Пожиратель Чудовищ. Часть 1

Глава 3

Глядеть на людей настолько сверху-вниз было крайне непривычно. Однако стоило привыкать. Похоже, теперь это будет для обычным.

Физиологически, насколько я мог почувствовать, я не слишком изменился. Похоже, с точки зрения именно перестройки организма я достиг максимума. Стали чуть длиннее когти, во рту теперь было не по три пары клыков с каждой стороны, а по четыре, кожа ещё больше потемнела и огрубела — но и только.

Главным изменением на этот раз стал именно размер. Пока я мучился от полыхающей агонии СИЛЫ, это было совершенно не тем, на чём в первую очередь фокусировалось внимание. Но теперь, отойдя более-менее от этой боли и встретив кого-то, с кем я мог себя визуально сравнить, разница сразу бросилась в глаза.

Герцог Макторн был довольно высоким и могучим мужчиной. Когда мы с ним впервые встретились, он был лишь на пару сантиметров меня ниже, к тому же заметно грузнее и шире в плечах. Теперь я возвышался над ним где-то на полметра, а уж про троицу пятых ступеней, самой крупной в которой была именно женщина, и говорить не стоило.

По сравнению с ними я был будто взрослый перед детьми. Вот только разница была в том, что эти дети были вовсе не беззащитны. Пятая ступень — максимум в Тхалсе. Официально одарённые этого уровня были только у королевской семьи. Неофициально, возможно, у княжеских семей имелись подобные резервы.

Но чтобы у герцогского клана пятых ступеней было сразу трое? Тут даже без моего чутья на поглотителей можно было сказать, что без неких подозрительных махинаций не обошлось.

Тем не менее, махинации или нет, ауры пятых ступеней были совершенно реальными. И, что было особенно важно, я это видел просто по тому, как двигались эти трое, они все действительно были одарёнными физического типа. К тому же ни у одного из троицы не было при себе оружия.

Так что меня ждало не какое-то фаершоу и не буйство флоры, а старый-добрый классический мордобой. Разве что где-то на сотню уровней превосходящий любые боксёрские матчи и клетки ММА.

Я ощутил, как по хребту от копчика до затылка прошлась волна мурашек. Но не от злости и, разумеется, не от страха. От предвкушения. Как же мне этого не хватало, вот правда.

В этом мире я, если так вспомнить, ещё ни разу не сражался ни с кем просто на кулаках. Разнообразная магия и бои с использованием оружия — сколько угодно, на любой вкус и цвет. Но вот так, максимально брутально и сурово, месить друг другу лица? Не было такого ни разу. Я даже успел подзабыть это ощущение.

А потому, хотя на кону сейчас стояла моя жизнь и момент был совершенно не для шуток, я не смог сдержать выползшую на лицо ухмылку. Кулаки реально чесались поскорее начать драться. Но до тех пор была ещё одна вещь.

— Прежде чем мы начнём, — произнёс я, глядя на Макторна. — Что с остальными бойцами Тхалса?

— Мертвы, — ничуть не смутившись, ответил герцог. — Как и все оставшиеся одарённые моего клана.

Я поднял бровь.

— Не понял?

Макторн тяжело вздохнул.

— Давай сделаем так, господин ночной убийца. Если ты победишь их — я расскажу тебе. Всё равно тогда в утаивании больше не будет смысла.

— Интересно, — хмыкнул я. — Идёт, я согласен. Правда за победу.

— Правда за победу.

Герцог кивнул и в то же мгновение три силуэта одарённых пятой ступени сорвались с места, подняв за собой облачка пыли. Юноша устремился в лобовую атаку, а женщина и старик начали заходить с двух сторон, беря меня в клещи.

По опыту, когда тебя окружали противники, лучшим выходом было перехватить инициативу и сделать так, чтобы они были вынуждены изменить тактику и сражаться по очереди. Оптимальный способ достижения этого — отступление в какой-то узкий проход вроде дверей.

Вот только единственным таким проходом в подземелье была лестница, а на ней сражаться мне с моими новыми габаритами было бы слишком неудобно. Вторым же вариантом было перемещение в такую позицию, чтобы заходящие с разных сторон враги оказались выстроены в одну линию.

Таким образом можно было выиграть в лучше случае лишь несколько секунд, пока противники не перегруппируются. Но в бою даже секунда могла решить победу и поражение и пренебрегать не стоило ни одной из этих секунд.

