Печать султана

Глава пятнадцатая ПЕРВОЕ ИЮЛЯ 1886 ГОДА

«Дорогая Мейтлин!

В моей жизни произошли волнующие события. Пожалуйста, не ругай меня, дорогая сестра, за самовольство. Ты ведь такая мудрая. Знаю, ты не одобряешь интереса к этим убийствам, так как опасаешься за мою безопасность. Да, я могу ненароком потревожить осиное гнездо. Но, дорогая сестра, твои страхи не имеют под собой никаких оснований. В конце концов, я же не гувернантка, и у меня есть защитник, какого не имели Ханна с Мэри. Я занялась этим делом лишь из желания помочь Камилю. Не представляю себе, что ты поступила бы по-другому, когда идет расследование двух схожих убийств. Ведь твоя жизнь полна приключений. Так не осуждай меня за то, что я немного поиграю в детектива. Ты прекрасно знаешь, что я крайне осторожна и всегда обдумываю поступки. Так что бояться за меня не стоит.

Я сделала несколько интересных открытий. Спешу заверить тебя, что вовсе не лезу на рожон. Просто сведения попали в мои руки, подобно тому, как спелые яблоки падают в фартук девушки, стоящей под яблоней.

Вчера я посетила жену великого визиря, Асму-султан. Она дочь султана Абдул-Азиза, который был свергнут в 1876 году и впоследствии покончил жизнь самоубийством. Министры заставили султана отречься от престола, ибо его экстравагантные выходки вели к разорению империи. Кроме того, страна нуждалась в конституции. Мама говорила, что в гареме султана содержалось не менее тысячи женщин, а во дворце в его распоряжении находились пять тысяч придворных и слуг. Чтобы разместить их, он построил два новых дворца. Мать Асмы-султан была одной из наложниц. Наша мама встречалась с ней незадолго до переворота. По ее словам, это была миниатюрная женщина с выразительным лицом. Она показалась маме красивой и романтичной.

В то время Асма-султан уже была замужем, так что избежала участи своей матери и других женщин из гарема султана, которых после его самоубийства заточили в старый разрушающийся дворец Топкапы. При новом правителе муж Асмы-султан стал великим визирем, так что сейчас она очень влиятельный человек. Не знаю, что стало с ее матерью. Как-то неудобно расспрашивать. Понятно, что она с горечью вспоминает о событиях, связанных со свержением отца. Ее муж участвовал в заговоре, и Абдул-Азиз умер у нее на глазах. Ужасно, не правда ли? Мне очень жаль эту женщину. Несмотря на всю власть и богатство, она несчастный человек.

Кажется, Асма-султан весьма обеспокоена состоянием здоровья нашего отца. Откуда она узнала о болезни? Мы делали все, чтобы это не стало достоянием широкой общественности. Асма-султан попросила меня передать отцу, что она — думаю, имелась в виду вся империя — продолжает полагаться на него. Я ничего не сказала отцу. Он расстроится, если узнает, что по городу поползли слухи о его болезни.

Я получила полезные сведения для Камиля. Асма-султан намекнула, что ее племянник, Зийя, погиб в Париже от руки наемного убийцы, посланного из султанского дворца. Трагедия произошла примерно в то же время, когда убили Ханну. Мне также стало известно, что невеста Зийи, Зухра, часто посещала гарем, где работала Ханна, и что она также куда-то пропала вскоре после случившегося несчастья. По слухам, вышла замуж в Эрзеруме. Разве могут быть случайными смерть и исчезновение двух человек, хорошо знавших друг друга? В любом случае Зухра скоро приедет сюда навестить больного отца. Камилю не удастся встретиться с ней, так что мне самой придется нанести ей визит и расспросить о Ханне.

Берни шлет тебе наилучшие пожелания. Он хочет узнать у Ричарда, помнит ли тот китайское стихотворение о кисточке и шнурке. Он сам неожиданно наткнулся на это произведение в совершенно необычном месте.

Что ж, вот на такой таинственной ноте я заканчиваю свое послание. Как обычно, шлю привет мальчикам. Пусть они не забывают меня.

Твоя любящая сестра,

Сибил».