По лезвию судьбы

=27=

— Ой! — я дернулась и посмотрела на часы. — Ну как так? Совсем забыла!

Открыла почту и отправила Барсу два дизайна с комментарием «Выбирай». Если честно, то мне самой очень понравились оба, но они получились такие разные. В первом, — темном — черный матовый камень с тонкими серебристыми прожилками сочетался с тканью и кожей холодного белого оттенка. На кровати — белоснежное покрывало с серебристыми снежинками. Снеговые шапки на вершинах гор. Обитель барса… Картинка суровая, истинно мужская, передает мощную энергетику Серковского. Это логово одинокого зверя.

Во втором варианте цвет камня изменился на благородный коричневый с вкраплениями золотистой слюды. Теплые белые оттенки мебели, коричнево — кофейные портьеры и предметы интерьера делали квартиру уютной, семейной. И снова присутствие матовой кожи, но уже кремового цвета.

— Беру оба! — практически сразу ответил Серковский — младший.

Вау! Согласитесь, что это приятно? Мужчина, избалованный шикарными интерьерами, так реагирует на мои предложения. Надеюсь, что они ему правда понравились, и это не банальный подкат. Телефон еще раз тренькнул. Я уставилась на сообщение о зачислении денежных средств. Сколько — сколько? Пару раз моргнула, пересчитала нули, проверила общий баланс.

«Барс, ты с ума сошел?»

«Нет, пернатая. Творчество такого уровня должно достойно оплачиваться. Никогда не видел ничего подобного. Оба варианта — идеальны и эксклюзивны, только для меня.»

Я читала переписку и не могла сдержать улыбки. За словами и буквами звучал голос Андрея, веселые черти с бубнами в глазах цвета ртути танцевали зажигательную ча-ча-ча.

Босса я встретила в холле первого этажа. Я шла на выход, а он возвращался в офис. Рабочий день закончился десять минут назад, но это правило, очевидно, не распространялось на Марсова.

— Все в порядке, Михаил Матвеевич?

— Да. Мы победили, Ника. Спасибо за помощь.

Начальник выглядел уставшим. Мы победили. Мы. И пусть в этой победе моя доля составляет сотую долю процента, но я была рада помочь. В последнее время дистанция между нами увеличилась, и это напрягало. Почему? Миша дает мне время на принятие решения, или сам не желает сближения? Ладно, посмотрим. Нужно бежать, Елизавета Серковская уже ждет меня в машине.

— С удовольствием, Михаил. До завтра.

— Отдыхай, пернатая, — улыбнулся Марсов и пошел в сторону лифта. — А я пока…

Что он хотел сказать, я так и не расслышала: слова растворились под потолком холла, растаяли в шуме голосов, звуках шагов.

— Привет.

Я нырнула в салон авто, припаркованного прямо у крыльца холдинга. Для членов императорской семьи законы не писаны, обычная парковка не для них.

— Привет. Готова к приключениям?

Кажется, у Лизы всегда хорошее настроение. Можно подумать, что она весь день проводит дома, в магазинах или на курортах, но я прекрасно знаю, что балет — это не про отдых и легкость, это каторжный труд.

— Всегда готова.

Поговорить о приключениях мы не успели: на мой телефон прилетел вызов.

— Как ты, пернатая? Все в порядке? — в голосе Барса звучали ласкающие мурлыкающие нотки, обволакивающие и чарующие. — У меня есть новости.

— Да, все нормально. Ты узнал отправителя? Кто это?

— Да. Симку приобрела горничная Дианы.

— Значит все — таки она… — я теребила ручку сумки, вспоминая сверкающие от гнева глаза жены Олега.

— Она, Ника. Только эта барышня уже не работает в их доме. Ее уволили буквально через несколько часов после того, как она исполнила поручение и заставили переехать в другой город.

— Круто!

