Падшие ангелы

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ В ЭДЕМЕ НА ВОСТОКЕ

Это фрагмент из Книги Бытия. Здесь говорится о земном саде, созданном Богом в месте под названием Эдем. Именно за восточные ворота этого идиллического царства были выставлены Адам и Ева, когда Бог узнал, что они попробовали плоды с дерева познания добра и зла.

Но что же такое райский сад? Как его представляли первые иудеи? И если он связан с историей грехопадения Стражей, то как он соотносится с понятиями Неба и Рая?

Еврейские богословы считают, что само слово «эдем» означает «удовольствие» или «наслаждение»^{376}, — в том смысле, что Бог создал сад для того, чтобы порадовать людей. Однако истинное происхождение этого слова совсем другое. На самом деле термин «эдем» заимствован из аккадского языка — семитского языка, предшествовавшего древнееврейскому, который был принесен в Месопотамию народом агаде или аккада, захватившим древнее шумерское царство, существовавшее на территории современного Ирака во второй половине третьего тысячелетия до н. э. У жителей Аккада слово «эдем» или эдин означало «ступень» или «террасу»^{377}, то есть приподнятый участок возделываемой земли.

Обратившись к слову «рай» (paradise), я обнаружил, что это просто «обнесенное стеной пространство» — от персидских слов паири, или «вокруг», и деза — «стена». В иудейскую религиозную литературу этот термин попал гораздо позже и начал активно использоваться только после 1175 г. н. э.^{378} С другой стороны, английское название «рай» (heaven) происходит от древнееврейского ха-шемим, множественного числа от термина, который можно перевести как «небо». Его также использовали для обозначения высоких мест, таких, как поселения в горах^{379}. Более того, древнееврейский корень шем может означать «высоты», а также «растение», и это дает основание предположить, что слово «рай» (heaven) точнее было бы перевести как «возделываемые нагорья»^{380}.

На мой взгляд, этот краткий экскурс в этимологию перевода совпадает с образом обнесенного стеной поселения земледельцев со ступенчатыми террасами, расположенного на горном плато. Но, может быть, я несправедливо отношусь к мифическому райскому саду, давая ему такое приземленное объяснение? И вправе ли я предполагать, что Эдем, рай и небеса — это одно и то же место? Совершенно очевидно, что небеса — это вымышленное царство, созданное для удовлетворения наших психологических потребностей, или в лучшем случае другой мир, куда улетают души, чтобы в Судный день воссоединиться с Богом и ангелами.

Согласно еврейским легендам, первым смертным, который вошел в райский сад после изгнания из него Адама и Евы, был патриарх Енох^{381}. Ученые считают, что эти наивные представления являются результатом буквального перевода тех строк Книги Бытия, в которых говорится, что Енох не умер, как все люди, а был взят на небо. Этот эпизод очень подробно описывается в апокрифах, связанных с именем Еноха — там его не просто возносят на небо, а проводят по семи отдельным «небесам», прежде чем вернуть в материальный мир.

Эта в высшей степени необычная история начинается с появления двух «мужей» высокого роста в одежде, напоминающей перья. Они входят в дом Еноха и требуют, чтобы патриарх отправился вместе с ними. Благочестивый патриарх вышел из дома, и два мужа подняли его на крылья и перенесли на небо. Наверху Еноху позволили немного отдохнуть на движущемся облаке, откуда он увидел «снежные и ледяные хранилища ангелов, бдящих над этими страшными хранилищами»^{382}. Ему также показали «море великое, паче земного»^{383}. Затем Еноха подняли на первое небо, где он увидел «двести ангелов, владеющих звездами, управляющих движением небес»^{384}. Если на минутку представить, что патриарх посетил земное, а не небесное царство, то эти слова могут обозначать горную обсерваторию, предназначенную для изучения звезд и исчисления времени.

На втором небе Енох с ужасом наблюдал ангелов, закованных в цепи и ожидающих вечных мук^{385}. Эти слова напоминают рассказ о том, как Семьяза, предводитель двухсот мятежных Стражей, был подвешен вверх ногами в наказание за преступления против человечества. Ангелы, охранявшие пленников, «были более темноликими, чем земная тьма»^{386}. Увидев смертного человека, пленники заплакали и попросили его помолиться за них Господу. В ответ Енох говорит им: «Да кто я такой? Как могу я, простой смертный, молиться за ангелов?»^{387}

Мудрые слова для человека, увидевшего то, что он считал невозможным, — ангелов в тюрьме. Заключенные в темницу бессмертные не очень похожи на бесплотных посланников Бога.

