Плакса (СИ)

Алисе 8 лет

Мы вернулись в Россию, когда мне и моему брату было 7 лет. Папа завершил карьеру профессионального хоккеиста и они с мамой решили вернуться в родную страну. Я мало что помню о нашей жизни в Канаде, словно это был просто сон: короткий и совсем незапоминающийся. Зато я отлично помню тот день, когда мы въезжали в свою новую квартиру, купленную здесь, в городе, где родились родители.

Я сидела на скамейке у нашего нового дома и смотрела за тем, как грузчики вносили в подъезд то небольшое количество мебели и вещей, что у нас были. Мама, папа и мой брат им помогали, мне же было приказано сидеть и не мешаться под ногами. Меня такой расклад вполне устраивал. Я зажала в руках свою мягкую игрушку лису и оглядывалась по сторонам. Вокруг были новые многоэтажные постройки, окрашенные в зелено-серый цвет. Зеленый цвет мне нравился. Помню, тогда все мое внимание привлекала большая модная детская площадка с большим гамаком. Я любила качаться на гамаке у бабушки на даче и мне не терпелось побыстрее опробовать и этот.

Но, как бы мне не хотелось этого сделать прямо сейчас, я была послушной девочкой и должна была дождаться маму или папу, которые меня туда отведут, как только закончат с делами. И Марка с собой, обязательно возьмем. Ему понравятся разноцветные турники.

Мне нравился наш новый дом: здесь было очень красиво и современно отстроено, так говорила мама, а еще рядом был парк, в котором можно гулять с собакой. Когда родители разрешат мне ее завести, конечно же. Совсем скоро у нас с Марком будет День Рождение и мы собирались уговаривать родителей взять собаку в качестве подарка.

Мое внимание привлек большой черный автомобиль, который медленно подъехал к нашему подъезду. Оттуда вышел мужчина, одетый в черный деловой костюм. Мне стало жалко этого человека, на улице лето и, наверняка, в такой одежде очень жарко. Я, как сейчас помню, что на мне был нежно розовый комплект, состоящий из шорт и маечки, но мне и в нем было жарковато, а какого этому мужчине, даже представить невозможно. Одной рукой он держал телефон у уха и с кем-то разговаривал, а другой открыл заднюю дверь машины и оттуда выбрался мальчик, примерно моего возраста. Высокий, темноволосый и, красивый. 8-ми летней мне он, определенно понравился.

У него в одной руке была большая спортивная сумка, а в другой — клюшка. Он перекинул сумку через плечо, словно она весила не больше пушинки и, вздернув голову вверх, направился в наш подъезд. Заметив меня и кучу вещей, он брезгливо поморщился, словно от них исходил неприятный запах и обошел стороной. Тоже мне, важный гусь. На входе он столкнулся с моим братом, который выбегал в тот момент, когда мальчик заходил. Он случайно задел его плечом и, кажется, даже этого не заметил. Но я видела, какой злобный взгляд бросил на него мальчик, прежде, чем скрыться в подъезде.

— Алиска, твоя комната готова, мама сказала, ты можешь подниматься, — тяжело дыша от бега, сообщил мне брат. — Пошли, скорее!

Он взял меня за руку, а я, покрепче зажав в руке свою лисичку, спрыгнула со скамейки и мы побежали в подъезд.

Меня до сих пор накрывает от теплых воспоминаний, от радости, которую я испытала тогда, когда узнала, что у меня будет своя комната. Мне не верилось, что этот день когда-нибудь настанет. Когда мы жили на старой квартире, то нам с Мариком приходилось делить одну комнату на двоих. И до определенного момента, мне это нравилось. У нас не было секретов друг от друга и мы любили играть вместе. Он даже играл со мной в куклы, а я с ним в машинки. Но, как только мы пошли в школу, все поменялось. У Марка появились новые друзья-мальчики и он предпочитал веселиться с ними. Они часто бывали у нас дома и каждый раз кто-то из них доводил меня до бешенства. Они постоянно трогали мои вещи, пытались меня дразнить и были очень шумными. Чаще всего я делала вид, что не замечаю их, иногда Марик их успокаивал, но, если они от меня все никак не отставали, я бралась им мстить. Одному из них я покрасила его синие сандалии в розовый, стащив у мамы ее лак для ногтей. Мальчик даже расплакался, когда увидел свою обувь, а я над ним еще и кривлялась, обзывая плаксой-ваксой. Позже вечером, когда родители того мальчика нажаловались за испорченную обувь их чада, мне влетело от родителей за такую выходку. Но это того стоило, этот мальчик меня больше не дразнил, да и другие стали реже ко мне приставать. И тогда я поняла, как бы сильно Марик не пытался меня защищать, сделать это смогу только я сама.

