По ту сторону моря

Глава 22

За весь день и всю ночь я лишь пару раз выходила из дома и, несмотря на ужасающую усталость, не уснула ни на мгновение. Я сидела, вставала, ходила по комнате, не отрывая глаз от окна. Я боялась, что стоит только отвернуться, как чудовище окажется прямо около двери, и даже представляла, как по его подбородку стекают ручейки чьей-то крови.

Несколько раз мне все же приходилось покидать свой пост по нужде, и тогда я вручала Джоанн оружие и давала ей десятки наставлений о том, что делать, если она заметит в окне нечто подозрительное. Мне было безумно страшно оставлять ее одну, так что я со всей скорости бежала в отдельную комнату по своим делам и с бешено колотящимся сердцем неслась обратно. Но все было хорошо, и ужасные картинки, которые мой мозг красочно представлял каждый раз, к счастью, не сбывались. Существо не показывалось, и в поведении обезьян я не замечала беспокойства или страха, они вели себя как обычно. Но этого было мало, чтобы меня успокоить. Наверное, из-за того, что существо не было ни животным, ни человеком и в то же время являлось и тем, и другим, оно вызывало такой ужас. Это было неестественно.

К утру мой организм все-таки не выдержал напряжения и усталости, и меня захватил сон. Прошло совсем немного времени, когда я снова распахнула глаза и испуганно огляделась.

– Нельзя спать, нельзя спать, – вяло пробормотала я вслух и протерла глаза.

Джоанн тихо посапывала, со вчерашнего дня температура больше не поднималась, но я еще боялась радоваться. Солнце заливало комнату, и мне пришлось навесить на кровать девочки местную одежду, прямо поверх сетки. А потом я услышала отдаленный шум. Меня тут же обдало холодной волной, и, сжав в руке пистолет, я осторожно приблизилась к окну. Но кроме снующих туда-сюда обезьян никого не обнаружила. Подождав немного, я решила выглянуть за дверь.

Я медленно открыла ее, оглядываясь по сторонам, и сделала неуверенный шаг вперед. Под моей ногой хрустнули веточки, и обезьяны с любопытством оглянулись на этот звук. Я снова прислушалась: птицы, ветер в листве, река, падающие от лап животных камешки крепости и… что-то еще. Голоса! Вспомнив о том, как говорило то существо, я нервно сглотнула, но спустя пару мгновений поняла, что эти голоса звучат иначе. Они шли со стороны реки. Я замешкалась. Стоит ли мне спрятаться и понаблюдать за проходом в стене из окна? Вдруг это торговцы людьми. Я снова нырнула в дом, тихо прикрыв за собой дверь. Я ждала, в очередной раз понимая, какое это тошнотворное и невыносимое дело.

В проходе появились люди, и я прищурилась, чтобы разглядеть их. Они передвигались медленно, но, когда их фигуры выросли и они вышли из-под крытого хода, от облегчения у меня подкосились ноги, и я осела на пол. Широ привел сюда всех остальных! Я заметила, что они тащат трое носилок, едва переставляя ноги, и, заставив себя подняться, я выскочила им навстречу.

– Алиса! – увидев меня, крикнула Рахель, и мы бросились друг другу навстречу.

Ее глаза покраснели и опухли, и мне показалось, что она уже давно не спала. Мы крепко обнялись. Рахель показалась мне такой хрупкой, словно одним объятием можно было переломать все ее кости. Она показала в сторону брата, в беспамятстве лежащего на носилках.

– Ему стало хуже, – всхлипнула девушка. – Мы…

– У нас кончаются лекарства, – перебила ее Кристина, оказавшись рядом, – Широ сказал, здесь есть какие-то запасы. Это так?

Я кивнула:

– В доме есть лекарства из Городов.

– Отлично! – деловито кивнула она, не выказав ни капли удивления, и уверенно зашагала вперед.

Я проводила ее взглядом. Может, для нее это действительно не новость?

– Он уже несколько часов не приходит в себя, – дрогнувшим голосом произнесла Рахель, заставляя меня снова повернуться.

– Мы его вылечим! – твердо заявила я, сжимая ее руку. – Иди в дом, Кристине может понадобиться твоя помощь.

