Телль выспался. Какое-то время он просто лежал с открытыми глазами, наслаждаясь своим отдохнувшим состоянием. Спешить было некуда, пока сын не проснется. Можно даже вообще никуда не ходить и лежать так весь день. Другое дело — не за этим они сюда приехали.
Лениво поднявшись с кровати, Телль пошел умываться. Когда он выходил из ванной, внимание его привлекло глухое потрескивание. Телль выключил в ванной свет, и оно прекратилось. Телль снова щелкнул клавишей выключателя. Свет загорелся, а внутри выключателя тихо затрещало.
Хозяйка уже ушла на работу, оставив на столе в кухне грубым почерком написанную записку. Прочтя ее, Телль снял с плиты накрытый кухонным полотенцем, чтобы не остыл, завтрак.
Из комнаты заспанный, довольный показался Ханнес. Ему снилось море и тот огонек, который они видели вчера вечером.
— Это, скорее всего, пограничный корабль, — предположил Телль.
На улице было ясно и холодно. Солнце блестело в застывшем зеркалом море. Телль с Ханнесом решили отправиться по берегу в другую сторону, где над песком грядой возвышался обрыв. На глинистой стене его встречались выложенные ракушками слова — в основном, ругательства. Телль старался идти так, чтобы сын не мог их рассмотреть.
Вскоре они добрались до рыбачьей стоянки, о которой говорила хозяйка. Там сейчас стояли всего две лодки, остальные еще перед рассветом вышли в море. Некоторые из них было видно с берега.
— А они нас возьмут, если мы попросимся? — с надеждой спросил Ханнес.
Отец пожал плечами.
— Чужих они не берут. Примета такая, — объяснила им за обедом хозяйка.
Поев, отец с сыном хотели идти встречать лодки, но тут Телль вспомнил про выключатель. Попросив Ханнеса немного подождать, он постучал в комнату хозяйки. Та крикнула "заходите". Телль, шагнув за порог, сразу спросил инструмент.
— Сломали что? — бросила хозяйка.
На столе у нее была открытая коробка с нитками, в руках — платье, в котором она убирала в гостинице.
— Хотел поправить выключатель в ванной и туалете, чтобы не трещал, — сказал Телль.
— А, так это с лета, с предыдущих постояльцев осталось, — махнула рукой хозяйка. — Мальчишка у них маленький, не доставал до выключателя и прыгал, хлопая по нему. Ладно. Как-нибудь сама посмотрю.
— Все же электричество, — возразил Телль. — Там просто поправить, скорей всего.
В комнате у хозяйки мебели было немногим больше, чем у них с Ханнесом. Подушка на застеленной покрывалом кровати стояла углом вверх. Над самой кроватью был прибит старый ковер. Над столом висел портрет юноши в школьной форме.
Закрыв коробку с нитками, хозяйка взглянула на Телля.
— Сколько возьмешь за это?
— Ничего, — ответил опешивший Телль.
— Давай, вы идите куда собирались, а я найду инструмент и положу его на кухне. Завтра сделаешь, как проснешься. Два месяца ничего не было, один день подождать можно.
— Хорошо, — согласился Телль.
Они с сыном отправились встречать рыбаков. Ханнес насчитал двадцать лодок, вернувшихся с моря. Дети, собравшиеся на стоянке, подбегали к каждой, вытаскивали на берег, помогали разгрузиться. Некоторым ребятам рыбаки протягивали из своих корзин рыбу, других просто трепали по голове.
— Вам сколько? — подбежал к Теллю с Ханнесом один из младших ребятишек, помогавших рыбакам.
— Что? — не понял Телль.
Ханнес вопросительно посмотрел на мальчишку.
— Рыбы сколько брать будете? — сложив для убедительности перед собой ладони, снова спросил тот.
Телль с Ханнесом переглянулись. Отец покачал головой, сын пожал плечами. Мальчишка махнул рукой и убежал к товарищам перетаскивать улов.
Ханнесу нравилось смотреть на рыбаков. Они с отцом каждый день приходили на стоянку ждать возвращение лодок с моря. Вставать рано, чтобы проводить их, у Телля с Ханнесом не получалось. Даже хозяйка просыпалась на работу позже, чем уходили рыбаки. Когда выдавались очень хорошие дни, они платили рыбой за работу помогавшим им мальчишкам, младшие из которых тут же бежали предлагать ее Теллю.
Раз он решился купить у них. Дома хозяйка спросила, где Телль взял рыбу, а, когда узнала, то даже не стала интересоваться ценой.
— Я приготовила вашу рыбу, — сказала она вернувшимся с вечерней прогулки отцу с мальчиком. — С кашей очень вкусно.
