Почему я?

4

Георгиос Скукакис напевал себе под нос песенку, когда ехал на темно-бордовом Бьюик Ривьера в северо-восточном направлении через Квинс к Белмонт Парк Рейстрек, к Флорал-Парк и собственному аккуратному домику неподалеку Лейк Соксес.

Он не смог сдержать улыбки, когда вспомнил о том, как волновались те двое мужчин, нервные и возбужденные. Они — опытные партизаны, солдаты, сражавшиеся на Кипре, молодые мужчины едва за тридцать, с крепким здоровьем, хорошо вооруженные профессионалы. С другой стороны он сам — Георгиос Скукакис, 52-летний американский гражданин, ювелир, мелкий торговец, не имеющий никакого отношения к насилию или партизанской деятельности, он даже не служил в армии. И все же кто сохранил самообладание? Кто сказал «Спокойно, тише, джентльмены, поспешишь — людей насмешишь»? Кто вел себя естественно, нормально, спокойно, держа в ладони Византийский Огонь так, как будто сталкивался с таким событием каждый день, а затем положил камень в сейф магазина, словно он стоил не больше, чем те дорогие часы, которые принесли починить? Не кто-то, а именно Георгиос Скукакис, который с улыбкой на лице ехал теперь по тихим улицам Куинса, попыхивая второй любимой трубкой и напевая фанфары в свою честь.

В отличие от большинства государств, которые состоят из двух частей, двух наций — Северная и Южная Корея, Восточная и Западная Германия, христианский и мусульманский Ливан, «белая» и «черная» Южная Африка, Израиль и Палестина, два Кипра, две Ирландии — Соединенные Штаты — это несколько сотен наций, сосуществующий как параллельные миры или как слоистая клееная фанера. Ирландский Бостон, Израильский Майами-Бич, Итальянская Северная Калифорния, Кубинская Южная Флорида, Шведская Миннесота, немецкий Йорквиллл, Китай в каждом большом городе, Мексиканский Лос-Анджелес, Пуэрториканский Бруклин, множество африканцев, Польский Питсбург и так далее.

Выходцы из этих стран отличаются двойной преданностью, лояльностью, и вряд ли беспокоятся о потенциальном конфликте, всегда одинаково готовы служить любой из своих стран, которая нуждается в них. Таким образом, Ирландскую республиканскую армию финансировали и вооружали ирландцы из Ирландской Америки. Соответственно борцы за независимость Пуэрто-Рико грозились взорвать бары Нью-Йорка. Таким образом рожденный в Греции, принявший гражданство Америки ювелир поддерживает деньгами греко-турецкий конфликт на Кипре.

Георгиос Скукакис кроме обычной починки часов и мелкой торговлей обручальных колец, занимался и «дополнительной работой», которая теперь стала полезной для другой его страны. Периодически он наведывался на прежнюю родину, сочетая при этом приятное с полезным. Он перевозил ювелирные изделия из страны в страну — все совершенно законно, еще до первой такой поездки, несколько лет тому назад, он подал заявление и получил все необходимые разрешения и лицензии. На протяжении многих лет он финансировал свой приятный отдых за счет ввоза цифровых часов в Салоники и вывоза старого золота.

Завтра наступит время для очередного визита. Чемоданы упакованы, места забронированы, все готово. Он и Ирен встанут утром, доедут до аэропорта Кеннеди (с кратковременной остановкой у магазина, всего в нескольких блоках от места назначения), затем оставят машину на долгосрочной стоянке, возьмут бесплатный автобус до терминала и спокойно сядут на борт утреннего рейса Олимпик авиалинии в Афины. А серьги с браслетами, которые предстанут перед зевающими и скучающими таможенными инспекторами, смешают с набором чрезмерно пестрой бижутерии, на которую поместят большие поддельные камни.

Дерзость этого плана — самый сильный актив. Конечно, меньше всего ожидают, что Византийский Огонь вернется именно в тот аэропорт, где его украли. Очень немногие из служащих таможенных органов в любом аэропорту Америки завтра утром смогут распознать крупный красный камень на кольце; Георгиос Скукакис возможно был единственным, кто обладал достаточной квалификацией для такого дела. Какое счастье, что кроме этого он еще и спокойный, надежный и уравновешенный человек.

Повернув на Маркум Лейн, Георгиос Скукакис немного удивился, заметив свет в окнах гостиной своего дома, но затем улыбнулся: наверное, Ирен сегодня тоже слишком возбуждена, чтобы уснуть, и ждет его возвращения. Вот и отлично; он с удовольствием погорит с ней, расскажет о том, как нервничали те люди.

Он не поставил машину в гараж, а припарковался до утра на подъездной дорожке. Переходя газон, мужчина остановился и зажег свою трубку — пуфф, пуфф. Его руки совершенно не дрожали.

Должно быть, Ирен заметила его через окно, так как, как только он пересек крыльцо, она открыла входную дверь. Ее возбужденное и напряженное лицо подтвердило его догадку; она выглядела еще более расстроено, взволнованно из-за этой авантюры, чем раньше.

— Все в порядке, Ирен, — заверил он, как только вошел в дом, затем повернулся, застыл на месте, заморгал и трубка выпала из его рта.

Он посмотрел через арочный проход на гостиную: двое высоких стройных мужчин в пальто и темных костюмах поднялись с кресел, обитых тканью с цветочным узором, и направились к нему. Тот, что выглядел младше, носил усы. Старший вынул свой бумажник, показав удостоверение личности:

— ФБР, г-н Скукакис. Агент Закари.

— Признаюсь, — воскликнул Георгиос Скукакис. — Это сделал я!