Лёгким шагом, едва касаясь пола мысками, и при этом всё равно продавливая в каменном полу небольшие ямки, я двинулся чуть назад и влево. Так, чтобы в момент моего столкновения со стариком юноша оказался ровно между мной и женщиной.

Однако мой план провалился в первое же мгновение. Даже не перебрасываясь какими-либо знаками, парень и женщина изменили траектории движения, пытаясь взять меня в клещи уже вдвоём, а старику оставив роль приманки.

Их тренированность, сработанность и выучка стали очевидны. И также я понял, что продолжать попытки запутать троицу совершенно бессмысленно. Как бы я ни метался, они будут просто снова и снова также технично перегруппировываться и в конце концов добьются своего.

Хитрость не сработала. Оставалось действовать, опираясь на грубую мощь, которой после трёх поглощённых «сердец» Толстяка у меня было более чем достаточно. Не став останавливаться или метаться, я лишь ещё больше ускорился, налетев на старика всем своим теперь уже крайне немаленьким весом.

Сухонький дед доставал мне лишь до середины груди, так что классические панчи и хуки были не слишком удобны. Однако я не просто так занимался муай-тай и сават — французской разновидностью бокса, больше сфокусированной на ударах ногами.

Без сомнений, классический бокс я предпочитал больше и в своих навыках в нём был уверен больше. Но КМС всё-таки не дают за красивые глаза. Идеальный лоукик, с учётом разницы габаритов пришедшийся старику в район поясницы, отправил дедка в полёт.

Встреча щуплого тельца с бетоном сотрясла всё подземелье и выбила из стены целое облако каменной крошки и пыли. Вот только я совершенно точно не нанёс особого урона. В момент удара я ощутил, что старик успел выставить жёсткий блок, а столкновение с каменной стеной на нашем уровне силы тем более было совершенно безопасным.

Между тем юноша и женщина успешно зажали клещи. Он, подскочив в воздух, ногой, как и я, атаковал меня в голову. Она, в стиле, чем-то похожим на карате, с низкой широкой устойчивой стойкой ударила кулаком в бок. Уклониться после кика было крайне проблематично, и также невозможно было достаточно эффективно заблокировать оба удара.

Но, так как пропустить удар в голову было всё-таки хуже, чем в бок, я решил в первую очередь защитить именно её. Скрутив корпус, чтобы атака женщины получилась не прямой, а скользящей, я вскинул руки, левой закрываясь от удара ногой юноши, а правой — поддерживая левую.

Старик весил килограммов пятьдесят пять. Юноша — может быть шестьдесят пять. Женщина, высокая и мощная — в районе восьмидесяти. Я сейчас, с учётом роста и габаритов, весил в районе двух центнеров.

С учётом того, что в нормальном боксе даже разница в три-четыре килограмма могла оказать значительное влияние на результат матча, а представить честный бой между бойцами лёгкой и тяжёлой весовой категорий было нереально, моя победа могла показаться очевидной.

Вот только стандарты Земли не распространялись на мир богов и магии. Здесь не существовало такого понятия, как «весовая категория». Дар перекрывал всё.

В жёсткий блок у головы будто бы угодило пушечное ядро. В корпус, хотя удар и получился смазанным, и вовсе словно врезался стенобитный таран. И атака женщины была бы даже мощнее, если бы не оттолкнул её саму назад, от чего женщина даже качнулась, едва не потеряв равновесие.

Меня крутануло на месте, едва не сбило с ног. Судя по ощущениям, пара нижних рёбер были сломаны, а по предплечью уже растекалась предшествовавшая синяку боль.

Тем не менее, останавливаться и тратить драгоценные секунды на чушь вроде переведения дыхания я не собирался. Наоборот, нельзя было останавливаться ни на мгновение, чтобы превосходящий числом противник не успел окончательно перехватить инициативу.

Правая уцелевшая рука рванулась вперёд и я, чуть присев, успел схватить приземляющегося юношу за щиколотку толчковой ноги. После чего, крутанувшись на месте так резко, что подо мной треснул пол, впечатал его прямо в женщину, за эти мгновения успевшую ударить меня в корпус ещё дважды.

Из-за моего движения её атаки получились не такими болезненными, но синяки на животе я определённо заработал громадные. И от того было только приятнее слышать её сдавленное: «УХ!» — когда спина юноши врезалась ей ровно в грудь.

