Почти как в кино

Глава 11

Савельев и Щукин,

г. Красноярск, Октябрьский р-н,

16 июня, вторник, 05:45.

Радиационный фон: 62 мкР/ч.

Двигатель завелся сразу и уверенно заурчал на холостых оборотах. Стрелка приборной панели сообщила, что бензобак практически полон, а душа порадовалась автоматической коробке передач. Не люблю механику, и все тут. С машиной мне сегодня повезло, факт! Разобравшись с непривычными органами управления, я включил дворники, перевел кондиционер в режим рециркуляции воздуха и осторожно тронулся с места.

– Диман, ты давай аккуратней… И газу поддай немного, а то еле ползем! – Напутствовал меня Макс. – Может, я за руль сяду?

– Фигушки, – решительно заявил я. – Дай порадоваться ребенку!

До этого мне не доводилось сидеть за рулем «Лэнд Крузера», поэтому нужно было немного привыкнуть к тяжелой и мощной машине. Выехав с парковки, я обогнал уже начавшую движение колонну эвакуационной техники и осторожно покатил в сторону нужной мне дорожной развязки. Появления встречного транспорта не ожидалось, поэтому я врубил дальний свет фар, а для пущей уверенности – еще и спецсигналы.

– А я говорил про мигалки, – хохотнул Щукин. – Слабость у тебя к ним нездоровая.

– Нету у меня никакой слабости, – пробурчал я. – Ты б лучше песню спел какую-нибудь, для настроения. А то по радио нынче не крутят ничего.

– Диман, смекалка это вообще не про тебя по ходу, – Макс ткнул пальцем в приборную панель. Я покосился на магнитолу, из которой торчала моргающая красным огоньком флешка, и стукнул себя по лбу. Действительно! Ну-ка, посмотрим, что там генералы слушают. Пролистав с десяток неимоверно печальных и похожих, словно близнецы, композиций в стиле «русский блатняк», я услышал знакомый гитарный перебор. Ухмыльнулся, прибавил громкости. Вот, это вполне себе подходит!

«Когда идет дождь, когда в глаза свет, проходящих мимо машин, и никого нет…» – хрипло пел из колонок Юра Шевчук. «На дорожных столбах венки, как маяки прожитых лет. Как ты в пути?..» Свернув на развязке в нужный съезд, я добавил двигателю оборотов и «Крузер» устремился по пустынному Северному шоссе, разрезая дым светом фар. Макс дремал, уронив голову на грудь, в зеркалах заднего вида мерцало зарево пожаров, а я, подкурив сигарету, подпевал Шевчуку и внимательно следил за дорогой.

Старенький японский микроавтобус стоял посреди дороги, перекрыв обе полосы, и тускло моргал «аварийкой». Чертыхнувшись, я прижался к обочине и остановил машину, предусмотрительно не заглушая двигатель. За микроавтобусом, освещенным светом фар, кто-то зашевелился.

– Диман, это чего там? – Сонным голосом поинтересовался Щукин.

– Пока не знаю, – нервно ответил я. Настроения общаться с незнакомцами на дороге, а тем более покидать уютный салон «Крузера» не было совершенно.

На дорогу, покачиваясь, вышел мужик в камуфляжной куртке и ярко-красной арафатке[10], натянутой до самых глаз. За спиной у мужика виднелся необъятных размеров рюкзак, а в руках – штуковина, подозрительно похожая на обрез, стволы которого смотрели прямо на наш внедорожник. Вот оно. Типичный мародер, судя по виду. Только этого нам сейчас не хватало! Я покосился на автомат Щукина, но друг покачал головой.

– Долго, Диман, муторно. Мужик срисует «ксюху»[11] и угостит нас дробью. Даже «здрастье» сказать не успеем.

– С пистолетом шансов больше, – согласился я. Нащупав «Макаров» в кобуре под курткой, опустил вниз флажок предохранителя и взвел курок. Патрон в патроннике есть, это я помню точно. Теперь ждем. Может, это и не мародер вовсе, а какой-нибудь перепуганный дачник. «Дачник» тем временем встал прямо перед «Крузером», деловито перехватил одной рукой обрез, а второй нетерпеливо мне помахал. Помедлив, я открыл дверь и высунулся наружу.

– Куда летим, уважаемый? – Вполне себе вежливо поинтересовался мужик. Надо, же. «Уважаемый». Ладно…

– МЧС России! Что же вы, уважаемый, проезду спецтранспорта-то мешаете?

– МЧС? – Мужик противно заржал, не опуская обрез. – Так а толку от вас теперь?

