Полёт Ночных Ястребов

Глава 21 Предчувствие

Каспар окинул взглядом толпу.

Торжество должно было стать центральным событием великого летнего праздника Банапис, самого древнего из известных в мире. Его истоки терялись в глубокой древности, уходя корнями в самую первую историю. Этот день не относился ни к прошлому, ни к наступающему году. Согласно легенде, Банапис, известный под различными именами у разных народов, отмечался по всему миру Мидкемии.

Каспар заметил, что сегодня праздник середины зимы отмечается в Новиндусе, и, когда здесь, в Кеше, и в других северных странах наступает середина зимы, там уже середина лета. Он втайне размышлял, считается ли дополнительный День середины лета, который он пережил год назад в Новиндусе, и действительно ли он делает его старше на год.

Паско и Амафи присутствовали на празднике, так как Калеб был в другом месте. У Амафи не было других обязанностей, и Каспар решил, что лишняя пара глаз в толпе не помешает. Он знал, что Магнус затаился где-то среди собравшихся и что Паг и Миранда могли прибыть в любой момент. Он надеялся найти Ястринса, понимая, что его меч незаменим. Куда пропал Накор, оставалось лишь догадываться.

— Это зарытое торжество, ваша милость? — спросил Амафи.

— Если ты император Кеша, то да, — ответил Паско. — Здесь только самые близкие друзья и родственники.

— Все десять тысяч, — сухо добавил Каспар.

Площадь, находящаяся на самом нижнем краю верхнего плато в конце дворца, была такой же большой, как весь внутренний двор цитадели в Опардуме. Здесь могла разместиться целая армия Каспара, и два солдата не столкнулись бы локтями.

Площадь была разделена на три уровня. Императорская семья находилась на самом верхнем, относительно небольшой платформе, доступной непосредственно из дворца. Вместе с ними было около пятисот высокопоставленных особ. Если бы Каспар все еще носил герцогский титул, он был бы сегодня там. Однако как ничтожный подданный, он был низведен на второй помост, где стояло большинство гостей.

Вдоль всего края второго помоста на третий уровень спускались шесть каменных ступеней. Даже без стражи и барьеров, те, кто находился на самом нижнем уровне, знали свое место. Отсутствие охраны было кешианским жестом, означавшим, что во время Банаписа ранг не имеет значения. В Королевствах Островов и Ролдема король мог бы в этот день смешаться с простолюдинами на улице, но в Великом Кеше отсутствие охраны означало этот мифический день равенства.

Каспар знал, что подняться по ступеням на второй уровень без разрешения значит сразу же попасть в поле зрения стражников. Попытка добраться до верхней платформы, где сидел император, приведет к неминуемой смерти. Он размышлял, что рано или поздно именно ему предстоит попытаться добраться до этой самой высокой точки. Каспар осмотрел возвышение: в отличие от двух нижних уровней, императорская платформа была значительно выше второго уровня и представляла собой гигантский балкон, на который нельзя было подняться иным способом, кроме как по ступеням, расположенным по обеим сторонам. Попасть на платформу можно было либо поднявшись по этим ступеням, либо вернувшись в сам дворец и попробовав пробраться через королевские апартаменты или Галерею лордов и магистров.

Ступени охраняла дюжина одетых в белое гвардейцев Императорского двора. Ни один отряд обученных солдат не смог бы пройти мимо них. Каспар повернулся к Амафи и Паско:

— По-моему, если мы собираемся туда подняться, нам лучше искать черный ход.

Амафи улыбнулся:

— Я знаю дорогу, ваша милость.

— Дай угадаю, — сухо сказал Паско. — Ты уже убивал кешианского принца?

— Не совсем, — ответил Амафи с самодовольной улыбкой, пока мимо них спешили гуляки. — Однажды мне поручили устранить молодого придворного, который стал досаждать одному чиновнику во дворце. Придворный был чистокровный, а чиновник — нет. К сожалению, придворный подавился оливковой косточкой во время празднования на этой самой площади.

Амафи усмехнулся:

— Поистине одно из моих самых тонких начинаний.

Каспар посмотрел на небо:

— Солнце садится, и скоро начнется хаос. Давайте воспользуемся этим. За многие годы я заметил, что люди обычно не беспокоят тебя, когда ты выглядишь так, будто знаешь, что делаешь. Так что давайте создадим такой вид.

Он велел двум слугам идти дальше и последовал за ними, наблюдая, как всё больше людей прибывает на центральную площадь.

На то, чтобы добраться до входа во дворец, ушло больше времени, чем он предполагал. Как и ожидалось, стражники у главного входа пропустили их без вопросов, им хватило одного лишь вида, что в их передвижениях есть какая-то цель.