Рахель кивнула и ушла следом за девушкой, а я поспешила навстречу остальным. Азриэля, Элиасса и Яну несли в носилках, ни один из них не шевелился и, казалось, даже не дышал. Складывалось такое ощущение, что ребята несут окоченевшие трупы. Я вздрогнула и встретилась взглядом с Вороном. Он выглядел изможденным. Черты лица стали острее, кожа алела загоревшими пятнами, а глаза стали казаться больше и чернее обычного. Но шел он уверенно, крепко сжимая края носилок и задавая темп всем остальным. Он ничего мне не сказал, не кивнул в знак приветствия, просто шел вперед и вперед, как будто никогда уже не мог остановиться. Честно говоря, страж выглядел пугающим. Мне даже показалось, что окажись в этот момент под его ногами человек, он пройдет прямо по нему и даже не заметит этого. Я вздрогнула.

– Эй, Лис, не поможешь? – хрипло крикнул Тима и кивком головы указал на Сашу.

Девушка едва переставляла ноги, и носилки с Яной с ее стороны уже опасно накренились.

– Я справлюсь, – упрямо пробормотала изгнанница, но я мягко убрала ее руки с рукояток:

– Не глупи. Я валялась тут без дела несколько дней, дай мне немного размяться.

Она усмехнулась и позволила мне занять ее место.

– Даже не помню, когда я последний раз валялся без дела, – тяжело дыша, пробурчал Тима. – Все куда-то тащимся и тащимся. Мне кажется, Ворон готов сорваться дальше в любую минуту, как только эти, – он взглядом указал на носилки, – придут в себя. Но черта с два я куда-то попрусь без отдыха. У него как будто часы в жопе! – он сделал глубокий вдох. – Псих!

– У вас что-то произошло по дороге? – тихо спросила я.

– Не то чтобы… Он просто никого не слушает. Ему как будто плевать на всех остальных. Я так ему и сказал. Даже ради заболевших мы не можем идти быстрее, чем он этого хочет. Да я и не думаю, что они его так уж заботят. Я ему не доверяю, Лис. С каждым днем он становится все страннее. Кто знает, что у него на уме!

Я посмотрела вслед Ворону. Да, я бы тоже хотела это знать!

Для каждого больного мы выделили отдельную кровать с москитными сетками. В нашем домике их было всего три, поэтому нам пришлось занять и соседнее строение. Тома, который все еще передвигался сам, но выглядел хуже, также заставили занять одну из кроватей. А все остальные обустроили себе места на полу кухонь и спален обоих домиков.

После напряженной ночи мне ужасно хотелось завалиться спать, но я не могла позволить себе даже задуматься об этом. Вместе с Кристиной и Рахель мы занялись больными – дали им лекарства, помыли и переодели их. Рахель немного смущалась обнаженных и грязных тел, и я вдруг поняла, насколько привычной такая работа казалась мне. Вместе с Вэнди я проделывала это сотни раз. И в очередной раз от воспоминания о ней меня обдало холодным потом. Прошло так много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз. С ними могло произойти…

– Не отвлекайся! – Кристина дернула меня за плечо. – Я хочу поставить ей укол, обработай кожу.

Я молча подчинилась, замечая вдруг, что Рахель куда-то подевалась, и, не считая больных, в комнате остались только мы с Кристиной.

– Придержи ее руку.

Одним уверенным движением девушка поставила Яне укол и закрыла ранку специальной повязкой.

– Я думала, что ты ученый, а не лекарь, – произнесла я, задумчиво глядя на Кристину.

– Одно другому не мешает, – собирая пустые ампулы и не глядя на меня, ответила девушка.

– Также, как Советам, отрицающим существование острова, не мешает поставлять сюда лекарства?

Кристина замерла и перевела на меня тяжелый взгляд:

– Я ничего не знала об этом, – ровным тоном ответила она. – Для меня это такая же новость.

Мы молчали, напряженно разглядывая друг друга.

– Ладно, – я пожала плечами, – как скажешь.

Мне с трудом верилось ее словам, но глупо обвинять человека, не имея никаких доказательств.

– Думаешь, что я вру? – Кристина насмешливо улыбнулась. – А что насчет тебя? Говоришь, что ходишь во сне, но, может, сама прекрасно понимаешь, что делаешь?

К щекам прилил жар:

– Широ рассказал о том случае?

– Не мне, Ворону. Я совершенно случайно узнала об этом.

– Разумеется, случайно, – фыркнула я.

– Такие вещи опасно скрывать от остальных. Вдруг вы с Джоанн в один прекрасный день всех нас перебьете?

