Почти как в кино

Глава 36

Красноярский край,

Емельяновский р-н,

22 июня, воскресенье, 09:20.

Радиационный фон: 60–95 мкР/ч.

В жизни часто бывают такие моменты, когда самая незначительная мелочь становится исключительно важным событием. Сейчас для меня такой мелочью была стена главного корпуса бывшей наркологической клиники. Казалось бы – метров двадцать до нее. Отчетливо видно выщербленную грязно-белую плитку облицовки, кособокую лавочку с пепельницей из кофейной банки, темные провалы окон. Вот только из окон этих огрызаются автоматные очереди, и пятнадцать метров от нашего укрытия до стены – дистанция практически непреодолимая.

– Плотно лупят, суки! – Бес сменил магазин и прижался к кирпичной стене одноэтажного здания. – Щас бы пару «граников» туда!

– У Зеленого «шайтан-труба» была! – крикнул Турист.

– А толку? – махнул рукой Зингер, отцепляя короб от «Печенега». – Крайний, мужики, еще один – и я пустой!

– Зеленый на «бэтэр» с этой трубой пошел! – вспомнил я. – Может, гранатами?

– Докинешь? – оскалился Бес и наклонил голову к закрепленной на плече тангенте радиостанции. Кивнул головой, что-то коротко ответил и сообщил нам:

– Отбой гранатами, щас «броня» крупным калибром по первому этажу шарахнет! Залегли, залегли, бля!

Я поспешно выполнил приказ, свалившись на живот и вжавшись в кучу строительного мусора. Пользуясь случаем, сменил почти пустой магазин в автомате на новый и переключился на одиночный режим огня. Три магазина из семи уже улетели, а пополнить боекомплект вряд ли получится в ближайшее время. Со всех сторон продолжалась беспорядочная стрельба, пару раз что-то раскатисто рвануло. Осторожно приподняв голову, я вдруг заметил какую-то горящую тряпку, свисавшую из зарешеченного окна на втором этаже. Тряпка горела слабо – больше чадила, но внимание определенно привлекала.

– Бес, глянь! – крикнул я. – Второй этаж, ближе к середине здания! Это чего там?

Командир группы, не вставая, достал из «разгрузки» компактный монокль и какое-то время рассматривал тряпку.

– Простынь вроде, – сообщил он. – Явно специально подожгли – она к решетке привязана!

– Может заложники там? – предположил я.

– Скорей всего, – кивнул Бес. – Сейчас с «броней» свяжусь, скажу поаккуратней бить!

– Ты уж поторопись, – нервно пробормотал я, вслушиваясь в приближающийся рокот двигателей. Если простынь подожгла Саша, ей сейчас было бы лучше скрыться в глубине помещения. Черт его знает, как там у бортстрелка с глазомером, жахнет по второму этажу из автоматической пушки – и привет. Впрочем, Саша вряд ли будет ждать у окна чтобы узнать, заметили ее сигнал или нет, голова на плечах имеется.

– «Двойка», ответь «Бесу»!

– Ваш «Убер» почти прибыл, ожидайте…

– Да я не о том! Ты «тридцаткой» по зданию работать будешь?

– Ясен пень, «Бес»! Сами же сказали – по вам из окон плотный огонь ведут!

– Ведут, ага. «Двойка», постарайся по второму этажу не долбить – там заложники находиться могут!

– Не вопрос, но если перекрытия похерачит – я не виноват! Валера – стоп машина! Вон там, чуть левее заборчика, ага…

Подползающий из-за одноэтажной постройки пятнистый бронетранспортер с крупной угловатой башней и хищно приподнятым стволом автоматической пушки выглядел внушительно. Чертыхнувшись, Саша потуже затянула на решетке узел простыни и поспешила к противоположной стене, заняв выжидательную позицию у двери. Присела, на всякий случай втянула голову в плечи и, закрыв уши руками, стала ждать. Долгие несколько мгновений никаких новых звуков, кроме автоматных очередей на улице, не было, а потом мир содрогнулся от раскатистого дробного грохота, волной накрывшего здание главного корпуса. Разом лопнули все уцелевшие в комнате стекла, моргнул и погас свет, с потолка кусками посыпалась побелка. Грохотало недолго – секунд десять, но здание ощутимо вздрогнуло и будто бы покосилось на один бок. Саша вдруг отчетливо представила, как бронетранспортер дает еще несколько очередей по первому этажу, добавляет по второму, и на нее обрушивается многотонная мешанина из бетонных перекрытий, арматуры и шифера. Картинка в голове показалась девушке настолько реальной, что она собралась было со всей силы забарабанить ногами по двери, но в этот момент замок вдруг звонко щелкнул. Саша подобралась и резко встала на ноги, спрятав руку с зажатыми пластиковыми ножнами за спиной. Дверь приоткрылась, впустив в помещение оседающие клубы пыли из коридора, и в проеме появилась взлохмаченная голова с закрывающей нижнюю часть лица темной повязкой.

