Песнь для Демиурга

Глава 8. Внезапные откровения

Следующим утром Вирон оценил помятые, невыспавшиеся лица учеников и повёл их внутрь с открытой галереи, поигрывая неизменным прутом в руках. Нае вяло порадовался, что не придётся заниматься под холодным осенним ветром. Вопросы, что мучали его ночью под гнётом невыспавшегося сознания выдавило куда-то в сторону, уступив место проблемам насущным. На завтрак — холодная каша. В Консонате — стало холодно, а в коридорах и вовсе гуляли сквозняки. В голове — тяжёлое крошево из воспоминаний о прошедшей ночи, скрепленное собственными домыслами.

— Я вижу, что вы вчера утомили с-себя до бессонницы, — едко заметил Ящер следуя всё дальше, а Келвин, не скрываясь, зевнул в ответ. — С-сегодня поговорим об ответственности Поющего…

Значит, что-то всё-таки расскажут? И можно задать вопросы? Нае осторожно прислушался к шагающему вперёд учителю. У него хриплое дыхание и тяжёлая поступь. А ещё то, чего Нае не слышал раньше — кровь в его венах жгла и кипела, вызывая боль в области рук и живота. Что это?

— Как с-себя чувствуешь, Найрис-с Нер’Рит? — лукаво спросил Вирон, поворачиваясь к ученикам. Как Нае раньше не замечал? У Вирона жёлтая пергаментная кожа, и рыхлые белки глаз. Отталкивающе. Что видит Вирон, глядя в глаза энуара? Лиловую радужку, закрывающую весь глаз и лепесток зрачка, горящий ровно так же, как и нити дара на теле. Ему противно? Или может быть страшно? Особенно в ночи. Вот энуару сейчас немного противно.

— Хорошо, — после паузы согласился Нае, — благодарю.

— Что ты так внимательно разглядываешь?

— Я… — что скажет Вирон? Он же наставник, значит должен отвечать на вопросы! — хотел спросить. Нам будут давать историю Консонаты?

— Хочешь узнать больше? — усмехнулся Ящер, а Келвин снова зевнул.

— Да, хочу, — сон пропал. Сейчас нити дара подогревал азарт.

— Что ж, тогда, лекция необходима, — неожиданно легко согласился Ящер, — она требует не меньшей концентрации, а пища для ума никогда не бывает лишней.

*****

Ящер привёл учеников к кабинету рядом со столовой. Небольшая комната с четырьмя столами по кругу и полками по периметру, заваленными свитками и учебными пособиями по медицине. Лорели, в утягивающем форменном одеянии складывала на полки свитки.

— Любезная Лорели, позвольте мы позаимс-ствуем твою аудиторию, — Нае едва поверил ушам. Ящер никогда не говорил так ни с кем! Сама любезность! — Решил последовать твоему с-совету.

— Конечно, Каденс, — Лорели с любопытством взглянула на двух помятых учеников, — можно мне остаться? Послушать?

— Разумеется, — Ящер отложил свой прут на ближайший стол и жестом велел садиться за остальные. Нае порадовался, что Лорели сделает этот урок приятнее одним только присутствием. Келвин сел справа, а Нае между ним и Лорели. Ящер тяжело опустился на своё место. Теперь все могли видеть друг друга. Вирон помолчал, постукивая пальцами правой руки по дереву. Молчание затянулось, и Лорели мягко откашлялась.

— Каденс?

— С-сегодня мы поговорим об ответс- ственнос-сти, — очнулся Ящер. — Что вы знаете о Конс-сонате?

— Внутри неё находится Хор, — тот час ответил Келвин.

— Хор… Что же такое Конс-соната? — со скукой уточнил Ящер.

— Эм-м… — тут Келвин растерялся, — это вроде учебного заведения? Дом?

— Верно, — согласился Вирон, — Конс-соната выпускает многих с-специалис-стов. Аретефакторов, акустиков-садовников, криптографов, кинетиков, лекарей, с-стихийных манипуляторов. Завис-сит от таланта. Обучаютс-ся здес-сь в основном люди…

— Почему? — дерзко спросил Нае, посчитав, что при Лорели Ящер не станет его наказывать за неподобающие вопросы, — почему в Консонате должен быть энуар? Но обучаются в основном люди?

— Найрис, — мягко ответила Лорели, — тебе уже объясняли и не раз…

— Объяс-сню ещё. Для непонятливых. Хор привык к вибрациям с-создателей, — согласно кивнул Ящер, — они необходимы для его с-стабилизации. Наша задача хранить Хор, задача энуаров — его нас-строить. Такой мы заключили договор когда-то.

