Плакса (СИ)

Алиса

— У меня есть для тебя потрясающая новость!

Не смотря на волнение от предстоящего разговора, я чувствую себя такой счастливой. У Леши появился шанс вернуться в профессиональный хоккей, если он того захочет. Не каждый человек может похвастаться такой роскошью. Но, определенно, каждый этого желает. И я тоже.

Леша выглядит немного отстраненным, словно его мысли сейчас не здесь. Я прохожу в нашу комнату и закрываю за собой дверь. Пальцы привычно ищут низ толстовки, но сегодня я в платье и мне не за что цепляться.

Тянуть с разговором нет смысла. Леша смотрит на меня, ничего не произнося и я решаю, что это молчаливое приглашение говорить мне. Делаю глубокий вдох.

— Папа поговорил с тренером Гончих и он готов посмотреть тебя, — выпаливаю.

Словно по щелчку пальцев, в комнате становится холоднее. Леша сводит брови к переносице и я вижу как начинают двигаться желваки на его скулах. Я обхватываю себя руками и улыбка сходит с моего лица.

— Знаю, ты просил никому не рассказывать, но…

— Никаких «но» быть не должно, — грубо обрывает меня Леша.

Все внутри меня сжимается от злости в его голосе. Я ему все объясню.

— Ты прав. Извини, я не должна была никому говорить. Я обещала тебе это, — я сделала шаг к нему, желая быть к нему ближе. — Но, после того, как ты мне рассказал о том, почему на самом деле бросил хоккей, я хотела помочь тебе вернуться в профессиональный спорт.

Я сделала еще один маленький шаг к нему, но в этот раз Леша шагнул назад, отдаляясь. Комната была освящена лишь торшером, стоящим в углу комнаты и половина этого света падала на правую сторону лица Леши, заостряя его черты. Это выглядело немного устрашающе. И, хоть я знала, что он может рассердиться на меня за то, что я предала его доверие. Тем не менее, я не была готова к этому. Я не знала, что мне сейчас делать. Он явно злился и имел на это полное право.

— А я тебя просил?

Четыре слова вышибают из меня весь воздух. Я отчаянно хочу все ему объяснить, неосознанно тянусь к нему рукой, но он отшатывается, словно я могу ему навредить. Грудь сдавливает, но я отмахиваюсь от этого чувства.

— Тебе не нужно просить меня о том, чтобы я заботилась о тебе.

Хриплый, мученический смех вырывается из его груди и он качает головой.

— Так вот как на самом деле выглядит забота. Спасибо, что показала.

Сердце в груди тяжелеет, готовое сорваться вниз. Какая бы сила его не удерживала в моей груди, с неприязнью во взгляде Леши она не справляется.

— Я знаю, что обещала никому не говорить, — горло сжалось от волнения. — Но я думала о тебе. Хотела, чтобы ты был счастлив.

— А ядумал, что могу тебе доверять.

Семь слов режут по сердцу больнее, чем могло бы лезвие конька. Я сотни раз говорила себе, что я предательница и каждый раз это осознание было мучительным. Но реальность оказалась больнее.

— Ты можешь, — я снова шагнула к нему.

Мне так отчаянно хотелось прикоснуться к Леше, словно это каким-то образом могло остановить крушение всего, что мы так бережно выстраивали.

— Стой, где стоишь, — Леша вытянул руку вперед и я послушно замерла.

А вместе со мной, казалось, замерла и комната. Пушистые снежинки, кружащиеся в вихре морозного ветра, тоже замерли. И весь мир остановился в этом мгновении.

— Я доверил тебе ту часть жизни, которой ни с кем не хотел делиться. Долгое время я не беспокоился о том, что кто-то из моих родственников придет и все разрушит. Я жил и каждый день радовался тому, что мне удалось уберечь от посторонних то, что я люблю, — Леша коснулся кулаком груди. — У меня впервые в жизни было что-то толькомоё. И ты забрала это. Также как это делали другие.

На последнем предложении его голос надломился. Голубые глаза блестели от ярких эмоций и, боже, сколько в них было боли. Горячая печаль исходила от него и я впервые видела его таким опустошенным.

— Это не так, я не забирала, — я отчаянно замотала головой, не обращая внимания на то, что слезы застилают глаза. — Знаю, я поступила неправильно и мне очень жаль, я хотела как лучше. Я рассказала только папе и Марику. Они никому не расскажут, обещаю.

— Ты не можешь этого обещать. Не тогда, когда это уже знают все.

— Что ты имеешь ввиду?

Леша покачал головой, словно отмахивался от реальности, как от дурного сна. Он достал телефон из своих брюк и, быстро его разблокировав, пару раз нажал на экран и мой мобильный завибрировал в руке.

— Прочти, когда я уйду.

Я старалась не обращать внимание на холод в его голосе и то, как он отлично справлялся с напускным безразличием. Только его глаза не врали. Ему было больно. И причиной тому была я.

— Давай поговорим, пожалуйста, — я сделала неуверенный шаг к нему, стараясь не поддаться собственным эмоциям и не разрыдаться. — Выслушай меня.

