По ту сторону от тебя (СИ)

Глава 1. Семья

Утро неожиданно настигло меня под крышей родительского дома. Я лежала на постели, разглядывая белоснежный потолок гостевой спальни, и размышляла о том, какая же всё-таки странная штука жизнь. На первый взгляд ничего удивительного, но вчерашнее решение остаться с ночевой вряд ли можно отнести к разряду типичных.

За те десять лет, на протяжении которых отец жил в этом доме со своей семьёй, я ни разу не оставалась здесь на ночь. Видимых препятствий для этого не было — отношения с мачехой и младшими братьями у меня сложились более чем тёплые. Однако мысль о том, что у них своя семья, а моё место где-то на периферии, — прочно прописалась в голове. В гости приезжала часто, но отсидев несколько часов за семейным столом, как подорванная начинала собираться обратно в город, несмотря на все уговоры папы и Оли задержаться подольше.

Возможно, если бы я с самого детства жила здесь, то и предрассудков в моём сознании было бы на порядок меньше. Но папа женился на Оле, когда до моего совершеннолетия оставались считанные месяцы, поэтому и в новую семью я «попала» уже будучи взрослой барышней со своими интересами и взглядами на жизнь. Если честно, поначалу мне элементарно хотелось свободы: приходить и уходить когда захочу, к чему жизнь за городом мало располагает. Именно поэтому я предпочла остаться в городской квартире, мотивируя это решение тем, что так до университета ближе.

Впрочем, на тот момент меня никто особо и не уговаривал.

***

Дом потихоньку наполнялся утренними звуками — криками, смехом, шумом кухонной утвари… Это настолько сильно резонировало с тишиной, обычно царившей в стенах моей квартиры, что рука невольно потянулась к виску. Нет, голова не болела, но чувство внутреннего протеста давало о себе знать. Извечный вопрос: «Зачем я здесь?»

Сделав над собой усилие, выбралась из-под одеяла и поплелась в сторону ванной.

На кухне было оживлённо. Оля крутилась у плиты, колдуя над многочисленными сковородками и кастрюльками. У неё вообще был дар — успевать всё. Притом что она никогда не стремилась к роли домохозяйки, успешно совмещая карьеру и роль матери шумного семейства.

Отец сидел за столом и просматривал новостную ленту в смартфоне, параллельно шикая на сыновей — Гошку и Мишку, которые, как и полагается восьмилетним сорванцам, успевали наводить суету вокруг.

— Доброе утро, — нарочито бодро объявила я, остановившись в арочном проёме, ведущем на кухню.

Возникла вполне ощутимая пауза, словно всем потребовалось время, чтобы перестроиться под новые обстоятельства — меня. Пусть и короткая, но она неприятно царапнула. Очередное напоминание о том, что я здесь всё-таки лишняя.

— Кира проснулась, — объявила мачеха, искренне улыбнувшись. Разница в возрасте у нас с ней всего каких-то двенадцать лет, которые с каждым годом воспринимаются всё менее значимыми. Стать по-настоящему подругами у нас так и не вышло, хоть обе и честно старались сохранять дружеский паритет. — Блинчики сделать, будешь?

— Если не сложно, — пожала плечами с несвойственной мне скромностью. Отчего-то мне всегда было неловко принимать её заботу, как если бы это могло быть чем-то обременительным для нас обеих.

— Не сложно, — с лёгкостью отозвалась мачеха и тут же схватилась за миску с уже разведённым тестом. Она всегда была такой — лёгкой и подвижной, поэтому задаваться вопросом «А что же нашёл в ней отец?» не приходилось.

— Ну ты и спать! — нестройным хором выдали близнецы.

— Круто быть взрослым, — вздохнул Гошка, — в школу ходить не надо.

— Ага, — согласился с ним Мишка. — Спишь сколько хочешь, в телефоне сидишь, — печально вздохнул брат и покосился в сторону отца, который всё же отодвинул свой смартфон в сторону и показал младшим отпрыскам кулак, грозно велев:

— Ешьте. А то я вам сейчас дам и школу, и спать, и телефон.

Братья обречённо переглянулись и синхронно принялись за овсянку, над которой страдали уже не один десяток минут.

Я привычно чмокнула отца в щёку и принялась сооружать себе бутерброд из того, что нашлось на столе, поэтому не сразу заметила его обеспокоенный взгляд.

— Что? — вопросительно изогнула бровь, всеми силами делая вид, что абсолютно не понимаю его.

— Ты в порядке? — едва ли не шёпотом поинтересовался папа. Зряшная попытка конспирации, ибо Гошка с Мишкой тут же обратились в слух.

— Более чем, — отмахнулась я, с преувеличенным энтузиазмом откусив от бутерброда.

Смешно, но двадцать лет мы всеми силами игнорировали этот день календаря. Видимо, поначалу считалось, что я априори не в порядке, хотя искренне старалась доказать обратное. А потом… а потом время как-то само всё свело на нет, по крайней мере, былых эмоций во мне больше не было. До вчерашнего дня.

Горячая отцовская рука коснулась моих пальцев.