— Не то слово. Тор в курсе происходящего, обещал поговорить с супругой…

— Это не поможет, но пусть попробует. Все равно терять нечего, — я согласилась, пытаясь представить следующий шаг Дианы. Воображение рисовало довольно мрачные перспективы.

— Не волнуйся, Ника. За Ромой присматривают, ничего с ним не случится, — слова Барса ложились на свежую рану исцеляющим бальзамом, успокаивали тревожное сердце.

— Хорошо. Спасибо тебе.

— Отдыхай, пернатая. Приятного вечера.

Андрей завершил звонок. Я перевела взгляд на Лизу, увидела вопрос в ее взгляде.

— Вчера на телефон ребенка пришло неприятное сообщение, — вздохнув, ответила я. Серковская сидела близко, наверняка услышала и узнала голос брата, что уж теперь скрывать. — Андрей смог определить отправителя…

— Диана? — это был даже не вопрос. Констатация факта.

— Да.

— В интернет начали просачиваться фото Тора и твоего сына, Ника. Я сама их видела. Все тайное со временем становится явным. Что касается Дианы… Она слишком… — Лиза задумалась, подбирая формулировку, — слишком эмоциональна и импульсивна. Истеричка, если говорить честно. Тяжелая женщина, порой просто невыносимая. Я устаю от общения с ней, но приходится терпеть. Высший свет, этикет, правила, — тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Легкая улыбка тронула красивые губы, и через миг я поняла — почему. — Но тебе повезло, Ника. Если за дело взялся мой брат, то нет повода для беспокойства. Его «Беркуты» — лучшие.

Итак, она звалась Дианой. Да. Не сказать, что новость шокировала, просто неприятно царапнула по душе. Не уверена, что этим все ограничится…

Бутик… это что-то маленькое, компактное, уютное, камерное. Бу — тик… вслушайтесь, как звучит! Однако, мои иллюзии разбились в пух и прах, когда мы с Серковской вошли в просторный зал. Две девушки с бейджиками на груди материализовались из ниоткуда. Царевна уверенно прошла в центр и огляделась.

— Так… — взгляд серых глаз скользил по релингам. — Тема ретро… Черное платье. Приступим.

Помощницы окружили Лизу, наперебой предлагая один вариант за другим, а я отмахнулась от помощи.

— Спасибо, не нужно. Я сама посмотрю, если что — то понравится или будут вопросы — обращусь.

Девушка — консультант изумленно сложила губы в идеальную О. Кажется, еще никто из посетителей не отказывался от того, чтобы их «облизывали», но это точно не про меня. Терпеть не могу, когда кто — то стоит над душой, сопит, чирикает про модные тенденции и заискивающе смотрит в глаза.

Платья… яркие, разные. Стиль, ткани, фасоны. Хм… почему я не вижу ни одного ценника? Нули не помещаются? Странно… И вроде все красиво, но… не мое. Я разочарованно вздохнула и уже собралась возвращаться к сидящей в удобном кресле Серковской, когда взгляд зацепился за один наряд. Верх скроен по фигуре, обтягивает тело подобно корсету. Вырез лодочкой открывает ключицы и плечи, но не покажет лишнего, но его главная фишка — юбка. Черная матовая ткань расклешенной юбки лежала мягкой волной, под ней — подъюбник из тончайшего кружева. Ох, как интригующе это будет выглядеть при ходьбе! Интересно то, что скрыто или показывается лишь на миг! В этом платье была интрига, вызов и роскошь.

— Ты что — то нашла? — я так увлеклась, что не заметила появления царевны. Один быстрый взгляд, улыбка, решение. — Если оно тебе понравилось, то надо примерить.

— Но… — я хотела спросить про цену, а потом махнула рукой. — Хорошо.

Ох, мамочка родная! Это не платье, а сплошное искушение! Верх сидит второй кожей, подчеркивая грудь и талию, а юбка… малейшее движение открывает взору пышную пену черного кружева, которое через мгновение исчезает, прячась за верхним слоем. Было или показалось? Нереально круто!

