Последний конвой. Часть 2

Глава 19 Джон

Дорогу нашли только под утро, когда небо на востоке окрасилось в ярко-розовый цвет. Роберт Фиш в припадке буйной радости сплясал отвратительное подобие хоры, чем вызвал взрыв хохота сослуживцев, и лишь потом подозвал сержанта. Радостный Летовски, несмотря на усталость, примчался как на крыльях, отчитался о долгожданной находке с сияющей улыбкой во все тридцать два. Дорога оказалась старая, заброшенная и наполовину заметенная песком, но тем не менее, это была трасса, по которой когда-то ездили автомобили. Первый признак цивилизации, встреченный в Африке.

Как мало понадобилось времени, чтобы скатиться обратно в свое привычное первобытное состояние? Дикари, они и есть дикари!

Джон выбрался из «Humvee», осмотрел покрытую трещинами бетонку, задумчиво уставился в бумажную карту. Никаких догадок о собственном местонахождении по-прежнему не возникало. Ни единого дорожного знака или рекламного баннера не сохранилось. Мертвый континент, заброшенная дорога. Сколько миль придется гнать технику вхолостую, прежде чем встретится обитаемый город? Неизвестно.

Дорога шла под небольшим углом к их прежнему маршруту, немного уклоняясь к югу. Учитывая полное отсутствие возможности выбора, решение лежало на поверхности. Машины выбрались на трассу и двинулись по ней. Дело пошло живее, отмахали почти восемьдесят миль, остановившись за это время только два раза. Когда в Хаммерах закончилось горючее, и когда на горизонте показались развалины.

Джон самолично забрался на крышу грузовика и долго рассматривал в бинокль первый встреченный африканский город. Расстояние скрадывалось мощной оптикой, казалось, что дома — вот они, совсем рядом, только руку протяни. Он долго водил окулярами туда — сюда, но так ничего подозрительного и не обнаружил. Город, хоть и обитаем, что не могло не радовать, но похвастаться большим количеством жителей не мог. Хорошо это или плохо, пока было непонятно.

Большая часть строений лежит в руинах, восстанавливать которые никто не спешит. Не увидел он и техники. Никакой! Даже мопедов и мотоциклов не видно. Да что там мотоциклы, убогих деревянных тележек, запряженных осликами, и то нет. Полный дауншифтинг, совсем как в первобытные времена. Лачуги кое-как слеплены из глины, сверху накрыты камышом. Иногда встречаются крыши из металлопрофиля, придавленного камнями, чтобы ветром не унесло. Окон нет, только квадратные проемы. Дверей тоже нет, вместо них загородки из прутьев или кусков старого пластика.

Джон спустился с грузовика, отдал команду начать движение. Заревели двигатели, машины не спеша двинулись вперед. Необитаемый пригород проскочили быстро. Показалась городская стена с жалким подобием средневековых врат. Непонятно, от кого или от чего пытались защититься местные, но с помощью подобных методов они явно не преуспели. Ворота выглядели несерьёзно хлипкими, а городская стена, возведенная из мусора, вызывала фейспалм — дикое желание хлопнуть себя ладонью по лицу. Одним словом — тупые дикари.

Напоминаний о существовании цивилизации в этом месте стало гораздо больше. Несколько покосившихся бетонных столбов центрального освещения, ныне не действующего — провода оборваны и гроздьями свисают по краям дороги. Здесь же валяется полусгнивший остов автомобиля, марку и принадлежность к классу которого не разобрать, как ни старайся.

Ладно, равнодушно подумал Джон, все это не важно. Если в городе живут люди, значит, здесь есть вода. Сейчас это самое главное. Было бы неплохо разжиться еще и провизией, собственные запасы необходимо экономить, а переходить на местные деликатесы рано или поздно все равно придется. Ну и главное, нужно узнать точное местонахождение, чтобы проложить дальнейший маршрут. Было бы неплохо найти наемников. Но с этим уж как повезет.

— Летовски, — Шеридан впервые обратился к подчиненному за советом, — как считаешь, стоит сразу показать ниггерам силу, или сначала отправим разведку?

— Я думаю, что стоит войти всей группой сразу, — ответил лейтенант и пояснил, — разведчиков могут уничтожить или захватить в плен. В городе не ожидают нападения, а значит, у нас преимущество внезапности. К тому же, городишко выглядит несерьезно. Не думаю, что у них есть полиция или армия в достаточном количестве, чтобы оказать достойное сопротивление.