Далее Енох переносится на третье небо и оказывается в райском саду. Вот описание этого места:

Из-под корней этого дерева берут начало четыре ручья — с молоком, медом, елеем и вином. Они текут в четырех направлениях и «входят в Эдем», а затем «бегут по земле, обращаясь по кругу, подобно остальным воздушным стихиям»^{389}.

Описанный в «Книге тайн Еноха» райский сад больше похож на еврейский кибуц или сад в христианском монастыре, чем на неземное царство, населенное сонмом ангелов. Более того, древо жизни, «на котором почивает Бог, когда входит в рай», странным образом напоминает Дерево Всех Лекарств или Дерево Всех Семян, на котором отдыхает Симург из иранских легенд. Это священное дерево росло посреди моря Ворукаша, расположенного в Аирьяна Вэджо, иранском царстве бессмертных. Любопытно, что море Ворукаша, как и райский сад, представляется местом, где собираются все воды и которое пополняется могучей рекой под названием Харахвати. Эта река разделяется на два потока, текущие на запад и на восток и огибающие всю землю. Затем они возвращаются в море, где их воды очищаются^{391}.

Двое мужей показывают Еноху «страшное место», где безжалостные ангелы подвергали грешников ужасным мукам при помощи невидимых орудий пыток. Это мрачное место освещалось лишь неярким огнем, который никогда не угасал. Далее сообщается, что эта страшная тюрьма предназначена для тех, кто не уважал слово Божье и совершил одно из перечисленных преступлений — вне всякого сомнения, каждый рассказчик добавлял свои пункты к этому списку^{392}.

На четвертом небе, куда приводят Еноха, похоже, располагается еще одна обсерватория, где он имел возможность изучать «все шествия, движения и течения солнечного и лунного света»^{393}. Измерив яркость небесных тел, Енох приходит к выводу, что «свет солнца ярче лунного в семь раз»^{394}. Он также увидел «четыре огромные звезды», в подчинении у которых находятся 8000 звезд^{395}. В этом фрагменте еще раз подтверждается явный интерес ангелов к астрономии. Вне всякого сомнения, наука о звездах значилась среди тех запретных знаний, которые были открыты человечеству Стражами.

На пятом небе Енох встречает двести Стражей, нарушивших законы небес — они открыли людям запретные знания и брали жен из дочерей человеческих. За такие преступления их заключили в тюрьму, где с ними обходятся как с простыми заключенными. Увидев проходящего мимо человека, они обращаются к нему с мольбами, настаивая на своей невиновности. Эти падшие ангелы называются «григореями» — Стражами по-гречески. «Обликом они походят на людей, ростом — выше исполинов»^{396} (то есть своих потомков нефилим). Енох также отмечает, что «они такие мрачные, с унылыми лицами»^{397} — эта фраза заставляет вспомнить о мифических иранских царях, которые лишались царской фарр, если отклонялись от пути истины.

На шестом небе Енох видит семь ангелов, лица которых «сияли ярче солнечных лучей, и не различались они обликом, поведением или облачением»^{398}. Подобно ангелам, жившим на первом небе, эти сияющие существа наблюдают за «движением звезд, обращением Солнца и изменениями Луны» — еще одно свидетельство того, что термин «Страж» связан не с наблюдениями за человечеством, а с наблюдением за движением звезд и с изучением временных циклов. Здесь ангелы наблюдают «добрые и злые людские дела», что, вероятно, предполагает изучение климата и сейсмической активности, а также их влияния на состояние земли. Эти Стражи также «учиняют заповеди и поучения и творят сладкое богогласное пение и всяческие славные хвалы», поскольку это «архангелы, стоящие над ангелами»^{399}.

На седьмом, и последнем, небе Енох увидел все воинство великих архангелов, херувимов, серафимов и бесплотных сил, стоявших у престола Господа^{400}. В другой версии этого рассказа патриарх подходит к стене, построенной из «кристаллов» и окруженной «языками пламени»^{401}. Фундамент дома был также сложен из кристаллов, а внутри «потолок его был подобен пути звезд и молний… Пылающий огонь окружал стены дома, и дверь его горела огнем»^{402}. Температура тоже смутила Еноха: дом «был горяч, как огонь и холоден, как лед». Внутри дома не было «ни веселия, ни жизни». Другими словами, Енох не увидел ни мебели, ни убранства, что свидетельствовало о том, что здесь никто не живет. Еноха охватил страх, и он задрожал, потрясенный увиденным. Я вспоминаю, что испытал похожие чувства, когда в детстве попал в собор святого Павла — его громада действовала настолько угнетающе, что я заплакал.

