Плакса (СИ)

Алиса

Я выходила из ледового дворца с полным ощущением того, что я, наконец нашла то, что мне нравится. Или, если быть совсем точной, вспомнила, как я люблю английский язык.

Когда мы жили в Канаде, то всегда использовались два языка: за пределами нашего дома, я всегда общалась а английском, а с семьей только на русском. Мама считала, что так мы с Мариком быстрее обучимся языкам. Вернувшись в Россию, все стало наоборот — на английском мы общались дома, но с каждым днем это происходило реже и реже, пока в один момент мы больше не общались друг с другом на двух языках и полностью перешли на русский.

Марик был в восторге от этого. Ему никогда не нравилось это дурацкое правило мамы и, в отличие от меня, он никогда не стремился к уровню знания выше, чем разговорный. Мама с папой отлично владели английским языком, постоянно практикуясь в разговорах со своими друзьями из Канады.

Мне было этого мало, поэтому я начала смотреть все сериалы на языке оригинала, читать популярные зарубежные романы одной из самых первых, еще до того, как они взрывали рейтинги в нашей стране. Я даже состояла фанклубе по Драмионе, где мы совместно с другими девочками переводили самые рейтинговые фанфики на русский язык. Мне нравилось, что у меня было место, где я могла само выражаться и общаться с людьми, которые разделяли мои увлечения. Я не стремилась искать знакомства в реальной жизни, вполне довольствуясь виртуальным общением с близкими мне по духу людьми.

Но этот этап моей жизни был таким коротким, что я даже почти о нем забыла. Когда моя детская влюбленность в Ваню переросла в первые отношения, все, кроме этого ушло на второй план. Я начала появляться в сети все реже, забывала выполнить свою часть перевода и постоянно оправдывалась перед девочками за свои косяки. Поначалу они меня понимали, даже радовались и ждали, когда я смогу полноценно вернуться к переводам. Но этого так и не произошло.

Я полностью растворилась в другом человеке, совершенно забыв о себе. Его интересы и увлечения стали приоритетом, а мои — просто перестали существовать. Сейчас для меня это даже звучит жутко, но 16-летняя девочка-подросток была уверена, что это и есть любовь.

Облачко пара вырвалось из моего рта, когда я села в автобус и глубоко выдохнула. Сегодняшнее занятие с Женей окончательно помогло мне убедиться в том, что мнедействительнонравитсязаниматься английским. Я еще не совсем понимала в какой формате: репетиторство, редактура книг или, может быть вообще, в качестве переводчика. Но по тому пьянящему ощущению спокойствия, поселившегося в моей груди, я понимала, что я, наконец, нашла то, что так долго искала — свое место.

Я долгое время завидовала Марику, потому что он с самого детства знал, чем он хочет заниматься. Хоккей был его большой страстью и он усердно трудился, чтобы стать лучшим. Я же перепробовала разные занятия, чтобы в конце концов прийти к тому, что было все это время у меня прямо перед носом.

И это благодаря Леше. Если бы не его предложение с репетиторством, неизвестно, когда я сама пришла бы к тому, что стоит попробовать использовать вои знания английского языка. Забавно, что из-за его брата я отбросила свои увлечения, а благодаря Леше они снова появились в моей жизни. Как так вышло, что человек, которого я долгое время сторонилась и недолюбливала, стал тем, рядом с которым я чувствую себя полноценной. Если еще пару месяцев назад я не знала, куда мне идти и что я вообще ищу в жизни, то сейчас я точно была уверена, что, наконец, ступила на тропу, которая не даст мне больше заплутать.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как быстро автобус доехал до нашего города. Выйдя на пару остановок раньше, чем мне нужно было, я отправилась в типографию, чтобы забрать часть подарка для Леши.