– Да, маленькая девочка и одна костлявая изгнанница против взрослых парней, – ядовито отозвалась я.

– Но ты смогла подвесить Широ на дерево, – напомнила Кристина. – Может, с тобой что-то сделали в ОБ? Может, на тебе ставили эксперименты? Откуда мне знать!

– Ну в таком случае, ты должна мне сказать, что вы делали в Цитадели с Джоанн, раз она тоже ходит во сне.

– Ее никто не трогал, – тон девушки сделался ледяным. – Она только прошла необходимое лечение, чтобы прийти в себя после непростой жизни в лесу.

Почему-то от этих слов у меня мурашки побежали по коже.

– Разве ты не помнишь, в каком состоянии ее привезли в ОБ? – продолжала девушка. – Она будто сошла с ума! Она только пела и пела! Разве не помнишь?

Я отвела взгляд. В голове настойчиво заиграл мотив колыбельной Князя.

– Откуда она вообще взяла эту песню? Мы думали, может, это какие-то традиции изгнанников или вроде того. Может, эту песню ей пели родители, и поэтому ее сознание так зацепилось за нее в критической ситуации. Хотя песня довольно жуткая, как такое можно петь ребенку? У нас были десятки вариантов. Что ее пытались загипнотизировать и нарочно заслали в Город…

Я возмущенно посмотрела на Кристину, а девушка ответила вопросительным взглядом.

– Может, ты знаешь, о чем она пела?

Мне не понравился ее вопрос. Как и не понравились все ее непривычно долгие рассуждения. И откуда такой интерес к этой песне? Может, Джоанн рассказала им что-то о Тьме и Князе? Мне снова стало не по себе. Как будто меня упорно загоняют в ловушку.

– Это просто детская песенка, которую она выдумала сама. А Джоанн просто ребенок, который привык делать то, что ему хочется. И убегать туда, куда хочется. Она родилась в Пустоши и не боится ее.

– Но как ей удалось прийти именно в то Объединение, где находилась ты? Ей должен был кто-то подсказать.

Ее взгляд светился таким жадным интересом, что мне стало жутко.

– Это просто совпадение.

– Я в такое не верю.

– Ну, это только твои проблемы. Мне нужно поговорить с Вороном. В этой деревне не безопасно.

Но Кристина пропустила мои слова мимо ушей.

– Песня – это код, верно? Тени хотели передать тебе послание? – я раздраженно выдохнула, но не успела ответить, как девушка продолжила: – Или все это связано с этой штукой из Пустоши? Изгнанники часто говорили о ней, о Тьме, которая ползает по лесу, – меня обдало холодом, – но мне ни разу не удавалось увидеть ее. Пока я не забрала Джоанн в Цитадель. Она стала появляться у края леса, когда девочка гуляла по берегу и пела. Мы сначала испугались, но эта Тьма не подходила к ней, а стоило нам выйти – исчезала. Должна признаться, она вселяет чистый ужас. Удивляюсь, как твоим родителям хватало смелости изучать ее. По всем оставшимся свидетельствам, они единственные, кому удавалось подойти к Тьме на расстоянии вытянутой руки и выжить… до какого-то момента.

Меня трясло. Меня пугал внезапный интерес Кристины к Тьме и Князю. Меня злило, что она решила заговорить о моих родителях. И раздражало, что она бессовестным образом пытается выудить из меня какую-то информацию.

– Тьма убивает любого, кто касается ее, – холодно отчеканила я. – Это одно из созданий Пустоши и действует оно точно так же. Никто и никогда не выживал, если попадал внутрь. Она появляется там, где Пустошь посчитает нужным, и будет находиться там столько, сколько ей захочется. Глупо было позволять Джоанн разгуливать в одиночку. Если бы с ней что-то случилось, виноваты бы остались вы.

Кристина чуть поморщилась, устало вздохнула и присела на кровать.

– Думаешь, в ней правда нет ничего особенного? Всего лишь обычное создание Пустоши?

– А разве этого мало? Лучше убавь свой энтузиазм, не забывай, до чего это довело моих родителей!

Кристина кисло улыбнулась, а я поспешила на улицу, чтобы найти Ворона и в то же время не дать девушке повода продолжить этот разговор. Совсем неудивительно, что Цитадель интересуется Тьмой. Но меня почему-то это сильно обеспокоило. Со смерти моих родителей прошло уже много лет, ученые могли придумать уже множество различных способов выяснить природу черноты. И кто знает, как отреагирует Князь, если на него развернется активная охота. Его нельзя злить. Лучше вообще его не трогать!