Затем Енох вошел в другой дом, построенный из того же материала и стоявший перед ним во всей своей «славе, в великолепии и величии». Внутри он увидел «возвышенный престол», из-под которого вытекали «реки пылающего огня», такие яркие, что на них нельзя было смотреть. На троне сидел «Тот, Кто велик во славе», и «одежда Его была более блестящей, чем само солнце, и белее чистого снега»^{403}. Вот как сам Енох описывает увиденное:

После краткой встречи с Тем, Кто велик во славе, Еноха увели, и он в сопровождении тех же двух мужей в одеждах из перьев покидает все семь небес. Похожие на Стражей фигуры доставили его «на край неба», откуда он вернулся в земной мир.

Как и любой человек, которому довелось увидеть то, что простой смертный даже представить себе не может, Енох потрясен и испуган. Не помня себя от страха, он падает ниц и восклицает: «За что мне такое выпало?!»^{405}

Так заканчивается рассказ о посещении Енохом рая.

Совершенно очевидно, что Эдем — это не красивый сад, созданный Богом для удовольствия Адама и Евы. Правда, у рассказа о Енохе есть продолжение, когда архангел Гавриил возвращается и забирает полубезумного Еноха и пытается заставить его вновь подняться на небо. Здесь даже упоминается о том, что патриарх посетил восьмое, девятое и десятое небо, хотя этот раздел выглядит более поздней вставкой, призванной напомнить читателю, что Енох закончил свою жизнь в раю — в полном соответствии с утверждением Книги Бытия о его вознесении на небо.

Невозможно отрицать, что рассказ о посещении Енохом небес в высшей степени фантастичен. И действительно, большую часть этого фантасмагорического повествования нельзя воспринимать серьезно. Однако, несмотря на это признание, я искренне убежден, что в нем содержится зерно истины, — это свидетельство из первых, вторых или третьих рук о реальном, но крайне необычном поселении, когда-то существовавшем в нашем мире.

Рассказ Еноха представляется абсолютно бессмысленным, если понимать его буквально, но он предполагает довольно высокую вероятность того, что райский сад не только отождествлялся с местом под названием «небо», но также был домом Стражей. Если эти смелые предположения верны, то существовало удивительное высокогорное поселение с астрономическими обсерваториями, школами, плодоносящими садами фруктовых деревьев, возделываемыми террасами и, возможно, даже темными тюрьмами и камерами пыток для тех, кто нарушает священные законы.

Может быть, память об этом поселении сохранили предки иранцев и семитов, живших среди холмов и долин у подножия этой высокогорной страны? Может быть, обитатели равнин сохранили память о тех, кто жил в этом поселении, — народе, который благодаря своей необычной внешности и шаманистическому культу превратился в людей-птиц с лицом гадюки и сияющих ангелов еврейских легенд?

Может быть, спуск Стражей на гору Хермон, о чем говорится в «Книге Еноха», свидетельствует не о полете с небес на землю, а о спуске с гор в предгорья и равнины, где они могли вступить в контакт с менее развитыми общинами пастухов, подобно тому, как боги ходили среди людей, бессмертные среди смертных и мертвые среди живых?

Может быть, вид этих высоких, закутанных в плащи из перьев людей с удлиненными сияющими лицами, белыми, как снег, волосами, бледной кожей цвета слоновой кости и румяными щеками вызывал такой страх у обычных людей, что в сознании потомков жителей равнин они превратились в демонов, дьяволов и злых духов?

Может быть, именно контакты этих умеющих ходить змей с гор и развивающихся культур равнин стали основой преданий о Сынах Божьих, входящих к дочерям человеческим?

Обращаясь к иранским легендам об ахурах и дэвах, я задавал себе вопрос: не мог ли рассказ о посещении Енохом рая, населенного ангелами, лежать в основе представления об Аирьяна Вэджо, или Иранских Просторах, родине мифических царей Ирана?

Все это вполне вероятно. Однако важнее всего было понять, существует ли рай только в наших головах или он реален и ждет, пока его откроют.