Я долго думала, что ему подарить и все идеи, которые приходили мне в голову, казались банальными и неинтересными. Вообще-то, я надеялась, что папа сможет дать мне ответ насчет будущего Леши в профессиональном хоккее до Нового года и тогда это было бы хорошим сюрпризом, но, учитывая, что до праздника соталось всего лишь три дня — на это не стоит надеяться. Вчера на тренировке мне в голову пришла отличная идея и я тем же вечером договорилась с типографией и сбросила им на почту снимки, чтобы сделать из них небольшой мудборд. Я нашла у себя в галерее фото с тренировок Леши, где он улыбается, также пара фоток Грея, где он спит у меня на коленях и та, где он удобно устроился у Леши на коленях, когда мы смотрели Гарри Поттера. У нас не было совместных фото, но я открыла семейный альбом и взяла оттуда пару его фоток с Мариком и моими родителями, сделанная на один из его дней рождения. У себя в телефоне я нашла фото Мишки и Маруси, решив, что они точно должны быть на мудборд. Как и наши друзья. Благо, Саша прислала мне достаточно совместных фото. Я взяла общее селфи из бара, на которых у нас широкие искренние улыбки. В скопе фоток, что отправила Саша, была одна моя, с нашего с Мариком 18-тилетия. Я сидела в старой игровой джерси брата, внимательно разглядывая картинки с имаджинариума, а Леша в этот момент смотрел на меня. И взгляд у него при этом был нежный, как смотрят на что-то самое любимое. Я не знаю, когда Саша успела запечатлеть этот момент, но я распечатала и это фото тоже.

Дома меня ждала небольшая пробковая доска и маленькая гирлянда в виде сердечек на батарейках. Я купила это еще давно, когда хотела оформить себе такой мудборд, но у меня все руки до него не доходили. По дороге домой, я зашла в канцелярский магазин и купила специальные кнопки, маленький скотч с рисунком снежинок и стикеры, чтобы написать на них пожелания.

По приходу домой я сразу и занялась его оформлением и упаковкой подарков. Завтра мы уезжали на дачу, чтобы у нас было время не спеша подготовиться к новому году. Саша создала чат, куда добавила всех. Шлепа сказал, что приедет не один, а вместе с сестрой, чему все удивились, потому что он никогда раньше не упоминал, что она у него есть. Марик предупредил, что дача у нас не резиновая, но парни без вопросов согласились спать на надувных матрасах. Я никак не могла разгадать, что за человек Шлепа. Он всегда казался веселым и беззаботным парнем, но в некоторые моменты я видела, как эта маска с него слетает, но всего на несколько секунд и рассмотреть ничего не удается за это короткое время. Я надеялась, что однажды он позволит хоть кому-то увидеть себя без всяких масок.

С подарками друг другу было проще всего. Мы все зарегистрировались на сайте с тайным сантой для онлайн жеребьевки и в течение нескольких минут все было готова. Я была Тайным Сантой Андрея. Что ему дарить — я понятия не имела, но, подумаю об этом завтра до отъезда на дачу.

Рядом с моим коленом раздалась вибрация и дисплей телефона загорелся, сообщая мне о входящем сообщении. Разблокировав телефон, я нажала на уведомление и перешла в чат с Лешей.

Леша: Что делаешь?

Я: Упаковываю твой подарок. А ты?

Сообщение было прочитано в ту же секунду, а вот вместо ответа, он скинул мне фото, где на журнальном столике стояла стопка аккуратно упакованных подарков. На моих губах заплясала счастливая улыбка. Пусть не вместе, но мы оба занимались одним и тем же — упаковкой подарков. Словно уловив мое счастливое настроение, гирлянда на окне увеличила свой темп мигания. Я легла на кровать, где в полном беспорядке валялись упакованные подарки, и, сделав селфи, отправила его Леше. Ответ последовал незамедлительно, словно он и не выходил из нашего чата.

Леша: Жаль, что я не один из этих упакованных тобой подарков.

Я: Хочешь, чтобы тебя кому-то подарили?

Леша: Нет. Хочу также валяться рядом с тобой.

Он явно меня подразнивал тем, что в отличие от его аккуратной сложенной и упакованной стопки подарков, мои были разбросаны по всей кровати.

