Последний конвой. Часть 2

Глава 9 Лидия

24 февраля 32 года (ночь)

Колонну тормознули в пригороде Асуана, отправив вперед разведку. Сидим, ждем, непонятно чего…

25 февраля 32 года (ночь все та же, но сутки начались новые)

Чекист вышел на связь. Он в одиночку ухитрился обнаружить заблудившиеся машины, а позже и спасатели подтянулись. Но беда не приходит одна. Оказалось, что на группу напали бандиты, в перестрелке несколько водителей погибли, сгорела автоцистерна с горючим. Помощь слегка запоздала. К счастью, машины и оставшихся в живых водителей все-таки сумели отбить, банду в полном составе уничтожили и теперь на всех парах догоняют колонну. Нужно дождаться группу и только потом можно будет выдвигаться в Асуан.

Примерно через час привезли «потеряшек» на осмотр. В живых осталось всего трое. Двое совсем мальчишки, а третий пожилой мужчина, кличут Иванычем. Оказалось, водитель этого огромного многоколесного военного МАЗа.

Я мысленно себе рисовала былинного богатыря — не меньше двух метров роста, косая сажень в плечах, ручищи такие огромные, мозолистые. Короче, образ под стать автомобилю. А привезли маленького сухенького старичка-доходягу. Как он с этим монстром управляется? Уму непостижимо!

У пацанов кроме мелких царапин и синяков ничего серьезного, а вот старику досталось. Множественные ожоги по всему телу, обезвоживание и под занавес — все признаки приближающегося со скоростью локомотива инфаркта миокарда: сдавливающая боль в груди, аритмия, слабость. Предварительный диагноз — острый коронарный синдром, сердечная недостаточность, пароксизмальная тахикардия.

ЭКГ бы сделать надо. Только вот небольшая закавыка — мы посередине самой большой в мире пустыни, а из серьезного медицинского оборудования у меня только стетоскоп и тонометр.

Проклятая жара убивает стариков первыми!

Обработала ожоги, ввела внутривенно антикоагулянт и предложила Иванычу остаться в «скорой», чтобы я могла наблюдать за течением болезни.

Отказался наотрез:

— Ты, дочка, дай мне каких-нибудь таблеточек, да пойду я. За пацанами присмотреть нужно. День прошел и слава богу! А сердце мое уже седьмой десяток лет стучит. Бог даст, и еще немножко поколотится. Так что ты не переживай за меня. Что прожил — все мое. А большего и не надо. Я и так слишком сильно задержался тут с вами, на том свете уже прогулы ставят.

Ну вот как объяснить?

Да и что я могу сделать по большому счету? Покой прописать? Экспедицию из-за старика не остановят. А что в «скорой», что в военном МАЗе, трясет одинаково. Жару мне тоже не уменьшить поворотом выключателя. Опять же, за пацанов своих переживает, значит, фактор стресса окончательно не убрать никак.

Ну и толку от моего лечения?

Нацедила в пузырек валерьянки, дала упаковку таблеток аспирина. Сунула в нагрудный карман давно просроченный нитроглицерин, объяснила, что принимать только в самом крайнем случае. А лучше вообще не принимать, потому что срок годности истек лет пять назад. Считай — чистый яд. Только нет у меня других таблеток! Никто их уже не выпускает.

Хорошо бы это была стенокардия, а не инфаркт. Но что-то мне подсказывает, что старик обречен. Да он и сам это понимает, потому и хорохорится.

Тем временем, разведчики сообщили, что город не подает признаков жизни. Вообще!

Хорошо это или я плохо, я не поняла. С одной стороны, плохо конечно, можно было бы обратиться за помощью, поторговать или обменяться чем-нибудь необходимым. С другой стороны, еще неизвестно, как поведут себя местные. А вдруг опять нападут? Нет, уж лучше развалины и пустыня, чем полуголые дикари с калашами.

Быков принял решение входить внутрь города в полном составе колонны, началась подготовка к началу движения. Воды у нас почти нет, а ехать еще черт знает сколько. Городские ворота проломили трактором, броневики заехали внутрь, «фашисты» принялись прочесывать городскую застройку.

В свое время Асуан подвергся сильной бомбежке, и теперь называть это городом даже язык не поворачивается. Улицы выглядели просто жутко, все вокруг завалено бытовым и строительным мусором, из-под которого видны остовы сгоревших автомобилей и покосившие столбы уличного освещения. И ни одной живой души вокруг, только ветер гонит песок вдоль пустынных улиц.

Здесь еще наверняка и призраки обитают…

Наконец по радио отдали приказ «начать движение». Меня опять Арсений согнал на коврик, заставил пригнуться и не «отсвечивать». Василий, кряхтя и сопя, залег между креслами позади.

Медленно сдвинулись с места и неспеша покатили по центральной улице. Впрочем, глухая тишина подействовала успокаивающе даже на Арсения, через несколько минут он милостиво разрешил мне поднять голову, но сесть обратно в кресло все равно не позволил.