— Хорошо, — кивнул головой Джон, — тогда начинайте штурм.

Боевая разведывательная машина RG-33 проломила ворота с легкостью разогретого ножа, входящего в масло. Тяжелый пулемёт M2 одной непрерывной ураганной очередью срезал сторожевую вышку, а после разворота броневика ударил в здание казармы, разнося его в щепки.

В пролом вошел тяжелый грузовик, отвлекая на себя внимание, а затем стремительно ворвались экстрим трак и хаммеры. Несколько полуголых чернокожих охранников, вооруженных старенькими автоматами Калашникова, попытались открыть огонь. Через пару минут боя посреди улицы остались лежать только окровавленные трупы.

И это все?

Джон почувствовал легкое разочарование. На всякий случай выпустили длинную очередь из пулемета вдоль пустой улицы, после чего полумертвый город окончательно обезлюдел. Перепуганные насмерть местные жители попрятались в лачугах и развалинах. Это был прекрасный расклад, с точки зрения Джона.

Он высунулся из кабины джипа, махнул рукой — «за мной».

Вперед! Без страха и сомнений!

БРМ двинулась с места, за ней пристроился грузовик. К хвосту небольшой колонны приклеились джипы. Замыкающим тарахтел старенький, изрядно поношенный MXT-MV. Экстрим трак идеально подходит в качестве машины прикрытия, в случае нападения обеспечивает необходимую плотность огня.

Город словно вымер, ни единой живой души не попалось навстречу. Вследствие незначительных размеров и сильной удаленности от побережья, во время экспансии его почти не бомбили. Однако разруха и запустение царили здесь, равно как и во всей Африке. Глядя на пустынные и захламленные бытовым мусором улицы, Шеридан затруднился даже примерно предположить, сколько горожан прозябает в убогих мазанках. Сто? Двести? Тысяча человек?

Решили проехать весь город из конца в конец, но моментально заплутали в многочисленных мелких улочках. Практически все капитальные строения оказались разрушены. Какие-то жалкие лачуги, собранные из мусора лепились вплотную друг к другу, как соты в пчелином улье. Некоторые из них стояли прямо посреди дороги, намертво перегораживая проезд. Судя по всему, тут давно никто не ездил на транспорте. Пару таких домов, если шалаши из металлопрофиля вообще можно назвать жильем, без всякой жалости снесли, зацепив походя мощным грузовиком.

Но чем дальше дорога уходила к центру города, тем больше встречалось хибар, построенных не по правилам. Лишний раз рисковать техникой не хотелось, по возможности старались объезжать переулками. Вот только теперь Джону стала понятна логика глав Метрополии, включившей в состав колонны огромный бульдозер. Да, медленно ездит и много жрет горючего, но зато может расчистить любой завал, при необходимости легко расширит проход, освободит улицу от песка, мусора и мешающих построек.

Интересно, а чем вообще здесь питаются местные? Ни одного крупного водоема поблизости. Растений нет. Животных не видно. Как можно выжить без пищи и воды? Что заставляет аборигенов голодать, мучиться от жажды, но упрямо цепляться за знакомые ландшафты? Ведь всего в двух сотнях миль к югу сохранилась растительность, а возможно, и животные. Что мешает доведенным до отчаяния людям покинуть привычный ареал обитания и эмигрировать в более благоприятную зону?

Ответа на свой вопрос Шеридан так и не получил.

Аэропортом назывался небольшой кусочек пустыря с двумя ржавыми грудами железа, в которых при сильном желании и развитой фантазии можно было опознать останки когда-то разобранных самолетов. Впрочем, с одинаковым успехом это могли оказаться топливозаправщики, тягачи или какие-то иные спецмашины. Для Джона любой, отслуживший свое хлам выглядел одинаково — просто груда старого ржавого железа.

Баки с авиационным топливом, вкопанные в песок по самую горловину, оказались пусты. Впрочем, при общем дефиците топлива на континенте, это было весьма предсказуемо. Больше ничего полезного на аэродроме не нашлось. Все, что можно было открутить и унести с собой, давно растащили местные. Ну и черт с ними!