Утром, пока Ханнес умывался, хозяйка вошла в комнату к Теллю. Тот заправлял кровать.
— Твой сын не слышит?
Почувствовав ее взгляд, Телль выпрямился.
— Да, он почти ничего не слышит.
— Что с ним будет? Таких же непригодными считают.
Телля задело это слово. Смяв подушку в руках, он обернулся и исподлобья посмотрел на хозяйку.
— Не злись, — вздохнула та. — Я ничего плохого сыну твоему не хочу.
— Хорошего ничего не будет, — скупо ответил Телль, положив подушку на кровать.
На стоянке он обратил внимание на лодку, которую никто никогда не брал. И вот, пока Ханнес наблюдал за рыбаками, Телль обошел эту лодку со всех сторон, попробовал днище.
— Нравится?
Перед ним стоял, опустив руки в карманы, молодой рыбак. Телль не помнил его среди других рыбаков, но одет тот был так же, как они.
— Отдам недорого.
Молодой рыбак назвал цену, и это действительно оказалось недорого. Телль пообещал принести деньги к вечеру, а рыбак — прийти с веслами.
Хозяйка удивилась тому, что постояльцы вернулись намного раньше обычного.
— Да мы сейчас опять пойдем, — ответил ей Телль.
— Тогда давайте и поужинаете раньше, — предложила хозяйка.
Она пошла накрывать стол. Сказав сыну, чтобы тот помыл руки и ждал на кухне, Телль стал готовиться в дорогу. Примерно представляя себе, сколько придется плыть, он рассовал по карманам куртки сухари, оставшиеся еще с поезда. Документы с деньгами Телль решил не брать — так, если поймают, убедительнее будут его слова, что они с сыном заблудились.
***
На стоянке их уже ждал с веслами молодой рыбак. Получив деньги, он тут же ушел. Телль попросил сына помочь ему перевернуть лодку и вытолкать ее к воде.
— Мы что, прямо сейчас поплывем? — удивился Ханнес.
Кивнув в ответ, Телль огляделся. Никого не было ни на берегу, ни в море. Ханнес где-то успел найти спасательный круг. Сложив в лодку весла, Телль помог сыну забраться в нее. Потом он подал Ханнесу спасательный круг и, вытолкав лодку полностью на воду, неловко перелез через борт.
— Ну что, — поставив весла, сказал Телль, — попробуем!
Ханнес счастливо улыбнулся отцу и погладил рукой море.
Телль греб неумело, но решительно. Он видел, как все дальше и дальше становился берег, как над деревьями за обрывом показались крыши домов, а далеко справа, за набережной, засверкал огнями вечерний город.
В застеливших небо облаках пряталась луна. Вокруг было темно, лишь шлепки весел нарушали тишину. Не переставая работать веслами, Телль думал о том, когда же скроется из виду этот город с его огнями. Ханнес тихо сидел сзади, высоко подняв воротник куртки и держась руками за края бортов.
— Пап, тут вода, — вдруг сказал он, показывая себе под ноги.
Телль присмотрелся. Вода скрывала ботинки сына уже наполовину. Отец показал, чтобы Ханнес перебрался на нос лодки, но заливать ее от этого не перестало. Слыша, как сын ладонями пытается вычерпать воду, Телль сильнее налегал на весла. Грести становилось все труднее. Когда ботинки Телля полностью оказались в воде, он повернулся к сыну и надел на него спасательный круг.
— Папа, а ты? — испуганно спросил Ханнес.
Отец подбадривающе похлопал его по плечу. Оставив весла, Телль тоже стал вычерпывать воду. Вдвоем с сыном у них даже получилось: казалось, лодка перестала наполняться. Ханнес, выпрямив спину, тяжело выдохнул от усталости.
Телль бросил взгляд на оставшиеся на берегу огоньки. Они были такие же далекие и маленькие, как тот, который он с сыном видел в море в первый свой вечер здесь. Телль развернул потяжелевшую лодку к берегу. Сделав несколько гребков, он снова принялся черпать воду. Телль решил, что, если им не удастся добраться до берега, то они хотя бы приблизятся к нему.
Ханнес сидел в спасательном круге, крепко обхватив его руками.
— Мы утонем? — тихо спросил мальчик.
Склонившись к Ханнесу так, чтобы сын видел его лицо, Телль уверенно покачал головой. Он вернулся к веслам, вычерпнул воды и снова стал грести. Телль греб изо всех сил, но берег не приближался, а лодка наполнялась все больше.
— Ничего, — говорил Телль, решительно отправляя за борт воду.