— Здесь французское кружево ручной работы, — пританцовывала вокруг меня консультант, расправляя складки широкой юбки, прикрывающей колени. — Выполнено вручную по эскизам с гравюр времен правления Людовика четырнадцатого, прозванного Солнцем.

О да… представляю… Мой дурацкий талант — не глядя снимать с вешалки самую дорогую вещь, давно это заметила.

— Ника, надо брать! — резюмировала Серковская, едва я вышла к большому зеркалу. — Оно сшито специально для тебя, никаких сомнений!

Сама царевна в черном струящемся платье в пол выглядела изящной и хрупкой.

— У нас есть туфли к этому платью!

В руках девушки — консультанта — изящная пара на шпильке, которая по цвету идеально совпадала с нарядом. Если у серого есть пятьдесят оттенков, то и черный не так прост, как кажется. Туфельки удобные и мягкие, несмотря на десятисантиметровый каблук. Весь образ заиграл новыми красками…

— И специальная сумочка…

Я закатила глаза, пытаясь представить сумму покупки. Крыло Боинга или половина самолета? А может, новый мост через Волгу? Я кружилась перед зеркалом, лишний раз убеждаясь в том, как одежда может менять человека. Не его суть, но образ. Конечно, нужно уложить волосы в высокую прическу, открыть шею, сделать правильный макияж…

— Мне очень нравится, — Лиза снова вышла к зеркалу. Сейчас на ней было платье в стиле Одри Хепберн. Никакого блеска, строгий фасон, длина — в пол, черные атласные перчатки закрывают руки практически до локтя. — Ника, не раздумывай. Это твое платье.

Ага, мое. Вот только квартиру продам, и оно будет моим. Вот если бы взять его напрокат… Вздохнув, я вернулась в примерочную, чтобы переодеться. Назвать отдельную комнату с мягким диваном, журнальным столиком, на котором стояла вазочка со сладостями и чашка горячего кофе, у меня язык не поворачивался.

— А как вы..? — консультант смотрела на меня, не скрывая удивления.

— Что «как?»?

— Как вы расстегнули платье сами, без посторонней помощи? Там ведь молния на спине…

Как? С трудом. Ловкость рук и никакого мошенничества. Правда, пришлось изогнуться, вывернуться и попыхтеть, но я справилась.

— К твоем платью нужно подобрать украшение, — Лиза переоделась, вышла из своей примерочной и направилась в центр зала. — Оно должно быть легким, воздушным, как кружево.

— Да, наверное…

Я и платье не собиралась покупать, а уж украшения и подавно. Так, поиграла в богатую покупательницу и хватит. Надо будет пробежаться по магазинам. Найти черное платье не проблема, правда ни одно из них не будет с той изюминкой… И ладно. В конце концов, буду не булочкой с сухофруктом, а батоном.

— Ваши покупки…

Водитель царевны стоял у выхода с большими пакетами в руках. Почему их так много? Лиза купила все платья, которые примеряла? Я не стала заморачиваться с ответами. Меньше знаешь — крепче спишь.

— У тебя есть время?

— Да.

— Может посидим в кафе, выпьем по чашечке кофе? — неуверенно предложила Серковская. — Мне так нравится с тобой общаться…

— С удовольствием.

Мы поднялись на этаж выше и заняли столик в одной из уютных маленьких кофеен. Чашка капучино с карамельным сиропом, круассан, задушевная беседа. Вечер явно удался.

— У меня скоро свадьба, а я ни с кем не могу ее обсудить, — тихо призналась Лиза.

— Почему?

— У меня нет подруг, Ника, — взгляд серых глаз стал грустным, уголки красивых губ опустились. — В театре человек человеку — волк и конкурент, за его пределами мне просто завидуют… Все видят деньги, дорогие машины, элитные квартиры…

Я понимала, о чем говорит эта хрупкая девушка, прима — балерина известного московского театра. Сама фамилия Серковских не только открывала двери, но лежала на плечах тяжким бременем.