Минуты тикали, наша процессия преодолела почти половину города, и по-прежнему — никого. Город действительно пуст и заброшен. Быков скомандовал остановку, отправил разведчиков прочесывать окрестности. И вновь они вернулись ни с чем — город пуст.

Я осторожно отодвинула краешек жалюзи и робко выглянула наружу. Видно было плохо, а если быть честной до конца, вообще ни хрена. Арсений, заметив мои поползновения, громко рявкнул, пришлось отказаться от сумасбродных попыток и вернуться в исходное положение — колени у подбородка, попа на коврике, коврик на жестком ребристом полу.

Поступил приказ заглушить двигатели, но свет не выключать и быть наготове.

Несколько водителей выбрались было из автомобилей, но «фашисты» пинками загнали их обратно. Поступил приказ по рации — сидеть и ждать, пока разведчики найдут воду. Из машин не выходить, частоты не занимать, внимательно следить за развалинами вокруг.

Но даже я поняла, что бдить особого смысла не имеет. В городе не осталось ни одной живой души, нападать на нас просто некому. А через пару часов эта важная мысль дошла наконец и до наших руководятлов. Куда-то отправили трактор, наверное, расчищать завалы, и водовозку.

Ага, подумала я, значит водичку все-таки нашли. Это хорошо! Значит, не помрем от жажды.

Хотя что там за вода? Насколько чиста? Какие местные кракозябры в ней плавают? Даже задумываться не хочется. А хочется как можно быстрее свалить из жуткого мертвого города. В пустыне безопаснее и как-то веселее.

А потом мы все очень четко услышали выстрелы. Стреляли где-то далеко, за городом, и кто это мог быть, сомнений ни у кого не оставалось — часть наших разведчиков еще не вернулась. Пикап и броневик, а с ним почти половина охраны умчались в темноту — выручать ребят.

Вот в этот самый момент мне и стало по настоящему жутко. Именно тишина и пустота заброшенного города в совокупности со стрельбой подействовали настолько угнетающе, что мороз побежал по коже.

Внезапно вернули цистерну и трактор. Мат и проклятья водителей были красноречивее всяких слов.

Ага, подумала я, значит рано обрадовалась, смерть от жажды все еще вполне возможна. А удастся ли нам набрать питьевой воды в ближайшие пару дней? Это еще вилами по воде писано. По той самой воде, которой очень мало, а скоро не останется совсем.

Небо слегка порозовело, рассвет скоро. Пальба за городом усилилась, даже я различаю грохот спаренного пулемета и тарахтение автоматов Калашникова. Сижу на коврике в скорой, молюсь всем богам, чтобы отбились без потерь.

Еще понять бы, что за враги напали?

Едва вернулись машины, к скорой тут же подлетел молоденький из «фашистов».

— Лидия Андреевна, там раненного привезли, вас зовут срочно.

Схватила «тревожный чемоданчик» и рысью побежала вслед за штурмовиком. Расстояние невелико, поэтому удалось обменяться всего парой фраз, но для прояснения картины происходящего хватило и этого. Разведка нарвалась на крокодилов, двое погибли, одного удалось спасти.

Крокодилы…

Много крокодилов…

Очень-очень много крокодилов…

Нет, все равно не могу ничего понять. Крокодилы живут в реке. Ну вылезли пару штук из воды, у штурмовиков — автоматы. Бах-бах и нет этих самых крокодилов.

Ну а если их там полсотни вылезло, что крайне сомнительно, чем бы бедняги питались в таком количестве? Насколько я помню, крокодилы — хищники, им вместо водорослей мясо подавай. А где его взять? Мертвый континент ведь! Тритонами и лягушками такую ораву не прокормить.

Ну ладно, всяко бывает, может и завелось от сырости пару сотен рептилий, что заставило разведчиков с ними сражаться? Руки в ноги и бегом от побережья! Крокодилы ни разу не спринтеры, забеги по пересеченной местности устраивать не станут, через пару кварталов отстанут и вернутся обратно в мутную водицу. Не любят эти твари шуструю дичь, ленивы и неповоротливы, и, вообще, хладнокровны. В воде то они шустрые, а по пустыне бегать не любят.

А еще непонятно, на кой черт подоспевшая помощь канонаду устроила? Выглядело это так, словно на пикап с броневиком напала целая армия вооруженных головорезов. Но нет… крокодилы. А между тем, рептилии никакие не соперники двуногим, за явным техническим преимуществом последних. Так что вместо перестрелки — драпать нужно было!

И что получается, весь этот сыр-бор из-за пары рептилий? Ох, что-то не сходится…

Тем временем парнишке помогли выбраться из броневика, смотрю и прихожу в ужас. Мать честная, какого черта происходит? Я же его пару часов назад осматривала. Один из выживших «потеряшек», если не ошибаюсь, Стивеном кличут. После всех пертурбаций его сразу же в разведку послали? Это называется «из огня да в полымя».

— Крокодил укусил? — спрашиваю. Немного грубовато прозвучало, конечно, но церемониться не в моих правилах.

— Да, небольшой, — оправдывается, — мелкие шустрые, не успел вовремя среагировать.

