Плакса (СИ)

Алексей

Я чувствую бегущий под кожей адреналин, обжигающий мои вены. Заряжающий. Бурлящий все больше и больше с каждым скольжением лезвия по льду. Делаю обманный маневр вокруг соперника, оставляя того позади. Шайба бьется о лезвие моего конька и я подставляю клюшку под таким углом, чтобы она залетела в пустую калитку соперника. Убирать вратаря — умный ход. Но тренер соперника просчитался. Мы были сильнее и именно поэтому, посланная мною шайба, залетает в пустые ворота, выводя нас вперед в овертайме. 3:2. В нашу пользу.

Слышится характерный звук, оповещающий об окончании матча. И те немногие болельщики, что собрались на трибунах, взрываются аплодисментами и радостными криками. Мои мышцы и легкие горят от напряженной игры. Хочется сбросить с себя тяжелую экипировку и спокойно вздохнуть. Боль, граничащая с эйфорией от выигрыша. Ни с чем не сравнимое чувство, когда на последних минутах шайба залетает в ворота. Победный гол. Товарищи по команде, обнимающие и радостные от такого же пьянящего чувства победы. Чувства, которое дает смысл жизни. Показывает, какой должна быть жизнь. Яркой, быстрой и наполненной эйфорией.

Я люблю хоккей за это чувство скорости. За горящие легкие. За то, что на льду — я знаю кто я и что делаю. Это моя стихия. И, выходя на лед, каждый раз я будто возвращаюсь домой. Туда, где меня всегда ждут. Туда, где я нужен. Где и есть мое место.

В раздевалке, как обычно бывает после игры, шумно. Парни делятся впечатлениями от игры, смеются. Я люблю атмосферу побед. Она делает людей уязвимее, показывая, как мы, на самом деле, зависимы от исхода игры. Только победа может множить веру в себя, давать нам возможности расправить крылья и взлететь высоко.

— Лис, как ты его обошел, — Пашка — капитан нашей команды похлопал меня по плечу. — Я чуть не обделался, когда он пытался достать тебя клюшкой.

— Не стал бы, — я натянул на чистое, после душа, тело, футболку. — В их ситуации заработать штраф на последних секундах равносильно самоуничтожению.

— Ну, не скажи, — в разговор подтянулся мой теска. — Если ты его обошел — это уже значило, что им конец. Сегодня у них не было ни малейшего шанса нас выиграть.

Парни одобрительно загудели. Я не стал говорить, что шансы у нас были 50 на 50. Парням нужно насладиться победой сполна. Они этого заслужили.

Я включил свой сотовый, попутно закидывая в свою сумку вещи. Обычно я не отключал телефон, но сегодня я хотел полностью сосредоточиться на матче. Последние несколько игр были для нас неудачными. Игра складывается хорошо, если мы работаем слажено, четко. Стоит только кому-то одному выйти из строя, механизм дает сбой. И этим кем-то был я. Из-за проблем со здоровьем отца, я не мог полностью концентрироваться на игре. Парни мне ничего не говорили. Но им и не нужно было. Сегодня я думал только об игре. Ни о чем больше.

Как только телефон включился, я проверил мессенджер. Все как всегда. Пара сообщений от помощника отца. Несколько от Марины. И, неожиданно, одно от плаксы.

Плакса: «Привет! Мне кажется, я забыла у тебя свой пропуск в университет:(Ты случайно не находил? Я подумала, может он выпал, когда я переодевалась. Если найдешь — дай знать!»

И следом еще одно:

Плакса: «И если не найдешь, то тоже скажи. Буду продолжать поиски в другом месте. Спасибо»

Я улыбнулся. Алиса даже в сообщениях оставалась сама собой. Это было впервые, когда мы общались онлайн. Я совру, если скажу, что у меня ниразу не возникало желание написать плаксе. Но я так этого и не сделал. По многим причинам. Одна из них заключалась в том, что она большую часть своей жизни меня если не ненавидела, то презирала уж точно. А я делал все, чтобы она этого не прекращала. Но сейчас все по-другому. Я хочу, чтобы она, что? Полюбила меня? Бред. Увидела во мне кого-то больше, чем главное разочарование моей семьи?

Я: «Поищу. И если найду — ты будешь должна мне.»

В целом, мне ничего не нужно было от Алисы. Кроме нее самой. Но этого я никогда не получу.

Я открыл чат с Мариной. Она писала, что через час будет на месте. Я взглянул на часы. Черт. Из-за овертайма я задержался и теперь опаздывал на встречу со своей девушкой. Или лучше сказать, опаздывал на расставание со своей девушкой.

Попрощавшись с парнями, я быстрым шагом направился к своей машине. Почти на выходе из ледового дворца, я услышал, как меня кто-то зовет по имени.

— Алексей! — кричала женщина. — Алексей Лисовский, подожди!

Я остановился.

— Ну, ты и быстр, — запыхавшимся голосом, сказала женщина. — Уф.