Как и старик, она отлетела прочь. В отличие от виденных мной фильмов про супергероев, в реальности то, что ты суперсильный, не значило, что у тебя будет также и суперсильное сцепление с поверхностью.

Юношу же, так и оставшегося в моей руке в роли биты, я уже собирался, размахнувшись, впечатать в пол. Но он решил нарушить негласные правила нашего сражения. Согнулся и, достав из-за голенища свободной ноги трёхгранный кинжал, ударил им прямо мне в запястье.

Глубоко вонзить лезвие у него не вышло. Я вовремя разжал пальцы и он, кувыркнувшись в воздухе, акробатическим движением приземлился на ноги. Но то, как он, скривившись, завёл руку за спину, дало мне понять, что и для него столкновение на полной скорости с женским телом не прошло без последствий.

Встряхнувшись, он убрал руку от спины и принял низкую стойку, будто бегун. Из стены к тому времени уже успел выбраться и встал, с чуть недоумённым выражением лица отряхиваясь от пыли и потрясывая отбитыми руками, старик. Женщина, не получившая каких-то критичных повреждений, тоже уже была готова продолжить.

Первый обмен ударами прошёл более-менее на равных и мы, сумев прощупать друг друга, уже были готовы ко второму раунду примерно с тех же позиций. Однако кое-что всё-таки изменилось. Изменилось у меня в голове.

Уровень моей силы, как и уровень силы моих врагов во много десятков раз превысил всё, на что в принципе способен человек. Несмотря на произошедшие со мной метафорфозы, с физиологической точки зрения я от человека мало чем отличался. Но из-за той мощи, что теперь была заключена в каждой моей мышце, я уже не мог сражаться так, как сражаются обычные люди.

В моих силах ударить так, чтобы противник улетел на десятки метров. С земли запрыгнуть на крышу многоэтажки. Одним взмахом в буквальном смысле создать порыв ветра. Но все эти, несомненно, поразительные плюсы также означали и определённые минусы.

От слишком резких движений под ногами ломался камень. Сила трения, одна из главных помощниц любого бойца, становилась едва ощутима. Даже сила тяжести уже не поспевала за движениями и за то время, пока тело бойца падало на землю после удара, его, совершенно беззащитного, можно было ещё трижды атаковать.

И, по идее, мои противники должны были об этом прекрасно знать. О таком было просто невозможно не догадаться, прожив с этой силой хотя бы несколько месяцев. Думаю, для этого было бы даже не обязательно с кем-то сражаться.

Вот только они, как и я, сражались в привычном для обычных людей стиле.

В стиле, где правильно выполненный удар в прыжке обладал огромной силой, стоившей некоторой уязвимости после; где жёсткий блок выставлялся как раз для того, чтобы НЕ улетать от ударов противника; где веса тела вполне хватало, чтобы при любых обстоятельствах от ударов врага не ОТЛЕТАТЬ буквально на многие метры; где низкая и устойчивая стойка делала удары чётче и сильнее за счёт максимального сцепления с поверхностью земли.

Они должны, просто обязаны были знать обо всём этом… если только их сила не была для них ровно такой же неожиданностью, как и для меня. Мысль была довольно странной. Это я становился сильнее со скоростью ракеты из-за возможности пожирать энергию врагов. А они-то были нормальными одарёнными.

Но с другой стороны, ведь ещё была довольно сильная аура поглотителей от них. Да и тот факт, что в герцогском клане откуда-то взялось сразу три пятых ступени, тоже настораживал.

Потому предположение, что эти трое каким-то образом резко подняли свой уровень и ещё не успели к нему приспособиться, не было лишено оснований. И, если после нашего первого столкновения они не смогли понять то, что понял я, то, получается, я заимел критическое над ними преимущество.

Теперь оставалось только этим преимуществом правильно воспользоваться. А для этого нужно было сделать нечто немыслимое. Сломать у себя в мозгу все правила и принципы, которыми пользовался столько лет, и выстроить на их руинах совершенно новые, такие, которые смогли бы работать при учёте моей нечеловеческой силы.

Правило первое: поверхность под ногами — это нечто абсолютно неразрушимое и непоколебимое. Чушь. Даже камень, не говоря уже о земле, под моими ногами будет трескаться и ломаться будто сахарный.

