Полёт Ночных Ястребов

Глава 7 Ралан Бек

Магнус задумчиво наблюдал за происходящим.

Три цуранских мага собрались вокруг Талноя, которого Магнус привез на Келеван более года назад. Они стояли в просторной комнате, глубоко в недрах Ассамблеи магов на родной планете цурани. Свет обеспечивали магические устройства, закрепленные на стенах, поскольку факелы наполняли воздух дымом.

— Мы полагаем, что поняли природу этого… механизма, Магнус, — сказал маг по имени Иллианда. — Мы проконсультировались со жрецами нескольких орденов о возможности того, что это существо обладает… душой, как ты ее назвал.

Иллианда, как и его собратья-маги, был одет в простую черную мантию. В отличие от своих братьев, он был высоким и худым. Его рост приближался к росту гражданина Королевства, что для цурани было необычно. Со времен Войны Врат многие цуранские дети отличались таким нетипичным ростом. Лицо Иллианды было гладко выбрито, как у большинства цуранских магов, и он тоже брил голову. Его темные, как соболь, глаза были устремлены на Магнуса, пока он говорил.

— Однако нас больше всего беспокоит проблема, связанная с тем, что эта штука служит маяком для другого мира.

Фомуан, крепкий маг более традиционного для цурани роста, сказал:

— Вчера мы получили сообщение о диком разломе, расположенном в изолированной долине к северу от города Барак в провинции Колтари.

Интерес Магнуса быстро возрос.

— Один пастух видел, как в небе появился черный разлом, и через него пролетела стая птиц с весьма дурными намерениями. Мерзкие твари, судя по описанию.

Третий маг, Савдари, добавил:

— Один из наших братьев перенесся в долину и обнаружил остаточную энергию от образования разлома. Она определенно не относится к этому уровню реальности и должна быть из родного мира дасати, о котором вы говорили.

— Он нашел птиц и уничтожил их, — произнес Фомуан, — но только после того, как те успели убить нескольких пастушьих игрек. Наш брат вернулся с тремя экземплярами, и сейчас их останки изучаются. Эти птицы с родного мира дасати аналогичны падальщикам вашего мира — воронам, как вы их называете, или янифам здесь на Келеване. Они, мягко говоря, гораздо агрессивнее и опаснее наших птиц; пастух был вынужден спрятаться в ближайших зарослях, чтобы спасти свою жизнь.

— Это действительно тревожно, — согласился Магнус. — Как вам удалось продублировать защиту от подобных явлений?

— Едва ли, — признался Фомуан. — Мы снова чувствуем себя униженными работой вашего легендарного деда.

Магнус слегка приподнял бровь, но в остальном его лицо оставалось невыразительным. Его всегда раздражало, когда Макроса Черного называли его дедом. Макрос умер еще до рождения Магнуса, и все, что они с Калебом знали об этом человеке, — это то, что рассказывала им мать, причем отзывалась она о нем в основном нелестно. То, что он был выдающимся практиком магических искусств, не вызывало сомнений, но во многих отношениях он оказался большим плутом, чем Накор, и был человеком, который часто отодвигал сострадание и этические соображения на второй план. По самым скромным подсчетам, в результате его манипуляций погибли десятки тысяч людей. Спор шел о том, были ли они необходимыми жертвами, или для достижения целей, к которым он стремился, можно было использовать другие средства? Это был тот самый разговор, которым Магнус и его отец много раз вели на протяжении долгих лет: обсуждали последствия выбора, сделанного теми, кто обладает огромной властью.

Магнус хорошо знал официальную историю Королевства, изучал различные хроники историков из Вольных городов и несколько личных дневников, попавших во владение Пага, но ничто не могло сравниться с историями об испытаниях Войны Врат, которые рассказывали ему и Калебу в детстве отец и Томас, когда мальчики посещали Эльвандар.

Время от времени Магнус ощущал странное предчувствие, что, как и его отец и дед до него, он тоже подвергнется испытаниям. Он боялся провалить их, ибо знал, что, как и его предки, будет не один нести последствия своего выбора.

Только мать Магнуса, казалось, была способна отстраниться от подобных опасений. Позиция Миранды уже давно сводилась к тому, что без участия Конклава в конфликте между силами добра и зла у зла гораздо больше шансов бесконтрольно воцариться.

Магнус старался не слишком часто посещать эти дебаты: ему казалось, что в такие моменты его мать была больше похожа на собственного отца, чем хотела бы признать.