— Вы что-то хотели?

— Я просто так за всеми бегаю, — съязвила женщина. — Мне же заняться больше нечем.

На виде женщине было не больше сорока пяти. Она была невысокого роста, с короткими черными волосами и розовыми щеками, раскрасневшимися от бега. Лично я с ней знаком не был, но знал, что она — директор нашего ледового. Ее фото висело на стенде.

— Понятно, — сказал я. — Ну, хорошей пробежки.

— Да подожди ты, — она схватила меня за сумку, дернув на себя. — Вижу, ты торопишься, поэтому к себе в кабинет приглашать не буду. Здесь обсудим.

— Обсудим что?

— Твою помощь, — женщина выглядела невозмутимо.

— Помощь с чем?

— Не с чем, а с кем! С моим сыном, конечно.

С каждым словом я все больше и больше не понимал эту женщину.

— От меня вы что хотите?

— Не чего, а кого — репетитора!

Я тяжело вздохнул. С ней невозможно было разговаривать.

— Какого репетитора?

— По английскому, — женщина продолжала невозмутимо смотреть на меня. Словно из нас двоих, сумасшедший — я. — Мне ваш товарищ по команде сказал, что вы поможете.

— Извините, но Вас ввели в заблуждение. Я не знаю английский язык и уж тем более, не занимаюсь репетиторством. Всего доброго.

Я уже почти покинул здание ледового дворца, когда, внезапно, меня посетила гениальная идея. И я вернулся обратно к женщине, которая осталась стоять на том месте, где я ее видел несколько секунд назад.

— Вообще-то, у меня есть знакомая, которая в совершенстве владеет английским языком, — я не был уверен в том, насколько хорошо Алиса знала английский, но это был отличный повод легально видеться с ней чаще.

— И что вы мне изначально голову морочили, молодой человек? — женщина закатила глаза. — Диктуйте ее номер.

— Нет уж, это вы диктуйте номер, — я достал свой телефон. — Я вам позвоню, когда обговорю с ней все. Сколько лет вашему ребенку?

— Девять. Он у меня третьеклассник уже.

— Диктуйте свой номер, — прервал я женщину, которая явно была нацелена рассказать мне все о своем отпрыске.

Она продиктовала мне свой номер и, во второй раз попрощавшись с ней, я ушел. Прорабатывая всевозможные варианты разговора с плаксой, когда предложу ей роль репетитора. Я постараюсь ее уговорить согласиться на эту роль, чего бы мне это не стоило.

Я приехал в ресторан с опозданием на сорок минут. Я собирался расстаться с девушкой и заставил ее ждать меня. Мог ли я быть еще большим мудаком?

Марина сидела за столиком у окна в красивом красном платье, методично болтая ложкой в растаявшем мороженом, не отрывая взгляда от своего телефона. Как и всегда, она выглядела великолепно. И это только еще раз доказывает, что я недостоин такой девушки.

— Привет, извини за опоздание, — я сел напротив нее. — Задержали на работе.

Я никому не рассказывал про то, что играю в любительской команде. Я в целом неохотно делился своим личным, с кем бы то ни было. Исключением стала плакса, которую я привез к себе домой. Конечно, я обещал бабушке, что ее квартира не станет однодневной ночлежкой для девочек, назовем это так. Что я приведу в нее только свою будущую жену. Но дело было еще в том, что я сам не хотел никого видеть у себя дома. Там слишком много меня и не каждому я готов это показать. С плаксой же все было иначе. С ней мне спокойно. Я не чувствую того, что что-то может быть использовано против меня. Возможно, она отпустит свой острый язычок в мою сторону. Но это я переживу. С радостью.

— Ничего страшного, любимый, — широкая улыбка осветила лицо Марины. — Я нашла, чем себя занять. Как дела на работе?

— Все стабильно. Как ты?

— Папа обещал устроить меня на практику к Крутову, в его рекламное агентство. Класс, да?

Я понятия не имел, кто этот человек, но, глядя на светящееся лицо Марины, я не мог не согласиться.

— Марин, нам надо поговорить.

Я раньше никогда не прекращал отношения. До Марины у меня были лишь непродолжительные интрижки и девушки изначально знали условия игры. Никто никому ничего не должен. Все прекращалось само собой. Сейчас же я понятия не имел, какие слова нужно подобрать, чтобы расстаться с девушкой? А если еще повысить уровень и попробовать сохранить дружеские отношения?

— Конечно, мы поговорим, — девушка кивнула. — Сейчас принесут еду и мы все обсудим. Я очень скучала по тебе.

— Отойду в уборную, помою руки.

Я не сомневался в своем решении. Это нужно было сделать давно, но я все оттягивал и вел себя как трус. Если уж быть совсем честным, эти отношения не стоило даже и начинать. Я изначально знал, что серьезные отношения это не для меня. Но я был очарован Мариной и позволил себе помечтать о том, что могу быть как все. Что меня будут любить. И что я смогу полюбить в ответ. Не получилось.