Железнодорожная станция, по всей видимости, была разрушена очень давно и только груда строительного мусора напоминала о том, что когда-то здесь был островок цивилизации. Рельсы демонтированы и использованы для хозяйственных нужд. Ни единого паровоза или на крайний случай самого захудалого железнодорожного вагона на станции не завалялось. Только ветер гоняет мусор меж покосившихся столбов со свисающими обрывками проводов.

Центр города представлял собой пересечение двух основных дорог с небольшой площадью. Четыре направления — это уже интересно, значит, раньше был довольно крупный город. Наверняка на каждом углу пестрели большие и маленькие магазинчики, торговые центры и небольшие киоски.

Проехали развалины большой мечети и несколько заброшенных многоэтажек с выбитыми стеклами. Местные почему-то предпочитали ютиться в крошечных самодельных хижинах, чем скооперироваться группой и отремонтировать здание побольше. Джон приказал водителю остановиться, выбрался из «Humvee», прихватив с собой на всякий случай штурмовую винтовку. Вступать в перестрелки он не собирался, но и разгуливать по враждебным улицам безоружным — глупо.

Нам нужна вода!

— Летовски, прочесать близлежащие строения. Найдите мне местных. Гоните сюда всех, кто не умеет прятаться и быстро бегать.

— Так точно, господин майор.

Десять штурмовиков под командованием Ланкастера отделились от группы и устремились к близлежащим трущобам. Броневики развернули пулеметы в том же направлении, готовясь в любой момент открыть огонь и прикрыть разведчиков.

Местные прятались из рук вон плохо, а бегали и того хуже. Полсотни жителей выгнали из хибар и пинками согнали на главную площадь, где с трудом поместились грузовик и три джипа.

Шеридан перехватил винтовку в боевое положение и шагнул вперед.

— Кто из вас понимает по-английски? — спросил он.

Судя по отсутствию реакции, местные не владели чужеземными диалектами. Ну что же, придется воспользоваться услугами переводчика.

— Летовски, — допросите задержанных, — меня интересует вода и горючее.

Лейтенант уверенно шагнул из-за спины Джона, приблизился к оборванцам, заговорил на эсперанто. Один из стариков поднял голову, гортанно забормотал в ответ, оживленно жестикулируя.

— Летовски, переводите, — не выдержал Шеридан.

— Господин майор, местный житель просит не убивать его семью. Говорит, что у них ничего нет, живут впроголодь, еле-еле сводят концы с концами. Говорит, что отдал бы все ради сохранения семьи.

— Летовски, — перебил Шеридан, — ради бога оградите меня от ненужных подробностей. Мне глубоко плевать на то, сколько ниггеров сегодня сдохнет. Ближе к делу. Спросите, как называется город?

Лейтенант быстро перевел вопрос.

Старик что-то невнятно залопотал в ответ.

— Летовски, что он бормочет?

— Говорит что раньше город назывался Эль-Обель.

Джон на секунду задумался, мысленно припоминая названия населенных пунктов в точке предполагаемой высадки, затем извлек карту и расстелил на капоте.

— Пусть покажет.

Летовски перевел фразу. Старик вновь забормотал, активно размахивая руками.

— Не может, — перевел лейтенант, — неграмотный он.

— Вода здесь есть?

Процедура допроса повторилась, сначала вопрос Джона на английском, затем перевод на эсперанто от лейтенанта, торопливое и невнятное бормотание старика, и вновь голос Летовски.

— Говорит, что единственный источник захватила местная банда. Нельзя пойти и свободно набрать сколько хочешь, сначала нужно договориться с главарем и заплатить. Местные пьют из небольшого озера, но он предупреждает, что вода в нем тухлая, не всякий желудок выдерживает.

— Отлично, пусть ведет к источнику, с бандитами мы сами договоримся, — Шеридан остался удовлетворен, — старика забрать с собой, остальных отпустить.

Летовски, слишком хорошо знающий командира, осклабился, повернулся к старику и быстро затараторил на эсперанто. Местный закивал в ответ.

Взревели двигатели, насмерть перепуганный африканец внезапно решил отказаться ехать в кузове пикапа, но его никто не стал слушать. Двое дюжих штурмовиков подхватили под руки и забросили в автомобиль. Пулеметчик поставил ногу в кованном ботинке на распростертое тело, гаркнул по-английски, нисколько не заботясь о том, поймет ли старик хоть что-нибудь.