Несмотря на иссушающую жару улицы, у меня побежали мурашки. Мне казалось, что я физически ощущаю, как дух Князя витает в этой деревне. Словно до него можно было дотронуться. Я сделала пару глубоких вдохов. Поскорее бы убраться отсюда! И, духи Пустоши, надеюсь, Кристина никогда не узнает, что я связана с Князем сильнее, чем она может себе представить!

Мой рассказ про странных существ, разумеется, Ворона совсем не порадовал. Он привычно нахмурился, настороженно огляделся по сторонам и приказал ночным дежурным быть внимательнее. Но на этом все предосторожности и закончились. Мне казалось, что этого недостаточно, но я никак не могла убедить стража, что те существа гораздо страшнее и опаснее, чем он себе представляет. В ответ на мои недовольства Ворон разумно спрашивал: а почему же тогда эти монстры не напали на нас с Джоанн и дали мне убежать и спрятаться в доме? Ответа я не находила.

Ночь наступила быстро. Я даже не заметила, как ярко-алый закат резко сменился тяжелой бархатистой синевой ночи. Мы разбрелись по домикам. Наши больные тихо спали, никто из них не ворочался и не стонал во сне. Все было тихо и спокойно. Только пару раз я видела, как Джоанн сверкает из-под одеяла своими огромными глазами, наблюдая за мной. Но когда я подошла и спросила, почему она не спит, девочка только загадочно улыбнулась и велела мне не лезть не в свое дело. Так я и поступила, устроившись на своей жесткой подстилке в уголке кухни. Подальше ото всех и особенно от Кристины.

Я боялась, что эта ночь, как обычно, принесет мне одни кошмары или изматывающую бессонницу, но стоило только положить голову на импровизированную подушку, как меня утянуло в глубокий и спокойный сон. Впервые за долгое время.

Меня разбудил шорох. С трудом разлепив веки, я мутным взглядом проследила за Кристиной. Она тихо прокралась к входной двери и выскользнула наружу. Ее силуэт мелькнул в окне, ее шуршащие по траве шаги пронеслись за тонкой стеной дома. Она шла в противоположную сторону от того домика, где жили другие ребята. Мне хотелось встать и проследить за девушкой, но сознание куда-то поплыло, и я снова провалилась в сон, так и не закончив свою мысль до конца.

В следующий раз меня снова разбудили чьи-то шаги, но на этот раз было еще сложнее о чем-то думать. Немного приоткрыв глаза, я увидела, что Кристина уже лежит в своей постели, а к двери направляется кто-то другой. «Том», – пронеслось в голове, когда юноша уже вышел на улицу, и мои глаза закрылись.

В третий раз я проснулась уже утром. По-настоящему проснулась, а не пыталась пробраться сквозь липкую пелену. За окном стало сереть, чуть заметные оранжевые всполохи пробирались в окно. Я не чувствовала себя отдохнувшей, скорее, еще больше разбитой, но сон улетучился, как только я открыла глаза. Я села, широко зевнула и устало провела ладонью по лицу. Из моего уголка хорошо просматривалась вся главная комната, так что я провела взглядом по постелям больных. Одна из них пустовала. Тихо поднявшись, я вышла из кухни и остановилась около кровати Элиасса. Куда он делся?

Я прошла в сторону нашей ванно-туалетной комнаты, но там никого не оказалось. Вернулась обратно. Стараясь не шуметь, я подошла к входной двери и тихо приоткрыла ее. Теплый воздух с чуть заметной утренней прохладой полился в комнату. Сладкие ароматы цветов, чуть слышный запах тины с реки потянулись следом, а вместе с ними мне в нос ударил горький и резкий запах дыма. Я распахнула дверь еще шире и вышла наружу. Дым плыл с правой стороны, и я повернулась в его сторону. На траве возле дома сидел Элиасс. Наполовину перебинтованный, он разительно выделялся в темноте. Охотник задумчиво смотрел вдаль и курил. Он перевел взгляд на меня, но ничего не сказал.

– Не знала, что ты куришь, – рассеянно произнесла я и тихо прикрыла за собой дверь.

Элиасс глухо хмыкнул.

– Охотникам не позволяют. Но ты же никому не расскажешь, верно? Хотя все равно, в таком виде меня быстро выкинут на свалку. Так что я наконец-то могу делать все, что захочу!