– На выход, живо! – скомандовал незнакомец, продемонстрировав для острастки двуствольное охотничье ружье.

«Этот не из штурмующих» – увидев ружье, подумала Саша и, коротко кивнув, двинулась к двери.

– Руки покажи! – потребовал было сектант, но еще одна короткая очередь автоматической пушки, ударившая чуть левее, заставила его присесть от неожиданности и раздраженно крикнуть:

– В коридор! Бегом, блять!

Девушка ускорила шаг, стараясь как можно незаметней завести за спину вторую руку. Незнакомец на это не отреагировал – он яростно тер ладонью глаз, в который, наверняка, попала бетонная пыль. Сжав руку на прорезиненной рукояти ножа, Саша еще не до конца осознавала, что она собирается сделать. Может, и правду говорят о том, что в критической ситуации человек начинает руководствоваться первобытными инстинктами, важнейшая и единственная цель которых – выживание, а может просто у девушки выдался крайне дурной день.

– Налево, там лестница! И без глупостей!.. – приказал незнакомец, когда Саша поравнялась с ним. Сектант немного отошел, освобождая девушке проход, одновременно с этим прекрасно заточенный нож шведской фирмы «Mora» покинул ножны, описал небольшую дугу и с неприятным чавкающим звуком вошел в шею ничего не подозревающего фанатика. Тот захрипел и выронил ружье, пытаясь хватиться руками за горло, Саша резко провернула нож в ране и дернула его на себя. Фонтаном брызнула кровь из пробитой артерии, сектант, продолжая хрипеть, упал в комнату. Уже много позже, вспоминая штурм базы фанатиков, Саша не смогла воспроизвести в памяти этот момент. Будто бы не она, а кто-то другой, считавший себя ей, безжалостно и ни секунды не колеблясь, вогнал лезвие в горло живого человека, возможно, решившего ей помочь. Чувствуя, как в глазах темнеет, а руки, залитые чем-то теплым, начинают трястись от переизбытка адреналина в крови, девушка неловко закрепила на поясе ножны, убрала в них окровавленный нож, подняла с пола ружье и попыталась справиться с подкатившей к горлу тошнотой. Получилось, откровенно говоря, плохо.

– «Двойка» – «Бесу»! Глянь, нормально получилось?

– «Бес» – «Двойке, приемлемо! Первый этаж с нашей стороны затих, идем к зданию.

– «Рентген» – «Бесу», погоди немного. Дойдите до стен, отработайте гранатами по окнам и ждите команды! «Граф», «Граф», ты на связи?

– На связи, «Рентген»! Из прачечной вышли, уже под самыми окнами…

– Тоже – гранатами и ждать, у нас тут в гаражах… граждане конфликтные, блять!..

– «Рентген», здесь «Каскад-1»! «Коробка» горит, повторяю, «Коробка» горит! Могу подойти, тебе помощь нужна?..

– Молодца, «Зеленый»! Поджег сектантам «бэтэр»…

– «Рентген» – «Каскаду», мы почти подошли, порядок. Давайте ближе к зданию, с остальными…

– Принято. А где еще наши «коробки»? «Ноль двадцатый», у меня трое «трехсотых», один тяжелый. Можешь «Яшме» их передать?

Добравшись наконец до стены, я первым делом сменил магазин в автомате. Кроме него полными оставались еще три, это всего сто двадцать патронов. Мало. Мало и неприятно, учитывая тот факт, что в здание мы до сих пор не вошли. Уверен, автоматическая пушка «БТР-82А» натворила там дел, но явно недостаточно, чтобы успокоить всех обороняющихся. Пройдет минут пять, они очухаются, оттащат раненых, перезарядятся и снова начнут огрызаться. Неплохо к этому моменту было бы расчистить дорожку на второй этаж, а еще лучше – найти Сашу с остальными заложниками и постараться ретироваться в безопасное место.

– Почему не заходим? – крикнул я Бесу.

– Ждем остальных! – ответил тот. – Вместе веселее! У тебя гранаты есть?

Я отрицательно помотал головой. Откуда бы у меня взялись гранаты? Бес ухмыльнулся и, пошарив по подсумкам, протянул мне две темно-зеленых ребристых «Ф-1».

– На вот, держи. И с товарищем поделись, – весело сказал он. – Пользоваться хоть умеете, партизаны?