И мы говорили… О свадьбе, о Кирилле Арбатове, прекрасном женихе и удивительном человеке. Лиза показывала фото платьев, в которых она будет на церемонии.

— Вот в этом, — на экране смартфона появился наряд, похожий на свадебное платье принцессы Дианы, — я буду на самой церемонии, а в этом, — она перелистнула фото, — на банкете. Как тебе? Нравятся?

— Красиво, только этот шлейф… Он кажется таким длинным… — я аккуратно подбирала слова. — Не тяжело будет тащить его за собой?

— Я тоже маме говорила, — вздохнула царевна, — но она ответила, что я должна справиться.

На секунду мне стало жаль Лизу, эту хрупкую, но такую сильную женщину. Невольно вспомнилась история Дианы Спенсер, которая закончилась очень грустно… Надеюсь, что царевну ждет другой финал, ведь ее жених любим и любит.

— Ника, я хотела сказать… — мы уже сидели в машине. Я заметила, как Елизавета погрузилась в глубокие раздумья и не спешила ее отвлекать. В конце концов, она решилась. — Ника, ты мне нравишься, поэтому хотела тебя предупредить…

Моя интуиция истошно завопила, красные лампочки в мозгу включились, завыли сирены. После такого начала едва ли последует что — то приятное. Предупредить — всегда о проблеме.

— Я по поводу Андрея… — голос Лизы упал до шепота. — Мой брат хороший, Ника…

Ну вот. Началось… Сердце тревожно ухнуло, удар неприятно отозвался в груди.

— Но..? — я взяла ее узкую ладошку в свою, пытаясь поддержать, помочь сформулировать. — Продолжай, я слушаю.

— Он очень хороший, но слишком любит свободу, — выдохнула балерина и закрыла глаза. Слова давались слишком тяжело. — Андрей управляет собственным бизнесом и не зависит от отца, на все ситуации имеет собственное мнение и принимает решение единолично…

И вроде звучало неплохо, но мне почему — то казалось, что Серковская пыталась увести основную мысль в сторону, прикрыть негативный момент массой позитивных. Что за маскировка? О чем она говорила?

— Свободу в чем, Лиза?

— Во всем.

А вот это звучало слишком неоднозначно, ведь свобода в отношениях — это… вседозволенность и измены. Или я не так поняла? По выражению лица царевны, нахмуренному лбу и поджатым губам я видела, что она не хотела продолжения разговора.

— Я тебя услышала. Спасибо за предупреждение.

Вечер, который так хорошо начинался, заканчивался на напряженной тяжелой ноте.

— Ты умная, Ника. Надеюсь, ты поймешь, что я хотела сказать, — слабо улыбнулась Лиза, и эта улыбка не затронула ее грустного взгляда. — Просто будь внимательна.

Я вышла из машины, когда она остановилась у моего подъезда. Из джипа сопровождения за мной последовал один из охранников Серковской. В его руке я увидела пакеты из бутика.

— Что за..?

— Это твой наряд, Ника. Прими его, пожалуйста, в качестве подарка, — Лиза стояла у двери майбаха.

Эм… да. Таких подарков мне еще никто не делал. И да, это вопрос цены, которая мне казалась слишком высокой. И что теперь делать?

— На вечере в галерее Баринова ты будешь самой красивой, — балерина мягко улыбнулась. — Мне очень хочется, чтобы мы были подругами, — голос упал до шепота. — Будешь первой..?

Черт! Мне было жалко эту удивительную женщину, чувствительную и чуткую. И пусть вечерний наряд стоил баснословных — с моей точки зрения — денег, но ведь это не подкуп, правда? Пришла на память строчка из старой песни:

девочкам из высшего общества трудно избежать одиночества.

Наверное, так оно и есть.

— С удовольствием.

Мы обнялись на прощанье и договорились встретиться в другой вечер. Просто прогуляться по парку, сходить в кино. Жизнь продолжается, до вечера в галерее Баринова осталось всего три дня.