— Лежать! Дернешься, колено прострелю. Будешь хромать до конца жизни.

Перевод не понадобился, африканец замер без движения, всем своим видом выражая покорность судьбе. Пикап рванул с места, направленный дрожащей рукой старика.

По видимому, самый шикарный комплекс сооружений в городе захватили местные бандиты в качестве резиденции. Это было предсказуемо. Джон выглянул в окно на проносящиеся мимо пейзажи. Серые приземистые строения с выбитыми окнами, разбитая дорога, обочины, заваленные всевозможным мусором. Полюбоваться красивыми видами не вышло, зрелище угнетало, навевало тоску и уныние.

Расстояние по городским меркам оказалось смешным, домчали моментально. Менять тактику нападения Джон не стал. Ворота с кованными решетками высадил броневик, затем во двор резиденции заехали грузовик и экстрим трак. Под их прикрытием влетели шустрые хаммеры, выстроились полукругом. Открывать стрельбу пока не стали — нет противника. Бандиты явно попрятались за толстыми стенами серых корпусов и пока не высовывались. Соотношение сил и средств сложилось не в пользу местного криминала.

— Летовски, отправь старика на переговоры. Скажи — нужна вода. Много воды! Заплатим золотом.

Лейтенант усомнился:

— Вы серьезно собираетесь платить этому отребью?

— Там видно будет, — уклонился от прямого ответа Джон, — не забывайте, Летовски, нам нужны наемники. Сначала я хочу посмотреть на местных бандитов в деле, оценить потенциал и силу угрозы. Держать в постоянном страхе заштатный городишко и противостоять хорошо подготовленным профессиональным военным — это совершенно разные вещи.

Старика выволокли из кузова, дали пару пощечин, чтобы быстрее пришел в себя, и мощный пинок под зад для ускорения переговоров. Африканец наконец-то сообразил, что от него требуется, сильно прихрамывая, засеменил к в ближайшему корпусу. Ствол пулемета проводил старика до самых дверей, но ничего не произошло, оборванец просто вошел в здание и скрылся за серыми мрачными стенами.

Как бы не смылся, гаденыш.

Старик не появлялся долго, минут десять. Джон уже начал скучать, а штурмовики, дежурившие у пулеметов, демонстративно закурили и принялись лениво перебрасываться словами.

Уж не сбежало ли доблестное бандитское воинство при виде более сильного соперника?

Но нет, не сбежало, как всегда победила жадность. Старик вернулся не один, а в сопровождении нескольких худых оборванцев с автоматами и винтовками из позапрошлого века. Вели себя они настороженно и тем не менее нагло. Видимо, опыт общения с чужаками имелся немалый. Эдакая гремучая смесь угрозы и трусости.

Джон разочаровано вздохнул, бандиты его надежд не оправдали. Весь город вдруг представился ему эдакой смердящей и разлагающейся клоакой. Поскорее бы смыться отсюда, чтобы не видеть всю эту нищету и убогость.

Английского никто из бандитов не знал, пришлось вновь вести переговоры через посредника.

— Нам нужна вода. Много воды!

Вперед шагнул один из африканцев со шрамом на лице, видимо, — главарь, поднял вверх ствол насквозь проржавевшего автомата — и как он из него стрелять не боится — грубо велел убираться. Действующий источник в городе остался только один. Самим воды не хватает.

— Мы заплатим золотом, — не моргнув глазом соврал Джон, — назовите вашу цену.

Начался торг. Жадность на любом континенте оставалась самым страшным пороком, несмотря на уровень жизни, прогноз погоды и число на календаре. Сторговались на два слитка золота, и судя по сверкающим глазам главаря, переплатили многократно. Может быть, раз в сто.

Джон показал требуемое, пришлось выбраться из салона, обойти машину вокруг и вытащить слитки из мешка в кузове. Поднял золото на вытянутой руке, чтобы всем было хорошо видно. Велел наполнить цистерну до краев, а плату пока придержал у себя. Отдавать раньше, чем получен товар опасно, могут кинуть.

— Так что тащите воду, мы ждем. А золотишко в машине пока полежит.

