Почти как в кино

Глава 18

Дмитрий Савельев,

бывш. 36 РД РВСН,

16 июня, вторник, 22:10.

Радиационный фон: 25-000 мкР/ч.

Испытывать судьбу по несколько раз на дню – дело храбрых и в некотором роде безрассудных людей, к которым я себя особо не относил. Приключений на сегодня хватило с избытком, как жив остался – вообще загадка. Безумно хотелось завалиться спать в любом мало-мальски подходящем для этого месте, вот только компания из трех десятков покойников определенно смущала. Еще раз пройдясь по помещениям, я пополнил свои скудные запасы парой зарубежных сухих пайков (откуда только они взялись?), мощным диодным фонарем и неплохим респиратором от фирмы «3М». Что странно – ни одного противогаза я не нашел. Зато нашел внушительный склад провизии, несколько баков с питьевой водой и противоударный кейс со спутниковым телефоном, который не задумываясь сунул в рюкзак. Зачем такому добру пропадать? Вишенкой на тортике стал пистолет «Ярыгина», обнаружившийся у какого-то мужика, одетого в дорогой деловой костюм. Бывшему владельцу «ПЯ» теперь точно не пригодится – без половины черепной коробки особо не постреляешь. Зато мне – в самый раз. Рвотные позывы и спазмы в желудке закончились трупе на пятнадцатом, поэтому я без зазрения совести переместил пистолет и два запасных магазина из подсумка к себе в разгрузку. Если не ошибаюсь, в магазине «Ярыгина» пятнадцать патронов, значит, на два магазина получается тридцать. Снаряженный магазин явно не использовался – плюс еще пятнадцать. Неплохо получается, очень неплохо, особенно по сравнению с моим «травматом».

Прежде чем отправиться в путь, я сходил в дизельную и вырубил генератор, чтобы сэкономить местный запас топлива. Бомбоубежище погрузилось во тьму, только над дверями остались тускло гореть указатели аварийных выходов, да в коридоре помаргивали пара люминесцентных ламп, запитанных неизвестно откуда. Решив вернуться сюда с товарищами и основательно поживиться, когда обстановка наверху стабилизируется, я натянул костюм химзащиты, мысленно радуясь, что это вполне комфортный армейский "Л-1", затянул ремешки респиратора на затылке и, закинув на плечо рюкзак, двинул на выход. Стараясь не обращать внимание на трупы, я дошел до гермодвери, возле которой совсем недавно получил живительный заряд «Тазера». Дверь оказалась не заперта. Включив фонарь, я протиснулся в потерну и направился к аварийной лестнице.

Конечно, я мог подождать пока ребята доберутся до Бурова, а тот отправит людей разбирать завал. Ему ведь любом случае понадобится проход, чтобы не гонять людей по поверхности лишний раз. Однако сидеть и дожидаться спасателей не хотелось совершенно. Высунувшись на улицу, я первым делом проверил показания дозиметра. Фон повышенный, но в целом жить можно, тем более в химзащите. Снаружи ни день ни ночь – непонятные сумерки, мрачно ползущие над тайгой, сковавшей с двух сторон федеральную трассу. Поблескивает мокрый асфальт, резко пахнет озоном и гарью. Вон и провал – яма с неаккуратными краями прямо по центру проезжей части. Вдалеке виднеется серая полоска бетонного забора ДРСУ, а вокруг – плотная, давящая на уши тишина. И никаких следов спецназа. Интересно, где они заходили в бункер? Хотя это лишний интерес. Их дела меня точно не касаются. Я прикинул, что до поворота на Кедровый мне нужно протопать около километра вдоль трассы, потом километра три по «бетонке» до военного городка. Неблизкий путь, тем более в сложившихся условиях. Может, сразу заскочить в ДРСУ и посмотреть, что там с техникой? Или не тратить на это время? Нужно подумать. Чтобы стимулировать мыслительный процесс, я опустил маску респиратора и с наслаждением закурил. Гадкая привычка, но избавиться от нее все не выходило, а теперь и смысла бросать нет. Здоровый образ жизни надолго покинул наши благодатные края. Хорошо, что додумался переложить сигареты в «разгрузку», надетую поверх костюма химзащиты. И плохо, что из оружия у меня только пистолет. Смущает, знаете ли, когда у тебя полная разгрузка автоматных магазинов, которые некуда заряжать. Неловко как-то получается. Все-таки в ДРСУ соваться не стоит, мало ли кто там может сейчас обитать. Вокруг-то куча деревень, народу с ружьями и карабинами хватает. Против таких не хочется выходить с одним «Ярыгиным». Отщелкнув окурок в лужу, я потопал в сторону поселка.