— Что произошло с предыдущим энуаром? — этот вопрос мучил сильнее всего. Что они ответят?

— Он погиб, — без предисловий ответил Вирон и взглянул в глаза. Впервые за день. — Мы старалис-сь его с-спас-сти, но не с-смогли. Не вс-сё в нашей влас-сти. Это ты желал ус-слыш-шать?

— А как он погиб? — звучало, как подтверждение слов незнакомца. Консоната опасна, для энуаров — особенно.

— Найрис, ты задаёшь слишком много вопросов, — Лорели мягко попыталась перевести тему, — зачем тебе это?

— Он не с-смог противос-стоять песням «С-струн», — Вирон переложил невидимую соринку на столе с места на место. Эхо едва слышно запротестовал, услышав запретное имя, — Это с-сложно, они искус-сны в боевых песнях, поэтому я хочу, чтобы ты был готов, когда придёт время.

— К чему? — Теперь это походило на поединок между Вироном и энуаром, тогда как остальные оставались лишь зрителями. — К чему готов?

— «С-струны» очень с-сильны, — Вирон вздохнул, — они умело пользуются всеми знаниями, что могут дос-стать. Час-сть они украли у нас-с. Они хотят зас-ставить Хор замолчать. В том числе, убрав энуара из Конс-сонаты. Без с-создателя Хор стихает и кошмары захватывают всё, до чего дотягиваютс-ся. Конс-соната с-становитс-ся уязвима.

— Зачем он хотят, чтобы Хор замолчал? — Нае даже не взглянул на Келвина, руками делающего знаки, чтобы энуар не спрашивал лишнего. — Разве мир не погибнет?

— Найрис, ты так любопытен, — рассмеялась Лорели неловко, — потому что хотят, чтобы Спящий проснулся.

— Они с-считают, что ес-сли он прос-снётся, кошмары ис-счезнут, — быстро добавил Вирон. — И они делают вс-сё для этого… Это их божество. Хаос во имя порядка…

— Но разве… — Келвин, казалось, проснулся, — разве не исчезнет весь мир? Если он проснётся, что станет с нами? С Лиамом? С Пустошью?

— Такая опасность есть, — согласился Вирон, — и даже не малая. Если Хор замолчит, и Спящий пробудитс-ся мир может рас-створиться в хаосе полнос-стью. Могут исчезнуть все вместе с кошмарами. И люди, и энуары. Мы не можем этого допус-стить. Каждому из нас-с ес-сть что терять. Поэтому, мы вс-сё ещё здес-сь.

— А если… — Нае вдруг представил себе, что нет Пустоши, нет кошмаров, не нужна защита, и можно путешествовать без опаски, только сады и небо, — а если они правы? Они могут быть правы? Какова вероятность, что они правы?

— Очень малая, — мягко возразила Лорели. — Если не станет ничего? Что тогда? Это затея, где не будет победителей, Найрис. Только проигравшие.

Об этом Нае не думал. Ему казалось, что достаточно уничтожить чудовищ, и тогда все смогут вздохнуть спокойно, но получается, без кошмаров не будет ничего? Нае растерянно взглянул на Вирона, на Лорели, на Келвина. Что тогда? Исчезнет Сола, тётушка, Оульм. Все они растворятся, как отец, или погибнут, как мама. Навсегда. И даже некому будет их оплакать. Сады рассыпятся пеплом, и песнь каждой жизни угаснет.

— Никто не знает, что с-случится, — подытожил Вирон, — но мы точно знаем, что если Хор замолчит и Демиург проснётся, то это означит конец прежнему миру, и что будет в новом — неизвестно. Возможно пус-стота.

— А-а, — Нае не мог отступить, — как погиб энуар?

— Его рас-стерзали кошмары, — Вирон для верности прижал ладони к столу, — он думал, что готов к схватке, но это оказалось не так. Он пошёл на поводу у с-своих желаний. Поэтому, я прошу тебя быть максимально ос-сторожным. Безопасно только внутри с-стен. Не с-снаружи.

Он говорит так, словно знает о вечерней вылазке. Нае сжался, представив, как Вирон следит за ним.

— Эхо присмотрит за вами, — успокоила Лорели, — но и он не сможет помочь, если вы отойдёте слишком далеко.

— Расскажите о битве за Консонату, — попросил Нае. — Как умерли те энуары в Усыпальнице?

— О которой? — ехидно уточнил Вирон, — нам регулярно приходится отбивать атаки. Эхо справляетс-ся, по большей час-сти. Таких атак было нес-сколько

— Это «Струны»? — спросил Келвин.

— В том числе. Известно, что вс-се с-создания Пус-стоши с-странным образом реагируют на прис-сутс-ствие энуаров.