Ланкастер не стал переводить последнюю фразу, тут и без слов все понятно. Впрочем, поступок никого не удивил, видимо процедура общепринята. Формула «товар — деньги — товар» априори не подразумевала обязательную предоплату.

К немалому удивлению Джона, процесс оказался организован гораздо лучше, чем он предполагал. Водовозку шустро отцепили от грузовика и загнали внутрь двора. Приволокли шланг и с помощью ручного насоса принялись споро перекачивать воду, забираемую откуда-то из коллектора. Ловкие и уверенные движения африканцев натолкнули на мысль о хорошо отлаженном бизнесе и постоянных покупателях ценного ресурса.

Пока рядовые бандиты качали ручки насоса, Джон вновь извлек карту и расстелил на капоте.

— Летовски, пусть главарь покажет наше местоположение.

Лейтенант перевел фразу. Негр со шрамом нехотя приблизился, заглянул в карту, несколько минут разглядывал ее, затем небрежно ткнул грязным пальцем.

— Здесь, — перевел Летовски, и добавил ворчливым тоном, — сказал, что у нас карта слишком старая. Не годится.

Шеридан нахмурился и поиграл желваками, очень захотелось нагрубить в ответ, но сдержался. Нет смысла что-то доказывать дикарям.

Карта, действительно, была очень старая, напечатана еще до катастрофы. На бумагу вручную нанесли метки, кропотливо перенесенные из спутниковых снимков сомнительного качества. Работа проделана адская и по большей части бессмысленная. Понять, что означают те или иные отметины, почти невозможно. Разрешение камер отвратительное, понять что попало в объектив даже при наличии необходимых навыков и буйной фантазии, весьма непросто. Слишком много ошибок, рождающих ложные надежды.

Еще глупее ориентироваться на карту, устаревшую на тридцать лет. Обозначенные на ней города уже много лет как не существуют, их поглотила пустыня целиком и без остатка. Автомобильные дороги замело песком, железка разобрана на металлолом, здания уничтожены бомбами, а колодцы давно иссякли. Зеленые пятна на снимках вполне могут оказаться не растительностью, а высохшими болотами или старыми мусорными свалками.

— Судан, — одними губами произнес Джон.

Около восьмисот миль до цели путешествия. Невероятно много, учитывая современные реалии Африки. Горючего впритык. Конечно, это во много раз меньше, чем предстоит проехать конвою Метрополии, и тем не менее, слишком далеко. Удружил генерал, нечего сказать, забросил почти в самую середину мертвого континента.

Но и это не самое страшное. Самый ценный ресурс — время. Вот чего всегда катастрофически не хватает. И хотя конвой Метрополии движется гораздо медленнее, чем мы, тем не менее, он потихоньку приближается. И с каждой минутой все ближе и ближе. Мы должны его опередить. Значит, придется не просто гнать во всю прыть, но и сокращать остановки до минимума. В том числе и дневку. Техника может не выдержать перегрев.

Но другого выхода у нас просто нет.

— Ну хотя бы не Марокко, — пробормотал Джон вполголоса.

Джон обратил внимание, что его правая рука вновь дала о себе знать, тремор слегка усилился.

Ладно, черт с ней, не до этого сейчас…

Когда бочка наполнилась до краев, Джон лично поднялся по ступенькам и проверил качество.

Чистота воды, конечно, под большим сомнением, но хотя бы пресная и не тухлая. Придется привыкать к местным реалиям, еще неизвестно насколько мы застрянем на этом гребаном континенте, думал он, спускаясь по металлической лестнице. Проблему питьевой воды решить оказалось совсем не сложно. Может, и горючее на континенте имеется?

— Летовски, спросите, есть ли у них солярка на продажу?

Через минуту переговоров лейтенант угрюмо сообщил, что горючего нет.

Бандит со шрамом вновь шагнул вперед и потребовал плату. Джон ухмыльнулся и разрядил в него весь магазин штурмовой винтовки. Это был сигнал группе. Все прошло штатно, затрещали автоматы штурмовиков, трупы бандитов остались валяться на песке. Откуда-то сверху, из-под крыши полуразрушенного комплекса, загрохотал пулемет, но в ответ экстрим трак выпустил несколько гранат. После мощного взрыва обрушились перекрытия внутри здания, и пулемет бандитов смолк. Проводить тотальную зачистку и добивание раненых Джон посчитал нецелесообразным. Если кому-то удалось выжить, значит — повезло.