— К сожалению, те, кто нашел Талной, уничтожили большинство защитных заклинаний, когда извлекали вещь из склепа, — сказал Магнус. Он снова задался вопросом, как бы отнеслись великие цурани, узнай они, что в огромной пещере на Новидусе спрятано еще десять тысяч этих существ. — К счастью, защита вокруг этого механизма не пострадала. Накор, Магнус, Паг и Миранда по очереди изучали и пытались узнать секреты Макроса.

Магнус заметил, что трое Всемогущих внимательно смотрят на него, ожидая продолжения, и сказал:

— Возможно, мой отец пришел к какому-то озарению с тех пор, как я в последний раз говорил с ним.

Они кивнули, и Магнус почувствовал разочарование. Он разговаривал с отцом всего час назад. Вряд ли Паг за это время достиг какого-то грандиозного откровения. Кажется, его больше беспокоили новости из Великого Кеша о том, что Ночные Ястребы снова проявляют активность. Он вздохнул.

— Я посоветуюсь с ним и вернусь через два дня. Я знаю, что он захочет как можно скорее получить информацию о новом разломе, который вы упомянули.

Иллианда шагнул вперед.

— Пожалуйста, передайте ему, что, как нам кажется, мы совершили прорыв. Как я уже говорил, посоветовавшись с могущественными жрецами нескольких храмов, мы уверены, что эти механизмы наделены не душой, а духом.

— Я не вижу разницы, — сказал Магнус.

— Для краткости мы обойдемся без долгих дискуссий со жрецами. Душа — это особое качество разума, присущее только человеку, и это та часть, которая отправляется в царство богов после смерти тела. С другой стороны, дух — это форма жизненной энергии, и именно она движет Талной.

Брови Магнуса приподнялись, он выглядел удивленным.

— Другими словами, в них живут призраки?

— Энергия, которая когда-то служила душе, теперь заперта внутри существа. В нашем опыте душа и дух неразрывно связаны, но в этих существах, вернее, в существах, которые обеспечивали их жизненной энергией, они, похоже, не связаны. По сути, это просто еще одна форма энергии.

— И что мы можем из этого заключить? — спросил Магнус.

— Во-первых, большинство жреческих искусств не помогут нам, потому что мы не имеем дела с душой, — сказал Фомуан.

— Если предположить, что у существ низших кругов есть душа в нашем понимании, — вмешался Савдари.

Фомуан бросил на него мрачный взгляд.

— Поэтому все экзорцизмы и духовные изгнания не окажут на них никакого воздействия. Это также означает, что они — бездумные объекты, а заклинание контроля, использованное для создания кольца, которое вы предоставили, — поистине чудо дизайнерской мысли, поскольку оно интерпретирует намерение и затем переводит его в команды для Талноя. — Его голос понизился, и он добавил: — А это значит, что у них есть маги, обладающие невероятным искусством. Но есть и хорошая новость: поскольку это жизненная сила, она ограничена.

— Ограничена? — переспросил Магнус. — Как это может быть? Талной покоился под холмом в моем мире тысячи лет и все еще активен.

— Мы считаем, что до тех пор, пока жизненная сила Талноя не используется, она остается в резерве. Но когда он действует, двигается, сражается и делает все, что ему предписано, жизненная энергия иссякает, и в конце концов… — он пожал плечами, — он перестанет функционировать.

— Как долго? — спросил Магнус. — Это может быть очень важно.

— Несколько дней, максимум несколько недель, — ответил Иллианда. — Судя по тому, что вы нам рассказали, он действовал не более нескольких часов, прежде чем вы принесли его сюда. Но мы видим, что его сила немного ослабевает по мере наших экспериментов. Мы использовали кольцо контроля, чтобы проверить его способности, и все наше использование заняло менее половины дня.

Магнус мгновение молчал, а затем сказал:

— Это объясняет доклад Каспара о том, почему дасати используют собственных солдат в большинстве конфликтов. Должно быть, эти Талнои — специальные штурмовые отряды.

— Их сила в численности, — сказал Фомуан, — они будут почти непобедимы в течение некоторого времени. Однако после этого их можно будет легко нейтрализовать.

Магнус кивнул.

— Я могу предложить несколько способов сделать это. — Он повернулся к дверному проему и сказал: — Я поговорю с родителями, и через день-два один из нас вернется с более подробной информацией. Даже если эти твари немногочисленны и недолговечны, сами дасати все равно представляют опасность, которую нельзя недооценивать. Нам нужно выяснить, как Макрос скрыл эту тварь от обнаружения. Пожалуйста, держите нас в курсе всех новых разломов. Всего доброго.

