Плакса (СИ)

Алексей

Последнее, чего мне сейчас хотелось — тратить свое свободное время на общение с матерью Марины. Эта женщина щедро отсыпала людям свои улыбки, но я знал, что это лишь маска для публики. Мы встречались с ней редко, но в кругу семьи она никогда ее не надевала. Она всегда была собой: властной и подавляющей. Без стеснения, она критиковала каждого — от своих детей до мужа. Лишь я никогда не был удостоен ее комментариев. Анна Павловна считала меня идеальным примером мужчины, без шуток, именно так она и выражалась, сильный, умный, красивый и с компанией отца в руках.

А еще я был внимательным, что не играла ей на руку.

Ни под какими масками человек никогда не сможет скрыть свою истинную натуру. Его настоящее лицо выдает все: тон голоса, жесты, манера поведения и, конечно, формулировки. Это самое важное. Одна фраза может сказать о человеке, если не все, то многое. Не нужно обладать специальным психологическим навыком, достаточно просто слушать и доверять своей интуиции.

Если эта женщина попросила встречи со мной, то на то была причина.

— Здравствуй, дорогой, — проворковала Анна Павловна, усаживаясь напротив меня. — Прекрасно выглядишь.

— Добрый день, — я никогда не делал ей лицемерных комплиментов и сейчас не собирался начинать. — У меня не так много времени. О чем вы хотели поговорить?

— Сразу к делу. Мне такой подход нравиться, но не сейчас. Я голодна и хотела бы заказать еду, прежде, чем мы начнем наш разговор.

Она подняла руку и официантка подошла к нам с двумя кожаными папками. Я жестом остановил ее, когда она протянула их к нам.

— Спасибо, сейчас нам меню не нужно, — я повернулся к своей собеседнице. — Анна Павловна, вы опоздали на полчаса и только из уважения к вам, я вас дождался.

Женщина недовольно цокнула языком и махнула официантке рукой, отсылая прочь.

— Это невежливо, сынок, указывать даме на ее опоздания, — ее тонко выщипанные брови изогнулись дугой. — Но ты мне всегда нравился, поэтому я тебя прощаю.

Мне было все равно. Я сейчас должен быть в другом месте и с другим человеком. Мне повезло, что Плакса задержится в универе на консультации перед завтрашним экзаменом. И, хоть у меня не получится ее забрать из университета, по крайней мере я не опоздаю на место встречи.

— О чем вы хотели поговорить?

Женщина поставила локти на стол и сцепила руки в замок, пристально за мной наблюдая.

— О твоих отношениях с моей дочерью.

Не то, чтобы это был сюрприз.

— Мы о своих отношениях с Мариной уже поговорили. Нам с вами обсуждать нечего.

— Кто-то бы счел это за грубость, но не я. Мне всегда нравилась твоя прямолинейность. Но ты не прав, нам есть что обсудить.

Женщина вздохнула и, выдержав театральную паузу, продолжила:

— Так уж случилось, что моя дочь оказалась мягкотелой и вместо того, чтобы взять свою жизнь в собственные руки, она предпочитает лить слезы, — при этих словах женщина поморщилась. — Я ее мать и мне больно видеть, как страдает мой ребенок.

— Мы с Мариной все обсудили. Наши отношения закончены. И больше говорить здесь не о чем.

Я понимал, что сделал Марине больно и как неправильно себя с ней вел. Можно успокоить свою совесть сказав, что я ей никогда ничего не обещал. Это правда, но я делал куда хуже тем, что давал надежду. Я был засранцем, но, закончить отношения — это лучшее, что я мог для нее сделать. Даже если сейчас ей так не кажется.

— Я так не думаю, — лицо женщины оставалось непроницаемой маской. — Дочь сказала мне, что ты бросил ее из-за какой-то девушки. Я даже ее пробила по своим каналам. Довольно… милая.

Я сжал под столом кулаки, стараясь никак не реагировать на слова Анны Павловны. Именно этого она от меня и добивалась. Чтобы я показал свою слабость. Я молча смотрел на нее, ожидая, что она продолжит.