Угу, думаю я, значит окромя мелких были еще и крупные. То есть, на побережье и впрямь нешуточная бойня была. Видимо, просто взять и удрать оказалось невозможно, раз такую шумную пальбу устроили. И судя по канонаде, крокодилов было явно не два и даже не три.

Впрочем, не мое это дело…

Начинаю обрабатывать рану, а сама по сторонам глазами кошу. Вижу, что пикап разгружают и какие-то бревна тащат, а вокруг итальяшка носится, тараторит на своем птичьем наречии, руками размахивает. Мать честная, да то не бревна, а дохлые крокодилы и есть. Да огромные какие! Каждый — с человека ростом. Они их жрать собрались что ли? Ну да, судя по тому, что перегружают в полевую кухню, итальяшка явно собрался их приготовить в пищу.

Очень и очень интересно! Уж не в этом ли все дело?

Поохотиться решили пацаны ради свежего мясца. Да вдруг что-то пошло не так…

Версия, конечно, так себе, но очень похожа на правду. Жизнь она такая, глупости любой наделать может. Тем более с голодухи.

Сколько можно одним супчиком из планктона пичкать здоровенных мужиков? Даже мне самой пайка явно маловата, а что о молодых и здоровых организмах рассуждать? Ох, непродуманная экспедиция какая-то! Нужно было двигаться вдоль Нила, тут тебе и вода рядом, и какая-никакая, а живность. Хоть те же рептилии, крокодилы, вараны, лягушки там всякие, змеи. Во всяком случае, думаю, не на много хуже по вкусу будут, чем «свинорылые» мутанты.

И опять же, города и поселения местных, почти все сплошь на побережье. Что-то купить можно было бы, что-то обменять. На тот же планктон и вяленую рыбу. Ну или на патроны, на самый крайний случай. Не все же местные идиоты, чтобы нападать на колонну? Должны быть и нормальные люди, которые желают жить в мире, торговать, общаться. Тем более, что в Африке много эмигрантов из арабских стран, Китая, Индии. Не все же поселенцы вымерли в конце концов?

Перевязала пострадавшего, велела завтра с утра показаться на мои светлые очи. Нога не сильно пострадала, жить будет, но несколько дней хромать придется, суставная сумка повреждена. Нужно с начальством поговорить, чтобы оставили парнишку в покое, пока заживет. А то из одной передряги в другую швыряют, как будто заменить некем.

Поколебалась немного, ну нет у меня столько обезболивающего, чтобы по всякому пустяку раздавать, достала фляжку с самогоном и заставила выпить несколько глотков. Не помешает! Потому как стресс прошел, действие адреналина заканчивается, болеть нога будет не по-детски…

Немного покочевряжился, видимо, начальства побаивается, потом заглотил чуть ли не треть фляжки залпом. И даже не скривился при этом. Крепкий парень, однако.

Ну все, теперь я спокойна, будет дрыхнуть до самого полдня. С непривычки выстегнет сразу, а значит, отдохнет как следует и выспится. Сон — лучшее лекарство, особенно когда других почти нет. Бог даст, нога быстро заживет. На молодых, как на собаках, мгновенно затягивается.

Отцы-командиры совещались недолго, поступил приказ — выдвигаться. Экипажи разбежались по машинам. Заняли свои места. Кто за руль, кто к пулеметам, а я к себе на коврик. Арсений оказался непреклонен, а спорить я не стала. Как ни крути, он прав. Хорошо хоть так, а то могли бы и в железный ящик запихнуть для пущей сохранности. Хотя бы в этот военный МАЗ. Весь кузов листами металла обшит. Ни окошка, ни дверцы. Буду возникать, Арсений наябедничает эмиссару, а тот возьмет и запихнет меня в железный гроб на весь перегон. Я же там с ума сойду от тоски и безысходности. Так что лучше не спорить по мелочам, колени к подбородку, попу на коврик и вперед, во имя человечества!

Несколько минут подготовки, и тронулись с места. Впереди трактор разгребает завалы, следом броневик, а уже потом вся остальная колонна телепает. «Скорая», как всегда ближе к хвосту плетется, а экипаж пыль глотает, которую впереди идущие машины подняли. Это уже настолько становится нормой, что наверное даже я скоро привыкну.

Город закончился подозрительно быстро, сначала было множество руин, мусора, обломков, а потом как-то сразу опять пошла пустыня и озера, которые нам пришлось старательно объезжать по бездорожью. Солнышко поднялось над горизонтом, по воде мелкая рябь. Красотища — неописуемая!

И куда торопимся? Вроде отъехали уже на приличное расстояние от города, тормознули бы на полчасика, водички набрали, пусть даже и «технической», искупались, постирались, привели себя в порядок. Еще же ехать и ехать…

Чертовы крокодилы перепортили все настроение. Начальство небось перепугалось, и на всякий случай с открытыми водоемами больше связываться не хочет. А может быть, все дело в том, что потеряли зазря уйму времени и наверняка отстали от графика. Теперь нагонять будем.