По лезвию судьбы

=60=

— Привет.

Серковский в костюме — услада для глаз, пусть даже шелковый итальянский галстук торчит из кармана смятой лентой.

— Привет, — я отошла в сторону, пропуская гостя в квартиру. — Входи.

— Нет, давай лучше ты на выход.

— Вот сейчас не поняла. Пояснить не хочешь?

— Врач сказал, что тебе нужно больше гулять, свежим воздухом дышать, а не на диване сидеть. Погода хорошая, время — вечер, так что собирайся.

В принципе — я не против. Поработала, перекусила, можно и воздухом подышать.

— Куда идем мы с Пятачком? — приводя в порядок растрепанную шевелюру, бросила быстрый взгляд на мужчину, а тот моментально отреагировал.

— Большой — большой секрет…

Да, мы смотрели одни и те же мультики, и это — наш общий знаменатель. Пока я летала по квартире, меняя домашнюю футболку на батистовую блузку, а шорты — на юбку, собирала в сумку телефон, ключи и банковскую карту, Андрей наблюдал за моей суетой.

— Я готова, — вернулась в коридор и тихо выпала в осадок от увиденного.

Барс без пиджака, — пусть даже дизайнерского, сшитого на заказ — еще краше, чем в нем. Рукава темно — серой рубашки закатаны до локтя, пара верхних пуговиц расстегнута, открывая межключичную впадину. Темные брюки подчеркивали длину ног и узкую талию. Не мужчина — искушение для дам любого возраста, и я, такая обычная… Хотя нет! Я — Ника! Пернатая богиня!

— Все в порядке? — довольный произведенным впечатлением, Серковский притянул меня к себе и сделал глубокий шумный вдох. — Идем, пока я… Короче, на выход, Ника.

На выход так на выход. Мне предложили руку, я приняла, и тут же мои пальцы накрыла горячая ладонь.

— Я соскучился, — и голос такой тихий, хриплый. В душе отозвался, в крови растворился, голову кружил не хуже шампанского.

— Ты на мои сообщения не ответил, — мой мозг из последних сил цеплялся за реальность. Химия между нами сходила с ума, ее до предела натянутые струны звенели жаркими испанскими мотивами фламенко. Хорошо, что мы ушли из квартиры… Фух, дышать нечем!

— Извини, телефон разрядился. Сегодня был сумасшедший день…

Мы шли по бульвару, затем свернули к реке. Вечер раскинул над столицей темное покрывало неба, щедрой рукой рассыпал яркие звезды, повесил над горизонтом огромную белую луну, яркую, как фонарь. В черных бликах воды отражались многоцветные огни города, а лунная дорожка уходила за горизонт. Она казалась настоящей, манила сделать шаг вперед, почувствовать себя бегущей по волнам. Такая опасная иллюзия…

— О чем задумалась, пернатая? — тихий голос Андрея отвлек от созерцания темной воды. — Тебе не холодно? Я согрею…

Он стоял у меня за спиной, но даже на расстоянии я чувствовала его присутствие, тепло и взгляд. Неожиданно руки Барса оказались у меня на талии, а моя спина — крепко прижатой к его груди. Горячо и громко… бешенным темпом заходилось сердце большой кошки прямо над моим ухом.

Меня словно молнией поразило… Я стояла у реки, слева вдалеке виднелся мост. Тот самый, на котором я прощалась с Мишей. Вода к воде.

За моей спиной стоял Барс, согревая и поддерживая. Огненный мужчина, любящий, живой, терпеливо ожидающий моего решения.

Жить в любви — просьба Миши, его последняя воля. Чего я жду? Какого знака? В чем сомневаюсь? В Андрее? В себе? Или в нас? Люблю…

Я развернулась в объятиях мужчины, успела заметить тревогу и удивление в его глазах.

— Люблю тебя, — привстав на носочки, вложила слова в губы мужчины, закинула руки ему на плечи, запуталась пальцами в волосах. — Люблю…

Сильное тело напряглось, волна спазма прокатилась по мышцам, в серых глазах вспыхнуло пламя, но недоверие еще жило, мешало поверить в новую реальность, поэтому я повторила.

— Люблю тебя, Барс.

Стоило стихнуть последнему звуку, как мир схлопнулся до размера точки, одного прикосновения, общего дыхания и поцелуя.

— Ника…

Я чуть не пискнула от того, с какой силой Андрей прижал меня к себе, но его губы не оставили шанса. Нежно, ласково, а затем стремительно его язык атаковал мой рот, умоляя, требуя впустить. И я отозвалась на поцелуй, на нежность и на страсть, которая закручивалась вокруг нас стремительным вихрем торнадо, с корнем вырывая предохранители.

Мы целовались, как сумасшедшие, пили друг друга, опустошали до донышка, чтобы затем отдать свое дыхание, наполниться друг другом.

— Ника, хватит, иначе… — Андрей прижал меня, фиксируя голову у себя на груди. — Я… не здесь. Идем?

Вместо ответа я коротко кивнула и вложила свою руку в горячую, слегка подрагивающую от напряжения ладонь Барса. Мы молча возвращались домой. Каждая минута была на счету, каждое мгновение — бесценно, потому что все это время можно любить друг друга. Воздух вокруг звенел, наполненный предвкушением.

Быстрым шагом мы пересекли холл первого этажа, вошли в лифт, и я моментально оказалась в мягких лапах Барса.

— Моя Ника, — мурлыкнула большая кошка, прижав меня к себе. Большой, сильный, горячий, пульсирующий. Везде. Как много времени ушло на то, чтобы кабина поднялась на верхний этаж! Наконец, с тихим звоном двери лифта распахнулись. Почти дома…

Ключ никак не хотел подружиться с замком, заставляя Андрея рычать от нетерпения, но наконец и этот квест был пройден. Входная дверь захлопнулась, оставляя нас наедине друг с другом.