— И, знаешь, как оказалось, она не из простой семьи. Отец — бывший хоккеист мировой известности, сейчас в Федерации Хоккея занимает не последнюю должность. Ты знаешь толк в том, кого нужно выбирать, — женщина хрипло рассмеялась над своими словами. — Но вот мама у нее была обычной домохозяйкой. Только вот последние пару лет обзавелась чудесной кофейней. Говорят, она души в ней не чает.

— К чему вы клоните?

— Ни к чему, — женщина пожала плечами. — Просто слышала, что с кофейней приключилась какая-то беда. Пожарная инспекция нашла какие-то нарушения.

В голове всплыло воспоминание, когда тетя Аля позвонила Плаксе и сказала о том, что в кофейню приезжала пожарная инспекция. Это было не так давно. Черт. Алиса была уверена в том, что это какая-то ошибка, ведь ее мама со всей ответственностью подходит ко всем вопросам, касающимся кофейни. Теперь стало ясно, чьих это рук дело.

— Всякое случается, — я не собирался показывать этой женщине, что она нашла уязвимое место. — Если это все, что вы хотели сказать, я ухожу.

Я встал из-за столика.

— Это лишь малая часть того, что с ее семьей может случиться, — тонкие пальцы женщины цепко схватили меня за руку. — Я не позволю, чтобы все в городе судачили о том, что мою дочь променяли на какую-то безродную мышь.

Я сжал челюсти, закипая от злости. Эта женщина никогда мне не нравилась, но я терпел ее потому что она была мамой Марины. У них были свои, сложные отношения, в которые я предпочитал не вмешиваться. Это было не мое дело.

Но Алиса — другое дело. Она не просто особенная девушка для меня, но и самый лучший человек, которого я когда-либо знал. И никто не мог оскорблять ее в моем присутствии.

— Вы высказались, а теперь послушайте меня, — я стряхнул ее руку со своего запястья. — Если с Алисой или ее семьей что-то случиться, вы по-настоящему узнаете, на что я могу быть способен.

Женщина несколько секунд сверлила меня взглядом, а затем фальшиво рассмеялась.

— Брось, мальчик, какие это угрозы, — Анна Павловна взяла со стола салфетку, прикладывая ее к глазам, словно там выступили слезы от смеха. — Я просто хочу, чтобы ты вернулся к моей дочери.

— Этого никогда не произойдет, — твердо отчеканил я.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда твоя маленькая мышка узнает благодаря кому с кофейней ее матери случилась такая неприятность.

Я больше не стал ничего ей отвечать. Было мерзко даже стоять рядом с этой женщиной. Все еще не верилось, что как бы я не открещивался от мира в котором живет мой отец: алчного, беспринципного и без морального. Я сам же, без чьей либо помощи в него и нырнул. Одно неверное решение привело меня к этому моменту. Черт.

Я достал свой мобильный телефон и написала Алисе.

Я: Ты где?

Она ответила почти мгновенно.

Плакса: Еду в автобусе. Через 15 минут буду на месте. Все хорошо?

Я: Идеально. Встречу тебя на остановке.

Плакса: Хорошо:)

Я спрятал телефон в карман куртки и пошел к своей машине. Всю дорогу до встречи с Алисой, я думал над тем, что должен рассказать ей о сегодняшнем разговоре с Анной Павловной. Я знал, что Алиса не станет меня винить в том, что кофейню тети Али закрыли из-за меня.

Я все еще несу за это ответственность, ведь это случилось из-за того, что я обидел ее дочь. Но не я был тем, человеком, который нанес удар по ее близким.

И все же меня терзали сомнения. Светловы всегда были для меня примером идеальной семьи. Они заботились друге не для галочки и не для красивой картинки, а потому что любили друг друга по-настоящему. Даже тяжелое время развода не смогло их подкосить. Они продолжали держаться друг за друга.