Его голос звучал хрипло, и его натянуто равнодушный тон не мог меня обмануть.

– Никто не выкинет тебя, – тихо возразила я и присела рядом. Дым тут же забился мне в нос, и я зашлась кашлем. Элиасс снова хмыкнул, но потушил сигарету. – Спасибо! – прохрипела я. – Отец моего друга курит – а он, кстати, работает в ОБ, – и каждый раз, когда я бывала у них в гостях, ему приходилось искать место в собственном доме, чтобы покурить. Наверное, за это он меня так невзлюбил, – усмехнулась я. – Теперь я вообще удивляюсь, как он разрешал Трою общаться со мной!

– Так ты дружила с сынком охотника? Любопытно. И что, он пошел по стопам отца?

– Он стал охотником, да, но надеюсь, что не пошел по стопам отца, – скривилась я.

Элиасс тихо посмеялся:

– Возможно, это только пока.

Я ничего не ответила, и несколько минут мы сидели молча, наблюдая за тем, как поднимается солнце.

– У вас не было шансов, – вдруг заявил он, и я удивленно посмотрела на мужчину. – Я изучал твою биографию. Возможно, ваши родители собирались поженить вас, когда вы еще ползали в пеленках, но потом все изменилось. Нянька не может дать своим подопечным ни авторитета, ни баллов. Если бы я был его отцом, я бы не позволил своему сыну даже приближаться к девушке из такой семьи, как ваша. Откуда я знаю, вдруг он заделает ей ребенка, и куда его потом девать? Ты знаешь, что люди делают в таком случае? Их бросают в Пустоши или продают на Рынке. То, что он позволял вам общаться, – возмутительная глупость с его стороны!

Я в шоке уставилась на охотника.

– И не надо на меня так смотреть. Ты знаешь, что я прав. Только так все и работает.

– И тебя это устраивает? – как можно спокойнее спросила я. – Ты считаешь, что это нормально?

– Нет. Но если все будут соблюдать правила Советов, то до такого и не будет доходить. Только Закон держит нас в равновесии.

– И этот Закон чуть не убил Кристину твоими руками?

Охотник нахмурился:

– Это была досадная ошибка.

– И как часто ты себе это повторяешь?

– Не смей обвинять меня ни в чем! – процедил Элиасс. – Я всего лишь защищал наш Город. Откуда я знал, что они ошиблись? Если бы я побежал за тобой после того, как вы подорвали башню Советов, ты бы тоже считала это несправедливым?

Я открыла рот, но не смогла издать ни звука.

– Так я и думал, – хмыкнул он. – Ты выросла в Городе, но думаешь только о несчастьях изгнанников. Как будто все, кто живет по другую сторону стены, стали твоими врагами…

– Я так не считаю…

– А жители тоже страдают от Теней. В моей семье не было охотников, не было никого, кто бы был связан с ОБ или Советами. Но однажды, когда я еще был ребенком, группка Теней пробралась за стену и напала на ближайшие дома. Они грабили, насиловали и убивали. Из моей семьи остались только мы с отцом. А тех изгнанников так и не поймали. ОБ, как обычно, что-то праздновало, – он злобно сплюнул. – Они не успели помочь нам. В качестве компенсации нам накинули баллов и повысили статус. Потом это позволило мне стать охотником. Но разве это важно, когда твою семью уже не вернуть? Я решил, что никогда не позволю такому случиться ни с кем. Что буду лучшим охотником. Но позволил. Я не всегда успевал. И теперь ты хочешь, чтобы я поддерживал ваши дурацкие планы? Я здесь только из-за Кристины. И мне противно, что я должен каждый день проживать бок о бок с такими, как вы.

Я сделала медленный вдох:

– Мне жаль твою семью, Элиасс. Правда! И мне жаль семьи, которые пострадали от рук ОБ или изгнанников. Но если бы не было системы, которая разделяет нас, все могло бы сложиться иначе. Возможно, у людей было бы меньше поводов ненавидеть друг друга. Посмотри на наш отряд – мы вместе идем вперед, помогаем каждому. Тима спас тебе жизнь, не задумываясь, хотя он ненавидит охотников так же, как ты – нас. Возможно, мы могли бы…

– Нет, – резко ответил охотник. – Вы для меня преступники, я – преступник для вас. Сомневаюсь, что мы когда-либо сможем найти общий язык.