Если Эдем действительно существовал как реальное географическое место, то где начинать его поиски? Ответ могут подсказать реки, поскольку в Библии сообщается, что река «для орошения рая» разделялась на четыре реки — Фисон, Тихон, Хиддекель и Евфрат^{406}. Нам знакомо название только четвертой реки. Евфрат пересекает турецкий Курдистан, Сирию и Ирак, а затем впадает в Персидский залив. Остальные три реки отождествлялись древними богословами с азиатским Индом (иногда с индийским Гангом), африканским Нилом и Тигром в Западной Азии, который подобно своему собрату Евфрату пересекает Ирак и впадает в Персидский залив. Выбор на эти реки пал просто потому, что это были самые большие водные артерии классического мира. Никто не возьмется утверждать, что истоки этих рек находятся в одном регионе, — проблема, ускользавшая от внимания богословов вплоть до повторного открытия картографии в XVI веке христианской эры.

С той поры явное противоречие в выборе четырех рек рая использовалось противниками религии как доказательство того, что райский сад является чистым порождением фантазии и не имеет реального прототипа. Однако для израильтян эпохи Моисея Эдем был географическим понятием, и в этом не оставляют сомнений слова в Книге Бытия: «И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке»^{407}.

На востоке? На востоке от чего? От Израиля? От Иерусалима? С момента основания царства Израиль в первом тысячелетии до н. э. Иерусалим считался самым святым городом Палестины, и слова из Книги Бытия вполне могут указывать на этот древний город. Но куда мы попадем, отправившись на восток от Иерусалима? Я развернул крупномасштабную карту западной Азии и взял в руки линейку. Направление на восток от Иерусалима соответствовало 32-й параллели — через современные арабские государства Иордания и Саудовская Аравия в Ирак. Может быть, авторы Книги Бытия имели в виду древний город-государство Вавилон? Маловероятно, поскольку евреи считали Вавилон средоточием зла, особенно после преследований во время вавилонского плена. Продолжая движение по карте на восток, я добрался до южной оконечности горного хребта Загрос. На восток от него лежали равнины Ирана, наиболее вероятный кандидат на родину еврейского народа. Вполне возможно, что слова «в Эдеме на востоке» указывают именно на Загрос, поскольку мне вряд ли удастся найти гору, на которой был расположен райский сад^{408}, посреди иракской пустыни.

Тот факт, что евреи располагали райский сад где-то поблизости от Ирака, совершенно очевиден, потому что все первые события в Книге Бытия происходят именно в этом регионе, который называется землей Сеннаар^{409}. Так в Библии именуется Шумер, где с 3000-го по 1000 г. до н. э. существовали города-государства, контролировавшие равнины между предгорьями иракского Курдистана и Персидским заливом на юге Ирака. Именно здесь поселились потомки Ноя после Великого потопа, пока могущественный тиран по имени Нимрод не начал строить башню, достигавшую небес. Этот поступок заставил Бога разрушить нечестивое сооружение и наказать людей. В результате люди заговорили на разных языках, сменивших общий язык, существовавший до этого времени^{410}. Историк классической эпохи Эвполем сообщает, что башня своим существованием обязана «великанам», к числу которых относился сам Нимрод. После того как божественный гнев разрушил башню, великаны («титаны» по-гречески) были «рассеяны по всей земле»^{411}. Совершенно очевидно, что башня строилась в Вавилоне, — иудеи и христиане ошибочно полагали, что название этого города происходит от слова «бебел», что значит «путаница». Несмотря на ряд серьезных исследований, проведенных учеными викторианской эпохи, не удалось обнаружить убедительных доказательств существования Нимрода и его знаменитой башни^{412}.

Были, однако, и другие веские причины поместить Эдем в горы над «плодородным полумесяцем» древнего Шумера. Комментаторы Библии долгое время считали, что, поскольку две из четырех рек рая берут начало в горах турецкого Курдистана, две другие тоже должны быть крупными реками, истоки которых расположены в этом же регионе. Поэтому они отождествляли две оставшиеся реки рая с реками Большой Заб и Араке, берущими начало в северном Курдистане^{413}. Эта ассоциация настолько укоренилась, что во времена вавилонского плена многие евреи стали ошибочно отождествлять Эдем с местом, которое называется Бит Адини, или Бет Эдем — городом в низовьях Евфрата, захваченным ассирийской армией^{414}.