— Они хотят нас убить? — Перебил Нае нетерпеливо. Отчего Вирон говорит так медленно? Отчего растягивает слова и объясняет путано?

— Да, — Ящер кивнул, — на людей они такой реакции не проявляют. И этим пользуются те, о ком мы говорим.

— Это из-за нитей, — вставил Келвин, — да?

— Ес-сть теория, что их привлекает вибрация, издаваемый нитями, — согласился Вирон, — из-за этого находитьс-ся здесь энуарам опасно для Хора. Это увеличивает нагрузку на Эхо.

— Как они погибли? — упрямо спросил Нае с твёрдым намерением дождаться ответа.

— Юный Найрис-с, — Вирон обратился к нему, — так любопытен, но готов ли к ответам? На Конс-сонату налетели кошмары. Волна за волной. И продолжали атаки, пока защитники не отс-ступили. Многие остались там, за чертой. Мы с-собрали их камни пос-сле и отнес-сли в ус-сыпальницу. Пос-сле энуарами было принято решение покинуть Конс-сонату и обес-спечить прис-сутс-ствие лишь одного. Вс-сегда только одного…

— Но почему я? — задал Нае мучивший его вопрос, — вы могли взять любого!

— Во-первых, община с-сама прос-сит нас-с дать знания её детям. Природного таланта не вс-сегда дос-статочно, Найрис-с Нер’Рит, во-вторых, взрос-сление рядом с-с Хором даёт возможнос-сть кристаллам впитать больше — это доказанный факт. С-с ним с-соглас-силис-сь и ваши с-старейшины. Мы не выбираем, Нарис-с Нер’Рит, мы просто берём то, что нам предлагают. С-считай, тебя выбрала с-сама с-судьба.

— Но… Получается, энуары бросили Хор? — Нае поднял взгляд на наставника.

— Это не так, — мягко возразила Лорели, — они вынуждены были отступить. Но если понадобится, я уверена, они придут на помощь.

Нае замолчал, переваривая услышанное. Звучало просто, логично и… Уныло. Необходимость, продиктованная потребностями Хора. Если Хор замолчит, не станет ничего. Эти мысли выпивали решимость. Может, и правда, Хор пьёт энуара по капле? Нае потёр глаза, потому что веки внезапно потяжелели. Где-то звучали чужие тела, густо и басовитой гудел Эхо, не соглашаясь терпеть в своих стенах разговоры о «Струнах». Низко и шершаво вибрировало тело Вирона рядом, до часотки в ладонях. Его присутствие всё сложнее выносить, оно вызывало почти физическое неудобство.

— Возьмёте в Архиве с-свиток по истории Конс-сонаты. Каждый. Прочтёте все о первой и второй войне Беззвучия. Через неделю проверю ваши знания, — отрезал Вирон, возвращая к гнетущей реальности. — А заодно и выводы.

— Но нам надо готовиться к Играм! — возразил Келвин.

— Значит, вос-сползуетесь с-свободным временем. Его у вас-с с-слишком много…

— Да, маэстро, — отозвались ученики без особого энтузиазма.

Но оставался последний вопрос.

— А зачем нужны все эти, — Нае протянул ладони, где на внутренней стороне горели ярко нити дара. — Составы? Они обязательны?

Вирон поднялся.

— Природа не наградила тебя талантом Найрис-с Нер’Рит, хоть и создала идеальным инс-струментом, — сказал он с ехидцей, — но с-старейшины пос-считали дос-стойным с-среди равных. Нам приходитс-ся работать с-с тем, что ес-сть и ис-справлять недоработанное природой. Иначе ты просто не с-справишься, когда придёт время.

— С чем? Не справлюсь? — Нае тоже встал, позабыв про Лорели и Келвина. Для него существовал в этом моменте только Вирон, только у наставника были ответы на все его вопросы. На это Ящер выматывающе медленно подошёл. Склонился. Так близко, что Нае увидел запёкшуюся бурую слюну в уголке рта.

— Чтобы обновить пес-снь для Демиурга. Когда придёт время.

*****

— Сегодня был лёгкий день, — бодро сказал Келвин, когда они вдвоём возвращались назад. Нае согласился бы, если б не ощущение недосказанности, что не покидало его весь разговор. Словно между Лорели и Вироном шёл диалог, которого остальные не слышали. Они общались жестами, полувзглядами, мыслями, один Демиург ведает, чем, и Вирон выдавал ровно столько, сколь можно было по согласию между ними.

— Если не считать этой истории. Надеюсь, там немного. Хорошо, что вечер свободный, займусь резонатором. Посмотришь? — не унимался Келвин.

