Полет в глубину

Глава 9. Космос

Все оказалось даже интересней. Поверхность пространства души Торика по краям ограничивалась не кругом, а гораздо более сложной линией, совсем как реальная местность. Попадались относительно ровные участки этого «края», встречались и изрезанные, как дельты южных рек.

А на одном из направлений обнаружилось и вовсе что-то странное. Казалось, границы здесь вообще нет, сколько ни двигайся, края не видно. Такого они еще не видели. Исследовали этот участок подробней. Конфигурация пространства души там больше всего напоминала корень дерева или щупальце осьминога: от основания почти под прямым углом к «нормальной» границе тянулось тонкое ответвление. Интересно, куда ведет это «щупальце»?

Вопросов хватало… Далеко ли находится душа другого человека? Или чтобы добраться до нее, нужна вся жизнь? А если даже доберешься, получится ли преодолеть барьер на границе чужой души? Смущала и шуточка Инги про пограничников души. Торика вообще очень интересовало, водится ли кто-нибудь во внутреннем космосе. И если да, то опасны ли для путников эти… Существа? Сущности? Заблудшие души?

Когда Зоя увеличила фрагмент карты со «щупальцем» и показала его Торику, он снова вспомнил Ольгину фразу: «У каждого человека есть душа, а у души есть лапки. Когда двое начинают дружить и общаться, лапки их душ тянутся друг к другу…» Неужели даже эта метафора пришла ей на ум не просто так? А вдруг в ней есть конкретный физический смысл, и душа тянется в направлении иной души? И кстати…

Лишь сейчас Торик впервые задумался о том, кто бы это мог быть. Не просто абстрактная «другая душа», а конкретный человек, в душу которого он надеялся заглянуть. Кто-то из друзей или подруг? Родители? Семен? Вика? Пашка? Катя? Ну не соседи же, он даже не знает, как их зовут — разве это близкие люди? Хотя кто сказал, что там окажется именно родственная душа?

Это ведь только догадка Инги. Правда, до сих пор ее догадки подтверждались — все-таки не зря Торик отважился ей все рассказать. Она так и не решилась попробовать погружения сама, зато всегда активно интересовалась их проектом, приезжала в гости и старалась помочь, чем только можно. Поначалу ребята ее стеснялись, ожидая, что она станет вести себя, как назойливый родитель. Но общаться она умела профессионально, поэтому быстро стала в их компании ощущаться «своей». А вдруг по ту сторону окажется Инга? Неловко будет: мало ли, какие у нее секреты? Но вероятность этого исчезающе мала, а попробовать хотелось. И они решились.

Зоя предложила двигаться вдоль «щупальца» ускоренным курсом, раз точек погружения там пока не нашли. Потом выйти в условный космос и идти в том же направлении сколько смогут. Торик еще решил ограничить время путешествия — только три часа сна. Зоя согласилась и обещала все это время отслеживать перемещение по программе, а заодно приглядывать за состоянием Торика. Договорились при любых неожиданных реакциях сразу прерывать погружение и приводить путника в чувство. Дело осложнялось тем, что у них не было карты пространства по ту сторону души Торика.

Пока она представлялась им безликим черным космосом. Без конца и края.

* * *

Само погружение назначили на четверг. Для Зои все выглядело так. Они начали со входа в «щупальце» и двигались вдоль него довольно быстро, ожидая встретить границу души. Как ни странно, барьер там оказался очень слабеньким, словно граница души оказалась символической, очень тонкой. Судя по всему, дальше шел «космос», и здесь Зоя прибавила скорости, доведя ее почти до максимально возможной.

Начался самый сложный этап. Процесс мог растянуться на часы, а мог завершиться в любую секунду, и тогда важно было действовать очень быстро. Так что часы эти требовалось не просто пересидеть, а постоянно находиться в полной готовности. Чем-то это напоминало работу авиадиспетчера. Только те вели сразу множество «путников», с которыми непрерывно поддерживалась связь. И еще там четкое расписание, где по минутам и секундам указаны все ожидаемые рейсы. А здесь приходилось полагаться лишь на интуицию, опыт и смутные ощущения.

Она еще не успела рассказать Торику о своей последней доработке программы — векторном акселерометре. После разговоров о возможной анизотропности «космоса» Зоя решила, что ей нужен инструмент, чтобы отслеживать ситуации, когда в перемещение путника вмешивается не ее воздействие, а внешняя среда, тот самый «космос».

Акселерометр она оформила красиво и стильно, как ей нравится — в виде цветка ромашки с одним лепестком. В центре индикатора располагалась небольшая желтая окружность. Когда путник двигался, в сторону его перемещения отгибался белый лепесток. Чем быстрее движется путник, тем лепесток длиннее. Мало того, при возникновении внешнего ускорения рисовался лепесток под углом, точно соответствующим углу воздействия. И тогда ромашка превращалась в другой цветок — космею, поскольку в зависимости от того, ускоряла внешняя сила путника или замедляла, лепесток окрашивался синим или красным. Очень наглядно и информативно.