В отсутствие подходящей альтернативы современные евреи и христиане считают, что райский сад находился именно в этом регионе, и связывают обитель ангелов с нагорьями Курдистана. Но правильно ли это? Мог ли этот регион играть такую важную роль в формировании иудеохристианских мифов и легенд? Свидетельства иранских и мандейских источников указывают на то, что их священная гора находилась в районе древней Мидии, которая когда-то занимала территорию всего иранского Курдистана. Но совпадает ли место, упоминающееся в этих легендах, с местом, где, по убеждению иудеев и христиан, располагался райский сад?

Прежде чем переходить к окончательным выводам, мне требовалось понять, почему древние израильтяне считали эту землю родиной человеческой расы. Для этого я обратился к библейскому рассказу о Всемирном потопе и его герое по имени Ной, который, как мне уже было известно, родился похожим на Стражей.

Любому иудею и христианину известно, что Ной, предупрежденный Богом о надвигающемся потопе, вместе с женой, тремя сыновьями и их женами построил огромный корабль из дерева гофер и просмолил его изнутри битумом. На ковчег взяли все виды животных и птиц. Затем начались дожди, и вся земля покрылась водой глубиной в пятнадцать локтей. Дождь не прекращался в течение сорока дней, а по прошествии еще ста пятидесяти дней уровень воды начал уменьшаться. Ной выпустил ворона, но птица не нашла сушу. Затем с этой же целью выпустили голубя, и на этот раз птица вернулась с оливковой ветвью в клюве.

Вскоре после этого ковчег причалил к месту, которое в Библии называется «горами Араратскими», мифическое место, которое армяне называют Нашидшан, или Место Высадки. Использование довольно туманного определения «горы Араратские» долгое время вызывало жаркие споры среди богословов. «Арарат» — это аккадский вариант названия «Урарту»; именно так ассирийцы Верхнего Ирака называли могущественное индоиранское царство, первое упоминание о котором относится к 1275 г. до н. э. Государство Урарту успешно развивалось и пользовалось огромным влиянием на Ближнем Востоке вплоть до своего падения в 590 г. до н. э.^{415} Первоначально его земли включали лишь окрестности озера Ван, огромного внутреннего моря длиной шестьдесят и шириной тридцать пять миль на границе между турецким Курдистаном и Республикой Армения. Постепенно царство расширяло свою территорию и стало контролировать обширный географический регион от мидийского озера Урмия на востоке до Кавказских гор на севере и Сирии на западе.

Таким образом, выражение «горы Араратские» может относиться к целому списку высоких гор в труднодоступной местности, расположенной на границах современных Армении, Ирана, Ирака и Турции. Несмотря на неопределенность библейского описания, христиане отождествляют это место с двойной вершиной Большого Арарата — самой высокой (5165 м) горы в турецком Курдистане.

Со временем ортодоксальные христиане и более объективные исследователи попытались — с разной степенью успеха — найти остатки Ноева ковчега на горе Арарат. Рассказы о предполагаемых остатках ковчега вблизи неприступных вершин — это очень увлекательное чтение, и их не стоит сразу же отметать^{416}, несмотря на то, что только христиане отождествляют Большой Арарат с местом, куда причалил ковчег.

В Коране, священной книге мусульман, также есть рассказ о Ноевом ковчеге и Великом потопе. Однако в этой версии судно останавливается на горе Джуди — в переводе с арабского это название означает «высоты». Курдская легенда отождествляет это место с горой Аль-Джуди, или Ку-ди-Даг, высотой 1962 м, которая расположена в шестидесяти пяти милях к югу от озера Ван в турецком Курдистане.

В начале XX века два англичанина, преподобный В. А. Виграм и Эдгар Т. А. Виграм, потратили несколько лет на изучение истории культуры Курдистана. Они выяснили, что курды не сомневались в том, где находится место высадки Ноя. В своей книге «Колыбель человечества» Виграмы рассказывают, что представители всех религий ежегодно совершают жертвоприношения на Аль-Джуди в память о высадившемся здесь Ное:

Древний праздник устраивают 14 сентября — считается, что именно в этот день ковчег причалил к суше. У подножия горы находится деревня Хасана, где, как сообщают Виграмы, «вам и сегодня покажут могилу Ноя и виноградник Ноя, хотя последний, как это ни странно, не производит вина»^{418}.

