С тех пор, как отца выписали из больницы, он первым делом рвался вернуться к работе. Но мама, когда нужно, умеет быть непреклонной. Она забрала у него мобильный телефон и оградила от любых рабочих звонков. Стала его курицей-наседкой. Даже если кто-то из знакомых звонит ему, чтобы справиться о его самочувствие, первым делом мама проводит инструктаж о том, какие темы обсуждать нельзя. Сомневаюсь, что все внимали ее просьбам. Лично мне стало изначально понятно о том, что, когда Аркадий Николаевич говорит о найденном новом месте для рыбалки, где водится куча крупной рыбы, подразумевается отнюдь не она.
— Аркаша говорит, что ты неплохо справляешься со своими обязанностями, — как только мы остались наедине, завел старую шарманку отец.
Мама вместе с Марусей ушли в магазин. У нас на весь разговор о работы было не больше пятнадцати минут. Надолго мама из квартиры не уходила.
— Я просто ставлю подписи там, где он мне говорит, — фыркнул я.
Эта была правда. Я пытался читать договора с поставщиками. Пытался вникать. Иногда даже удавалось, но, на это уходит слишком много времени и сил. Читать договора, когда ты полный ноль в юриспруденции и экономике — та еще головоломка.
— Ты пытаешься разобраться, вот что важно. Если ты приложишь больше усилий, получишь нужное образование, у тебя получиться.
— Пап, у меня уже есть образование, — прервал я его. — Которое ты упорно игнорируешь.
Отец нахмурился.
— Я не игнорирую. Ты знаешь, что я поддерживаю тебя с хоккеем, но закрывать глаза на то, что ты способен на большее я не могу. И не хочу.
Я честно считал, что отец на моей стороне. Что он понимает, почему я выбрал хоккей, а не, как Иван-дурак экономику. Я не такой как он. И не такой как отец.
— Почему ты считаешь, будто для меня заниматься бизнесом — это больше, чем тренерская деятельность? — я устало потер глаза.
Каждый раз эти разговоры жутко выматывали.
— Потому что ты не раскрываешь свой потенциал, не развиваешь мозги и, что немало важно для твоего будущего — не зарабатываешь столько, сколько мог бы.
— И сколько же это? Сколько будет стоить мои желания, мои цели, мое любимое дело? Во сколько ты оцениваешь мое счастье, папа?
Я не хотел ссориться. Не тогда, когда отец все еще был на середине пути его выздоровления. Я могу быть резок. Часто бываю несдержан в словах и неосознанно делаю больно людям, которых люблю. Отец иногда любит завести эту песню и заманить меня в свой большой мир бизнеса, но, он не может смириться с тем, что этого никогда не будет. Я свой путь выбрал еще в детстве. И предавать не собираюсь.
Хоккей был со мной с детства. Там я проживал ссоры с родителям. Находил друзей. Обрел свободу. Вряд ли что-то сможет заставить променять меня то чувство легкости, когда лезвие коньков скользит по льду, как от скорости сбивается дыхание и появляется бесконечное ощущение полета. Я чувствую себя могущественным. Значимым. Чего-то стоящим. Поймет ли когда-то это отец в полной мере?
— Не утрируй. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
— Я знаю, — как бы не звучало, но я это и правда знал. — Но разве твой бизнес делает тебя счастливым или деньги?
— Ты прав, есть вещи важнее этого — твоя мать, вы. Но я люблю свой бизнес. Глупо это отрицать.
Я кивнул. Потому что понимал его. Правда понимал.
— А я люблю хоккей. Чем раньше ты с этим смиришься, тем проще будет нам всем. К тому же, у тебя есть еще как минимум один из двух сыновей, который точно пойдет по твоим стопам.
Папа долго смотрел на меня, словно раздумывая, стоит ли мне говорить. Я не знаю, обижался ли он не Ивана за то, что тот выбрал учебу, а не семью. Возможно, это прозвучит эгоистично, но мне хотелось, что бы мои дети в сложные для семьи времена были рядом.
