По дороге разочарований…

Глава 33

33.

Я только вышел из вагона поезда, пока еще приходил в себя, после шума и духоты царяжей в плотно набитом вагоне, устроившись на какой-то камень неподалеку от вокзала, когда напротив шагах в десяти от меня остановились двое мужчин, и о чем-то долго разговаривали. При этом, судя по интонациям один, что-то доказывал другому, тыкая пальцем в какую-то белую картонку, которую от держал в руках. Мужчины были одеты вполне прилично, и больше походили на обычных туристов, коих в округе шлялось неисчислимое множество. И поэтому я даже подумать не мог, что они в данный момент говорят обо мне. Я уже слегка пришел в себя и только поднялся с камня, чтобы уйти, как эти двое подошли поближе, и один из них, обращаясь к своему попутчику произнес.

— Посмотри внимательнее, он точно похож на того парня, фотографии которого нам тогда выдали.

Мне эти слова показались несколько странными, но я стараясь не показать виду поправил свое пончо, и постаравшись обойти этих двоих отправился было своей дорогой.

— Подожди-ка парень, не торопись. Ну-ка назови свое имя.

Посмотрев на мужчину, я сделал несколько недоуменное лицо и произнес на кечуа, индейском наречии.

— Простите, сеньор, я плохо понимаю, испанский язык.

В ответ мужчина тоже перешел на кечуа и повторил свой вопрос. Второй мужчина, тот самый, что доказывал мою схожесть с фотографией, удивленно уставился на нас обоих и молча стоял, пока мы беседовали. Впрочем, разговор продлился совсем недолго. Мужчина спросил мое имя, я назвался одним из индейских сложных имен, после на вопрос, где я живу, показал рукой на одну из гор, и назвал поселок, мимо которого недавно проезжал. Пристально глядя мне в глаза спросил не знаком ли я с Александром Бергом, или Бергером. Но я был готов к этому вопросу, и отрицательно покачав головой, сказал, что в нашей деревне нет человека с таким именем. Ответив еще на пару вопросов, получил в свою руку пять солей, и долго кланялся важному gringo, благодаря его за подношение. Дождавшись когда эти двое уйдут, облегченно вздохнул, взглянул на монету, и постарался, как можно быстрее спрятаться в толпе.

РАЗГОВОР

— О чем это вы болтали?

— Это кечуа, наречие местных индейцев. А этот парень как раз из их племени.

— Да не похож он на индейца. Они же краснокожие.

— Ну и что? Просто полукровка. Да и не красные они, а скорее смуглые. Но, то что он индеец, не вызывает сомнений. Он назвал мне свое имя. И он сказал, что не знает человека с именем Алехандро Берг. Если бы он соврал, я бы почувствовал. А он даже не вздрогнул, услышав имя. Оно просто для него ничего не значило.

— И как же его зовут?

— Ты не поверишь.

— И все же? Он ведь назвал всего одно слово и не такое длинное.

— Ну, примерный перевод его имени звучит как: «Молодой мохнатый енот, вылезший из своей норы погреться под утренним солнцем».

— Охренеть. Точно енот, то-то от него несло как от скунса.

— Но ты был прав, кое-какая схожесть, конечно, есть, но в ориентировке указано, что он говорит по-русски и по-испански. А этот болтал на кечуа, как заправский индеец, причем так быстро, что даже я, порой понимал далеко не все, из сказанного. А так могут только урожденные индейцы, или тот, кто живет здесь с самого рождения. Но доложить о встрече все же стоит. Мало ли вдруг мы все-таки ошиблись.

— Зато теперь знаем, в какой норе живет этот скунс, и быстро его найдем.

(Перуанец в национальном костюме.)

Вечером того же дня, забрал со стоянки свой мотоцикл, и даже не заморачиваясь поиском клиента, постарался как можно быстрее покинуть этот город. Сомнений в том, что меня ищут не осталось. Возможно, нашли какие-то вещи сброшенные мною после побега, а может какие-то доказательства тому что я остался жив, на месте гибели катера. Но, так или иначе, у этих парней была моя фотография. А это значит, что Лима, для меня закрыта. Уж там-то наверняка будут ошиваться люди из особого отдела. И что же тогда делать? Возвращаться в Сан-Антонио? Это не выход. Пробиваться через Колумбию и Эквадор по дорогам общего пользования. Ну, как вариант вполне возможно.