Что из всего этого правда? И идти ли к незнакомцу на встречу вечером? Не станет ли ошибкой не сказать обо всём Вирону? А что если… Если это «Струны»? Если они хотят убить энуара? Если это так, Вирону придётся снова ехать в Лиам. И кого же там выберут? Солу? От этой мысли узлы на кистях заломило от предчувствия. Что делать?

— Погоди, — Нае остановился перед дверью в комнату. Келвин, уже расписавший, чем он сейчас займётся, замер.

— Чего?

— Мне надо вернуться…

— С ума сошёл, Нае? — рассмеялся приятель, — или тебе не хватает твоих этих вытяжек?

— Я кое-что не спросил, — пробормотал энуар и попятился, — прости, я потом посмотрю твой резонатор!

Келвин крикнул что-то ещё, но Нае уже не слышал. Он бежал назад по коридорам, помогая себе песнью скорости. Углы больно стучали по плечам, но Нае даже не обратил внимания. И едва не свалил Вирона у аудитории.

— Похвально, — проскрипел Ящер, сжимая пальцы на своём пруте, но пока закладывая его за спину, — куда с-спешишь, Найрис-с Нер’Рит.

— К вам, — выдохнул Нае. Звучало безумно, пару месяцев назад Нае даже не подумал бы, что может желать встречи с наставником.

— Ко мне? — удивился Вирон, — что с-случилось?

— Случилось, — подтвердил Нае, может он и сам поймёт, что разговор тайный? И Вирон понял. Кивнул. Поманил за собой.

*****

У себя в комнате Вирон выслушал Нае, покачивая головой на особо значимых моментах. Нае даже испугался. А что если всем влетит за вечерние занятия? Надо было сказать, что он спускался к стенам один. Тогда на совесть давило бы не так сильно.

— Только не наказывайте никого, пожалуйста, — почти умоляюще попросил Нае. — Они не сделали ничего плохого!

— И ты не видел, как этот человек выглядел? — не обращая внимания уточнил Вирон, — не было ли у него повязки, вот так, — и Вирон закрыл рукой левый глаз.

— Было темно, — признался Нае, — я понял только, что он человек.

— Как ты это понял?

— Песнь его тела… Она человеческая… У энуаров тон выше, — смущаясь ответил Нае.

— Чувствуешь, — послышалось даже довольство в голосе наставника, и показалось, что Ящер хоть чуть, но гордится учеником, — это хорошо. Хорошо, что сказал. Это очень важно, — Вирон поднялся, прошел к бюро со своими составами, — очень.

— Я испугался, что это они, — Нае вдруг понял, что не хочет больше бежать из Консонаты, хочет остаться. Что его место здесь. И это действительно важно. — Ну, вы поняли.

— Ты хотел пойти с-сегодня? — уточнил Вирон, чуть поворачивая голову назад. Нае остро ощутил его интерес, до зуда в груди, — признайс-ся, хотел?

— Если бы вы объяснили раньше, — надулся энуар, оскорбляясь от подозрений. — Про «Струны» и Хор. Теперь стало понятнее.

— Вс-сякому знанию с-своё время, Найрис-с Нер’Рит, — назидательно прошипел Ящер.

— Почему нам не говорят дома? — И всё же не все вопросы прояснились сегодня, — почему прячут правду?

— Правду? — Маэстро Вирон выдержал паузу, — у каждого она с-своя. Вас с-сказали, что пос-считали нужным.

— Но это неправильно!

— Видишь, у тебя тоже с-своя правда, — усмехнулся Ящер. — Мне нужно, чтобы ты пошёл на эту встречу с-сегодня…

— Зачем? — Нае подобрал руки под себя. Он думал, что всё закончится, едва он раскроет свой секрет, но, похоже, это только начало.

— Необходимо выяс-снить, чего хочет незнакомец… И по возможности узнать, кто таков…

— Но… — как сказать, что страшно раствориться в небытии и превратиться в резонирующий кристалл с единственной последней песней? Разве он сам не говорил, что выходить опасно?

— Тебя не тронут, — отрезал Вирон, предупреждая вопросы, — пока не тронут, — добавил тише и неувереннее. Острая и быстрая, как вспышка, боль прострелила всё тело, зародившись в груди, и зацепившись за каждый сустав, но Нае знал, что это эхо чужих чувств. Нити дара реагировали широко на каждое дыхание рядом. Раньше такого не было, зато сейчас он в полной мере чувствовал каждого, кто находился рядом. Иногда любопытно, но чаще совершенно лишнее.

— Уйди, — прошипел Ящер, и потянулся за своим прутом. — С-сейчас-с же.

И Нае поспешил покинуть чужую комнату.