По лезвию судьбы

=14=

— Только… — через миг я отставила в сторону стакан с соком и жестом остановила Олега, который уже набрал воздуха в грудь, приготовившись к длинному спичу, — имей в виду, что я слышала твой разговор с отцом. Это было крайне интересно… О чем шла речь?.. — я внимательно наблюдала за тем, как с каждой секундой мой собеседник становился все бледнее. Уверена, что Олег тоже прекрасно помнил слова, что тогда прозвучали. — Что — то типа… — я постучала пальцами по столу, скидывая напряжение. — Девчонка, которую никогда не примет семья, ведь я не из вашего круга. Развлечение на время отпуска… так сказал твой папа, а ты не возражал. И про невесту тоже слышала… Интересно, стерпелось у тебя с Дианой? Слюбилось? Хотя нет, ответ на этот вопрос меня точно не интересует. Вот теперь я готова слушать… Что ты хочешь добавить?

Похоже, своим откровением я выбила почву из — под ног Тора, потому что он нахмурился и задумался. Ага, сказки теперь не пройдут…

— Ника, все было не так… то есть… я не хотел устраивать разборки с отцом, поэтому молчал и соглашался, а утром я пришел к тебе в номер, чтобы поговорить. На стук никто не ответил. Администратор сказал, что ты выехала в аэропорт, спешила на утренний рейс, — Олег замолчал, вперив взгляд в стол. Его плечи напряглись, широкий лоб перерезала глубокая складка. — Ты знаешь, почему я ушел из большого спорта?

— Нет. С момента нашего расставания я запретила себе память о том, что произошло в пансионате, вычеркнула тебя из своей жизни. Воистину, тот вечер стал для меня он стал ящиком Пандоры… — усмехнулась я. — Название пансионата оказалось пророческим.

— Когда я узнал, что ты уехала, то поспешил в аэропорт. Надеялся, что успею перехватить тебя в зале ожидания или у стойки регистрации. Утром шел дождь…

Тор говорил, а я вспоминала… Косые дорожки на лобовом стекле, которые то и дело стирали дворники такси, залитый ливнем иллюминатор. Начавшаяся с легкой мороси, непогода сменилась ливнем, громом и ослепительными белыми молниями.

Огни аэропорта казались размытыми желтыми кляксами на темно — сером фоне. Когда лайнер проткнул плотную завесу облаков и прорвался к солнцу, я заплакала. Беззвучно, разрывая легкие и сердце, прикусывая щеку изнутри, чтобы не сорваться в истерику. Это были мои первые и последние слезы. Я оплакала несчастливый курортный роман и отпустила ситуацию. С трудом вернувшись в реальность, вслушалась в рассказ Олега.

— Я так спешил, что машину занесло на одном из поворотов и выбросило в кювет. Ремень безопасности, который был защелкнут не до конца, слетел… Поэтому я не успел, Ника, не смог тебя остановить… Следующие три месяца прошли в больнице и на реабилитации. Врачи собрали кости правой ноги, но дорога в большой спорт оказалась закрыта. Я все потерял…

— Ммм… дай подумать… Я в этом виновата? Нет! Я не хотела, чтобы ты меня останавливал. Когда женщина уходит — это не значит, что она ждет, чтобы ее догоняли и возвращали. Она просто приняла решение, потому что это — ее жизнь и ее право. Но ведь дело не в моем отъезде, правда? Вся проблема в другом… — зеленые глаза, в точности такие же, как у Ромы, смотрели на меня с мольбой, но… — ты был в здравом уме и трезвой памяти, когда принимал решение о том, что ребенок тебе не нужен, поэтому сейчас у тебя нет никаких прав на сына.

— Ника…

— Что, Олег? Ты счастлив с умницей и красавицей Дианой, — я перевела взгляд на его обручальное кольцо и заметила, что оно состояло из двух перевитых лент: золотой и платиновой. — Плодитесь и размножайтесь, а нас оставьте в покое.

— Рома знает, кто его отец?

— Сегодня я ему об этом сказала.

— И что? — кажется, Тор перестал дышать. — Он… что ты ему про меня говорила? Про аборт…

— Олег, ты идиот?! — меня аж подкинуло от злости. Как он мог предположить подобное?! — Неужели ты думаешь, что я причиню боль своему ребенку только потому, что отец отправил его на смерть?!

— Тогда что?..

— Я сказала, что ты решил жить один, отказавшись от семьи.

— Спасибо… — просипел Тор.