Вообще-то подобное отношение к моей персоне, мало того, что напрягало, так еще и вызывало немало вопросов. Ладно я согласен, что из политических соображений, было бы неплохо заставить меня попросить Политическое Убежище, или допустим обвинить в шпионаже, если я откажусь от заявления. Но по сути этим все равно ничего не добьются. СССР просто откажется от меня, объявив в первом случае беженцем, во втором объявит о том, что я не имею никакого отношения к разведке, и Чилийские спецслужбы выкрали меня с рыболовного траулера. Или найдут еще какую-то причину. Но самое странное состоит в том, что с момента моего побега, прошло уже больше двух лет. Чем таким я смог заинтересовать спецслужбы, если до сих пор меня разыскивают? Или это просто случайность, и моя фотография оказалась в руках этого человека по ошибке, или же забыли отозвать приказ о моем поиске. Так или иначе, задерживаться здесь не стоит. И нужно быстрее уйти, как можно дальше. Пусть лучше в той-же Панаме, начать все сначала, чем бегать непонятно от кого здесь.

На следующее утро, отмахав при этом почти две сотни километров на север-запад, я почти успокоился, и занялся своей обычной работой, развозя людей от одного поселка к другому, и потихоньку продвигаясь на север страны. Места здесь были считай совсем глухие, да и довольно далековато от границ Перу, поэтому я решил, что здесь вряд ли будут меня искать. Да и та встреча тоже была, считай случайной. Просто у кого-то оказалась хорошая зрительная память, вот и решили проверить свою догадку.

А вообще, нужно было как можно быстрее выбираться из страны. Уж если я встретил людей с моей фотографией в Куско, наверняка такие же могут находиться и где-то еще. Поэтому добравшись до достаточно крупного города Айякучо, постарался как можно быстрее избавиться от мотоцикла, при этом не слишком удешевив его при продаже. Как бы-то ни было, но даже если всех моих денег окажется достаточно, чтобы добраться только до Панамы, это и то будет огромным плюсом. Считай я сразу оборву все хвосты в Перу.

Мотоцикл, удалось продать достаточно быстро, тем более, что он был в хорошем состоянии, и на нем стоял более мощный мотор, что обеспечивало более удобную поездку не только по ровной местности, но и в горах. А учитывая, что горы занимают здесь большую часть страны, это было немаловажным преимуществом. В тот же день, я зашел в банк, и обменял все свои сбережения на доллары, которые обратил в наличные деньги.

С учетом проданного мотоцикла, и заработанных по пути сюда денег, общая сумма приблизилась к тысяче долларов. И я тут же отправился в аэропорт. Двести пятьдесят долларов было отдано за билет, плюс тридцать пять за визу с отметкой в паспорте, и уже через каких-то три — четыре часа, я находился в воздухе, а самолет направлялся в Аэропорт Интернасьональ де Токумен, расположенный в пригороде Панамы. Вовремя оформленный еще в Сан-Антонио паспорт, позволил мне без каких-либо проблем, получить визу в Панаму, и приобрести билет на ближайший рейс.

Таким образом, я надежно обрубал все хвосты ведущие в мою сторону из Чили, и надеялся, что уж там-то меня никто искать не станет. Да и по большому счету смысла в том я не видел.

Восемь часов перелета, прошли совершенно спокойно, правда, места в эконом классе предполагались в самом хвосте самолета, возле трех двигателей, но по большой счету, их рев слышен в любом месте. К тому же последние дни выдались изрядно нервными, поэтому едва упав на свое место и коснувшись головой спинки кресла, я тут же заснул, Умудрившись проспать и разносимый обед, и бесплатный сок, проснувшись лишь в тот момент, когда объявили заход на посадку.

Панама встретила меня духотой и сильной влажностью воздуха. Подхватив свой багаж, и пройдя через таможню, я вышел из здания аэропорта и огляделся. Нужно было решать, что делать дальше. Только по-прямой, до цели моего путешествия, было больше семи тысяч километров. А реально более десяти тысяч. И как в таком случае строить свое дальнейшее путешествие, учитывая, что в кармане осталось семьсот с небольшим долларов, было не слишком понятно. Все же на всякий случай вернулся в здание аэропорта и попробовал узнать, куда я смогу попасть отсюда в США.