– Умеем, – кивнул я и протянул одну гранату присевшему рядом со мной Щукину.

– Значит знаете, как «эфка» херачит. Тогда по моей команде – кидаем гостинцы в окна и падаем!

Я осторожно согнул «усики» чеки, сжал гранату в правой руке. Указательный палец левой подвел под кольцо и медленно выдохнул. Если с огнестрельным оружием подружиться получилось еще задолго до всех этих событий, гранат я откровенно побаивался. Черт его знает, какого года выпуска конкретно эта «Ф-1»? Их так-то еще в Великую Отечественную использовали. Может, какой-нибудь народный умелец подпилил замедлитель моей гранаты где-нибудь в заснеженных горах Кавказа пару десятков лет назад? Растяжку из нее хотел сделать, или еще чего гадкое. Дерну я сейчас за кольцо – и все, спи спокойно, Дмитрий Владимирович. Хотя, глупости это – вряд ли в специальных подразделениях такое старье используют. Да и вообще, не о том думаю. Даже ладони взмокли от волнения.

– Приготовились! – сообщил тем временем Бес. – И… гранаты пошли!

Первый этаж содрогнулся от грохота. Рвануло будто бы по периметру всего здания, практически одновременно. Саша резко присела и оперлась рукой о стену. Тошнота потихоньку отступила, слезы на щеках успели высохнуть. О том, что случилось несколько минут назад, девушка предпочла пока не думать. Сейчас перед ней тянулся темный, задымленный коридор, заканчивавшийся светлым квадратом окна. Где-то там, в дыму, была лестница, а еще – неизвестное количество сектантов. Дезориентированных, растерянных и наверняка невероятно злых. Главный корпус наполнялся криками, грохотом автоматных очередей и ружейных выстрелов, звоном разбитого стекла, как потревоженный шваброй улей на пыльном чердаке, а перед Сашей стояла одна единственная задача – выбраться за его стены живой и относительно здоровой. Девушка быстро осмотрела ружье в руках и с удовлетворением заметила, что курки обоих стволов взведены. Пальцем нащупала кнопку предохранителя за спусковыми крючками, надавила на нее до щелчка. Если предохранитель тут устроен так же, как у помповика Савельева, из которого Саше давным-давно, будто бы в прошлой жизни, приходилось стрелять на шашлыках, двустволка готова к бою. Приподнявшись, но не вставая в полный рост, девушка медленно двинулась вглубь коридора.

– «Рентген» – всем! Доклад!

– «Граф» – «Рентгену», гранатами отработал, нахожусь прямо у здания! Один «триста», легкий… короче, нормально!

– «Бес» – «Рентгену»! Пошумели, готовы к штурму! Потерь не имеем, настроение – боевое!..

– «Каскад-1» на приеме! «Трехсотых» отправили «броней» на позицию «Яшмы», растянулись вдоль фасада… «Ноль тридцатый» чуть позади, готов поддержать огнем. У него радиостанция отъебнула, координируется через нас!

– «Двойка» все там же, мужики! Мне ближе подтянуться, или как?

– «Рентген» – «Двойке», да! Выползай на парковку между прачечной со стороны «Графа» и главным корпусом. Второй этаж – на тебе. Херачить можешь по всему подозрительному, но будь готов принять раненых и пулей лететь с ними к «Яшме», как понял?..

– Принято! Валер, давай потихоньку… вон туда, левее, ага! Сигареты остались у тебя?..

После выстрелов автоматической пушки бронетранспортера и последовавших вскоре взрывов, в ушах неприятно звенело. Саша без приключений добралась до конца коридора, изредка заглядывая в приоткрытые двери. Закрытые старалась не трогать – мало ли, какие сюрпризы за ними скрываются. Девушка осторожно выглянула за угол, крепко прижимая ружье к груди. В поднимавшемся с первого этажа дыме угадывались очертания закрепленного на стене ящика с пожарным рукавом и перил лестницы. Сделав глубокий вдох, Саша собралась было шагнуть туда, но тут снизу послышались возня и отборный мат.

– Да прикрой, блять! Я за стволом метнусь и вернусь сразу!..

– Быстро только! Темные сейчас в окна полезут, что я тут один с пистолетом навоюю?!

– Великий Огонь хранит тебя! Прикрывай, я скоро!..