Три мага поклонились, когда Магнус ушел, направляясь в комнату разломов, где он должен был активировать врата между Келеваном и Мидкемией. Затем они снова обратили внимание на Талной. Все чувствовали одно и то же: в этом существе было что-то, о чем Магнус им не рассказал.

Тем временем, Накор пробирался через узкий проход между внешней пещерой и огромной внутренней камерой, где обитали десять тысяч Талной. Перед ним стояла одинокая фигура.

— Приветствую тебя, Накор, — сказал воин в бело-золотых доспехах.

— Здравствуй, Томас. Надеюсь, твое пребывание здесь не было слишком утомительным.

Высокий воин кивнул и ответил:

— Это навевает старые воспоминания. В первые годы Войны Врат я проводил месяцы в глубоких туннелях вместе с гномами Серых Башен.

Окинув взглядом ряды неподвижных Талной, стоящих как солдаты в строю, он добавил:

— И все же в последние несколько дней ощущается заметный недостаток хороших разговоров.

— Паг благодарен тебе за помощь, — усмехнулся Накор.

Томас напрягся и поднял голову:

— Ты слышишь лошадей?

Накор повернулся к свету, проникающему через небольшой туннель. Через мгновение он сказал:

— Теперь слышу. У тебя отличный слух.

Томас двинулся было исследовать шум, но Накор остановил его:

— Я посмотрю сам. Оставайся здесь. Возможно, это всего лишь несколько потрепанных бандитов. Я их прогоню.

Томас тихо засмеялся, когда Накор ушел. Как и многие другие до него, он отнесся к Накору с недоверием, когда они впервые встретились. Странный человечек в рваной халате и с неизменным кожаным рюкзаком казался ему грозным, как однодневный котенок, но с годами Томас разглядел истинную природу Накора. Теперь он был склонен согласиться с Пагом, что Накор, возможно, самый опасный человек из всех, кого они когда-либо встречали.

Но Томас не любил сидеть сложа руки, если приближалась беда, к тому же ему было скучно. Он немного подождал, а затем пробрался по узкому туннелю в меньшую пещеру, где был обнаружен первый Талной, и стал ждать у черного хода.

Он увидел Накора, стоящего перед входом в пещеру, и группу всадников, сидящих на лошадях.

— Привет, — широко улыбнулся Накор, держа рюкзак на левом бедре и помахивая рукой.

Томас подъехал ближе, чтобы лучше видеть. Всадников было пятеро, молодые люди были скорее похожие на отъявленных искателей приключений, чем на закоренелых бандитов. Они были вооружены и выглядели готовыми к неприятностям, если таковые возникнут.

Один из них проскакал вперед на несколько футов и рассмеялся.

— Ты самый забавный старик, которого я видел за последние годы. Мы услышали от одного извозчика в Джакальбре, что здесь есть пещера с сокровищами. Вот и решили съездить и посмотреть своими глазами.

Он был молод, лет двадцати или чуть больше, но широкоплеч и высок, почти как Томас — шесть футов шесть дюймов. Его толстые мускулистые руки и шея были обнажены, если не считать тяжелых кожаных браслетов на запястьях. На нем были кожаные нагрудные доспехи и кожаные бриджи, заправленные в сапоги. Вороные волосы свисали до плеч, а уши украшали золотые кольца. Его глаза, черные, как ночь, идеально смотрелись на красивом лице с загорелой кожей. В нем было что-то такое, что заставило Томаса медленно выхватить меч.

Накор пожал плечами.

— Если бы здесь были сокровища, думаешь, я бы тратил время на то, чтобы укрыться от жаркого солнца? Нет, я бы жил как раджа в Махарте! — Он рассмеялся. — Сокровища? Подумай, мой юный друг: если бы это было правдой, то к тому времени, как весть дошла бы до тебя, кто-нибудь уже разграбил бы эту пещеру.

Он повернулся и жестом показал, что пещера пуста.

— Иногда люди много не замечают, — сказал молодой человек. — Пожалуй, я сам посмотрю.

Накор проворно шагнул ему навстречу.

— Не думаю, что ты хочешь это делать.

— Почему? — спросил юноша, доставая меч.

Томас шагнул к ним и встал, загородив вход.

— Потому что я буду очень раздражен, если ты попытаешься.