Оказалось, что рейсов достаточно много, и можно сказать в любую часть страны. Например, в тот же Лос-Анжелес отправляется как минимум три рейса в сутки. И это не считая еще одного с пересадкой в Мексиканском Леоне. Правда прямой рейс съедал у меня больше половины всех сбережений, но это была цена вместе с трехмесячной визой, и поэтому я подумал, что игра стоит свеч. Тут же отправившись в отдел где проставляли визы на посещение страны, заплатил положенный сбор и получил разрешение на въезд. После чего приобрел очередной билет на самолет следующий в Лос-Анжелес, и едва успев перекусить в местном кафе, отправился на регистрацию рейса.

Очередные восемь часов перелета, я не сомкнул глаз. Во-первых, попались шумные соседи, во весь голос обсуждающие свои планы отдыха в Лос-Анжелесе. О том, что им в обязательном порядке будет нужно выловить нескольких известных актеров Голливуда, и заполучить у них автографы. О том, что надо посетить Голливудские холмы и сфотографироваться на фоне надписи расположенной на одном из холмов. Устав слушать слишком громкую болтовню, решил предложить им посетить Южную Дакоту, в частности гору Рашмор, где высечены головы четырех президентов США. На какое-то время соседи замолчали, и я даже вздохнул спокойно, но уже через минуту, взорвались новыми криками, на этот раз сопровождающимися благодарностями ко мне, и дружескими похлопываниями по плечу. К счастью, самолет уже заходил на посадку и вскоре, этот гам завершился.

Из-за этого шума, я сошел на землю с больной головой, и долгое время, не мог прийти в себя. Из всех денег скопленных мною за время нахождения в Чили и Перу, сейчас у меня оставалось чуть больше двух сотен долларов. В начале века это была почти полугодовая зарплата среднего рабочего, сейчас на эти деньги можно было неделю питаться в каком-нибудь уличном фаст-фуде, и поселиться в пригородном мотеле с огромными тараканами по соседству, но рассчитывать ни то, что за эти деньги добраться до Гонолулу, было бы наверное просто смешно.

Лос-Анжелес, за время моего отсутствия очень сильно изменился. И хотя я шел по вроде бы знакомым улицам, и еще как-то мог ориентироваться в их хитросплетении, но большая часть зданий была мне совершенно незнакома. Хотя, то тут, то там, взгляд выхватывал характерные признаки прошлого, то угол здания построенного в начале века, то характерный изгиб улицы, сохранивший свои очертания, а то и старое здание управления почтовой службы. Хотя его окрас изменился на безликий серый, вместо нарядного бело-зеленого, но тем не менее оно было легко узнаваемо среди других более современных зданий.

Большая часть пути была преодолена. Осталось каких-то четыре тысячи километров, вот только для того чтобы их преодолеть нужны были деньги. Как минимум четыре сотни, если я собрался лететь самолетом или около двух, третьим классом, на каком-нибудь судне. Вот только учитывая, что судно будет плыть минимум три-четыре дня, выходило то же на то же. Несколько пригорюнившись, я брел по Лос-Анжелесу, даже не представляя, что делать дальше. Проблемы, практически неразрешимые стояли на каждом шагу, и как к ним подступиться, было совершенно непонятно. Я даже не представлял, где буду сегодня ночевать.

Присев на какую-то лавочку я закурил и задумался. Виза, стоящая в моем паспорте, не давала право на работу. То есть с одной стороны, можно было попытаться куда-то устроиться, но рассчитывать на полный тариф не приходилось. Максимум что я мог получить с этого, та это кое-какие деньги на дешевый мотель, и еду в течении дня. Что-то отложить с такой зарплаты было просто нереально. Тем более здесь. Лос-Анжелес, считается дорогим городом. Пусть не настолько дорогим как Нью-Йорк, но тем не менее не на много его дешевле.

Итак, главный вопрос, где достать денег. Первый вариант — Опора моста Чесапикском заливе. Если бы я сообразил сразу, то можно было попытаться из Панамы улететь в ту сторону. Правда там если что-то и сохранилось, то воспользоваться можно максимум двумястами долларами, без гарантии их размена, потому как на них стоит год выпуска еще не наступивший, но тем не менее. Но опять же, там всего две сотни, и большой роли они не сыграют. Только дорога туда обойдется дороже.