Леша прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он так отчаянно пытался обуздать свои эмоции. Его пальцы были сжаты в кулаки с такой силой, что даже в полуосвещенной комнате я видела его побелевшие костяшки. Он молчал.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я не ищу оправдания своему поступку. Ты просил меня никому не рассказывать и я нарушила это обещание. И это уже ничего не изменит, — мой голос дрожал от эмоций. — Но я сделала это ради тебя. Тебе нужен хоккей в твоей жизни. Я же вижу, какой ты счастливый, когда на льду. И несправедливо, что со своими данными, ты играешь в любительской команде. Ты достоин того, чтобы играть в профессиональный хоккей. Я хочу этого для тебя, потому что ты это заслужил. Прости, что я не сдержала обещание. Я не должна была предавать твое доверие, но я просто… просто хотела, как лучше.

Последние слова я произнесла почти шепотом. Мне вдруг стало так страшно, что вот так мы все и закончим. Что еще одна история моей любви будет иметь печальный конец. А я даже не призналась Леше в своих чувствах. Слезы застилали глаза и я изо всех сил старалась не разрыдаться.

— Прямо сейчас я так зол на тебя, — кадык Леши дернулся, а голос надломился. — И я должен уйти, пока не наговорил того, о чем пожалею.

— Только не уходи, — я пересекла оставшееся между нами расстояние и обняла Лешу за пояс, крепче вжимаясь в его тело. — Мы разберемся с этим. Останься.

Горячие слезы потекли по моим щекам и я так отчаянно ждала момента, когда его руки сомкнуться за моей спиной и он прижмет меня ближе к себе. Но этого не происходило.

Пожалуйста. Пожалуйста. Прикоснись ко мне.

Но, чем сильнее я этого желала, тем быстрее меня поглощало ощущение пустоты. Там, где мы соприкасались телами, не было привычного тепла. Вместо этого я ощущала лишь дикий холод.

Зимний мороз, добираясь до окон, превращает влагу на них в узоры, которые поражают своей уникальностью и красотой. Каждому окну — свой рисунок. Уникальный и неповторимый.

Я чувствовала, как холод, исходящий от Леши проникает мне под кожу, замораживая все на своем пути. Каждую клеточку моего тела превращает в маленькие льдинки и все, что мне остается — надеяться, что холод доберется до моего сердца, чтобы заморозить эту боль.

— Прости, но мне нужно уйти, — ладони легли на мои плечи, мягко отталкивая.

Часть меня готова была рухнуть к его ногам только лишь от этого прикосновения, но другая рассыпалась от того, что он хочет уйти.

Я впервые в жизни держалась за кого-то с такой силой. Никогда раньше во мне не было смелости и сил, чтобы бороться за то, что люблю.

Когда родители разводились, я плакала днями напролет, но ниразу не сказала о том, что не хочу, чтобы они это делали. Я смирилась с их решением.

Когда мы с Ваней расстались, как бы больно это не было тогда, я не сделала ничего, чтобы попытаться сохранить отношения. Да, слава богу, что я этого не сделала. Но, тем не менее, я не боролась за того, кого, как я тогда думала, люблю.

Когда Марик уезжал в Москву, я грустила из-за того, что остаюсь одна и бесконечно скучала по нему. И снова смирилась. Побоялась уезжать с ним в Москву, что-то менять в своей жизни.

Я всегда плыла по течению, подстраиваясь под любые события. Но никогда не создавала их сама. Не брала ответственность за свою жизнь и будущее. Я жила через других людей, даже не задумываясь о том, в чем нуждаюсь сама. Всегда сдавалась, даже не попробовав что-то изменить. Но сейчас все было иначе. Я не хотела заканчивать нашу историю с Лешей.

— Останься, — снова повторила я.

— Я не могу, — Леша сделал шаг назад. — Это все слишком… Нам будет лучше на расстоянии друг от друга.

— Нам?

— Мне, — он прочистил горло. — Мне нужно пространство.

Я прикрыла глаза на секунду, чтобы не видеть, как боль затопила голубые глаза Леши. И как он смотрел на меня, как на очередного предателя в своей жизни. Но этого мгновения было достаточно, чтобы он ушел. Я услышала, как щелкнул дверной замок, закрываясь.

Не в силах больше сдерживаться, я опустилась у изножья кровати, прислонившись к ней спиной, закрыла лицо руками и расплакалась. Силой удерживающей мое сердце в груди — был Леша. Как только за ним закрылась дверь, оно сорвалось вниз, рассыпаясь на тысячи льдинок, оседая холодными искрами в каждом уголке моего тела. Я не могла сделать полноценный вдох, грудь сдавило от рыданий, а кончики пальцев заледенели

Я обхватила колени руками и опустила голову вниз, позволяя воспоминаниям мелькать за моими закрытыми веками с такой скоростью, словно кто-то щелкал пультом, подыскивая подходящий канал для просмотра. И этим кем-то был мой разум, затаскивающий меня в холодную пустоту.

Рядом кто-то сел и, обняв за плечи, притянул к себе. Я уткнулась в широкую грудь брата, пачкая его рубашку своими слезами. И подумала о том, что еще один испорченный мною его праздник. В прошлый раз, когда моя история любви закончилась провалом, я испортила наш школьный выпускной. А сегодня это бы Новый Год — единственный праздник, который приносил мне радость.