Накор отошел в сторону, обшаривая взглядом окрестности и убеждаясь, что знает, где находятся остальные всадники. Спутники юноши бросили взгляд на возвышающегося над ними Томаса, и внезапно послеобеденная забава превратилась в потенциально смертельно опасное противостояние. Один из юношей кивнул трем другим, и все они повернулись и поскакали прочь.

Молодой человек оглянулся через плечо и рассмеялся.

— Трусы, — сказал он. Он посмотрел на Томаса, который начал кружить слева от него. — Ты большой, это уж точно.

В детстве Томас оказался в глубокой пещере, где обитал валкеру, повелитель драконов, один из древних правителей мира Триагии. Облачившись в доспехи валкеру — те самые доспехи, которые он носил сегодня, — Томас изменил свой разум и тело, превратившись в живое воплощение этой древней расы. Роль супруга королевы эльфов, роль отца и защита принятого им народа сформировали его гораздо больше, чем древнее наследие, которое он нес, но от этого он не стал менее опасным. Пожалуй, лишь дюжина человек могла противостоять Томасу в бою и выжить, и все они были магами. Даже лучшие фехтовальщики, такие как Когвин Ястринс, могли лишь отсрочить свою гибель на несколько лишних минут.

Накор перевел взгляд с убегающих всадников на одинокого юношу, приближающегося к Томасу. Было в нем что-то, от чего Накору стало не по себе. Маленький исалани подошел к лошади и взял поводья, отведя её на небольшое расстояние, чтобы дать двум сражающимся больше места.

С легким безумным блеском в глазах юноша сказал:

— Ты действительно собираешься попытаться не пустить меня туда?

— Я не собираюсь пытаться, парень, — ответил Томас. — Ты не ступишь в эту пещеру.

— Это заставляет меня думать, что внутри все же есть что-то ценное.

— Верь, во что хочешь, меня это не волнует, — сказал Томас, прекращая движение и приготовившись к атаке.

С плавным и неожиданно быстрым движением черноволосый юноша шагнул вперед и нанес коварный комбинированный удар, заставивший Томаса отступить назад. Томас блокировал удары, но они были быстрыми и сильными, и он не мог оторвать глаз от своего противника.

Накор нашел короткий куст, чтобы привязать лошадь, не отрывая глаз от боя. Молодой воин был больше, чем просто мальчишка. В его фехтовании чувствовалась сила и подвижность, превосходившие даже самых великих мечников Мидкемии. Более того, свирепость его ударов фактически вынуждала Томаса отступать.

Звон стали о сталь раздавался так громко, словно удар молота по наковальне. Накор понял, что перед ним не просто обычный юноша. С каждой секундой накал и интенсивность боя нарастали, и вскоре он уже казался бешеным нападением.

Юноша продолжил атаку, и Накор вдруг закричал:

— Не убивай его, Томас! Я хочу его допросить!

Томасу было трудно сдержаться, но он крикнул в ответ:

— Я постараюсь это учесть, Накор.

Валкеру Томас, обладавший куда более грозным арсеналом, чем просто сила рук, решил, что поединок затянулся. Сначала он пытался утомить противника, не желая причинять вред тому, чьё единственное преступление, казалось, заключалось в безрассудстве. Однако теперь ему с трудом удавалось удерживать преимущество, а противник с каждой минутой становился всё сильнее.

— Хватит! — сказал Томас.

Он уже начал вынимать клинок, когда его противник последовал его примеру. Томас со всей силой рванулся вперед, проводя своим золотым клинком по стали юноши так, что они оказались лицом к лицу. Внезапно Томас протянул левую руку и схватил его за правое запястье.

Мгновенно он почувствовал, как его собственное правое запястье схватили в ответ — это было единственное движение, которое противник мог сделать, чтобы не быть быстро побежденным. Томас был удивлен его силой, ведь она намного превосходила силу любого человека, с которым ему приходилось сталкиваться. Но она всё равно не шла ни в какое сравнение с мощью возрожденного Повелителя драконов. Томас использовал ее, чтобы заставить юношу отступить назад. И тут наступил тот самый момент, к которому стремился Томас: его противник потерял равновесие.

Томас толкнул, дернул и вывернул свой клинок, отправив юношу на землю. Его меч кувыркнулся в воздухе и был пойман свободной рукой Томаса.

Юноша успел подняться на ноги, но тут же почувствовал, что два скрещенных клинка прижаты к его шее с обеих сторон.