Когда я свернул на «бетонку», дозиметр затрещал чуть сильнее, сообщая о повышении радиационного фона. Потом на пару секунд затих и вдруг снова залился в тревожном треске. Какого черта? Я взволнованно посмотрел на экран прибора: цифры быстро сменялись одна другой, не давая даже примерно определить фон. Может быть где-то здесь «горячая частица», и простенький бытовой дозиметр сходит с ума, потому что не рассчитан на такие «дозы»? Странный шум со стороны разбитого микроавтобуса, стоявшего на повороте еще с момента удара, заставил меня резко пригнуться и быстро перебежать на обочину. Достав пистолет, я присел и уставился на микроавтобус. Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а потом уцелевшая при аварии фара едва заметно моргнула галогенной лампой. Или мне показалось? Нет, действительно. Лампа чуть разгорелась, потухла. Моргнула и снова погасла, словно в автомобиле разрядился аккумулятор! В кабине что-то щелкнуло и прерывисто зашипело. Ошарашенно глядя на странный микроавтобус, я подошел ближе и заглянул в салон с водительской стороны. По спине пробежали мурашки: подсветка панели приборов и магнитола на секунду ожили, загорелся ярко-красный значок, требующий проверить, пристегнут ли ремень безопасности пассажира. Магнитола издала несколько булькающих звуков, подозрительно похожих на какой-то попсовый хит. Аккумулятор замкнуло? А что, вполне себе версия, вот только… развороченный салон автомобиля вдруг начал медленно наполняться странным зеленоватым свечением, которое, казалось, исходило со всех сторон сразу. Чертыхнувшись, я посмотрел на небо и замер: тяжелые свинцовые облака обволакивали сполохи зеленых и фиолетовых оттенков, очень похожие на северное сияние. Но какое, мать его, северное сияние в этой части Сибири? Бред! Хотя, хрен его знает, что там с атмосферой случилось после удара, я в этих делах не особо разбираюсь. Микроавтобус тем временем заморгал «аварийкой», а я сообразил, что нужно как можно быстрее валить. Словно в подтверждение моих мыслей, чудом уцелевшие фары второй разбитой легковушки ослепительно вспыхнули ксеноном, а из салона заиграла классика русского рока.

«… облака в небо спрятались… звезды пьяные смотрят вниз…»

Слишком нереально выглядело происходящее, слишком страшно и неправильно. Не дожидаясь, чем закончится непонятное явление, я рванул по дороге в сторону военного городка. Ладони моментально вспотели, горло перехватило. Мешковатый костюм химзащиты мешал бежать, ноги путались, рюкзак долбил по спине, а назойливая песня будто преследовала.

«…и в дебри сказочной тайги… падают они…»