— Кира…

— Нет, правда, — поспешно выпалила я, не желая углубляться в поднятую тему, особенно при свидетелях: если Оля культурно притворялась глухой и немой, то Гошка с Мишкой уже начали нетерпеливо ёрзать на стульях, снедаемые любопытством. — Был свободный вечер, и я решила, почему бы и… да.

Родительский взгляд был пристальным и полным сомнения.

Ситуацию спас Миха.

— Отбей! — велел мне брат, взращённый на трендах Тик-тока, протягивая мне свой кулачок и явно что-то в нём сжимая.

Гошан закатил глаза, недовольный тем, что ему так и не дали узнать наверняка, о чём же там шепчутся взрослые.

Отбила, вполсилы мазнув своими костяшками по его руке. Брат довольно хмыкнул, перевернул ладонь и разжал кулак. Обычно в коротких роликах, которые массово гуляли по интернету, отбивающему доставалось что-нибудь приятное — конфетка, киндер, кольцо… Пару раз даже встречала шутки с презервативами — чего, конечно же, я ни в коем случае не ждала от восьмилетнего брата, — но и головка чеснока, смотревшая на меня с детской ладони, несколько удивила.

— Ешь, — с показной строгостью велел Мишка, а я не выдержала и засмеялась. Удовлетворившись произведённым эффектом, тот самодовольно заулыбался, даже Гошан, наблюдавший за нами, перестал строить мистера Серьёзность.

— А ну-ка, — Оля всё же решила вмешаться в происходящее за столом, — отстали от Киры и дали ей поесть. Да и сами поторапливайтесь, а то в школу опоздаете.

— На то и расчёт, — недовольно пробурчал себе под нос кто-то из близнецов, вызвав у меня очередной приступ веселья.

Всё-таки есть что-то забавное в этих «семейных утрах».

***

— Ты будешь сегодня в офисе? — голос отца раздался за спиной, когда я уже собиралась сесть в машину. Резко обернулась, испугавшись не столько его неожиданного появления, сколько возможной перспективы возобновления нежелательного разговора.

— У меня в первой половине дня встреча с потенциальным поставщиком, но если нужно…

— Не нужно, — прервал меня на полуслове отец. — Устрой себе выходной. Отдохни, пройдись по магазинам, сходи в салон красоты… ну или что там сейчас принято делать у вас, у молодёжи.

Невольно фыркнула. Молодёжи. Через пару лет папе исполнится пятьдесят, не так уж и много, особенно если учитывать, что и внешне он выглядел на десяток лет моложе. Новые знакомые редко видели в нас отца и дочь. Временами даже курьёзы случались. Помнится, пару лет назад какая-то дальняя Олина знакомая позвонила ей, доложив, что видела папку в ресторане в сопровождении малолетней любовницы. Стоит ли уточнять, что ресторан был наш, а в роли любовницы — я? Между прочим, не такой уж и малолетней.

— Не рановато ли ты себя в старики записал?

— К словам не придирайся. Я просто хочу, чтобы ты немного отдохнула.

— Завтра суббота, — заметила со скепсисом.

— Тем лучше, начни её сегодня.

— Па, — поморщилась, — у меня дел выше крыши. Телефон и почта от сообщений разрываются, — пылко перечисляла я, хотя, судя по выражению лица родителя, воспринимать мои доводы всерьёз никто не планировал. — Да в конце-то концов, — всплеснула руками, — ты же потом первый с меня всё это и спросишь.

— Думаю, что с самим собой я уж сумею договориться, — хитро улыбнулся папа. После чего уже более серьёзно заметил: — Кир, в последнее время ты меня пугаешь. После вашего расставания с Борисом ты только и делаешь, что работаешь…

— Это всё потому, что начальник у меня — деспот, — попыталась отшутиться, но папа не клюнул. Ещё более строго глянул на меня. Пришлось покаяться, хотя бы для проформы: — Мне нужно было на что-то отвлечься. Имею право.

— Имеешь, — понимающе кивнул он. — Да только уже практически год прошёл, а ты всё так же продолжаешь впахивать за десятерых.

— Заметь, нам это даже на руку…

— Мне будет на руку, если ты будешь отдохнувшей и счастливой, а всё остальное не считается.

Что возразить на это, я не нашлась. Но отцовские слова меня неожиданно тронули, и чтобы его не расстраивать, пообещала:

— Хорошо, постараюсь.

— Не постараюсь, а сделаю. Позвони Кристине, съездите куда-нибудь за город, уйдите в загул на крайний случай. Чтобы до понедельника я тебя не видел.

Тот момент, что по выходным у нас как раз самая «жара», оба предпочли опустить. В конце концов, работать можно и из дома, просто посвящать родителя в свои планы необязательно.

Работу я свою любила, но конкретно сейчас дело было отнюдь не в трудоголизме, а в беспочвенной тревоге, терзавшей меня уже который день.

— Ладно, — слегка покривив душой, согласилась я и вновь повернулась к своему «жуку», торопясь поскорее отчалить в город, пока папке не приспичило ещё что-нибудь обсудить со мной.

А когда, усевшись на водительское сиденье, уже потянулась закрыть дверь, отец всё-таки успел добавить:

— Кир, береги себя, пожалуйста. Люблю тебя.