— Сколько времени прошло? — спросил Каспар, уже зная ответ.

— Три часа, ваша милость, — ответил Паско. — Почти три часа с точностью до минуты.

— Если мы опоздаем, он может не задержаться.

— Если он не уделит вам пять лишних минут, — заметил Амафи, — значит, вы не внушили ему важность встречи.

Каспар ускорил шаг, говоря:

— У него есть обязанности. Мы опаздываем.

Они подошли к дверному проему, охраняемому двумя членами домашней стражи. Когда они поспешили вперед, Каспар произнёс:

— Если мы опоздаем, Амафи, я сдеру с тебя шкуру!

Стражник, стоявший справа от двери, на мгновение замешкался, когда в проем ворвались иностранный дворянин с важным видом и двое его слуг. Как только он бросил взгляд на своего спутника, они уже исчезли. Второй охранник лишь слегка пожал плечами, словно говоря, что теперь это чья-то другая проблема.

Как только они оказались за периметром императорского жилого комплекса, никто не стал оспаривать их право находиться там. Они обошли Большой зал и Галерею лордов и магистров, так как именно там должны были собраться светила Империи и особые гости, которые заполнят верхнюю площадь, когда начнется ночной праздник. Уже сейчас для собравшейся толпы выступали жонглеры, танцоры, музыканты и всевозможные артисты. Большой бульвар, отделявший нижний город от самого дворца, был оцеплен. По нему должен был пройти большой парад: легион, большие колесницы и кавалерия, затем экзотические животные и, наконец, большая сцена, на которой будет представлена театральная дань уважения императору.

Каспар добрался до кабинета Тургана Бея в тот момент, когда Императорский Хозяин Хранилища поднимался со своего кресла.

— Вот и ты, — сказал Бей, увидев Каспара. — Я подумал, что послание — это безумие. Мне было интересно, как ты сюда попадешь.

— Похоже, ты знаешь, что делаешь, — ответил Каспар Амафи и велел ему присматривать за дверью, а Паско отправился на открытую террасу.

Каспар встал рядом с Беем и прошептал ему на ухо:

— Я знаю, где Варен, и, кажется, знаю, что произойдет дальше. Кому ты доверяешь?

— Сейчас мало кому, — ответил Бей.

— Кто-нибудь из Внутреннего Легиона, Мастеров Колесниц и Имперских Коней?

— Еще меньше. Почему?

— Кому ты доверишь спасение своей Империи?

— Каспар, в чем дело? Наш император в опасности?

— Хуже, — сказал Каспар. — Я думаю, что вся императорская семья в опасности.

— Рассказывай скорее, — сказал Бей.

Каспар изложил свою идею, которой он поделился с Пагом, и, пока он говорил, лицо Бея бледнело. Когда Каспар закончил, Турган Бей сказал:

— Каспар, я не хочу в это верить. Но то, что ты предлагаешь, объясняет многие вещи, которые до сих пор казались бессмысленными.

Он откинулся на спинку кресла и немного помолчал, затем спросил:

— Если ты прав, мы можем что-то сделать?

— Ты должен добраться до всех, кому можешь доверять, и объяснить им, что когда ситуация станет ужасной, лучшее, что они могут сделать, — это держать мечи в ножнах, если только они не видят прямой угрозы. Если много пьяных дворян будут бегать с мечами наперевес, люди погибнут без всякой необходимости. Главное — помнить, что нам нужно всего несколько человек, приближенных к принцам. Это должны быть люди, которым вы можете доверять, и произвести на них впечатление… ну, вы знаете, что сказать. Но я повторю только одно: Ночные ястребы не бежали из города; они здесь, во дворце, и сегодня вечером они планируют поставить Империю на колени.

— Каспар, если ты прав, тебя сделают принцем Кеша, — сказал Бей, глядя Каспару в глаза. — А если ты ошибешься или окончательно потеряешь рассудок, нас обоих скормят крокодилам.

В глазах Каспара отразился намек на сомнение.

— Это риск, но у нас нет выбора. Где ты будешь?

— Я должен быть на помосте рядом с императорской семьей.

Бей подошел к своему столу и открыл ящик. Он достал небольшой посох из слоновой кости с золотым кольцом вокруг него.

— Это не хуже вооруженного эскорта, Каспар. Ни один стражник не станет допытываться, что ты делаешь, если у тебя в руках это.

— Спасибо.

— Что дальше?

— Мы ждем, — сказал Каспар. — Мы ничего не сможем доказать, пока Ночные Ястребы не сделают свой шаг. А когда они это сделают, нам придется действовать быстро.

Турган Бей посмотрел на Каспара и сказал:

— Пусть боги защитят Кеш.

— И всех нас, — ответил Каспар, когда хозяин Хранилища покинул свой кабинет.