Он высунулся из «Humvee» и покрутил указательным пальцем в воздухе, что на языке жестов означало — «разворачиваемся и уходим».

Дело сделано, запас питьевой воды пополнен. Больше в этом сраном городишке делать нечего. Судя по карте, во всем Судане перспективным может быть только Хартум — бывшая столица. На пути к ней несколько небольших городков и с десяток поселков. Если даже допустить регулярное пополнение воды, горючее все равно придется экономить, его может не хватить до конечной точки маршрута.

Колонну сильно тормозит старенький MXT-MV, но отказаться от прекрасной боевой машины ради скорости передвижения Джон пока не был готов. Конвой Метрополии нужно опередить любой ценой, но не за счет потери боевой техники и вооружения. Все что нас ослабляет как боевую единицу, сводит на нет приложенные усилия. Второго шанса не будет, и рисковать он не имеет права.

Тридцать семь штурмовиков и два броневика — это ничтожно мало для нападения на вооруженный до зубов конвой. Может быть, вообще не имеет смысла лезть на рожон? Опередить конвой и захватить колонию? Тем более, что это рано или поздно все равно придется сделать. Вряд ли колонисты столь же хорошо вооружены и обучены, чтобы оказать достойное сопротивление.

Мысль показалась весьма перспективной, и Джон решил обдумать ее поглубже.

Необходимо натравить на конвой наемников, а самим уйти в Эфиопию и поджидать выжившие остатки экспедиции там. При любом раскладе бандиты сильно потреплют и ослабят охрану, а длинный путь обескровит и вымотает экипажи. Уставшие и измученные бойцы, с сильно поредевшим боеприпасом, уже не так опасны.

А если не удастся уничтожить противника и отнять артефакт?

Когда колония окажется в наших руках, мы еще сможем поторговаться…

Джон помотал головой, отгоняя неприятные мысли.

Вперед, и только вперед. Без страха и сомнений!

Чем выше поднималось солнце, тем сильнее торопился Шеридан. Настоящей жары они еще толком не видели. Неизвестно, до каких значений поднимется температура. Говорят, что песок в пустыне может разогреваться до двухсот градусов по Фаренгейту, при том что белок сворачивается уже при ста сорока. Перспектива его совсем не радовала, необходимо найти укрытие до полудня во чтобы то ни стало. Пережить целый день под открытым небом будет сложно, если вообще возможно. Особенно людям, выросшим глубоко под землей, где всегда ровная температура и влажность.

Технику гнали на пределе возможностей, рискуя перегревом движков. Останавливаться на дневку посреди пустыни равносильно самоубийству. Продолжать двигаться по жаре — гарантированный суицид. Да и техника не выдержит. Запчастей с собой не брали, ремонтировать нечем и некому. Значит, придется бросить не только вышедший из строя автомобиль, но вместе с ним и часть груза. Не хотелось бы выбирать, что оставить ненасытному демону пустыни — еду, воду или оружие.

Остается только одно — молиться и надеяться на чудо.

Народ потихоньку ропщет, но пока в допустимых пределах. Штурмовики понимают, что экстренный сброс был вынужденной мерой, и теперь придется долго и нудно «пилить» по пустыне несколько сотен миль. Очень хочется верить, что на побережье будет намного легче дышать. Если мы вообще до него доберемся…

Умм-Руммамба оказался пуст, безлюден и наполовину заметен песком. Мертвый город проскочили насквозь. После четырёхчасового перегона по безжизненной пустыне вид развалин вызвал еще большую тоску, уныние и обреченность. Депрессия навалилась всей силой, грозя окончательно перейти в черную меланхолию. Невыносимо разболелась голова.

До следующего населённого пункта почти сорок пять миль. Это примерно два часа пути. А между тем, солнце почти в зените. Рация упрямо хрипит и завывает, как тень отца Гамлета, но говорить человеческими голосами отказывается. Эфир мертв, как и весь этот гребаный материк.

— Сдохнем мы здесь, — обреченно произнес кто-то из штурмовиков, и впервые ему не возразили. Вторые сутки пошли, а кроме песка, камней, развалин и нескольких доходяг не встретили ничего иного. Мертвый континент!