Пробежав метров двести и напрочь сбив дыхание, я заметил, что сияние в небе пропало так же внезапно, как и появилось. Я обернулся и с облегчением отметил, что разбитые автомобили снова превратились в темные, не подающие признаков жизни силуэты. Интересные дела творятся, однако, жуть какие интересные! Что там тот майор говорил о нетипичных видах оружия массового поражения, примененного противником? Ладно, обдумывать увиденное сейчас некогда. К тому же, необычное атмосферное явление, кажется, убило трофейный дозиметр. На экране радостно горели три нолика, уверяя меня в том, что даже естественный фон вокруг отсутствует напрочь. Верить в такое было бы крайне глупо, поэтому я торопливо двинулся дальше. Очень неприятно понимать, что вокруг радиация, но не иметь никакой возможности узнать хотя бы примерно, насколько она сильная. Да и сама по себе прогулка по мрачной лесной дороге – развлечение на любителя. Внимательно осматриваясь по сторонам, я дошел до будки бывшего поста военной автоинспекции и присел передохнуть на бетонный блок. Тайга вокруг хранила гробовое молчание. Посидев минутку, я собрался было двинуться дальше, как вдруг из-за будки раздался подозрительный шорох. Напрягшись, я вскинул пистолет и медленно пошел на звук. Стараясь ступать как можно тише громоздкими подошвами своего Л-1, я аккуратно заглянул за будку и замер: из густого кустарника на меня внимательно и изучающе смотрела мордаха маленького волчонка. В любой другой ситуации, например в зоопарке, это показалось бы необычайно милым, но посреди глухой сибирской тайги такая встреча не способна вызвать ничего кроме тревоги. Да что там тревоги – страха! Потому что неподалеку наверняка разгуливают родители мохнатого карапуза. Прикинув, что лучше всего будет переместится в здание бывшего поста, оценить обстановку и наметить пути отхода, я медленно попятился назад. И сразу же услышал за спиной глухое рычание.

Волков было шестеро. Целая стая во главе с крупным коренастым вожаком. Они медленно обступали меня полукольцом, прижимая к обшарпанной кирпичной стене. Сказать по правде – шансов выжить в очередной раз не было. Пятнадцать патронов в пистолете, плюс запасные магазины… Но ведь и волки не буду стоять как мишени в тире! Конечно, попробовать отбиться стоит. Животные сейчас наверняка испуганы, в этих краях их вообще вроде как раньше не водилось. Видимо, вышли сюда, потревоженные ударной волной ядерного взрыва. Что там советуют делать при встрече с волками в их естественной среде обитания? Не смотреть в глаза и сохранять спокойствие? Только вот рычание волка означает, что он уверен в своих силах и в принципе готов нападать. А нападают волки, как правило, в трех случаях: если они больны бешенством, если голодны и если защищают потомство. Именно на потомство мне не повезло нарваться за зданием поста. Вожак хищно оскалился, прижал острые уши к голове и присел, готовясь к броску. В груди повеяло неприятным холодком. Вскинув пистолет, я прицелился в вожака. Бляха, а ноги-то дрожат! Страшно, все-таки!.. Издав хриплый рык, волк бросился на меня и я нажал на спуск.

Первые три пули не достигли резко ушедшего в сторону вожака, зато задели кого-то из стаи. Под отчаянный скулеж раненого зверя я выстрелил еще дважды, больше никого не зацепив, и полез в оконный проем будки поста. По идее, там должна быть лесенка на крышу, а крыша мне сейчас ох как нужна! Входная дверь вроде бы закрыта, но оконной рамы нет, и звери запросто запрыгнут внутрь. Споткнувшись об рассохшийся стол я с матом повалился на пол, увлекая за собой неудачно подвернувшийся под ногу предмет мебели. Вскочив, снова выстрелил в окно, надеясь отогнать волков и дать себе еще немного времени на оценку обстановки. Посмотрел наверх: люк в потолке действительно имелся, причем даже крышка была откинута. Удача? Хрен-то там: потолок в будке высокий, а лестницу либо не предусмотрели изначально, либо срезали охотники за металлом. Дотянуться до края люка я смогу, но вот подтянуть тело со всей экипировкой наверх вряд-ли получится. Скорей всего во время этих физических упражнений мне откусят бочок, или кусок пятой точки.

Пока я примеривался к люку, одна из зверюг попыталась прыгнуть в окно. Я ответил выстрелом и волк, дернувшись, свалился на асфальт. Убил? Да фиг там – вон он, длинными прыжками сваливает в кусты, зараза! Сердце бешено колотилось в груди, ствол пистолета ходил из стороны в сторону, но новых попыток взять штурмом мое укрытие звери не предпринимали. Пока не предпринимали. Нужно их отпугнуть, но чем? Выстрелов пистолета волки, как я уже выяснил, не боятся, нужно что-то более громкое. Например… точно! Скинув рюкзак, я рывком открыл молнию и высыпал на пол свои пожитки. Схватил синий баллон с газом для туристической плитки и замер. Что теперь? Газ-то есть, слава моей запасливости, но надо ведь его как-то подорвать? Подойдя к окну, я увидел вожака стаи. Он стоял на противоположной стороне дороги и внимательно изучал меня наполненными злобой желтыми глазищами.