— Не обольщайся, Олег. Я поступила так ради сына, но если… — я навалилась на стол локтями, прожигая взглядом собеседника, — если ты дернешься в сторону Ромы, сделаешь хоть что — то, что ему навредит…

— У моего сына должно быть все самое лучшее, Ника. Школа, вещи…

— Хватит! Остановись, Тор! Я предупредила — без резких движений! От того, что Рома узнал о твоем существовании, его жизнь глобально не изменится. Смирись с этим, иначе…

— Иначе что? — темная бровь подпрыгнула, в зеленых глазах сверкнули опасные искры.

Пофиг. Сейчас мне терять нечего. Или договоримся о правилах на берегу, или…

— Лучше не нарывайся, Олег. У меня сохранилась переписка, скан твоего перевода. Если мы не найдем общий язык — начнется война…

— Мне не нужна война, Ника. Мне нужны вы с сыном…

— Сказал счастливый женатый мужчина, — хмыкнула я. — А ты потянешь гарем? Ммм? А что скажет прекрасная Диана, что из семьи Астахова? Скандал в благородном семействе! — цокнула языком и язвительно улыбнулась. — Нехорошо! Твой папа не обрадуется.

— С этим я сам разберусь…

— Разбирайся, только помни о том, что ты можешь рассчитывать только на общение с сыном.

— Ты — моя женщина, Ника…

Это какой — то сюр… Тот, кто отказался от ребенка, причинил боль мне, сейчас внаглую заявляет свои права. Кажется, некоторым корона давит на мозг. Ничего, сейчас поправим… Лопатой.

— Даже не думай, Тор. Я — не твоя. Забудь, смирись и успокойся. Максимум, что на что ты можешь надеяться — общение с Ромой.

— Я хочу стать его отцом официально. У парня должны быть мои фамилия и отчество.

Торопов пришел в себя и начал продавливать свои интересы. Обойдется… Сейчас мне не интересно его мнение.

— Ммм? Ты уверен, что он этого захочет? — я считала немой вопрос в зеленых глазах и решила пояснить. — Носить фамилию отца, который от тебя отказался, не слишком приятно. Скорее, наоборот… Об этом ты не подумал?

— Я не знал…

— Ты не хотел знать, Олег! — рявкнула я, теряя терпение. — После того, как пришли твои деньги на аборт, ты не писал и не звонил, а ведь я не отправила твой номер в блок! Ты просто забыл обо всем, или хотел это сделать. Спрятал голову в песок, а теперь получил по жо… зад… Тьфу!

Хорошие девочки не ругаются, поэтому пришлось подвесить окончание предложения, но смысл Торопов уловил.

— Его фамилия и отчество сейчас?.. — оглушенный моим наездом, Тор решил сменить направление разговора.

— Демидов Роман Сергеевич, — выдохнула, переводя дыхание. Кажется, я слегка сорвалась. Нужно успокоиться, а то официантка уже начала испуганно поглядывать в сторону нашего столика, и поздние посетители кафе обращали внимание на громкие голоса.

— Когда я могу с ним встретиться?

— Я поговорю с сыном и напишу удобное время и место. Твой номер телефона не изменился?

— Нет.

— Хорошо. Тогда на сегодня достаточно, — я встала из — за стола и пошла к выходу, но остановилась. — Прими один совет: не пытайся купить Романа. У него есть все, что нужно для счастья…

— У него нет отца, — Тор тоже поднялся с диванчика, и я снова поразилась, какой он высокий и сильный. Красивый, черт!

— У него есть дед, до которого тебе не дотянуться даже в прыжке, Олег. Я надеюсь, ты понимаешь, что ваши встречи будут проходить в моем присутствии. По — крайней мере до тех пор, пока я не пойму, что тебе можно доверять…

— Ты быстро в этом убедишься, Ника. Роман — и мой сын тоже, а значит я сделаю все…

— Все, на сегодня достаточно. Мне пора возвращаться.

— Я провожу.

Мои возражения и мнение… кто бы их слушал. Я спиной чувствовала присутствие Тора. Его энергетика, тепло, запах той самой парфюмерной воды, что и девять лет назад… Воспоминания обволакивали плотным коконом. Память нельзя обнулить, она хранит минуты боли и часы счастья, и сейчас фантом из прошлого обрел плоть, звук и силу.

Салон «Тииды» казался маленьким домиком, раковиной, в которую я спряталась от обжигающего взгляда Торопова. Я выиграла эту битву, но стала ли победителем в войне? Не уверена. Время покажет.

— Спокойной ночи, Ника, — прочитала по губам мужчины перед тем, как выехать с парковки кафе.

Надо быть очень наивной, чтобы надеяться на то, что ближайшее время будет спокойным. Я таковой не была.