– Хочешь сказать, что не веришь, что наша жизнь может измениться? Даже… даже если вдруг Пустошь исчезнет?

Он посмотрел на меня как на полоумную:

– Сомневаюсь, что она когда-либо исчезнет. Но даже если предположить, то да, я не верю, что это сильно повлияет на нашу жизнь. Просто появятся новые способы наказания.

– Но ты же провел с нами столько времени! Ты же видишь, что изгнанники не какие-то дикари и что мы попали в лес несправедливо!

– Я вижу в вас обычных людей, которые совершали плохие вещи.

– Чтобы защищаться…

– Или чтобы отомстить. Разве не так? Наверное, ты не видела и даже не слышала о бойнях, которые устраивают изгнанники. Не заблуждайся. Мы все застряли в этом круге. Вы мстите другим, они мстят третьим. Это бесконечно и вряд ли когда-то закончится. Поэтому я делаю то, что считаю правильным. Защищаю свой дом и верю своим командирам. И даже если на секунду предположить, что Тени свергнут в войне Советы и начнут править, не ждите радостных криков. Вы столкнетесь с ненавистью других и станете делать то же, что делает ОБ сейчас. Все системы одинаковы, потому что люди одинаковы. И у вас нет шансов это изменить.

Я тяжело вздохнула и вернулась в дом. Этот разговор вселил в меня только раздражительность и отчаяние. Но я не могла не задуматься над словами охотника. Может, он прав, и все бессмысленно. Может, Пустошь, наоборот – единственная наша защита. Я больше не смогла заснуть и просидела в мрачных мыслях, пока солнце не поднялось полностью.

***

Всю первую половину утра мы с Кристиной ухаживали за больными. Им стало значительно лучше, но пока мы все рано не могли отправляться в путь. Я вымоталась, меня мучил утренний разговор, и не успела я толком позавтракать, как меня подозвал Ворон.

– Я хочу, чтобы ты показала мне тот дом, с пленками, – заявил он. – Мы осмотрели всю деревню и не нашли никаких следов этих существ.

– Ты мне не веришь? – удрученно спросила я. – Я не сошла с ума. Они там были!

– Вместо того, чтобы возмущаться, просто покажи мне пленки.

Я устало вздохнула и повела его в тот дом.

Это место и посреди белого дня казалось мне каким-то отстраненным, будто и не принадлежащим самой деревне. Одинокий, странный и подозрительный дом. Когда я ступила на порог, меня тут же охватил страх той ночи. Существо умудрилось пробраться за мной и спрятаться в темноте, не издав ни звука. Я представила его лицо, его воротник из перьев, и мне показалось, что оно может выскочить из-за угла в любой момент. Тем не менее я прошла дальше и указала Ворону на закрытую дверь.

– Это здесь, но… – я замялась: – Она должна была остаться открытой. Когда я убегала, то не тратила время на то, чтобы ее закрыть.

– Возможно, ее захлопнул кто-то из ребят, когда мы проверяли деревню.

– Возможно, – кивнула я и с дрожью взялась за ручку.

– Подожди, – Ворон отодвинул меня в сторону, – давай лучше я зайду первым.

Он не дал мне времени возразить, хотя я и не собиралась этого делать, и резко открыл дверь. Все тот же сумрак и затхлый воздух заполняли комнату. От открытого нами входа внутрь хлынул свет, и мы опасливо оглядели каждый угол. Никого.

– Здесь негде прятаться, – задумчиво произнес страж, – как то животное могло застать тебя врасплох?

– Это не животное, – возразила я, – и оно умеет двигаться бесшумно, а из-за света проектора я не заметила, что открылась дверь. Но это уже не важно, – отмахнулась я и подошла к аппарату.

Он не работал, даже шнур не был вставлен в розетку.

– Я оставляла его не так, – пробормотала я и открыла крышку устройства. – Здесь ничего нет! Диска нет! – потрясенно воскликнула я и ринулась к ящикам стола.

Я выдвинула их все, вытащила их наружу, перевернула, надеясь, что диски волшебным образом оттуда вывалятся. Я носилась по комнате, пытаясь найти хоть что-то, но здесь просто негде было их спрятать.

– Их нет! Их украли! – кричала я, пока Ворон безмолвно наблюдал за моими метаниями.