Амафи спросил:

— Ваша милость, что теперь?

— Ждем, — сказал Каспар, садясь в кресло Тургана Бея.

Накор проводил Бека сквозь толпу.

— Накор, — сказал тот, — это потрясающе! Я никогда не видел столько людей!

Накор кивнул:

— Кеш — самый большой город в мире, Ралан.

— Они веселятся, не так ли?

— Да, — ответил Накор. — Пока что им удается развлекаться, не причиняя друг другу вреда.

Маленький игрок пробирался сквозь толпу.

— Это хорошо?

— Да, — подтвердил Накор.

При каждом удобном случае он пытался привить Ралану понятие добра, и хотя он знал, что не сможет изменить природу юноши, надеялся немного изменить его точку зрения.

Сквозь толпу протиснулась пара грузных городских стражников, требуя, чтобы пешеходы освободили дорогу. Накор взял Бека за руку и повел его на дальнюю сторону бульвара.

— Много лет назад я пришел сюда с двумя людьми: Гудой и Боурриком. Они были отличными парнями. Тогда мы делали то же самое, что и сейчас.

— Что именно? — спросил Бек.

Накор с хитрой ухмылкой ответил:

— Устраивали вечеринку. Следуй за мной.

Бек пожал плечами, но идея прийти без приглашения ему понравилась. Он держал Накора в поле зрения, пока они пробирались сквозь толпу и направлялись к одному из многочисленных входов во дворец.

Магнус тихо стоял в глубокой тени, укрытый колоннадой от посторонних глаз. С большого бульвара ему открывался прямой вид на верхнюю площадь, и он знал, что сможет оказаться там в считанные секунды. Он тщетно искал взглядом Каспара или Накора, но, не увидев ни того, ни другого, почувствовал прилив тревоги. Если Каспар прав в своих предположениях, это может стать поворотным моментом в короткой истории Конклава Теней. Один неверный шаг — и четверо самых могущественных магов могут быть уничтожены.

Паг и Миранда сидели в ожидании. Все подготовительные действия были завершены, и им оставалось только ждать сигнала, чтобы начать действовать. Паг смотрел в окно почти пустого дома и размышлял о том, как странно, что чувство дома больше не посещало его.

— О чём ты думаешь? — тихо спросила Миранда, когда из ночного воздуха до них донеслись отголоски веселья.

— О Крайди и о том времени, когда я был простым мальчишкой, — ответил Паг с грустью. — Остров Колдуна — это дом, но… Дом — это место, где ты был ребёнком.

Он посмотрел на неё. Во многом он чувствовал себя неполноценным, когда её не было рядом. Даже если бы они прожили вместе ещё сто лет, он знал, что никогда не сможет полностью понять Миранду.

— Так вот что чувствуют наши мальчики? — спросил он.

Миранда улыбнулась.

— Когда всё закончится, спроси их.

Паг задумчиво кивнул.

— Спрошу. Когда всё закончится. — Затем он снова уставился в окно, ожидая.

Каспар быстро пробирался сквозь толпу членов королевской семьи, стараясь привлечь внимание одного из принцев. Он поймал взгляд Дангая, и принц подошёл к нему, чтобы поприветствовать.

— Каспар, я не знал, что вы присоединитесь к нам, — сказал Дангай, одетый в официальное одеяние предводителя Внутреннего легиона: черные сандалии с подвязками, черный килт, черная куртка и нагрудная пластина, а также массивный шлем с великолепным плюмажем из конского волоса.

— Боюсь, меня не было в списке церемониймейстера, — ответил Каспар.

Принц некоторое время рассматривал Каспара, затем улыбнулся.

— Ну, это не официальная государственная церемония, и все здесь уже наполовину пьяны, так что вряд ли кто-то будет возражать.

Каспар понизил голос.

— Сколько подразделений вашего легиона находится поблизости?

Глаза Дангая подозрительно сузились.

— Почему спрашиваете?

— Потому что я полагаю, что сегодня ночью будет предпринята попытка лишить жизни вашего брата или вас, возможно, обоих.

— Почему меня не предупредили об этом? И почему я должен услышать это от иностранного дворянина?

— Потому что весь ваш Имперский разведывательный корпус был подкуплен, — честно ответил Каспар.

После утреннего разговора с Магистратом Паг и Каспар сложили воедино картину, которая могла означать только одно: провал первого нападения на Ночных ястребов и их последующее исчезновение связано с тем, что убийцам помогали кешианские шпионы.