Правило второе: если ты не стоишь на гладком льду, при должном уровне навыков можно практически не беспокоиться о проскальзывании. Брехня. Даже по максимально шершавому и неровному камню можно скользить, как по катку.

Что мы имели в совокупности?

Даже особо не прикладывая усилий, я поднял ногу и топнул ей по полу. Во все стороны брызнула каменная крошка. Моя ступня оказалась погружена в пол сантиметров на пять. И получившуюся лунку оказалось максимально удобно использовать в качестве импровизированного стартового упора.

Вложив в мышцы ног на этот раз почти максимум сил, я по-настоящему удивился тому, насколько резче стал мой рывок, и насколько быстрее — движение.

Подсознание в этот момент отчаянно вопило о том, что подобные скорости совершенно невозможны и я должен замедлиться. Но моё восприятие вполне успевало за этой скоростью, я не чувствовал, что перед глазами всё мельтешит как на ускоренной съёмке. Наоборот, это было вполне комфортно.

Юноша, на которого я нацелился, тоже явно успел среагировать на мой рывок. Вот только среагировать — это не то же самое, что уклониться.

Он, конечно, попытался. И даже дёрнулся в сторону вполне вовремя. Вот только я даже успел заметить, как его ноги слегка проскользнули по полу — и уйти с траектории моего движения на достаточную дистанцию у него не получилось. Длинный боковой хук зацепил его по плечу и юноша отлетел в сторону, кувыркаясь по земле.

Между тем женщина и старик уже атаковали меня с двух сторон. Заземлившись опробованным приёмом и создав для себя какую-никакую, но точку опоры, я продолжил мысленно ломать собственные стереотипы.

Правило третье. Вес тела — это нечто очень значительное. Отбросить твёрдо стоящего на земле противника от себя практически невозможно, а в столкновении почти всегда преимущество за счёт инерции имеет тот, кто движется, а не стоит на месте. Ерунда. Вес, конечно, никуда не девается. Но когда можно без особого труда тягать многотонные штанги, он перестаёт играть большую роль.

Женщина, судя по её движениям, намеревалась провести почти такой же удар: прямой, из низкой стойки. А вот старик, хотя и не стал скакать как заяц, решил атаковать из куда менее устойчивой позиции — хайкиком мне в солнечное сплетение.

Удар женщины я заблокировал, прижав к боку левый локоть. Правой же рукой я ударил прямой джеб ровно в голень старика. Был бы это бой обычных людей — и я в лучшем случае сломал себе кости кисти, а в худшем — ещё и предплечье, и всё равно не смог бы остановить удар. Ноги всё-таки были куда сильнее рук.

И, разумеется, это всё равно было очень больно. Но в какой-то момент опорная нога старика проскользнула по полу. А когда он потерял сцепление с поверхностью, всё, что у него осталось — это мало что значивший вес. Боль в руке резко ушла, а тело старика, вращаясь подобно юле, полетело прочь. И на этот раз я почувствовал, как хрустнула его берцовая кость.

От прямого удара женщины моему локтю, конечно, пришлось не сладко. Я ощутил как смещаются кости и очень знакомое онемение просигналило о том, что локоть мне вывихнули. Но уже во второй раз из-за её проскальзывания в моё тело ушла далеко не вся мощь атаки, так что перелома удалось избежать.

При этом я, заземлившись с помощью лунки в полу, остался крепко стоять на месте. А вот женщина, отъехав от меня сантиметров на сорок, на мгновение потеряла равновесие. И этого оказалось достаточно, чтобы, крутанувшись на утопленной в лунку ноге, прописать ей длинный миддл-кик прямо в голову.

Она успела выставить блок. Но, как и двое её напарников, отлетела прочь, забавно врезаясь в пол то ногами, то плечами и головой.

Второй обмен ударами я определённо выиграл. И уже собирался добить троицу, но тут от входа на лестницу донёсся голос Макторна.

— Стой! Ты выиграл.

Я повернулся к герцогу.

— Хочешь, чтобы я оставил их в живых?

— Да.

— С какой стати? Если заявишь, что не расскажешь мне свою правду, если я их убью — то тебя я убью первым.

— Если ты пощадишь их, я не только раскрою тебе всю правду, но и расскажу об одной тайне, которую я узнал от убитого тобой поглотителя.

Я усмехнулся.

— И какую же тайну?

— Секрет того, как человеку стать богом.