Я: Ты этого не сможешь увидеть, но хочу, чтобы ты знал, что я сейчас закатила глаза.

Леша: Это большое упущение для меня.

Я: Надеюсь, что так оно и есть.

Глупая улыбка никак не сходила с моего лица, пока мы переписывались.

Леша: Чем сегодня занималась?

Я: Упаковкой подарков. А ты?

Леша: Скучал по тебе.

Маленькое солнце зажглось в моей груди от этих слов, посылая теплые лучики по моим венам, согревая.

Леша: Ты еще занята?

Я: Папа уже в городе и совсем скоро они с Мариком и мамой вернуться домой. Хочу побыть с ними, пока мы здесь все вместе. ПростиL

Леша: Значит, увидимся завтра.

Я почти написала Леше, что он может приехать к нам, когда вспомнила, о чем хочу поговорить с папой и Мариком. Чувство вины укололо меня, но я, как и раньше, просто от него отмахнулась.

Я: Да.

Мне хватило лишь одного удара сердца, чтобы отправить вдогонку:

Я тоже по тебе скучала.

Сообщение было доставлено, но не прочитано. Я подождала несколько секунд, но Леша так и не вернулся в онлайн. Отложив телефон в сторону, я принялась заканчивать с упаковкой подарков. Мудборд получался таким милым и, с каждой приклеенной фотографией я все больше хотела оставить его себе. Написав на стикерах разные пожелания, на одном из них я написала то, что было важнее всего. Я тебя люблю.

Дыхание перехватило, когда я об этом подумала. Это чувство было таким хрупким, как тонкий лед, покрывающий землю в первые зимние морозы. Казалось, одно неверное движение, чуть более тяжелый вздох и он треснет. Раскрошиться на тысячи маленьких льдинок и собрать снова что-то подобное я никогда не смогу. Едкий голос внутри твердил о том, что я не могу оберегать что-то такое хрупкое, когда втайне от Леши делаю то, что единственное он просил не делать. Я любила его и хотела, чтобы его мечта сбылась.

Я спрятала стикер со своим признанием за фотографией, где Грей лежит на моих коленках. Если папа не даст ответ до Нового года, я признаюсь Леше во всем. Есть такая поговорка как новый год встретишь — так его и проведешь. А я хочу провести его рядом с любимым человеком, ничего от него не скрывая.

Сначала я услышала, как поворачивается ключ в замочной скважине, а затем и голоса. Я вскочила с кровати и побежала в прихожую встречать родителей и брата.

Увидев папу, я бросилась к нему в объятия. Он подхватил меня за талию и крепко обнял, целуя в макушку. В такие моменты я всегда чувствовала себя 3-ех летней Алисой, которую папа сажал к себе на плечи и катал по дому.

— А меня обнять? — послышался сбоку недовольный голос брата.

— Обойдешься, — вместо меня ответил папа. — Я слишком давно не видел свою маленькую лисичку.

Мама усмехнулась и похлопала брата по плечу, словно успокаивая его. Хотя я была уверена, он ни капли не возражал тому, что я приклеилась к отцу.

— Ты видел ее месяц назад, — сказала мама

— Слишком долго.

Я рассмеялась и, наконец, отлипла от папы, давая ему возможность снять с себя пальто и ботинки.

— Лисси, вместо того, чтобы мешаться под ногами, иди включи чайник, — скомандовал Марик.

Незаметно от родителей показав ему средний палец, я все же направилась на кухню, чтобы выполнить его просьбу. С каждым днем, зима становилась все холоднее и холоднее. Сегодня термометр показывал минус 17 градусов, а к вечеру поднялся еще и ветер, от которого не спасал ни шарф, ни шапка.

Мама вошла на кухню первой и поставила на стол коробку с чизкейком. В животе заурчало, оповещая меня о том, что последний раз я лишь завтракала.

— Как дела? Вы уладили дела с Анной Павловной?

— Нет, — мама достала кружки и поставила их на стол. — Эта женщина заверяла нас в том, что у Леши слишком богатая фантазия.