– Вряд ли их взяло то существо, – наконец, произнес он, и я замерла на месте:

– Не прикидывайся дураком! – злобно выкрикнула я. – Ты все еще мне не веришь? Вот аппарат, он настоящий, а не выдуманный. Кто-то украл все диски!

– Но зачем? – удивился Ворон. – Это старые файлы, еще до времен Пустоши!

– Это хороший вопрос. И у меня даже есть для тебя один кандидат.

– Только не начинай, – страж недовольно поморщился.

– Кристина – ученый. А сегодня ночью она куда-то уходила. Судя по звуку шагов, как раз в эту сторону! Между прочим, и Том бродил по улице. Сомневаюсь, что хотя бы одного из них ты ставил на ночное дежурство!

Ворон не меньше минуты рассматривал меня своими пронзительными черными глазами. Так что даже стало не по себе. А потом он вдруг произнес:

– Ладно, тогда устроим обыск.

– Обыск? – тупо повторила я.

– А как по-другому мы можем проверить твои подозрения? Файлы кажутся довольно интересными, а кража – это преступление. Так что сделаем честно и поймем, кого нам стоит остерегаться.

Меня обеспокоило то, с какой легкостью он об этом говорил. Как будто и в самом деле совершенно мне не верил. Но обыск действительно мог бы нам помочь.

– Только если их не уничтожили, – недовольно пробурчала я.

Ворон ничего не ответил и жестом позвал меня за собой.

Мы вернулись к нашим домикам, и страж тут же созвал всех на собрание. Только больным, разумеется, позволили остаться в своих постелях.

– Пропало кое-что ценное, – начал Ворон, – за кражу чего Советы развернули бы целую следственную кампанию. Но мы этого делать не будем, а поступим проще: я и Верманд проведем обыск всех ваших вещей. И мы проверим с ним вещи друг друга. Вы все можете присутствовать при обыске, чтобы было честно. Надеюсь, что никаких бессмысленных возражений не будет, потому что никому не хочется жить рядом с предателями.

Стражи удивленно переглянулись, Саша недовольно фыркнула, а Рахель испуганно посмотрела на меня. Я ободряюще ей улыбнулась и перевела взгляд на Кристину. Девушка стояла с непроницаемым лицом, но точно так, впрочем, выглядел и стоящий неподалеку Широ. В какой-то момент он вообще отвернулся, словно совершенно не интересовался происходящим.

– А что пропало-то? – громко спросил Тима.

– Диски с важной информацией, которая касается Советов. Алиса нашла их в этой деревне, но теперь они исчезли.

Все взгляды тут же уставились на меня, а я в недоумении покосилась на Ворона. Не ожидала, что он так просто расскажет ребятам правду.

– Ну, тогда приступим, – заявил страж.

И начался обыск. Ворон и Верманд вытряхнули все рюкзаки, проверили комоды, шкафчики и кровати, стараясь обходиться с больными как можно аккуратнее, а потом перешли и к нашим лежанкам. Я была почти уверена, что внутри аккуратно сложенного одеяла Кристины обнаружатся наши пропавшие диски, но там было пусто. Я невольно ощутила разочарование, но Ворон прав – не стоить обвинять человека, не имея доказательств.

Мой взгляд встретился с глазами Джоанн. Девочка сидела на постели и с любопытством наблюдала не за обыском, а за мной. Я вопросительно подняла брови, и Джоанн вдруг загадочно улыбнулась. По спине побежали мурашки…

– Алиса!

Голос Ворона вывел меня из задумчивости. Я посмотрела на стража, на мое одеяло в его руках и на блестящие в солнечном свете диски. Я бездумно хлопала глазами, и у меня вдруг вырвался нервный смех:

– Это просто нелепость! – воскликнула я. – Меня подставили, разве не очевидно? Зачем бы я тогда повела тебя в тот дом и предложила их искать?! Духи Пустоши, это какая-то глупость!

Секунда напряженного молчания, и детский голос вдруг заявляет:

– Она уходила ночью на улицу. Я видела.

Мой яростный взгляд вполне мог бы прожечь во лбу Джоанн огромную дыру.

– Я выходила только утром. Элиасс видел меня и может это подтвердить!

– Это было не утром! – возмутилась девочка. – Ты уходила ночью. Все постоянно ходили этой ночью, я не могла из-за вас спать! И Алиса что-то прятала под футболкой! Я точно это видела!

– Послушайте, – вступилась Рахель, – это правда звучит глупо. Зачем ей саму себя выдавать?