Каспар принял предупреждение императора о том, что у каждого есть свои шпионы, близко к сердцу. Магистрат открыто признался, что до того, как начал сотрудничать с членами Конклава, он продавал информацию о местонахождении различных иностранцев имперским агентам. Это было единственным объяснением. За Конклавом наблюдали с момента их прибытия в город, и единственная причина, по которой они не погибли все, заключалась в том, что Варен видел преимущество в том, чтобы агенты Конклава находились в Кеше, подливая масла в огонь. Если он сможет выдать их за агентов Королевства или Ролдема, Кеш начнет войну.

Сражения в канализации и складских районах отвлекли внимание лорда Бея, местной полиции и агентов других фракций от простой истины: настоящая борьба происходила во дворце.

— Сегодня ночью что-то произойдет, — сказал Каспар, — и хотя это может выглядеть как простая борьба фракций между вашими сторонниками и сторонниками Сециоти, это всего лишь маска. Есть силы, которые хотят погружения Империи в хаос, возможно, даже в кровавую гражданскую войну. Ваше высочество, вы должны мне поверить: я здесь, чтобы остановить это, если смогу. — Каспар посмотрел принцу прямо в глаза. — Я поставлю на карту всю честь, которая у меня осталась, и свою жизнь.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Дангай.

Каспар огляделся по сторонам.

— Соберите на императорской платформе столько людей, сколько сможете. Но вот что важно: они не должны быть в одежде Внутреннего легиона. В последний раз, когда произошла конфронтация между Легионом и Внутренней гвардией, причиной стала измена, и не должно быть похоже, что вы пытаетесь захватить власть. Это сыграет на руку тем, кто стоит за этим безумием.

— Они должны быть размещены там, где смогут вмешаться и поддержать порядок. Что-то должно произойти, и я не уверен, что именно, но когда это произойдет, это будет неожиданно. Пьяные мужчины могут сначала выхватить клинки, а потом подумать о последствиях. Имперская гвардия бросится защищать вашего отца, если решит, что ему угрожает опасность, и достаточно будет одной ошибки, чтобы люди начали умирать.

— Вы должны выбрать людей, которым можно доверять. Если что-то пойдет не так, они должны остановить драку. Вам понадобится сотня или больше людей, которые смогут встать между теми, кто, скорее всего, захочет убить друг друга. Можно ли это сделать?

Принц Дангай выслушал и спросил:

— Вы уверены, что на меня и моего брата будет совершено покушение?

— Возможно, даже больше. Я вижу ваших жен и детей, а также многих королевских кузенов и других родственников, — ответил Каспар. — Если наши враги одержат верх сегодня ночью, вся Галерея лордов и магистров может опустеть.

— Вы рисуете мрачную картину, — сказал Дангай. Он приказал одному из помощников подойти к нему, дал краткие указания, а затем вновь обратился к Каспару. — Со времен моей бабушки Легион не ступал в залы дворца из-за конфликта, в результате которого на трон взошел мой отец. Вы понимаете, что если ошибаетесь и я не смогу объяснить всё это моему отцу, то завтра же присоединюсь в логове крокодилов к вам?

— Я бы не беспокоился о том, чтобы удовлетворить вашего отца, — сказал Каспар. — Он, как никто другой, поймёт, что стоит на кону.

— Я поговорю с братом, — ответил принц.

— Сделайте это, и пусть его самые надежные союзники будут под рукой, — добавил Каспар. — Я боюсь, что хаос вот-вот разразится, и если это так, нам нужно подбросить песка в огонь, пока он не превратится в пожар.

Дангай оставил Каспара, и Амафи подошел к нему.

— Вам поверили, ваша милость? — поинтересовался Амафи.

— Поверили, — ответил Каспар. — Либо так, либо нас арестует отряд стражников и потащат в подземелья меньше чем через минуту.

— Тогда давайте помолимся за веру, — сказал старый убийца. — Мои суставы слишком стары, чтобы выдержать холод и сырость.

Каспар ничего не ответил, его глаза обыскивали комнату в поисках первых признаков беды.

К заходу солнца праздник достиг своего пика: внизу проходил парад, а улицы наполнялись музыкой и танцами. На императорской площади вельможи и влиятельные простолюдины наслаждались щедростью императора. В темноте ожидались два главных события: прибытие императора Дюгая и ежегодный фейерверк.

Каспар внимательно следил за тем, как Амафи и Паско пробирались сквозь толпу, периодически возвращаясь с информацией. Принц Дангай, как и обещал, перемещал своих людей по окрестностям, расставляя их так, чтобы они могли предотвратить любую вспышку драки. Все они были одеты в праздничные одежды, как и просил Каспар.

За полчаса до ожидаемого прибытия императора Турган Бей нашел Каспара. Крупный мужчина схватил бывшего герцога за локоть и отвел в относительно тихий уголок верхней площади.

— Я говорил с принцем Дангаем, и он утверждает, что именно ты виновен в том, что список моих гостей стал беспорядочным, — сказал Бей.