— Я бы не двигался, — посоветовал Накор.

Не двигаясь, юноша смотрел на каждое лезвие, зная, что одним быстрым ударом Томас может снять его голову с плеч так же легко, как репу. Его глаза перебегали с воина на Накора и обратно, и он сказал:

— Я и не думал об этом.

— А если я позволю тебе встать, ты проявишь хорошие манеры? — спросил Томас.

— Конечно, — согласился тот.

Накор подошел, и когда Томас отошел, маленький человек спросил:

— Как тебя зовут?

Юноша, возвышавшийся над Накором, посмотрел вниз и усмехнулся:

— Я - Ралан Бек, маленький человек. А ты кто?

— Я - Накор. Я азартный игрок. Это Томас. Он повелитель драконов.

Бек посмотрел на Томаса и рассмеялся:

— Никто еще не побеждал меня в битве на мечах, так что я вполне соглашусь, что меня победила легенда. Повелитель драконов? Я думал, вы — существа из мифов.

Томас поднял бровь:

— Лишь немногие знают о таких мифах. Где ты слышал о валкеру?

— То тут, то там, — Бек пожал плечами. — Из той сказки и этой. Ну, знаете, истории у костра.

— Я хотел бы узнать больше о тебе и твоей жизни, — сказал Накор.

Бек снова рассмеялся:

— Я стою здесь без оружия, поэтому готов рассказать тебе всё, что ты пожелаешь, малыш. Ну что, мир?

— Мир? — повторил Накор, глядя на Томаса.

Томас кивнул. Он вывернул меч Бека и протянул ему:

— Мир.

Юноша забрал его и сказал:

— Значит, там есть сокровища, так?

— Золота и драгоценных камней нет, — покачал головой Накор. — Но есть кое-что, представляющее для нас особый интерес, а кому-то другому это принесет только вред. Это важно, но и очень опасно.

— Я не буду больше спорить с ним, — сказал Бек, указывая на Томаса, — просто посмотрю, лжешь ты или нет. Но что может быть ценнее богатства?

— Знания всегда ценны, — ответил Томас.

— И опасны, как я убедился, — сказал Бек. Он указал на свою лошадь. — Если вы не возражаете, я должен догнать своих спутников. Они и без меня непоседливы и беспокойны, чтобы указывать им, что делать. К тому же, пока я доберусь до Данькиного постоялого двора, они успеют выпить там все до дна.

— Вообще-то, — сказал Накор, положив руку на руку Бека, — мягкий жест, но сразу же остановивший крупного парня, — я хотел спросить, не хочешь ли ты заработать немного золота более честным способом, чем драка?

— Что ты имеешь в виду?

Накор показал на Томаса:

— Он охраняет предметы, которые мне нужно изучить. Если бы у нас была еще одна пара зорких глаз и чутких ушей, Томас мог бы вернуться домой и провести некоторое время с семьей.

— У Повелителей драконов есть семьи? — спросил Бек с удивлением на лице.

Накор усмехнулся и почти захихикал:

— Как ты думаешь, откуда берутся маленькие Повелители драконов?

Томас покачал головой, но предостерегающий взгляд Накора заставил его замолчать. Он не знал исаланского игрока так хорошо, как Паг, но с годами проникся уважением к его инстинктам. Если маленький человек хотел, чтобы Бек остался, на то должна была быть веская причина.

Бек рассмеялся шутке Накора.

— А сколько он платит?

— Прямо к делу, — сказал Накор. — Мне это нравится. Мы здесь довольно далеко, но, как ты только что продемонстрировал, иногда случаются вещи, которых не предвидишь. Мы хорошо заплатим тебе.

— Насколько хорошо?

— Две золотые монеты в день, плюс еда.

— И как долго?

— Сколько потребуется, — ответил Накор.

Бек потерял улыбку.

— Несколько монет за несколько дней охраны пещеры от диких собак и случайных разбойников — это одно, малыш. Но я бы не согласился оставаться здесь дольше недели, даже если бы мне платили три золотые монеты в день.

— У тебя есть другие дела? — спросил Томас.

Бек откинул голову и рассмеялся.

— Не то чтобы, но мне всегда трудно долго оставаться на одном месте. Мой отец выслеживал меня и бил, когда находил.

— Ты ушёл из дома, когда тебе было сколько? — Глаза Накора сузились. — Тринадцать или четырнадцать?

— Тринадцать, — сказал Бек, изучая лицо Накора. — Откуда ты это знаешь?