А еще ей очень нравилось, что в некоторых книгах эту самую космею называли иначе — космос. Чудесно подходит для инструмента исследования их космоса! В этом была особая игра смыслов, своеобразный научный юмор, а может, и предназначение, что тоже импонировало Зое. Она не сомневалась, что новый индикатор работает корректно. Когда Торик проходил границы своей души, она прекрасно разглядела красный ободок, когда барьер подтормаживал его движение, и добавила скорости, чтобы компенсировать воздействие.

Пока все шло по плану.

* * *

Примерно через сорок минут «полета» она заметила легкие синие всполохи в направлении движения. Кто-то или что-то подталкивало путника вперед. Зоя слегка уменьшила собственную скорость путника и стала наблюдать за процессом с удвоенным вниманием. Там что-то происходило!

Непонятное «нечто» не только притягивало путника, но и слегка корректировало направление его движения, хотя в целом он продолжал двигаться все туда же. Такое могло бы быть — она призадумалась, ловя аналогию — если бы лодка, плывущая по течению, попала в изогнутую трубу. Или это другое «щупальце», протянувшееся навстречу с противоположной стороны? Так быстро? Должно быть, это очень близкая Торику душа. Интересно, кто это?

Скромная красная вспышка отметила прохождение барьера чужой души, и Зоя сразу же убавила скорость перемещения. Но не тут-то было! Торик куда-то несся на полной скорости и не думал останавливаться. Эдак он у нас проскочит чужую душу насквозь, подумала Зоя и стала подтормаживать его движение. Это помогло, «бег» путника стал переходить в «шаг», но его по-прежнему куда-то влекло и тащило. Куда и зачем, она могла только догадываться — для той, новой души у них, разумеется, никаких карт не было. Там их ждала «терра инкогнита».

Путник начал стремительно отклоняться влево, а потом бешено закружился вокруг одной точки. Зоя лихорадочно сняла все воздействия. Теперь движением путника управляли только силы внутри другой души. Радиус его кружения все уменьшался и уменьшался, и вдруг он подпрыгнул и замер, словно добрался до желанного пункта назначения.

Безмятежное до этого лицо Торика вздрогнуло. Он резко вздохнул, но не проснулся. Разбудить? Прервать погружение? Но они столько шли к этому. Она наклонилась над ним и пристально взглянула — вроде все в порядке, ничего угрожающего, только дышит тяжело, будто забирается в горку. Пока подождем.

Минут десять он сопел и еле заметно возился на своем ложе. Она приглядывала за индикатором — перемещений не было, путник по-прежнему находился в той же точке. Судя по спектрам сигнала, Торик находился в погружении и наблюдал какую-то сцену, точнее, участвовал в ней. А судя по реакциям организма, происходило там с ним что-то малоприятное.

Внезапно все изменилось. Торик судорожно втянул воздух, завозился, невнятно замычал, потом заметался, забился как рыба в своем неводе, выгнулся дугой… Пора спасать его! Опыты опытами, а что если ему там совсем плохо? Зоя вернулась к компьютеру как раз вовремя, чтобы заметить легкие синие всполохи на индикаторе. Теперь чужая душа потихоньку выталкивала путника. Торик еще раз судорожно вздохнул и вдруг как-то вытянулся и… перестал дышать.

Он что… пронеслось в голове у Зои. Нет, не может быть! Она опасливо наклонилась к лежащему и осторожно положила вмиг заледеневшие пальцы ему на горло. Пульс есть. Еще один судорожный вздох и стон сквозь стиснутые зубы. Из глаз тихо скатились несколько слезинок. Торик, не просыпаясь, всхлипнул…

Ну все, хватит, — решила Зоя. Непонятно, что случится, если в недрах чужой души запустить «стоп-кран». Когда путник «у себя», система выводит его к начальной точке погружения и запускает пробуждение. Но что будет в чужой душе — неизвестно. Зоя садится за компьютер и ориентирует путника на выход из иной души. Странно, но больше никаких дополнительных сил и ускорений нет, словно механизм той души выполнил свое предназначение, и теперь судьба путника стала ему безразлична.

Скорее ведем его к точке входа, где кончается чужая душа. Вот здесь была граница. Для верности еще полминуты. Осторожный взгляд на Торика — уф, дышит нормально. Вот и хорошо. Мы снова в «космосе». Зоя запускает «стоп-кран» и терпеливо ждет, пока он отработает. «Только бы он с ума не сошел, — твердит она про себя, — только бы успела!»

Она берет стакан воды и с надеждой на лучшее наклоняется к Торику. Он открывает глаза. В них прячется тень былого ужаса, но и облегчение оттого, что этот ужас закончился. Она подает ему стакан. Вода?! Но пить-то хочется. Он судорожно отпивает половину и говорит: «Живой. Ох, Зоя!» Рука предательски слабеет, разжимается, он роняет стакан, и тот разбивается, Зоя бросается убрать осколки. За это время Торик немного приходит в себя, медленно снимает шлем, отсоединяет провода и, смущенно улыбаясь, говорит ей: «Мы молодцы. Все получилось, Зоя!»