Сами эти традиции ничего не значат, поскольку точно такие же легенды существуют в предгорьях Арарата[17]^{419}. Тем не менее, несмотря на эту путаницу, еврейский историк I века н. э. Иосиф Флавий также указывал на гору Джуди в окрестностях озера Ван как на место остановки Ноева ковчега^{420}.

Где бы ни находилось так называемое Место Высадки, невозможно отрицать значение, которое придавалось авторами Пятикнижия Центральному и Западному Курдистану. Певцы и сказители всех древних культур имели обыкновение упоминать в своих историях святые места данного народа или данного региона, особенно в присутствии царей и знати. Никто не хотел почитать святые места в далеких землях, которые когда-то принадлежали им, но теперь захвачены заклятыми врагами. Единственное исключение — места, которые невозможно забыть или заменить. Это значит, что израильские племена в эпоху Моисея верили в то, что нагорья Курдистана играли важную роль в истории их народа, поскольку этот регион считался не только их родиной, но и местом, где после Всемирного потопа возродилось человечество.

Более того, согласно Талмуду патриарх Авраам провел десять лет в тюрьме — три года в Куте неподалеку от Вавилона и семь лет в Карду (так в древности семиты называли Курдистан)^{421}, что подчеркивает неразрывную связь еврейского народа с этим регионом.

Если нагорья Курдистана действительно сыграли такую важную роль в формировании еврейских мифов и легенд, то, видимо, следует серьезно отнестись к гипотезе, что земной рай, а значит, и обитель Стражей находились на этой земле. Живущие здесь курды не сомневаются, где именно находилось место остановки ковчега Ноя, и поэтому у них должны существовать не менее твердые убеждения относительно местонахождения райского сада. Если в этом географическом регионе действительно существовала высокоразвитая культура Стражей, о ней не могли забыть. Местные народы, в том числе курды, которые вплоть до недавнего времени жили изолированными общинами и вели кочевой образ жизни, должны были сохранить память о таких необычных людях.

Виграмы провели в Курдистане много лет, записывая ранее неизвестные традиции и легенды этого народа. Их исследование отличалось такой глубиной и обстоятельностью, что специалисты по истории курдов до сих пор ссылаются на их теперь уже редкую книгу «Колыбель человечества». Что же они узнали относительно существования райского сада среди нагорий Курдистана?

Во-первых, не оставалось сомнений в том, что курды отождествляют четыре реки рая с Евфратом, Тигром, Большим Забом и Араксом, — последняя из этих рек течет на восток и впадает в Каспийское море. Несторианцы, или христиане ассирийской церкви, были настолько уверены, что Большой Заб — это река Фисон, что их патриарх часто заканчивал официальные письма следующей фразой: «Из моей кельи на реке райского сада»^{422}.

Тем не менее представления курдов о географической реальности райского сада в большей степени определяли верховья Тигра и Евфрата. Извилистые русла этих рек проходят среди горных хребтов, создающих непроходимый барьер вокруг озера Ван. Виграмы предположили, что райский сад находился либо вблизи города Ван (древняя столица Урарту Тушпа) на восточном берегу озера, либо в окрестностях старинного города Битлис у юго-западного побережья^{423}.

Неужели райский сад, родина человечества, а также семь небес, на которых побывал Енох, существовали когда-то в окрестностях озера Ван? Вполне возможно. Армянская легенда утверждает, что Эдем лежит на дне озера Ван, скрывшись под водой во времена Великого потопа^{424}. Более того, это озеро связано с потомками Ноя. На западном его берегу находится область Таравн, где, по утверждению армянского историка V в. н. э. Мовсеса Хоренаци, временно поселился сын Ноя Сим после того, как ковчег причалил к горе Арарат. Он два месяца жил поблизости от реки и горы, которая и сегодня носит его имя — Сим или Сем. Легенда гласит, что в этом же регионе поселился и сын Сима Тарбан вместе с тридцатью братьями и пятнадцатью сестрами и их мужьями. По этой причине данная местность получила название Цронк, что значит «отделение» — именно там от Сима впервые начали отделяться его сыновья с семьями^{425}.

Теплые и соленые воды этого огромного внутреннего моря благоприятно влияли на окружающую местность — мягкий климат был благоприятен для жизни людей и для возделывания различных культур, о которых упоминается в «Книге Еноха», а высокие горы, окружавшие озеро, служили естественным барьером, защищавшим от вторжения извне.