Вернемся к тому волшебному моменту, когда, наконец, у меня появилась своя комната. Я видела ее без мебели и мама показывала мне, как она будет выглядеть после ремонта. Но мне ужасно хотелось увидеть ее своими глазами. Новенький лифт быстро доставил нас с братом на нужный этаж и, как только створки лифта открылись, побежали к нашей квартире. Марк был быстрее меня и ворвался в дом первым, влетев подобно комете, а я старалась не отставать от него.

При виде нас, мама улыбнулась, а затем пожурила за то, что мы бегаем.

— Мама! Покажи, покажи! — я схватила ее за руку, пританцовывая от нетерпения.

Она рассмеялась, быстро заправила мне за ухо выбившуюся из хвостика прядь и повела в сторону моей комнаты.

— Открывай, — сказала она, остановившись напротив двери.

Мое сердце в груди билось так часто, словно маленькая колибри, пытающаяся выпорхнуть из клетки. В предвкушении я взялась за ручку двери и опустила ее вниз, слегка толкая дверь вперед и она открылась.

Сразу напротив двери было огромное окно с широкими белыми подоконниками, на которых было множество разных подушек. Я подбежала к нему и нырнула в груду подушек. Справа от окна стояла двуспальная кровать с деревянным каркасом, окрашенным белым цветом. Застелена она была нежно-розовым покрывалом, который сочетался с цветом стен в комнате. Рядом с кроватью стояла белая прикроватная тумбочка с ночной лампой, а напротив — белый стол с розовым стулом, за которым я буду делать уроки или рисовать. Справа от кровати расположился белый шкаф для моих вещей, а рядом с ним такой же белый, но в 2 раза ниже, стеллаж для книг и моих вещей. Комната была как из моей мечты: просторная, розово-белая, как мои любимые маршмеллоу. В ней я чувствовала себя настоящей принцессой. И с годами это ощущение сказочности никуда не ушло. Я по-прежнему любила свою комнату так же сильно, как и в первый раз.

— Ну, как тебе, нравится? — спросила мама.

— Очень! Спасибо, я теперь как настоящая принцесса, — я крепко обняла маму за пояс и она присела, чтобы ее глаза были на уровне моих.

— Эта комната теперь твоя и ты можешь решать, кого сюда приглашать или нет. И я очень счастлива, что она тебе понравилась.

Я вновь обняла маму, но уже за шею. Я ее так люблю.

— Спасибо. Только, а где будут жить мои игрушки? Я не видела их домика.

— У них будет своя комната, — сказала мама и мы вышли в холл нашей новой квартиры. — Вот здесь будут жить твои игрушки и игрушки Марика.

Мама открыла дверь в небольшое помещение. Комнатка была маленькой, рядом с двумя стенами стояли стеллажи, а у третьей стены, напротив двери — небольшое кресло. Мои, розовые, коробки были справа, а игрушки брата — на стеллаже слева. Здесь было очень уютно и можно прятаться от Марика во время игры в прятки.

— Скажи, это крутота? — подбежал ко мне брат и взял за руку. — Здесь столько места для пряток и догонялок!

Я энергично закивала:

— И собачке место найдется, да, мама?

Она широко улыбнулась и потрепала нас с Мариком по головам, так ничего и не сказав. Ну, ничего, мама, у нас еще есть время, чтобы вас с папой уговорить. Тогда я еще не знала, что через 8 лет все измениться и у нашей семьи будут совсем другие заботы.