помочь Марии, но и многое узнать о борьбе подпольщиков против врагов, узнать то, что еще никому не известно!..

Алеша взял из руки Мадлен записку и долго ее рассматривал.

- Она жила на Пушкинской, двадцать семь, - наконец сказал он, - так что адрес известен… А она не говорила, кто еще у нее в Одессе оставался?

- Мать и сестра. Она писала им письма! Но они не ответили.

- А еще что-нибудь помнит Мария? - спросил Алеша.

Мадлен дотронулась рукой до лба.

- Да, да!.. Она что-то мне еще сказала… Кажется, важное…

За столом пронесся вздох.

- Как же это ты так?! - спросил Алеша. - Вспомни, пожалуйста.

- Обязательно вспомню! - виновато прошептала Мадлен. - Я все время помнила… Еще утром помнила…

В это время Толя вдруг бросил взгляд в окно.

- Мадлен! Там как будто за тобой пришли! - сказал он.

Мадлен привстала и увидела в проеме арки Грегуара. Он пристально вглядывался в окна и пальцами правой руки нетерпеливо постукивал по запястью левой, где находились часы.

- Мне пора! - с сожалением сказала Мадлен. - Меня ждет бабушка!

- Ждет бабушка - это для тебя магические слова!.. А завтра она тебя пустит? Мы постараемся до завтра что-нибудь разузнать про Курбатова.

- Если я сегодня приду вовремя - пустит!

- Ну и дисциплина у вас! - усмехнулся Алеша.

Через минуту Мадлен уже бежала к Грегуару.

- Уже без пяти минут восемь! - сказал он. - Пойдем скорее!..

Когда они выходили из ворот, их догнал Толя.

- Мадлен! - сказал он быстро. - Можно вас спросить?.. Как теперь будет с Жаком?.. Его могут опять украсть?..

Мадлен не сразу нашлась, что ответить.

- Наверно, больше не будут красть, ведь забастовка кончилась, - проговорила она. И уже двинулась с места, но Толя снова остановил ее:

- А если опять забастуют? Тогда как?

- Не знаю!.. - растерянно сказала Мадлен. - Очень трудно сказать, что еще придумают ультра!..

- О, ультра! - воскликнул Грегуар. Толя с Мадлен говорили по-русски, и из разговора он понял только одно это слово. - Ультра - фашист!.. Гитлер!.. - Он сжал кулаки и сделал ими несколько движений, показывая, что бьет кого-то кулаками и валит на землю. - Вот так!.. - добавил он, крепко пожал Толе руку, схватил Мадлен за рукав и потащил за собой.

Вскоре они скрылись за углом. И Толя остался один раздумывать над тем, какие еще беды могут грозить незнакомому мальчику Жаку, судьба которого всецело зависит от политической борьбы.

Опоздав всего на две минуты, Грегуар и Мадлен, запыхавшись от быстрого шага, вошли в гостиницу. В холле их ждала мадам Жубер, чем-то крайне расстроенная.

- Спасибо, Грегуар, - сказала она. - Вы оправдали мое доверие!..

- Всегда рад служить, мадам! - галантно ответил Грегуар. - На два дня я уезжаю в Ильичевск!.. Посмотрю на новый порт!.. Жаль, что мы не можем поехать вместе…