— Надеюсь, с девушкой ты не прогадал, — перевел разговор в другое русло. — Марина кажется хорошей.
— Да, так и есть, она — хороший человек.
Папа ухмыльнулся.
— Как лестно ты отзываешься о своей любимой женщине.
Я пожал плечами. Она ее не была. Но обсуждать это с отцом я не собирался.
— Мне пора, — я встал с кресла и подошел к отцу. — Заеду завтра.
— Тебе не обязательно приезжать каждый день, — сказал он мне и похлопал по спине, когда я нагнулся, чтобы обнять его. — Не стоит мотаться по городу ради пятнадцати минут.
— Знаю, но я хочу.
Морщинки собрались у его глаз. Я мог бы сказать, что ему понравились мои слова. Его взгляд смягчился.
— До завтра, — на выходе из квартиры, еще раз попрощался я.
Я не стал вызывать лифт. По лестнице всегда быстрее. Я достал телефон из кармана, проверяя сообщения. И удивился, что ожила беседа, которая пылилась последний год или два.
Шлепа: «Мы сегодня в «Атмосфере», пригоняйте, парни»
Кэп: «Саня на коротком старте. Я тоже.»
Шлепа: «Огонь, кэп»
И следом еще одно:
Шлепа: «Тут полно классных цыпочек, точно не пожалеете»
Кэп: «У нас у всех девушки, придурок»
Шлепа: «Сочувствую»
Кэп: *смайлики со средним пальцем*
Шлепа: «Светлый, ты же не бросишь меня одного на растерзание всех этих девиц?:))»
Марк: «Я буду с Алисой. Подъедем через минуту»
При одной только мысли о том, что сегодня я увижу плаксу, стало горячее. Ноги вдруг быстрее понесли меня к моей машине и, прежде, чем я успел подумать, пальцы уже делали всю работу.
Я: «Скоро буду».
Шум: «И я».
Я не мог и не хотел сопротивляться той силе, с которой плакса притягивала меня к себе. Гравитация по сравнению с ней просто идет нахрен. Мне нужно быть там, где и она. Это непреодолимое желание просто быть рядом невозможно объяснить ни одним логическим путем. Это всегда ощущается как что-то правильное.
Вот и сейчас я выжимаю педаль газа, набирая максимально допустимую скорость. Еще было около 10 вечера и обычно в это время еще не так много людей и свободный танцпол. Раньше мы часто заказывали столик с парнями, общались и, конечно, знакомились с девушками. Насколько я знаю, парни и сейчас собираются, но я перестал на них ходить с тех пор, как Марк уехал. Он был связующим звеном между мной и моей бывшей хоккейной командой. Когда он уехал, я отдалился от них. Без причин. То, что я мудак, весомая причина?
Я припарковался у входа в бар и вошел в заведение. Охранники без вопросов меня пропустили. «Атмосфера» была не самым популярным местом в городе. Здесь был обычный дизайн в стиле лофт, с гирляндами-лампочками на стенах, небольшой танцпол и вокруг с простыми серыми диванчиками. Мне здесь нравилось. Не смотря на минимализм, здесь было довольно уютно. И уединенно.
У бара, и правда, расположились девчонки. Судя по тому, что они активно вели беседу и чокались своими бокалами, они были знакомы. Что ж, возможно Шлепа прав и сегодня он забьет свой «дубль».
Я направился к тому столику, за которым мы обычно сидели. Администратор вежливо предложила проводить, но я знал куда идти. Марк отодвинул стул и плакса на него села. Я не знаю, была ли это случайность, но был чертовски рад тому, что плакса не села на диванчик рядом с Шумом и остальными. Она селя рядом с Марком на стул и оставалось одно последнее место. Стул между диванчиком, где сидели Саша, Кэп, Шлепа и Артурио и плаксой. И это было идеально место. Мое. Рядом с ней.