— Все ли твои агенты здесь? — спросил Каспар.

— Да, — ответил Бей. — Но я понятия не имею, что мы ищем.

— Скорее всего, это произойдет, когда император сядет. Люди принца Дангая попытаются обеспечить порядок, но я беспокоюсь именно о домашней гвардии. Если они увидят угрозу для императора, то убьют любого, кто приблизится к нему.

Бей кивнул.

— Я тоже беспокоюсь. В этом месяце в гвардии появилось много новых лиц.

— Новых лиц? — переспросил Каспар. — Я думал, что для вступления в гвардию нужны годы.

— Но несколько человек были готовы уйти в отставку, а их замена уже была в младших чинах. Император провел церемонию две ночи назад: наградил уходящих в отставку землей и золотом, а тех, кто служил в других частях дворца, повысил до личного телохранителя.

— Это необычно?

— Да. Обычно император ждет месяц после Банаписа, чтобы отправить в отставку пожилых людей.

— Ты знаешь этих новых людей?

— Да, — сказал Турган Бей. — Каждый из них прослужил во дворце много лет.

— Ночные ястребы терпеливы, — тихо заметил Каспар.

— Каспар, эти люди были отобраны императором после того, как они прослужили не менее пяти лет, а большинство и дольше. Каждый был рекомендован своим командиром, и все они — ветераны. Их преданность не подлежит сомнению.

— Вот чего я боюсь, — сказал Каспар. — Я должен идти.

— У меня есть только минутка, — сказал Турган. — Что ты имеешь в виду?

— У меня нет времени объяснять. Пусть твои люди держатся поближе к двум принцам. И что бы ни случилось, пусть они защищают всех членов императорской семьи.

— Хорошо, — согласился Бей. — Но что бы ни случилось… — Он обвел взглядом празднество. — Или не случилось сегодня, завтра нам предстоит долгий разговор.

— Если завтра мы будем живы, я буду только рад, — ответил Каспар.

В это время Амафи вернулся и сообщил:

— Император прибыл, ваша милость.

— Никогда не думал, что скажу это, — сказал Каспар. — Но я бы хотел, чтобы Когвин Ястринс был здесь.

— Его меч будет очень кстати, если дело дойдет до драки, — добавил Паско, присоединившись к ним.

Каспар наклонил голову в сторону ближайшей толпы веселящихся и пьющих людей. Несколько женщин и супругов разговаривали с дворянами, а дети играли под ногами.

— Если здесь начнется драка, — сказал Каспар, — прольется много невинной крови. Мы должны позаботиться о том, чтобы этого не произошло.

Каспар огляделся по сторонам и спросил:

— Кто-нибудь видел Накора или Калеба?

Оба мужчины ответили, что нет.

— Теперь ждем. Процессия начнется через несколько минут, — сказал Каспар.

Трое агентов Конклава Теней встали как можно ближе к входу и приготовились.

Калеб целеустремленно, но медленно двигался по темнеющей улице, а трое мальчиков следовали за ним в одном строю. Когда почти все жители города собрались на большом Императорском бульваре, эта широкая улица вдоль восточной стороны дворца была почти безлюдной. Массивные здания дворца превращали улицу в темный каньон, когда солнце опустилось за западный горизонт. По этой улице в основном проезжали телеги и повозки, доставлявшие товары во дворец, а по другую сторону выстроились крошечные дома, возвышавшиеся на четыре и пять этажей. Единственными признаками человеческой активности были запертые ворота, встречавшиеся каждые сто ярдов, преграждающие путь на нижние уровни дворца и охраняемые членами домашней гвардии.

Четверо мужчин держались ближе к зданиям на противоположной стороне улицы, передвигаясь достаточно быстро, чтобы не привлекать внимания, но и не настолько быстро, чтобы вызвать подозрения. Проходя мимо каждой пары ворот, Калеб и мальчики получали беглый взгляд от стражников по ту сторону, но остальное время оставались незамеченными. Пока они не пытались проникнуть во дворец, их никто не беспокоил.

Они подошли к длинному ряду заброшенных домов, которые хотя и выглядели ухоженными, были очень маленькими и тесно прилегали друг к другу. Калеб прошептал:

— Весь этот квартал — жилье для слуг, которые не живут в стенах большого дворца. Каждый дом должен быть заброшен, потому что все слуги работают во дворце до поздней ночи.

Он огляделся по сторонам, и вдруг его внимание привлекло движение в окне наверху, которое вскоре исчезло. Он отступил к стене и поднял руку, призывая к молчанию.