— Я знаком с этой историей, — сказал Накор. — Может, три золотые монеты в день сделают тебя более терпеливым человеком?

Бек пожал плечами.

— За три я дам тебе месяц, но потом захочу отправиться куда-нибудь, где есть красивые шлюхи и хороший эль, чтобы потратить эти деньги!

— Договорились, — Накор ухмыльнулся.

Томас попросил:

— Накор, на пару слов, если можно, — и отвёл маленького человека в сторону. Томас мягко спросил: — Ты уверен, что хочешь это сделать?

Солнечное выражение лица Накора исчезло.

— Не хочу, а должен. Этот парень… не обычный.

— С этим не поспоришь, Накор. Из всех смертных мечников, с которыми мне приходилось сталкиваться, он самый опасный. В нём есть что-то сверхъестественное.

— Именно. Его история показалась мне знакомой, потому что она очень похожа на мою собственную. В каком-то смысле я был тем мальчиком. У меня были те же проблемы с тем, чтобы оставаться дома, и мой отец тоже бил меня. Я сбежал, когда был совсем маленьким. Это… это всё одно и то же!

Взглянув на молодого фехтовальщика, а затем на маленького игрока, Томас сказал:

— Не совсем то же самое.

— Конечно, я стал карточным шулером, а он — бандитом, но суть в том, что у нас много общего. И это та же история, которую Макрос рассказывал о своей молодости. Этого слишком много, чтобы быть простым совпадением. Я хочу изучить все подробнее.

— Есть что-то ещё, не так ли?

— Помнишь старую поговорку, Томас: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе»?

— Помню.

— Думаю, мы хотим, чтобы этот парень оставался очень близко. Если мои инстинкты меня не подводят, и от этой встречи есть польза, я её найду.

— Без сомнения, найдёшь. А теперь, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Иди домой. Я присмотрю за Беком и буду следить за пещерой, пока Магнус не вернётся с Келевана. У меня есть несколько идей, как управлять этими тварями, которые я хочу обсудить с ним.

— Очень хорошо. Я рад, что так скоро вернусь к своей королеве.

— Тебе нужна сфера? — спросил Накор, доставая из рюкзака блестящий металлический предмет и протягивая его Томасу.

— Спасибо. Я мог бы позвать дракона, чтобы он отвёз меня, но это привлекает внимание. И вообще, так быстрее, — сказал он и нажал большим пальцем кнопку, после чего исчез.

Накор повернулся к Беку:

— У тебя есть еда в седельной сумке?

— Не очень много.

Накор подошёл к юноше и достал из мешка круглый предмет. Бросив его Беку, который поймал его в воздухе, он сказал:

— Хочешь апельсин?

Бек улыбнулся.

— С удовольствием. — Он начал чистить его большим пальцем. — Что будем делать теперь?

— Подождём друзей. Ты здесь, я там. — Он указал на устье пещеры.

— Еще кое-что, — сказал Бек.

— Что?

— Три золотых. Начиная с сегодняшнего дня.

Накор пожал плечами.

— Ладно, тогда займись делом и принеси дров для костра.

Бек рассмеялся и повернулся, чтобы заняться поисками дров.

Бек медленно поднялся в темноте и двинулся, не издавая ни звука. Он на цыпочках обошёл костёр, подбирая небольшую щепочку дров, и обогнул дремлющего Накора. Он вошёл в пещеру и быстро убедился, что внутри ничего нет, кроме узкого туннеля.

Он вошёл в него и быстро добрался до уступа, нависающего над проходом, ведущим вниз, на пол пещеры. Даже в мерцающем свете он разглядел неподвижного Талноя, стоящего в их рядах.

Его глаза расширились, как у ребёнка, когда он с ликованием оглядел каждого воина из чёрного металла. Он ухмыльнулся и тихонько присвистнул.

— Что у нас тут?

За пределами пещеры Накор лежал неподвижно. Он слышал, как Бек вошёл в пещеру, и знал, что тот сейчас смотрел на армию Талной.

Прошло ещё несколько минут, и он услышал, как вернулся Бек. Накор был готов действовать, как только почувствует угрозу, и, увидев, как Бек сражается с Томасом, понял, что ему придётся применить свои самые смертоносные приёмы, чтобы защитить себя.

Но Ралан Бек просто лёг по другую сторону костра и быстро уснул. Накор продолжал лежать без движения, но на следующее утро, когда взошло солнце, он уже не спал.