– Только если она не помнит, что делала, – рассудительным тоном ответила Кристина. – Может, она ходит во сне?

Все удивленно посмотрели на девушку. Все, кроме Ворона. Страж смотрел только на меня.

– Что за бред?! – воскликнул Тима. – Лунатики не крадут вещи.

– Откуда ты знаешь? – тут же отозвалась Кристина. – Всякое бывает. Поверь мне как ученому.

Изгнанник смерил ее презрительным взглядом:

– Мнения Советов меня не интересуют, – сухо произнес он. – И можешь не упоминать каждый раз, что ты ученый. Может быть, ты не в курсе, но изгнанники не такие тупые, как ты думаешь!

– Прекратите! – вмешался страж, пока в спор не успели вступить все остальные. – Алиса, допустим, что ты не брала эти диски нарочно. Остаются два варианта: либо их тебе подбросили, либо ты просто не помнишь, что делала. Так что с этого момента дежурить будем по двое. Я сам буду назначать пары. И никто из вас не будет возмущаться выбором, который я сделаю. Следите не только за лесом или стеной, но и за домиками. Всех, кто посреди ночи выходит на улицу, приводите ко мне. Днем без моего разрешения от наших жилищ никуда не отходить. Раз мы не можем доверять друг другу, значит, будем жить по жестким правилам. Есть возражения?

Все промолчали. Судя по лицам – возражения были, но никто не мог вслух признаться, что просто не хочет проводит все время в тесном соседстве друг с другом. Особенно теперь, когда мы не находились в пути и у нас было такое заманчиво большое пространство, чтобы временно отделиться от остальных.

– Вот и отлично! Диски я оставлю у себя. И надеюсь, что подобные проблемы у нас больше не возникнут.

Ворон вышел из домика, остальные удрученно потянулись следом. Я же осталась в комнате и подошла к Джоанн.

– Ты сказала правду? Я уходила ночью на улицу?

Девочка закусила нижнюю губу. Она выглядела испуганной:

– Ты уходила не только ночью.

– Что?! – чуть слышно выдохнула я.

– Когда все только легли спать, ты ушла из домика, а когда вернулась, по рукам у тебя текла кровь.

Я опешила и судорожно закатала рукава рубашки. На обеих руках были наклеены пластыри, и стоило потянуть за краешек, как я увидела свежие порезы. Меня затошнило, ноги подкосились, я села на кровать Джоанн.

– Когда я спросила, что ты делала, то ты так странно на меня посмотрела, а потом ответила: кровь вернет их обратно, а потом они забудут, как думать. А еще у тебя штаны были снизу мокрые, и от тебя пахло тиной.

Мне кажется, что ничего страшнее я в своей жизни не слышала. Даже Князь в этот момент не казался таким ужасным. Одно дело, когда опасность исходит от кого-то, а другое – когда ты сам не помнишь, что делаешь. Меня захлестнула паника, так что пришлось зажать голову между коленями и сделать несколько глубоких вдохов. Немного успокоившись, я снова обратилась к Джоанн:

– Если ты увидишь еще что-то странное, если я буду делать что-то странное, обязательно позови Ворона. Да кого угодно, хорошо?

Но Джоанн отрицательно покачала головой:

– Он велел не вмешиваться.

– Князь? – с ужасом спросила я.

– Здесь я снова стала его слышать, только как шепот, и очень редко. Но он сказал, что если я вмешаюсь, то сделаю только хуже.

– И не потрудился объяснить почему? – раздраженно спросила я.

– Он никогда ничего не объясняет. Иногда мне кажется, что он и сам не знает ответ.

– Тогда с чего мы должны его слушаться?

– Потому что иначе он разозлится, и мне будет очень больно. Или расстроится, и тогда мне все равно будет больно. Так что я буду его слушаться, уж извини. Даже здесь я не могу от него отделаться. Но знаешь, он еще ни разу меня не подводил. Я ему доверяю.

– Не надо! – вырвалось у меня.

– Ой, да ладно! Тебя он тоже еще ни разу не подвел! Так что лучше успокойся и делай, как он говорит. Тогда нам обеим будет хорошо. А теперь я буду спать, я еще больная, между прочим!

И она с головой спряталась под одеяло. Духи Пустоши, и что мне теперь делать? Даже если Князь и прав, мне от этого легче не станет. Не хватало мне только бояться самой себя!