– Это не вам решать, – твердо парировал я. – Машину уберите с дороги! Сейчас колонна пойдет.

– Колонна?.. Ахах, – мужик не переставал ржать. Судя по поведению, он явно был под чем-то. Никогда не любил наркоманов и иже с ними. Общаться с неадекватными – не мой конек.

– Короче, спасатель!.. Бог велел делиться с ближним, хах! Так что давай, выгребай, чего там у тебя полезного есть. Или нет, стой! Тачка у тебя клевая. Вали-ка сам отсюда, целее будешь!..

– А если не свалю? – Поинтересовался я.

– Ну тогда извиняй!.. – Мужик вскинул обрез и шарахнул в воздух. Выстрел ударил по барабанным перепонкам, а дальше все было как в тумане. В моей руке появился травматический «Макаров», очень тихо, по сравнению с обрезом, хлопнули два выстрела, мужик резко дернул головой, сдавленно охнул и мешком повалился на асфальт. Я ошарашенно перевел взгляд с пистолета на замершего мародера. Надо сказать, ничего общего с фильмами, где бравые супергерои валят противников направо и налево. Пистолет просто пару раз дернулся в руке. Не было ни ярких вспышек выстрелов, ни криков умирающего врага. Ничего. В магазине стало двумя патронами меньше. А я, кажется, только что убил человека.

– Диман, ты этому пассажиру прям в жбан попал, – сообщил подбежавший к мужику Макс. – Наглухо, по ходу, тут разворотило все. У тебя точно «травмат»?

– Патроны… дореформенные… – пробормотал я.

А потом меня стошнило. Я скрючился, опершись рукой на капот «Лэнд Крузера» и расстался со съеденными еще на командном пункте консервами, однако рвотные позывы не прекращались. С…ка, да я же человека убил!.. Твою мать! Пытаясь отдышаться, я плевался желудочным соком и поглядывал краем глаза на мужика, которого только что завалил. Я. Убил. Сраного мужика. Да бл…ть, как так то?! С другой стороны, мужик имел все шансы ухлопать меня. «Либо убьешь ты, либо убьют тебя», снова промелькнуло в голове. Жестоко. Но, видимо, то что, было жестоко еще с утра, теперь стало совершенно нормальным. Я выдохнул, вытащил из кармана сигареты. Сплюнул. И подошел к трупу.

Возможно, если бы дело было в тире, а вместо мужика оказалась бумажная мишень, меня бы похвалили за невероятно меткое попадание из древнего травматического «Макарова». Но вокруг замерла опустевшая промзона, затянутая дымом, а вместо мишени с гротескным изображением бородатого террориста на асфальте лежал покойник. С крайне неаккуратной дыркой на месте правого глаза и оплывшей фиолетовой гематомой посреди лба.

– У тебя ствол косит вправо и вверх, – задумчиво произнес Макс, разглядывая покойника.

Стараясь не думать о том, что покойником мужик стал по моей вине, я подобрал обрез, повертел его в руках и замер с идиотской ухмылкой. Маркировка «СО»[12] и надпись «Брат-2» на стволе недвусмысленно намекнули на то, что обрез сигнальный. Охолощенный. Бутафорский, бляха, обрез! Кому вообще в голову пришла идея делать холостые обрезы?! Понятно, мужик решил взять безобидных спасателей «на понт», а в итоге получил две резиновые маслины в лицо. Но бл…ть… «Брат-2»! Какого хрена, мужик?.. Забросив бесполезную игрушку подальше в кусты, я склонился над трупом и принялся стягивать с него рюкзак, стараясь не запачкаться в крови.

– Прям как в «Таркове»[13], да? Завалили дикого, блин, – Щукин достал фонарик и подсветил неудачливого мародера. Круг света на асфальте заметно подрагивал. Нервничает, Макс, хоть и виду не подает.

О морально-этической стороне вопроса я, забирая рюкзак, несколько беспокоился. Хотя в любой книжке про ядерный апокалипсис герои никогда не гнушаются поживиться личным имуществом убитых, тащат все вплоть до ботинок! С такими мыслями, проще от которых не становилось, я перетащил рюкзак, который оказался довольно тяжелым, к «Лэнд Крузеру», и закинул его на заднее сиденье. Вернувшись к микроавтобусу, залез за руль, повернул ключ в замке зажигания. Двигатель, немного побрыкавшись, запустился, на панели ярко загорелась оранжевая лампочка со значком бензоколонки. Понятно, почему мужик решил отжать у нас машину! Отогнав микроавтобус на обочину, я махнул рукой мрачно курившему на обочине Максу и вернулся в «Крузер». Руки на руле заметно дрожали, а успокаивающая магия песен Шевчука, душевно певшего теперь о том, как он едет на Родину, больше не работала.