До утра у него сил хватит. А там их увидят, помогут.
Издалека со стороны моря послышался рокот мотора. Телль приподнялся. Пробежавший по воде луч прожектора врезался в глаза.
— Эй, на лодке, какого вы сюда заплыли? — вдруг раздался резкий голос громкоговорителя.
Телль ждал, что судно подойдет к ним, но звук мотора не приближался. Прожектор застыл на них с Ханнесом.
— Похоже, вам и впрямь помощь нужна! — отчетливо произнес кто-то сзади.
Обернувшись, Телль увидел над самой водой свет плывущего в их сторону фонаря. Фонарь висел на носу лодки, где, насколько понял Телль, был один человек. Как только та лодка подошла совсем близко, луч прожектора погас. Человек поднял фонарь, и Телль узнал старого рыбака, который обычно приходил из моря после остальных. Ханнес всегда ждал его лодку. Когда она причаливала к берегу, это означало, что вернулись все.
— А, это вы, — рыбак тоже узнал мужчину с мальчиком, каждый день смотревших на стоянке, как разгружаются лодки. — Что ж вас угораздило на ночную прогулку-то?
Поставив фонарь, он ухватился рукой за борт лодки Телля и подтянул к ней свою.
— Давай малого сюда.
Дрожавший от холода Ханнес никак не мог снять с себя спасательный круг. Телль стащил его с сына, поднял Ханнеса и передал рыбаку. Тот осторожно положил мальчика в свою лодку, сразу накрыв курткой.
— Лезь, — повернулся старый рыбак к Теллю. — Ток весла с кругом захвати.
Когда Телль перебрался к нему, рыбак взял фонарь и наклонился к тонувшей лодке.
— Понятно, — он легонько оттолкнулся от нее веслом. — Сами взяли или кто посоветовал?
— Купили, — ответил Телль, обматывая своей курткой ноги сына.
— Ясно, — бросил старый рыбак и стал запускать мотор.
***
У берега, на краю дороги, по которой Телль с Ханнесом каждый раз спускались к морю, их ждала машина "скорой помощи". Пока врач осматривал мальчика, рыбак развел костер.
— Пусть здесь и посидят. Ногами к огню, — подошел к нему фельдшер. — Все нормально у них. Ноги только промочили.
— А как же переохлаждение? — взглянул на него рыбак.
— Это из-за мокрых ног-то? Ну, заболеют если, — фельдшер поднял брови и повторил, — если заболеют — то тогда уж к нам. А так мы сейчас все, что нужно, сделали.
Телль принес к костру из "скорой" закутанного в куртки сына. Ханнес спал. Взяв несколько веток, Телль положил их в огонь.
Посмотрев вслед тяжело поднимавшейся по дороге машине с медиками, старый рыбак покачал головой.
— Другого от них не ждал, — произнес он и отправился на обрыв собрать еще веток.
Глядя на пламя, Телль думал, что было бы неправильно, если бы для них с Ханнесом все закончилось здесь. Ханнес должен увидеть мать. И Фина должна дождаться сына. Сам Телль скучал по ней, ведь он до этого только раз за все прожитые вместе годы надолго расставался с женой. Тогда Фина пыталась спасти Марка.
— Они приехали сейчас, потому что их вызвали пограничники, — сложив ветки, старый рыбак опустился по ту сторону костра. — А когда у меня жена слегла, я их до ночи звал. Каждый час ходил к ним. Мне говорили, что никого нет, все на вызовах, ждите. Потом я узнал, что всех врачей просто отправили по участкам — это было как раз перед выборами. А у нас на участке не было тогда своего врача. Не дождались мы никого.
Рыбак махнул рукой. По грубым заплатам на его штанах, швам на свитере Телль понял, что зашивать одежду старику приходится самому.
— Моей жене врачи спасли жизнь. И сыну, — накрыв Ханнеса получше, Телль добавил: — Другому сыну.
Старый рыбак пожал плечами. Потом он принес с лодки мешок, вытащил оттуда флягу и протянул ее Теллю.
— Вода, — сказал старик.
Пока Телль пил, рыбак не спускал с него глаз.
— Вы Нинины? — спросил он, забирая воду.
— Что?
— У Нины живете?
— Да.
Старик одобрительно кивнул.
— Она хорошая, — помолчав немного, он продолжил: — Одна сына подняла. Муж от нее ушел, когда сын был еще совсем маленьким. Поехал искать работу в большой город. Больше о нем ничего не слышали. Нина долго ждала его. Брала сына на руки, выходила к дороге и стояла.
Рыбак повернулся к морю.
— Что вас туда понесло-то?