Вариант второй. Арканзас, Мерфрисборо, Государственный парк Кратер Даймондс, расположенный неподалеку. Когда-то я нашел там два десятка недурных алмазов, которые принесли мне больше двадцати тысяч долларов. Кстати сейчас там поискать алмазы может любой желающий, и кто-то еще их находит. Пусть немного, нечасто, но тем не менее. К тому же там неподалеку имеется ферма, кода-то принадлежавшая Осипу Бендерману, в которой надеюсь, еще живет, моя незабвенная женушка Цецилия Бендерман. Кто знает, но вряд ли ей сейчас больше семидесяти пяти. Ее предприимчивого папаши, разумеется, давно уж нет, но она, надеюсь еще здравствует. Впрочем, проблема все та же, за полтинник туда не доберешься, да и попытка побыть старателем стоит наверняка не меньше. Вот в общем-то и все, не считая заначки на Гавайях, но… я тяжко вздохнул, и в этот момент, вспомнил еще об одной заначке, о которой забыл напрочь.

Дело в том, что когда-то очень давно, подписался на одно рискованное дело. Отвезти цистерну виски из Сан-Себастьяно в Чикаго. Помню в тот день, хозяин виски был настолько щедр, что заплатил мне за имеющийся в цистерне бензин, ровно тысячу долларов, которую я вначале собирался положить на свой счет в банк, но отделение банка, ввиду позднего времени оказалось уже закрытым. И тогда я купив коробочку монпансье, роздал ее содержимое местным ребятишкам, а в коробочку сложил всю полученную сумму, и пока мои браться искали бочки, и сливали в них содержимое цистерны, добрался до дальних пастбищ, принадлежащих моей семье, и спрятал коробочку в скалах. Помню, кроме нее там оказались спрятанными еще какие-то детские вещи, которые я хранил в тайне от отца, и использовал во время выпаса овец. Не помню, что именно там было, но вроде бы какая-то мелочевка. И если та заначка осталась в целости, значит буквально в трехстах милях от моего теперешнего пребывания, меня возможно ожидает тысяча долларов.

Я разумеется, понимаю, что за эти полвека, могло измениться что угодно, но вдруг мне повезет, и цивилизация еще не добралась до тех мест. И тогда все вопросы, будут решены. Уж тех денег мне точно хватит для того чтобы добраться до Гавайских островов. Поднявшись со своего места, я решительно направился в сторону прокатной станции, прикидывая, хватит ли мне моих денег на наем автомашины, или хотя бы мотоцикла, способного проехать эти триста с небольшим миль, до нужного места. Почему именно туда? Дорогу до места я знал, но мне очень хотелось добраться туда без лишних глаз. И если прокатный автомобиль или байк в какой-то степени обеспечивал мне скрытность, то прибытие в Сан-Себастьяно на автобусе, и последовавшая за эти прибытием прогулка в горы, точно не останется безо внимания местных жителей. А так, я просто проеду без остановки до нужного мне места, и если даже у кого-то возникнут вопросы кто я такой, то скорее на обратном пути, если я вдруг изъявлю желание остановиться. Хотя такое желание есть у меня даже сейчас.

Когда я жил под именем Осипа Бендермана, я не мог появиться в Сан-Себастьяно, хотя очень хотел этого. Сейчас меня никто не знает, и вопросы, касающиеся моей прошлой семьи, хоть и вызовут интерес, но не более того. Вполне можно будет объяснить мое любопытство знакомством с Ричардом, или скажем его гипотетическими детьми, что более подходит к моему возрасту. Могу даже рассказать о его боевом прошлом, и награде медалью почета. А то, что он проходит под другим именем, можно просто не упоминать, или сказать, что перешел на него, по настоянию жены.

Увы, моих денег хватило на простенький стадвадцатипятикубовый мотоцикл, чем-то похожий на тот, что когда-то был у меня в Перу. Точнее на его основу. То есть двухколесного собрата. Но в принципе, я был рад и этому. Шестилитровый бак обеспечивал мне пробег в три сотни километров. Бензин был не особенно дорогим, и по всем прикидкам, после того как я доберусь до места, у меня должна было остаться сотня-полторы долларов, на тот случай, если я там ничего не найду, и придется подыскивать себе работу на каком-нибудь судне, следующем в сторону Гавайских островов. Терять, по большому счету, мне было нечего, а так имелась надежда на то, что если заначка сохранилась, значить и думать не о чем.