Перед поворотом к мосту, ведущему на улицу Авиаторов, впереди появились фары встречного транспорта. Я переключился на ближний свет, включил спецсигналы и прижался ближе к обочине.

– Большое что-то, – сказал Макс. – Медленно едет.

– Это точно… – кивнул я. – Может грузовик какой?

– Да лишь бы не мрази, типа той, что у микроавтобуса тусовалась.

Макс достал стоявший между сидений АКСУ и положил на колени. Фары приближались, и спустя минуту мы действительно увидели грузовик. По дороге ползла «Скания» с прицепом, украшенным эмблемами транспортной компании «Деловые Линии», а за ней… за ней на Северное шоссе с моста тянулась огромная колонна всевозможного автотранспорта. Большегрузы, автобусы, «аварийки» коммунальных служб, самосвалы, вдалеке моргали синие маячки специальной техники.

– Ох ты, епт… – протянул Щукин. – И тут эвакуируются. Ты смотри, сколько их!

– Главное, что эвакуируются, – тихо сказал я. – Значит, есть кому эвакуироваться. Это хорошо.

«Скания» моргнула фарами и остановилась. Пассажирская дверь открылась и из кабины выпрыгнул невысокий крепкий мужик в камуфлированном бушлате. Поправил на лице респиратор и побежал в нашу сторону, размахивая руками. Немного помедлив, я опустил стекло и высунулся наружу.

– Мужики! Мужики, тормозните!

– Что такое? – Спросил я.

– Осипов, Александр Витальевич, – представился мужик. – Я начальник отдела ГО и ЧС, с алюминиевого завода!.. Что там дальше по дороге? Проехать сможем?!

– Сможете! – Ответил я. – Савельев, МЧС. Мы с Солонцов едем, оттуда уже ушли колонны с эвакуированными из Октябрьского района!

– Эвакуированными? Много вывезли? – Выдохнул Осипов.

– Тысяч шесть, – прикинул я, вспоминая данные, которые озвучивал полковник Седов. – А у вас что? Много народу?

– Больше, гораздо больше. Я сначала заводские смены пытался из города вывести, по инструкции, а когда на улицу Воронова выехали… – Александр Витальевич стянул респиратор и принялся теребить окладистые усы. – Тысяч десять набралось. За ночь. Не бросать же их там? Благо на заводе техники много забрали, и транспортные компании фуры отдали, которые завелись… Но все равно многие пешком идут. В прицепах женщины и дети в основном.

Я пригляделся к «Скании». На тенте прицепа синей краской были выведены огромные буквы: «ЛЮДИ!!!». В горле снова образовался неприятный ком.

– Вы езжайте спокойно, дорога чистая, – с трудом выдавил я. – Сворачивайте на Емельяново – и все время прямо. Километров через пятьдесят-шестьдесят должны быть лагеря беженцев, может кого-то из спасателей раньше встретите.

– Хотелось бы раньше… – кивнул Осипов. – Если ветер изменит направление… даже думать не хочу. А спасатели с нами тоже есть, так что не пропадем.

– Спасатели? – Оживился я. – Еще кто-то из городских уцелел?

– Да, – Александр Витальевич чуть улыбнулся. – Объектовые пожарные части «Русала» и ТЭЦ-3 в полном составе, почти вся 17-я часть с Космонавтов, два отделения из 4-й… Плюс карет «Скорой помощи» с подстанции Советского района штук десять.

– Все не так плохо, – я улыбнулся в ответ. Бортовой грузовик, стоявший за «Сканией» требовательно засигналил.

– Пора нам, – растерянно пожал плечами Осипов. – А вы куда? Может с нами?

– Да нет, у нас еще дела, – я протянул Александру Витальевичу ладонь и мы обменялись крепким рукопожатием.

– Ну смотрите! Если какая помощь нужна будет – в «Планете» сейчас что-то вроде сборного эвакуационного пункта. Ребята хорошие, военные в основном. Они там какое-то время пробудут, хотят еще людей подождать!

– Добро, спасибо! Езжайте, Александр Витальевич, как можно быстрее! Я спасателям в колонне передам по поводу лагерей, чтобы тоже в курсе были!..

– Бог в помощь!..