Калеб знал, что после заката в большой дворец допускаются только чистокровные — единственное исключение составляют иностранные дворяне, которых размещают в специальном квартале. С тех пор как Дюгай взошел на трон, эта практика соблюдалась не так строго: несколько ключевых постов теперь занимали не чистокровные кешианцы, проживавшие в императорском доме. Калеб знал, что в любую другую ночь, кроме Банаписа и нескольких других знаменательных праздников, апартаменты за его спиной были бы полны жителей, занимающихся своими делами.

Калеб вздохнул.

— У меня плохое предчувствие.

— Что? — спросил Тад.

— Кто самый хитрый? — спросил Калеб.

— Зейн, — ответил Тад.

— Тад, — сказал Зейн в тот же момент.

— Я, — добавил Джомми в унисон с двумя другими.

Остальные трое посмотрели на него, и Джомми спросил:

— Кто из вас жил на улице пару лет?

Калеб улыбнулся. Улица тянулась на север, насколько хватало глаз, но с востока ее пересекала другая улица. Напротив этого перекрестка виднелись большие ворота.

— Можешь подойти к стене и посмотреть на ворота так, чтобы их не было видно сверху? — прошептал он.

Джомми огляделся.

— Это несложно, но от кого мне прятаться? Я никого не вижу.

— Наверху, второе окно. Кто-то наблюдает, — ответил Калеб.

Джомми посмотрел туда, куда указал Калеб, и через мгновение сказал:

— Я вижу его.

— Думаешь, нас заметили? — спросил Зейн.

— Если бы нас заметили, кто-нибудь был бы здесь, — ответил Калеб. — Кто бы он ни был, он наблюдает не здесь, а там.

Он обратился к Джомми:

— Так что мне нужно, чтобы ты осмотрел окрестности и выяснил, за чем он наблюдает.

Джомми огляделся и сказал:

— Хорошо. Я вернусь.

Он крался вдоль стены, пока не добрался до дальнего угла, где и скрылся из виду.

Прошло несколько минут, и, наконец, мальчик вернулся.

— Насколько я могу судить, — прошептал он, — здесь есть ворота, которые могут быть сортировочной станцией. Не знаю точно, потому что я не часто бывал в этой части города. Если это не сортировочная станция, то это место для доставки грузов во дворец. В любом случае, ворота закрыты, и там стоит пара стражников.

— Зачем им охранять одни ворота? — тихо спросил Калеб.

— Не знаю, но есть одна странность, — ответил Джомми.

— Что за странность? — спросил Калеб.

— Знаешь, у тех ворот, мимо которых мы проходили, тоже были стражники?

— Да, — сказал Калеб.

— Так вот, все эти охранники были внутри ворот. А эти двое — снаружи.

— Это потому, что эти двое не пытаются не пускать людей, а впускают их внутрь, — сказал Калеб.

— Что нам теперь делать? — спросил Зейн.

— Некоторые люди Чезарула собираются в трактире «Четыре ветра», который находится неподалеку отсюда.

— Я знаю этот трактир, — сказал Джомми. — Он всего в полудюжине улиц к востоку отсюда.

— Мы должны были встретиться с ними там, — сказал Калеб. — Думаю, будет лучше привести их сюда.

Он посмотрел на небо. Скоро стемнеет. Посмотрев на Джомми, он спросил:

— Где-нибудь поблизости есть место, где мы могли бы укрыться от посторонних глаз?

— Трактир, несколько домов вниз. Давайте посмотрим, — ответил Джомми.

Они целеустремленно направились вверх по улице, стараясь двигаться так, чтобы не привлекать внимание. За углом появилась небольшая группа гуляк, которые явно собирались опьянеть до беспамятства и выкрикивали приветствия Калебу и мальчикам. Калеб ответил что-то невнятное, и они завернули за угол.

Когда они подошли к постоялому двору, Калеб заметил, что дверь была неприметной, а над ней висела вывеска с изображением крокодила с открытой пастью.

— Полагаю, здесь останавливаются те, кто работает во дворце, потому что купцов здесь не видно, — сказал Калеб, открывая дверь.

Он шагнул в комнату, почти полную мужчин, и тут же выхватил меч. Перед ним стояло более дюжины человек, некоторые из них были одеты в черные одежды Внутреннего легиона, другие — в мундиры домовой гвардии, королевских возниц или императорских конников. Калебу потребовалась всего секунда, чтобы понять, что происходит.

— Ночные ястребы! — крикнул он.

Зейн и Тад немедленно выхватили свои мечи. Джомми сделал шаг от входа, повернулся и побежал. Калеб отступил назад и сказал:

— Они могут проходить только по одному или по двое за раз.

В этот момент первый мечник ударил по нему.

Сидя на ступенях большого здания напротив дворца, Магнус использовал магию для увеличения зрения, чтобы лучше рассмотреть происходящее на верхней площади. Он уже заметил Каспара и увидел, что тот, вместе с Амафи и Паско, находится недалеко от входа, из которого начинала появляться свита императора.