Чего не скажешь о моей семье. Для мамы весь ее мир сосредоточен в отце. Она любит своих детей, но, как показал реальный пример, если с отцом что-то случится, остальное для нее не будет иметь значения. Любовь ли это? Да, но не та, которую я ищу для себя. Или уже нашел.

В окошко машины постучали и я, повернув голову, я увидел улыбку на лице Алисы. Тепло разлилось по моему телу.

— Привет, — я открыл ей изнутри дверь.

— Привет, — девушка села на переднее пассажирское сидение и стянула с головы шапку. — Как здесь жарко.

— Я подумал, что ты, возможно, замерзла и включил печку.

— Она показывает 31 градус, — заметила Плакса число на приборной панели.

Я пожал плечами и выехал на дорогу.

— На улице холодно.

— Это мило, но я на улице была всего пару секунд. В автобусе было тепло.

Я потянулся к приборной панели и уменьшил температуру до 25.

— Спасибо, — Алиса стянула со своей шеи шарф и расстегнула пуховик.

Ее щеки и кончик носа покраснели, делая ее такой милой. Мне захотелось повторить наш вчерашний поцелуй.

— Как дела в университете?

— Завтра последний экзамен, — Алиса повернула голову в мою сторону. — И сначала я не хотела с тобой сегодня встречаться, потому что мне нужно готовиться. Но потом решила, что ты подумаешь будто я тебя избегаю, а это не так. И вот я здесь.

Я на секунду перевел взгляд от дороги на ее лицо, чтобы увидеть, какой смущенной она выглядела. Мои пальцы нашли ее и я переплел их вместе. Ее губы слегка приоткрылись в удивлении. Я улыбнулся и вернулся к дороге.

— Ты здесь и я этому рад. Но если тебе нужно готовиться, я отвезу тебя домой. Мне приятно, что ты подумала о моих чувствах, но я хочу, чтобы в первую очередь ты всегда думала о себе. О том, что важно для тебя. Хорошо?

Я боковым зрением видел, как Плакса таращиться в мою сторону, будто у меня внезапно выросла вторая голова.

— Не нужно домой, — вернувшись в реальность, сказала Алиса. — Я взяла с собой все нужные конспекты и могу подготовиться у тебя дома. Если ты не против.

— Я никогда не смогу быть против чего-либо, что связано с тобой, Плакса.

Алиса робко улыбнулась и положила наши переплетенные руки к себе на бедро. Это было чем-то новым для нас, но ощущалось так правильно, словно наши руки были переплетены всю жизнь.

— Почему ты называешь меня Плаксой? — внезапно спросила Алиса.

— Тебе не нравится?

— Раньше мне казалось, что ты надо мной так издеваешься.

Я снова повернулся к ней.

— А сейчас?

— Не знаю, — Алиса пожала плечами. — Сейчас между нами все по-другому и это все ново для меня.

— Как и для меня, — я поднес наши переплетенные пальцы к своим губам и оставил на ее руке легкий поцелуй. — Я стал называть тебя так, потому что в детстве ты, и правда, была самой настоящей Плаксой. Чем изрядно меня раздражала.

Алиса Фыркнула и попыталась освободить свои пальцы от захвата, но я не дал ей этого сделать.

— Но мне всегда хотелось защитить тебя от слез, особенно если их причиной был я. Но я понимал, что в твоей истории я не буду героем никогда. Дразнил тебя этим прозвищем, потому что знал, что ты из-за этого злишься. Но для меня оно было чем-то большим. Так тебя называл только я и никто больше. Это напоминало мне о том, как сильно я хочу уберечь тебя от всего, что могло тебя расстроить. Но не от себя.

— Ого, это странно, — сказала Алиса, а затем на ее губах появилась улыбка. — Но я называла тебя Алексеем по той же причине — хотела позлить.

— Я знаю. Но это мое имя, если ты забыла.

Алиса легонько ударила меня кулаком в плечо и я улыбнулся. Я должен ей рассказать о том, что сказала мне Анна Павловна, но я не хотел портить этот момент между нами. Между нами наконец все только начиналось и я не хочу все испортить. Я обязательно ей скажу. Чуть позже.