Дальнейшая дорога до дома, вопреки ожиданиям, не вызвала особых затруднений. Машин на проезжей части практически не было, людей уже тоже. Все, кто имел желание и возможность – шли сейчас в колонне, растянувшейся аж до перекрескта Комсомольского проспекта и улицы 9 мая, остальные, наверное, надеялись переждать случившееся по квартирам и подвалам. Жилые кварталы погрузились во тьму, ставшее привычным зарево, стоящее над городом, из-за плотной многоэтажной застройки Советского района практически не вызывало тревожных ощущений. Казалось, будто в районе просто отключили свет, и даже дым, больше похожий сейчас на туман, выглядел как-то обыденно. В последнее время из-за выбросов на многочисленных предприятиях и производствах в городе частенько вводили режим «Черного неба», поэтому внезапно накрывавшая улицы неестественная дымка не считалась у местных жителей чем-то из ряда вон выходящим. Конечно, если приглядеться, можно заметить, что в окнах домов практически не осталось уцелевших стекол. Газоны и парковки засыпаны шифером, сорванным с крыш ударной волной, остатками оконных рам и рекламных конструкций, однако… Приглядываться мне не хотелось. Свернув на знакомый с детства проспект Металлургов, я продолжал раздумывать над тем, дожидается ли меня дома отправитель гневного сообщения. Скорей всего, нет. Но наверняка там найдется еще одно послание.

Припарковался я на привычном месте, которое в кои-то веки занял не служебный «Ларгус», а машина чуть более представительского класса. Закрыл двери на ключ, подергал на всякий случай ручки, и мы с Максом торопливо зашагали к подъезду. Смысла ставить «Лэнд Крузер» на сигнализацию, равно как и пиликать ей на весь двор, не было – только лишнее внимание привлечем. Весь короткий путь до подъезда меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают изо всех окон сразу. Мерзкое ощущение, надо сказать: заставляет волосы на затылке шевелиться, а ноги – шагать быстрее. Наощупь поднявшись по лестнице, я достал фонарик, включил и, прикрывая рассеиватель ладонью, отпер входную дверь. Зайдя в квартиру, замер. Прислушался. Гробовая тишина, только Щукин за спиной сопит напряженно. Даже вода из крана на кухне не капает, видимо потому что ее там нет. Заперев дверь, я тихо заглянул сначала в ванную, потом на кухню. Осмотрел зал, выглянул на балкон. Удивительно, но стеклопакеты пластиковых окон уцелели, чего нельзя было сказать о некогда застекленном балконе. Большая часть хиленькой деревянной конструкции просто исчезла, обнажив оранжевое небо. Оранжевое небо… Сразу вспомнилась песенка про оранжевое настроение. Не знаю как Макс, но я свое настроение охарактеризовал, как коричневое.

– Че, Диман, я в кресло упаду пока? – Спросил Макс и, не дожидаясь ответа, свалился в уютную советскую «ракушку» – главную достопримечательность моей гостиной.

– Жопу бы хоть отряхнул, варвар, – проворчал я.

Ладно. Сначала дозиметр. Покопавшись в шкафу, я нашел синюю коробочку с надписью: «Соэкс» и торопливо распаковал. Внутри обнаружился непосредственно дозиметр, маленький, ярко-желтый с небольшим экраном и тремя кнопками, зарядное устройство и… мизинчиковые батарейки. Две штуки. Прикольно, а зачем тогда зарядка, если в комплекте батарейки, а не аккумуляторы? Надеюсь, живые. Так… отлично, экран загорелся. «Режимы», «сохраненные», это не то. Вот оно!.. Калибровка, поиск пошел. Хм. Интересно. Если я правильно понял, цвет экрана меняется в зависимости от опасности окружающего радиационного фона. В моем случае экран остался зеленым, а внизу появилась ободряющая надпись «в норме». Сам фон в квартире держался на уровне 25–30 мкР/ч. Хоть что-то хорошее! Да и я особо не «светился», дозиметр наверняка сообщил бы об этом. Теперь осталось найти послание которое, наверняка где-то есть, а потом, если ситуация позволит, можно и вздремнуть напоследок. Чуток. На родной-то кровати. Тем более глаза слипаются, а измотанное тело гудит, как трансформаторная будка. И кстати, рюкзак с экипировкой! Я прошел в спальню и замер, тупо пялясь на пол. На всякий случай обвел комнату лучом фонаря. Снова посмотрел на пол. Станкового «Ермака» нигде не было.

– Художественный фильм: «Сп…здили»… – Хохотнул за спиной Щукин. Вот уж действительно…