Барс подхватил меня на руки и унес в свою спальню. Боже, я сейчас сгорю! Он нереально горячий.

В мягком свете полной луны, заглядывающей в открытые окна, Андрей казался идеальным порождением пламени. От самого легкого его прикосновения моя кожа горела, внизу живота закручивался беспощадный смерч. Сквозь гулкий шум биения собственного сердца я услышала тихий мужской стон. Такой скупой на эмоции и в то же время обескураживающе откровенный, он пробил мою грудь насквозь. Мы будем любить. Уже любим.

Окаменевшие от напряжения пальцы Андрея с трудом справлялись с пуговицами на тонкой блузке. Потеряв терпение, он рванул полы в разные стороны, под звук разлетающихся по паркету пуговиц потянул вниз молнию юбки.

— Ника…

Его руки — на моем теле. Они везде. Летали невесомыми прикосновениями, словно мужчина не верил собственным глазам, а я… я умирала от желания прикоснуться к его коже, поэтому выкрутилась из объятий, начала собственную войну с маленькими черными пуговками рубашки, затем — с ремнем брюк. Как много лишнего! Одежда отброшена в сторону, наконец мы друг перед другом открыты. Распахнуты настежь. Для прикосновений, для ласк, для страсти.

Его огонь соединился с моей влагой, выбивая стоны у обоих.

— Любимая…

Первые медленные движения, тягучие, как мед, плавные, словно дразнящие, сводили с ума, заставляли дрожать от нетерпения. Еще… пожалуйста!.. А потом нас унесло. В бешенный ритм, бесконечно древний и идеальный, как сама жизнь.

В кольце сильных рук я улетала в космос, рассыпаясь на тысячи звезд. Проваливалась в небытие, в безвременье, на миг теряя сознание, чтобы потом снова воскреснуть рядом с любимым мужчиной, услышать его хриплый рык, почувствовать спазмы сильного тела, его пульсацию внутри меня и яркий обжигающий момент экстаза.

Дрожь еще волнами пробегала по телу Андрея, когда он упал рядом, не разрывая связи. Пряный запах любви наполнил спальню. Одуряющий, наш. Общий.

— Невероятная, — слегка отдышавшись, большая кошка медленно лизнула мою грудь, глядя прямо в глаза, и довольно зажмурилась. — Вкусная до одури. Моя.

— Твоя, мой Барс. Люблю тебя.

Я гладила его по спине, изучала лицо. Медленно, вдумчиво, не спеша. Мягко толкнула Андрея в плечи, уложила на спину, а сама удобно устроилась на крепких бедрах. Идеально.

Наклонившись вперед, я начала путешествие по телу любимого мужчины. Губами, пальцами. Ловила отклик мышц, их мелкую дрожь. Дразнила, разжигала огонь в каждой точке, зацеловывала, прикусывала, зализывала места укусов и двигалась дальше. Вниз… Барс терпел, комкая простынь в сжатых кулаках, следил за моими действиями горящим взглядом, стонал сквозь стиснутые зубы, запрокидывая голову. Не выдержал, сорвался, одним движением приподняв меня над бедрами и восстановив нашу связь.

— Вот так. Сделай так, как тебе хочется, Ника. Я весь твой. Почувствуй… — не голос, а хриплый шепот, не приказ — просьба, почти мольба.

Я чувствовала его пульсацию внутри себя, принимала целиком, каждую клеточку сильного тела. Прислушиваясь к ощущениям, начала двигаться, с места в карьер набирая скорость, временами меня угол движения, приходя в экстаз от реакции Андрея. И снова — яркий финал. Острый, на грани боли и удовольствия, но такой нужный. Любовь — это жизнь. Поймав мое ослабевшее тело, он одним движением поменял нас местами, оказавшись сверху. Марафон нежности и страсти продолжился.

Наступил момент, когда я отключилась. Лежа на груди Барса, слушая размеренный стук его сердца, закрыла глаза, чтобы открыть их утром.

Большая кошка не спала. Глаза цвета грозового неба исследовали мое лицо, пальцы скользили по плечу, спускались на спину. Тихая ласка — идеальное начало нового дня.

— Доброе утро, любимая.

— Доброе утро, любимый, — шутя прикусила его сосок, извинительно лизнула и подула, глядя в темнеющие глаза. Ой, какой чувствительный мужчина! — Мне нужно в душ.

Я выскользнула из развороченной постели и устремилась к ближайшей двери, которая… вела в другую комнату.

— Левее, — подсказал Серковский. Искорки смеха в его голосе — как огоньки бенгальских огней. Яркие, искрящиеся. Показав язык, я потянула за нужную ручку, но не успела скрыться. Меня любили в душе, потом заботливо мыли, чтобы снова любить.

— Барс, я больше не могу, — с хохотом отбивалась от горячих рук, от нежных губ, с удовольствием возвращалась в их плен. Часы на тумбочке показывали почти полдень, когда я смогла оторваться от любимого мужчины и потянуться. Тело было в шоке. Каждая мышца гудела от напряжения, ноги подрагивали и подгибались, но общее состояние легкости перекрывало все остальное.

— Ника, ты ведь понимаешь, что я тебя не отпущу? — тихий голос Андрея музыкой звучал в моих ушах. — Никуда и никогда. М-м-м…

— А я и не собираюсь никуда бежать, — я пальцами изобразила на мужской груди шаги маленьких ножек и улыбнулась. — Только у меня есть одно условие…