Любая из многочисленных гор, вершины которых устремлялись в небо в окрестностях озера Ван, могла быть горой рая, но самым подходящим кандидатом, по всей видимости, является пик со странным названием Немрут-Даг, или Гора Нимрода, на западном берегу озера. Она носит имя Нимрода (или Бела), могущественного царя земли Сеннаар, который согласно армянским легендам не только сам был великаном, но и с помощью других великанов построил Вавилонскую башню высотой с гору^{426}, о чем также рассказывает историк Эвполем. Мовсес Хоренаци сообщает, что одного из этих великанов звали Хайк, и он был сыном Торгома, прямого потомка Иафета, еще одного сына Ноя.

Хайк считается прародителем армян^{427}, и именно он основал провинцию Харк на северо-западе от озера Ван; название этой земли, по всей видимости, отражает тот факт, что после разрушения Вавилонской башни здесь поселились предки его отца Торгома^{428}. Гора Немрут-Даг, скорее всего, получила имя в честь Нимрода, поскольку согласно армянской легенде Нимрод пал от стрелы Хайка во время сражения двух враждующих армий великанов к юго-востоку от озера Ван^{429}.

Мне показалось немного странным, что предки армян считали себя потомками расы великанов, или титанов, которые якобы жили в окрестностях озера Ван и сами были потомками Ноя, родившегося — как утверждает «Книга Еноха» — очень похожим на Стражей. В армянском языке имя Хайк означает «гигантский», как бы подчеркивая высокий рост далекого предка^{430}. Эти местные предания, вне зависимости от их реальной основы, подчеркивают связь между этим регионом и мифической родиной Стражей.

Гора Немрут-Даг, высота которой составляет 2916 м, также является самым высоким из потухших вулканов Курдистана. Его огромный кратер диаметром шесть миль в прошлом служил надежным убежищем для курдских повстанцев^{431}. Вулканическая деятельность оказала решающее влияние на формирование местного ландшафта — стекавшая с Немрут-Даг лава образовала дамбу, способствовавшую появлению самого озера Ван. К числу других крупных вулканов Курдистана относится Большой Арарат к северо-востоку от озера Ван. В далеком прошлом вулканическая активность в этом регионе была настолько сильна, что Виграмы в своей книге были вынуждены признать, что если здесь когда-то и существовал райский сад, то «теперь он погребен под слоем лавы из этих вулканов»^{432}, а не лежит на дне озера.

Я упомянул о вулканах потому, что согласно «Книге Еноха» патриарх при посещении земного рая видел «горную гряду огненную, горящую день и ночь»^{433}, что может указывать на действующие вулканы. Во время своего путешествия он подходил к «реке огненной, в которой огонь течет как вода, впадающей в великое море на западе»^{434}. Вполне возможно, что именно это «море великое» он видел с первого неба, и тогда эту картину можно описать как лаву, стекающую в воду. Может быть, вулкан — это Немрут-Даг, а «море великое» — это озеро Ван? В таком случае это водное пространство может подсказать нам географическое положение моря Ворукаша из иранских мифов.

Совершенно очевидно, что я не был первым, кто обратил внимание на явную связь между вулканическими образованиями Курдистана и огненной местностью, описанной в «Книге Еноха». Французский писатель Робер Шарро, специализирующийся на загадках древности, в своей книге «Наследие богов», вышедшей в 1964 г., на основе анализа «Книги Еноха» высказал предположение, что местом ссылки падших ангелов был Курдистан. Он писал: «Провинившиеся ангелы были сброшены в Долины Огня, что может указывать на землю Огня (Азербайджан), неподалеку от которой пристал к суше Ноев ковчег»^{435}.

В поисках ответа на загадку Еноха Шарро заглянул дальше заснеженной вершины горы Хермон на Антиливанском хребте и пришел к тем же выводам, что и я. Это хорошая новость, но никак не доказательство моей правоты. Еще Виграмы поняли, что любые материальные свидетельства существования райского сада — и что более важно, «небес», или предполагаемого поселения Стражей — скорее всего погребены под слоем застывшей лавы толщиной в десятки метров. Поэтому пока не было никакого смысла посылать в этот район археологическую экспедицию. Мне следовало сосредоточить внимание на самих курдах и попытаться понять, не сохранила ли какая-нибудь из религий, распространенных в этих местах, сведений о присутствии Стражей. И начал я с необычной секты езидов, которые поклоняются дьяволу.