— Мам, он не стал бы врать…

— Тебе не нужно его защищать, Лисенок, — сказал входящий на кухню папа. — Мы бы с твоей мамой ни за что не усомнились в нем. А даже если бы и сделали это, ты и твой брат доверяете ему, а мы — доверяем вам.

— Спасибо, — я не знала, что еще можно было сказать.

Папа поставил стул рядом со мной и, сев на него, притянул меня за плечи к себе. Сверху вниз я посмотрела на него и впервые в жизни была рада тому, что унаследовала его серые глаза. Они смотрели на меня с любовью и заботой и я надеялась, что в моем взгляде близкие мне люди видели то же самое.

— Тебе не за что нас благодарить.

— Что будете делать?

— Отмечать новый год, — сказала мама, нарезая чизкейк. — Даже если завтра вопрос с пожарной инспекцией урегулируется, нет смысла открывать кофейню. Через пару дней новый год и людям сейчас не до этого.

— Но ты же теряешь деньги, выплачивая людям зарплаты, а прибыли браться не от куда.

Марк сел по другую от меня сторону и, притянув к себе тарелку с чизкейком, сразу полкуска запихнул себе в рот. Мама посмотрев на эту картину лишь покачала головой.

— Это не твоя забота, — ответил мне папа. — Мы с мамой решим этот вопрос. И тебе не нужно волноваться, все будет хорошо.

— Но…

— Лисси, тебе же сказали — не волнуйся.

— Послушай своего брата, — сказала мама подвигая ко мне тарелку с чизкейком.

Я не могла просто забыть о проблемах в Утопии, но если родители просили меня об этом не беспокоиться — я постараюсь так и сделать.

— Так значит, старший из братьев Лисовских теперь твой парень?

Папа не церемонился с подбором слов. Мама спрятала улыбку за чашкой чая, когда я посмотрела на нее и, как бы невзначай пожала плечами. Я не собиралась скрывать это от папы, но думала, что узнает он это от меня.

— Да. И его зовут Леша. Не называй его старшим из братьев Лисовских. Это жутко.

— Согласен, — сказал Марик.

— Я знаю, как его зовут. В конце концов этот мальчишка рос у меня на глазах. Все они.

Тон, с которым папа это произнес и выражение его лица говорило о том, что он недоволен.

— Ты против?

— Ты взрослая девушка, я не могу тебе что-либо запрещать.

— Но?

Папа посмотрел на меня и его хмурое выражение лица потеплело, когда наши глаза встретились. Я знала, что он может быть строгим, но всегда был справедливым. Если он не считал Лешу виноватым в том, что сделала Решетникова, тогда я не понимаю, почему он так холоден к нему.

— Но я считаю его безалаберным. Он бросил свою команду в такой ответственный матч, а после и вовсе ушел из хоккея, никому ничего не объяснив. Взрослые, ответственные люди так не поступают.

Я сглотнула. Конечно, все дело было в хоккее. Это мимо папы точно не прошло бы.

— Он не был тогда взрослым и ответственным, — сказала я в защиту Леши. — Он был подростком у которого не было другого выбора.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила мама.

Я перевела взгляд на Марика. Он точно знал, что я имею ввиду. Но в ответ он лишь отрицательно покачал головой, как бы говоря, что не собирается ничего говорить родителям. Возможно и мне не стоило этого делать. Но я хотела, чтобы его не судили за поступки, мотивов которых они даже не знают. Поэтому рассказала родителям все, чем со мной поделился Леша. Мама слушала, цокая и неодобрительно качая головой. Папа не перебивал мой рассказ, изредка переводя взгляд на Марика, словно ища там подтверждение моих слов.

— Это так несправедливо, — произнесла мама, когда я закончила рассказ.

— Ну какой же идиот, — одновременно с ней произнес папа.

— Папа!

— Что? Из-за такой глупости он упустил возможность стать одним из лучших хоккеистов, — папа покачал головой. — Да они бы с Марком сейчас рвали лигу.