Внушительная фигура церемониймейстера, облаченная в головной убор с перьями и леопардовое покрывало, вошла в зал. Он легко размахивал своим массивным служебным посохом, инкрустированным слоновой костью, словно тростью, за ним следовала дюжина трубачей и барабанщиков. Когда он достиг порога площади, домовые гвардейцы выстроились в коридор, ведущий к ступеням, которые поднимались к трону. Магистр начал свой торжественный процесс.

Процессия медленно двигалась через огромный зал, проходя через открытую дверь. Накор и Бек слышали, как сквозь шум толпы пробивался внушительный голос церемониймейстера, но разобрать слова было невозможно. В конце процессии дюжина носильщиков несла массивное кресло, на котором сидел очень старый человек.

Накор положил руку на плечо Бека и указал на дюжину вооруженных гвардейцев, стоящих за креслом.

— Мы ждем, — мягко сказал он.

— Чего? — спросил Бек.

— Чего-нибудь интересного, — ответил Накор.

Каспар переводил взгляд с одного лица на другое в толпе, не вполне понимая, что именно он ожидает увидеть. Многие из присутствующих были знакомы ему, хотя имена он не мог назвать — большинство из них он встречал во время последнего государственного визита, а некоторых — за последний месяц пребывания в Кеше.

Шествие совпало с парадом на бульваре под дворцом. Всё было рассчитано так, чтобы император взошёл на трон в тот момент, когда перед его взором пройдут самые экзотические и красочные элементы парада, после чего последует мощный фейерверк. Затем наступало полное пиршество: пьяные теряли сознание на улицах, драки разнимала городская стража, рождались дети, а на утро город возвращался к обычной жизни.

Праздник охватил весь город, но здесь, рядом с дворцом, скопилось наибольшее количество горожан — от самых знатных до самых скромных. Каспар огляделся и понял, что если ситуация выйдет из-под контроля, это место может пострадать больше, чем в любое другое время и в любом другом месте.

Когда в зал внесли кресло императора, Каспар рассеянно положил руку на эфес меча. Он ждал.

Зейн прокричал Калебу:

— Калеб! Сзади!

Калеб рискнул быстро повернуть голову направо и увидел, что к ним мчатся два мечника, одетые как гвардейцы.

— Это, должно быть, те двое с ворот! — закричал он в ответ. — Я занят!

Зейн и Тад развернулись лицом к новоприбывшим, а Калеб стал загородить собой дверь.

— Я возьму правого! — сказал Зейн, кивнув на крайнего левого гвардейца.

Тад стремительно бросился на левого гвардейца.

— Идиот! — вскрикнул Зейн, следуя за своим младшим братом.

Тад атаковал гвардейца слева, что вынудило второго гвардейца, находящегося справа, повернуться, чтобы помочь своему товарищу. Это дало Зейну возможность столкнуться с противником лицом к лицу и вскоре пробить его.

Видя, что Зейн уверенно справляется, Тад вспомнил советы Калеба и других инструкторов на Острове Колдуна: два мечника, не тренировавшиеся вместе, склонны мешать друг другу.

Он обернулся к мужчине перед Зейном, заметив, что его брат держится на ногах. Тад заметил, что более опытный фехтовальщик, который легко справлялся с Зейном, тоже заметил его движение краем глаза и попытался уклониться от приближающегося второго противника.

Тад быстро расширил круг, стремясь оказаться за спиной противника, который отступал от Зейна, чтобы контролировать обе стороны.

Зейн был измотан, пот струился по его лицу, но он был рад передышке. Фехтовальщик пытался прижаться спиной к стене здания, чтобы не дать юношам зайти ему за спину. Однако Зейн и Тад двинулись, каждый с одной стороны, не давая возможности маневрировать.

Они синхронно рванули вперед, оба направляясь с левой стороны. Мечник оказался перед выбором: повернуться к одному из мальчиков. Он выбрал Зейна, на мгновение повернувшись спиной к Таду, который воспользовался этим и нанес решительный удар по обнажённой шее противника.

Пока мужчина падал, Тад стремительно прошёл мимо Зейна и оказался рядом с Калебом, который стоял на улице перед атакующими наёмниками, врывавшимися в трактир.

— Бежим! — закричал Калеб.

— Нет! — ответил Зейн, присоединившись к брату и отчиму.

— Сюда! — закричал Тад, указывая направление в сторону улицы, удаляясь от дворца.

Все трое выстроились в шеренгу, медленно отступая, когда из трактира вышло около двадцати человек. Они знали, что их быстро окружат, а если повернуться сейчас, их атакуют сзади. Лучшее, что они могли сделать, — это отступать вверх по улице, двигаясь достаточно быстро, чтобы держать противников перед собой.