Вся планета станет такой через десяток лет. Джон поежился и мысленно постарался отодвинуть мрачные мысли на самый дальний план, но они категорически не желали уходить, цепляясь когтями за внутренности его черепной коробки.

Ну ладно, думал он, воду можно еще пополнить по дороге. Запаса жратвы должно хватить на несколько дней. Впрочем, и это не беда — ограбим местных. Рано или поздно придется привыкать к меню из рептилий, перекати поля и вяленых кактусов. Или что там эти придурки едят?

Но что делать с горючим? Мы ведь не рассчитывали на длительное путешествие. Солярки попросту не хватит на весь путь.

Шеридан терпеливо медитировал над картой, высчитывая мили.

Хочешь — не хочешь, а от пары машин нужно избавляться. И чем раньше, тем лучше.

Добрались за полтора часа. Могли бы и быстрее, но дважды теряли дорогу и приходилось возвращаться по собственным следам назад, расчищать заносы в поисках без вести пропавшей бетонки, отправлять впередразведку и оставлять метки для колонны.

Потерять шоссе — равно заблудиться. Еще неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем найдем какую-то другую трассу. И без того невеликая скорость движения сразу упадет в разы. Колеса легкобронированной техники закапываются в песок. А потом, когда пропавшая дорога наконец отыщется, придется делать приличный крюк, чтобы вернуться на прежний маршрут.

Город Тень-Дельри сопротивления не оказал, даже не пришлось выносить ворота, они и так уже были сломаны. Джон не стал менять тактику захвата, вломились в провинциальный африканский городишко на полной скорости.

Внимание Шеридана привлекло невысокое прямоугольное строение песочного цвета с обшарпанными стенами. Он посигналил, высунул руку в окно, жестами велел остановится.

— Летовски, проверьте, что там внутри?

Лейтенант отдал команду, группа разведчиков моментально окружила здание. Несколько человек, старательно прикрывая друг друга, ворвались внутрь, часть штурмовиков осталась охранять периметр от нападения снаружи.

— Чисто, командир, — отрапортовал Летовски. И добавил с легкой грустью в голосе, — на мечеть похоже. Но все давно разграблено, одни стены остались. Нежилое помещение. И запашок внутри не очень.

— Расположимся на дневку здесь, — немедленно скомандовал Шеридан, — сомневаюсь, что мы найдем хоть одно приличное здание в этом клоповнике. Местные пугливы, напасть не решатся, но даже такое укрытие лучше, чем под открытым небом.

Лейтенант обреченно кивнул головой. Его явно что-то беспокоило, но высказывать собственные соображения Тревор не решился. Джона это вполне устроило. Никаких разногласий во время похода. Демократия допустима только на базе. Да и то до определенных пределов…

— Летовски, машины в круг! Организуйте посменное дежурство у пулеметов.

— Так точно, господин майор.

Джон пообедал разогретыми на костре консервами с тунцом, совершенно безвкусными, с резким неприятным запахом. Выпил кружку противного горького чая без сахара. Откинулся на спинку и закурил. Настроение испортилось окончательно. Покурив, он равнодушно завалил сиденье в «Humvee», задрал ноги на приборную панель и проспал почти два часа кряду. Небольшой отдых не повредит.

Проснулся от странного ощущения, будто горит все тело. Жара стала настолько невыносимой, что захотелось выбраться из собственной кожи. Бороться с самим собой смысла не имело, подчиненные чувствуют себя ничуть не лучше. Джон сплюнул под ноги и ушел под крышу.

Штурмовики расположились прямо на земле, ни единой целой лавки внутри мечети не сохранилось. Запашок, действительно, стоял невыносимый, несло какой-то падалью, но спать хотелось настолько сильно, что ему было уже все-равно. Джон бросил в угол рюкзак, расстелил спальный мешок и повалился на него сверху.

Но сон не шел. Перелет, смена часовых поясов и переход на ночной образ жизни окончательно сбили с настроек биологические часы. После перехода ныло все тело. Пара часов сна не дали измученному организму требуемого отдыха. В желудке противно булькала выпитая вода, однако жажда от этого не уменьшилась ни на йоту.

И все же, привыкнуть к местному климату весьма непросто. Непрерывная жара изматывает, а в полдень чувствуешь себя, как уж на сковородке.

Это была последняя связная мысль, измученное тело все-таки погрузилось в сон.