По лестнице забухали тяжелые ботинки. Судя по разговору на повышенных тонах, сектантов было двое. Один – вооруженный, остался держать подход к лестнице на первом этаже, а второй как раз спешил за своим оружием наверх. Скверная ситуация, но могло быть куда хуже. Отходить или искать укрытие у Саши банально не было времени, значит… думать о том, что это значит, девушке хотелось меньше всего. Да и думать по большому счету не о чем, когда у тебя в руках заряженное ружье. А заряженное ли? Саша вскинула двустволку, понадежней уперев приклад в плечо и, дождавшись пока в дыму появится неясный, но довольно крупный силуэт, нажала на оба спусковых крючка…

От природы обладая ловкостью кошки и грацией картошки, запрыгнув в окно я первым делом зацепился носком левого берца за какую-то неровность и кубарем полетел на пол. В полете успел отвести в сторону руку с автоматом и удачно приложился недавно зашитым плечом о дощатый пол. В глазах потемнело от боли, а футболка в районе шва моментально намокла и стала теплой.

– Диман, живой? – Щукин с Санычем шустро подхватили меня под руки и вернули в вертикальное положение.

– Живой, – сквозь зубы процедил я.

– Тебе блин никакого противника не надо, сам себя успешно похоронишь однажды! – Макс хлопнул меня по спине. – Погнали что ли, самое веселое начинается.

– А мне с винтовкой тоже в этом веселье участвовать? – С сомнением поинтересовался Саныч.

– На, держи, – я отцепил с портупеи кобуру с «Ярыгиным» и подсумок с запасными магазинами. – Лучше, чем ничего.

– Пистолет?.. – тон Саныча из сомнительного превратился в крайне подозрительный.

– Да ладно, кому сейчас легко? – Появившийся рядом Зингер помахал таким же «Ярыгиным», только на витом страховочном ремешке и с фонариком, закрепленным под стволом. – У меня вообще боекомплект к пулемету закончился!

– Не накапливаемся! – рявкнул за спиной Бес. – Зашли – и сразу в коридор! Турист – право, Аскет с Сарматом – лево! Зингер… ай, блять вас же двое, пистолетчиков! Ладно, Зингер с Санычем – тыл кройте.

После появления Беса хаотичное столпотворение сразу же превратилось в слаженную боевую работу. Макс первым высунулся в коридор и дал длинную очередь из «РПК». Ловко отошел назад, его место тут же занял Турист. Несколько коротких очередей вправо, хлопок подствольного гранатомета и недалекий разрыв, за которым последовали мучительные крики раненых.

– Заебись положил, – довольно оскалился Турист. – Право – чисто!

– Лево тоже! – Добавил Щукин.

– Пошли! – коротко скомандовал Бес, и мы рванули в пропахшую порохом хмарь.

– Всем группам – штурм, штурм, штурм!!!

– Не толпитесь, блять! «Каскад-1» – «Рентгену»! Заняли коридор первого этажа, возле… столовой, кажется! С левой стороны херачит пулемет!.. Жмет, сука! «Рентген», «Рентген», он с твоей стороны, отработай его, отработай!

– Щас оформим, «Каскад», кройся! «Граф», ну где ты там?

– Две секунды, командир… готово! Подрывать?..

– Давай!

– Ебать… «Рентген», «Рентген», здесь «Каскад-1»! Пулемет – все, чем вы его?!

– Секрет фирмы, «Каскад», потом научим! Как у тебя?

– Еще двое «трехсотых», один… Паш, чего там? Еще жгут?! А, блять… один «двести». Пару бойцов оставляю с «трехсотыми» и иду к вам…

– Давай, «Каскад», ждем…

Выстрел шарахнул по ушам, а приклад ружья ощутимо долбанул по плечу. Фигуру в дыму будто снесло невидимым грузовиком, врезавшись в стену, сектант с грохотом покатился по лестнице вниз. «В этот раз проще. Ни лица, ни крови, как в тире», – отстраненно подумала Саша и вздрогнула от таких мыслей. Бросила ставшее бесполезным ружье и зажмурилась, понимая насколько сюрреалистично, гротескно все, что сейчас происходит. Девушка безумно хотела открыть глаза в уютном салоне своего «Форестера», стоящего на парковке перед домом, или даже на работе, среди кучи бумаг и разрывающихся телефонов. Одновременно с этим Саша понимала, что нужно бежать, и бежать быстро, пока не спохватился товарищ убитого сектанта. Что у него там, пистолет, кажется? Но ноги, будто налившиеся свинцом, никуда бежать не хотели, а подбородок предательски задрожал.

– Толяныч?! Что с тобой, Толяныч? – Раздался снизу недоуменный крик. Понимая, что нужно сделать хоть что-нибудь для того, чтобы согнать накатившее состояние ступора, Саша с трудом набрала в легкие как можно больше воздуха и прокричала:

– Это хедшот, сука!

А потом первый этаж утонул в грохоте автоматных очередей.