Когда они подошли к месту, находящемуся через две двери от трактира, наёмники замешкались. Вдруг мимо них пронеслась фигура с густыми рыжими волосами — это был Джомми, размахивающий дубинкой размером с окорок. Он с размаха ударил по мечнику, расколов его череп и вопя как безумный.

Тут же десятки людей пронеслись мимо Калеба и мальчиков. Рядом с Калебом стоял агент Чезарула, Донмати, смуглый худощавый мужчина, который спросил:

— Вы в порядке?

— Да, — ответил Калеб, наблюдая, как люди Чезарула одолевают наёмников. — Сколько вас?

— Пятьдесят, — ответил Донмати.

— Попробуйте взять кого-нибудь живым. Все они — Ночные Ястребы.

Тад и Зейн перевели дух.

— Идём, — сказал Тад, следуя за людьми Чезарула.

Калеб кивнул и двинулся за ним, Зейн — следом.

Оставшиеся в меньшинстве Ночные Ястребы сражались яростно, но все погибли, несмотря на попытки взять кого-то живым. Вскоре наступила тишина.

Калеб жестом позвал мальчиков к себе и Донмати.

— Я думал, что ты убежишь, — обратился он к Джомми.

— Нет, — ответил Джомми с улыбкой. — Я просто пошёл за помощью.

— Хорошо, что ты это сделал, — сказал Тад, положив руку на плечо Джомми. — Ещё несколько минут — и нам бы конец.

Джомми пожал плечами.

— Мне показалось, у вас всё было под контролем, когда я вернулся.

— Остаёмся живыми, — заметил Зейн.

— Здесь нет городской стражи, — сказал Донмати.

— Я и не ожидал её здесь, — ответил Калеб, указывая на дальние ворота через улицу. — Кто-то убил стражников и поставил Ночных Ястребов охранять ворота. Городская стража, вероятно, мертва или занята поддержанием порядка на параде. — Он поднял меч и перевел дыхание. — Мне нужно, чтобы двое из ваших людей обыскали трактир. Возможно, они найдут что-то полезное. Потом отправьте кого-то, чтобы передал Чезарулу, что мы идём во дворец.

— Мы? — переспросил Тад.

— Кто бы ни организовывал этот ночной беспорядок, — ответил Калеб, — он ожидал, что вот эта кучка, — он указал на мертвых Ночных Ястребов, — поднимется на верхние уровни дворца и начнет убивать. Вместо этого они получат нас.

Приказав остальным следовать за ним, Калеб повел оставшихся мечников Конклава к неохраняемым дворцовым воротам.

Тем временем небо взорвалось фейерверками, а толпа ликовала и смеялась. Каспар не обращал внимания на пиротехнику и продолжал внимательно изучать лица вокруг императора. Он заметил, что две дюжины молодых женщин-служанок, которые когда-то окружали императора во время его шахматной партии с Каспаром, теперь тихо присоединились к своему господину, проскользнув в разные места, образовавшие круг вокруг помоста. Эти места остались бы незамеченными, если бы Каспар не был сосредоточен на наблюдении за императором, а не на фейерверке.

Амафи подошел ближе, и Каспар сказал:

— Видишь тех куртизанок, что стоят рядом с домашней стражей?

— Они прекрасны, ваша милость, — ответил Амафи.

— Да, но как они стоят?

— Не как игрушки для императора, а как будто охраняют его.

Молодые женщины, которые в присутствии Каспара хихикали и прихорашивались, теперь стояли с принужденными улыбками, их глаза беспокойно скользили по площади.

— Не смотри им в глаза, — сказал Каспар с улыбкой, как будто рассказывая Амафи что-то забавное. — Теперь смейся и смотри на фейерверк.

Амафи последовал совету и сказал:

— Они также обыскивают толпу. Для чего, ваша милость?

— Возможно, они ищут нас, — прошептал Каспар, наклонившись к уху Амафи. — Где Паско?

— На другой стороне площади, как вы и приказали.

— Хорошо. Теперь, если мы сможем…

Не успел он закончить, как император поднялся.

Увидев, что император Дюгай встал, церемониймейстер ударил каблуком своего посоха по мраморному полу. Звук разнесся по толпе, и многолетние придворные тренировки возымели действие: через несколько секунд вся верхняя площадь погрузилась в тишину.

Те, кто находился внизу, также замерли, увидев императора, стоящего перед своим троном. Единственные звуки доносились с другого конца бульвара, слишком далеко, чтобы простые люди могли разглядеть происходящее.

— Сейчас! — сказал Каспар. — Все начнется сейчас!