— Прошу заметить, что я итак ее рву, — вклинился в разговор Марк.

— Позер, — я ткнула его локтем под ребро.

— Ты понял, что я имею ввиду, — сказал ему папа. — Можно ведь было рассказать мне. Я бы поговорил с Володей, все объяснил.

— Миша, неужели ты думаешь, если мальчик не пошел к своему родному отцу или матери, он бы пришел жаловаться тебе? К нему всегда относились так, словно он всем должен. Лена считала, что он должен ей помогать с детьми, когда сам был ребенком. Володя решил, что он должен пойти по его стопам и заняться бизнесом. Мать Лены… про нее и говорить нечего. И ты сейчас пытаешься навешать на него то, что он должен был сделать. Некрасиво.

На одном дыхании выпалила мама. И я почувствовала, как в глазах защипало. Как бы я хотела, чтобы тетя Лена защищала его также рьяно, как моя мама.

— К тому же, он не бросил хоккей полностью.

Я бы не подобрала момента удачнее, чтобы рассказать обо всем папе, чем этот.

— ЧТО? — раздался сбоку удивленный возглас Марка.

— Не ори на ухо, — я снова пихнула его в бок. — Леша играет в любительской команде.

Я достала из кармана свой мобильный телефон и, вбив в поисковую строку название их клуба, перешла на сайт и протянула его Марику. Тот выхватил у меня телефон из рук и со скоростью света начал клацать по дисплею.

— Почему он об этом не говорил?

— Потому что не хотел, чтобы история повторилась. Никто, кроме меня, об этом не знает. Ну, теперь еще и вы.

— Это какой-то бред, — Марк протянул мой телефон папе. — Ты просто посмотри на его статистику.

Папа взял телефон в руки и внимательно просмотрел открытую страницу.

— Она хорошая? — с надеждой в голосе спросила я.

— Для любительской лиги — неплохо, — ответил папа.

— А для профессиональной? — спросила я.

Три пары глаз уставились на меня.

— К чему ты клонишь? — папа вернул мне мой телефон.

— Есть ли шанс, что он сможет играть в профессиональной лиге?

— Он этого хочет? — спросил Марик. — Черт, как он умудрялся все эти годы скрывать это от меня.

— Он просил меня никому не говорить о том, что он продолжает играть, — честно ответила я. — Но, если у него есть шанс вернуться в профессиональный хоккей, мы должны ему помочь.

Я по очереди обвела взглядом всех членов моей семьи. Мама выглядела озадаченной таким поворотом событий, Марик явно был зол тем, что его лучший друг скрывал от него такую важную информацию, а папа, плотно поджав губы, смотрел перед собой. И только мое сердце с бешеной скоростью билось о ребра, потому что если папа скажет, что шансов нет, эта тоска в глаза Леши, когда он говорит о хоккее, никуда не уйдет. И это разбивало мне сердце.

— Пап, не молчи, — попросила я.

— Я не могу тебе сказать лишь по одной его статистике. Она у него хорошая, но этого может быть недостаточно в профессиональной лиге.

Вспоминаю слова Леши, когда тот говорил то же самое.

— У меня есть видео с тренировки, — я открыла галерею и снова протянула телефон отцу.

— Алиса, никакие видео с тренировок не покажут его уровень. Я должен увидеть его в игре, как минимум. А как максимум — он должен сдать кучу нормативов, чтобы подтвердить свою квалификацию.

— Если ты скажешь, что у него есть шанс, я уверена, что он захочет вернуться в профессиональный хоккей и сделает все, что нужно.

Папа переводил взгляд с моего лица на телефон, раздумывая, стоит ли даже смотреть. Я произнесла лишь одними губами слово «пожалуйста» и папа, вздохнув, сдался и взял из моих рук телефон, включая первое видео. Вздох облегчения сорвался с моих губ и я почувствовала, как ладонь брата нашла под столом мою руку и сжала ее, выражая поддержку. И я почти расплакалась в этот момент, потому что я сделала шаг и все, что мне оставалось — ждать, что скажет папа.