Я помыл руки и уже, возвращаясь в зал, понял, что что-то не так. Марина сидела на своем месте и держала в руках мой мобильный телефон. Ее губы были согнуты в прямую линию, а ее глаза пылали яростью.

— Кто такая плакса?

— Почему у тебя мой телефон? — я протянул руку. — Отдай его мне.

Я видел, что Марина хотела бы швырнуть мне его в лицо, но манеры не позволяли ей этого сделать. Вместо этого она с силой вернула его на стол и толкнула в мою сторону так, что мне пришлось ловить его от падения.

— Я повторю еще раз, кто такая плакса? — Марина смотрела прямо в мое лицо.

— Это Алиса. Зачем ты брала мой телефон?

Я открыл диалог с Алисой и увидел, что ее последнее сообщение мне, было прочитано.

Плакса: «Если это не будет переходить границ, тогда ладно! Только найди его»

Я заблокировал телефон и решил, что отвечу позже. Сейчас куда важнее разобраться с Мариной.

— Алиса? Эта девочка — соседка твоих родителей?

— Да, — скрывать не было смысла.

— Мне неприятно, что ты приводил какую-то девочку к себе домой, а меня за все время отношений ниразу к себе не приглашал, — голубые глаза Марины стали влажными.

— Понимаю.

— И это все, что ты можешь сказать? — Марина явно находилась на грани. Я не мог понять, чего ей хочется больше: расплакаться или запустить в меня стаканом. Чтобы это ни было, она имеет на это полное право.

— Нет, не все, — официант принес блюда, заказанные Мариной и, я дождалась, когда он уйдет, чтобы продолжить говорить. — Я хочу расстаться.

Марина побледнела. Ее руки упали ей на колени и она вся застыла, словно я своими словами пригвоздил ее к месту, обездвижил. Несколько секунд она смотрела мимо меня, сжимая пальцы в кулак и разжимая. А затем медленно перевела свой взгляд на меня.

— Если это из-за того, что я взяла твой телефон, то мне очень жаль, я больше не буду…

— Нет, перестань, Марина, — я злился из-за того, что она трогала мою личную вещь не спросив, но сейчас был не подходящий момент для нотаций. — Я давно хотел тебе это сказать. Но я — трус. Оттягивал этот момент до последнего и теперь посмотри, во что это превратилось. Все должно было быть не так.

— А как? — полушепотом спросила Марина.

— Я бы рассказал тебе о том, какая ты замечательная девушка. Как ты умеешь заботиться о других, любить и прощать. Сказал бы, как повезет тому мужчине, которого ты полюбишь, — я говорил это искренне. Марина была чудесной девушкой и заслуживала такого же человека себе в партнеры.

— Но я уже полюбила тебя, — слезы, скопившиеся в уголках ее глаз, плавно заскользили вниз по ее щекам, оставляя за собой влажные дорожки.

— И мне очень в этом повезло, — я старался говорить так мягко, как умел. — Но я не могу дать тебе того же. Я не тот человек, который сделает тебя счастливой.

Плечи Марины дрожали от беззвучных слез. Я хотел ее как-то утешить, забрать часть ее боли себе. Она не была для меня чужим человеком и мысль о том, что виновник ее слез — я, заставляла себя ненавидеть еще больше. Я умею только разрушать.

— Это из-за нее? — все также шепотом, спросила Марина.

— Нет, — я сразу понял, что она имеет ввиду Алису. — У меня с ней никогда ничего не было. Я хотел полюбить тебя, но у меня не получилось. Возможно, я просто не умею этого делать.

Марина взяла салфетку и аккуратно начала убирать следы слез со своего лица. Она промокнула уголки глаз, стараясь не размазать косметику. Я молча смотрел на то, как она приводит себя в порядок и пытается успокоиться.

— Я думала, ты позвал меня сегодня в ресторан, потому что наконец решился съехаться, — она прикусила губу. — Но я ни за что в жизни не предположила, что ты скажешь о том, что никогда меня не любил.

Я чувствовал себя последним мудаком. Я вел себя, как мудак в отношении Марины. Даже сейчас сделал ей больно. Ведь я мог соврать, сказать, что мы друг другу не подходим, что разлюбил ее. Но вместо этого я сказал правду. Что так и не смог ее полюбить. А она все это время думала, что это не так. Ведь я никогда не говорил ей о своих чувствах, позволяя все додумывать самой.

— Мне очень жаль, — все, что я смог ей сказать.

— Мне тоже, — Марина взяла свою маленькую сумочку и встала из-за стола. — Я пойду.

Я не стал ее останавливать. Просто продолжил сидеть и ничего не делать. То же самое ничего, что и всегда делал для Марины в отношениях. Я не заслуживал того, что она мне давала. Но был слишком эгоистичен, чтобы от нее отказаться. Если карма, в которую верит моя мать, действительно существует, то я обречен до конца своей жизни расплачиваться за всю боль, что причинил Марине.