– Не сердись, дружок, – пробормотал я, поднимая руку с баллоном. – Не сердись, я же просто шел… зла вам не желал…

Слегка замахнувшись, я бросил баллон на дорогу. Лишь бы не укатился никуда! Не укатился. Звякнул об асфальт и остался лежать на месте. Так, теперь очень аккуратно прицелимся… из кустов рядом с вожаком появились еще морды, в том числе и того самого волчонка. Извини, малой, твоя психика сегодня чуток пострадает. Выдохнув, я совместил целик и мушку на газовом баллоне и выстрелил.

Шарахнуло знатно. Прошло уже около часа, а в ушах до сих пор стоял неприятный звон. Зато волки ретировались сразу же после взрыва и, видимо, с концами. Применив все свои довольно скудные физические навыки и остатки стола я выбрался таки на крышу и все это время просто лежал, пялясь на небо. Дозиметр умер окончательно, поэтому задумываться о радиации не хотелось. Нахватаю я на этой крыше, как пить дать. Может даже волосы выпадут, буду лысый и модный, как Розенбаум. На гитаре играть не умею, правда и пою ужасно, зато Саша получит весомый повод для шуток. Интересно, как там она? Переживает, наверное. Впрочем, пора бы привыкнуть, я ведь и до войны постоянно попадал в переделки. Война. Была ли та война вообще? Обменялись всем, что было в арсеналах и затихли. Пожинаем плоды. Глупые человеки, срубившие сук, на котором сидели.

Еле волоча ноги, я добрался до территории командного пункта. Со стороны, оказывается, ничего не выдавало тот факт, что под землей укрываются люди. Мертвое здание бывшего штаба с пустыми глазницами окон, какие-то хозяйственные постройки, техника, которая спустя сутки выглядела так, словно стоит тут добрый десяток лет. Дотащившись до разбитого Сашкиного «Форестера» я облокотился на него и, достав из мятой пачки последнюю сигарету, закурил. Не хотелось думать ни о полученной за последние часы «дозе», ни о том, что будет дальше. Усталость навалилась такая, что хотелось просто спрятаться с головой под одеяло и спать. Спать, пока все это не закончится. Проснуться дома, в своей уютной холостяцкой кровати, сварить кофе в медной советской турке, покурить на балконе, глядя на утопающий в летнем солнце родной спальный район. Все время с момента удара я куда-то бежал, что-то делал и особо даже не допускал мысли о том, что привычного мира больше нет и никогда не будет. Да и ответа на самый главный вопрос тоже нет. Что дальше-то? Неужели нас правда ждет та самая «жизнь после», описанная не одним десятком писателей-фантастов? Ай, к черту! Сначала нужно выспаться. А дальше – посмотрим. Докурив сигарету, я подошел к входу на КП и несколько раз со всей силы зарядил рукоятью пистолета по гермодвери.

В тамбуре меня встретил хмурый дозиметрист. Хмурый, потому что показания прибора ему не очень понравились. Химзащиту с меня буквально срезали и тут же отправили в мусор следом за респиратором, «разгрузка» с рюкзаком получили статус «умеренно грязных» и были оставлены на специальных стеллажах. Прихватив из рюкзака спутниковый телефон, я отправился в холодный душ, оттирать радиацию казенным армейским мылом. Нужно как можно быстрее привести себя в порядок, показаться друзьям, которые наверняка тут всех на уши подняли и завалиться спать. Слишком много событий за последние пару дней. Теперь еще и сияние это странное. Фары, которые загораются сами собой. Ладно. Наверняка всему этому со временем найдется разумное объяснение. Надеюсь, найдется.