— Уплыть хотели, — признался Телль.
Старик нахмурился. Отец мальчика не шутил.
— Тогда вам повезло. Вы живы.
Телль с досадой бросил ветку в огонь. Им бы повезло, если бы они с сыном добрались до другого берега. Теперь же — ему жить, а Ханнесу… Выход тут только один…
— Поможете нам отсюда уплыть? — решился Телль.
Старый рыбак безнадежно покачал головой.
— Нельзя отсюда уплыть.
— Мне сына спасать надо, — просил Телль.
Рыбак подошел к Ханнесу.
— А что с ним? — наклонился он над спящим мальчиком.
— Он не слышит.
— Понятно, — с сочувствием сказал старик.
Подкладывая в костер ломающиеся в руках ветки, он смотрел на пламя и думал.
— Нет, — после долгого молчания ответил рыбак.
Телль видел, что старику непросто далось это слово.
— Мне не жалко. Мне и терять нечего, я один. Но вы… Мы просто не доплывем. Мне ваша жизнь не нужна.
К их костру бежала по дороге хозяйка. Рыбак поднялся ей навстречу.
— Нина! Вот, вышел пораньше, а тут твои, — показал старик рукой на Телля и Ханнеса.
— Нашла вас наконец, — остановившись, хозяйка наклонилась, чтобы отдышаться. — Как вы? Что с мальчиком?
***
Ханнес проснулся ближе к обеду. Он лежал у себя в постели, под двумя одеялами. В ногах кололо и щекотало. Ханнес вытащил их — они оказались в теплых шерстяных носках.
Отец сидя спал на своей кровати, откинувшись к стене.
— Папа, — позвал Ханнес.
Телль вскочил, но увидев, что у сына все в порядке, опустился обратно на кровать.
— Как ты, сынок? Ты бы не вставал.
Сев на стуле возле Ханнеса, Телль потрогал ему лоб.
— Да все хорошо! — улыбнулся сын.
— Я вижу, — согласился Телль.
— Есть хочется, — потянулся Ханнес.
Проснувшаяся поздно хозяйка не успела сделать им завтрак, сразу поспешив на работу. Разогрев сковородку, Телль поджарил лук и залил его яйцами. Съев тарелку, сын попросил еще. Телль поставил перед ним свою половину яичницы.
— Нет, это твое, — покачал головой Ханнес, отодвинув тарелку отца.
— Ешь, я еще сделаю.
— Тогда я помогу.
Сын начал было чистить лук, но вскоре уже ничего не мог видеть из-за слез и рези в глазах. Телль подвел Ханнеса к раковине. Включив воду, он стал умывать сыну лицо.
— Сам! — недовольно крикнул Ханнес.
Телль затрясся от смеха. Когда у Ханнеса все прошло, в его тарелке была новая яичница.
Поев, сын пошел в комнату. Телль стал убирать со стола и мыть посуду. Вернувшись, он увидел, что Ханнес смотрит в окно на улицу.
— Папа, — тихо позвал сын.
Подошедший Телль опустился перед ним на корточки.
— Давай сегодня далеко не пойдем, — предложил сын.
— Я думал, мы вообще проведем день дома, — удивился отец.
— Нет. Когда я еще увижу море?
Слова эти поразили Телля. Он готов был броситься к сыну, схватить его и унести далеко-далеко. Но Телля хватило лишь на виноватую улыбку. Похлопав сына по плечу, он отправился готовить обед к приходу хозяйки. Все же, она ночью сбилась с ног, разыскивая их.
Хозяйка пришла немногим позже обычного. Спросив, как мальчик, она принялась доставать на стол пузырьки, таблетки, горчичники.
— На всякий случай, — объяснила хозяйка.
Заметив на плите кастрюлю со сковородкой, она осторожно приподняла их крышки.
— Что там у вас получилось?
То ли жареная с луком картошка была действительно такой вкусной, то ли просто хозяйка давно не пробовала еду, приготовленную не ею самой, — ела она с удовольствием.
— Ну, уж посуду давай я помою, — медленно поднявшись из-за стола, хозяйка стала складывать в раковину тарелки.
— Нина, — Телль впервые назвал ее по имени. — Мне нужно спасти сына. Помогите нам уплыть отсюда.
Хозяйка оставила тарелку. Вытерев руки, она опустилась на стул, скользнула взглядом по скатерти стола и наткнулась на ноги Телля. Нина понимала, что ему очень нужен ее ответ. О том, чтобы помочь мальчику, она уже думала.
— Я не знаю, как это сделать, — беспомощно призналась Нина.
— Неужели никто не может переплыть это море? — не верил Телль.
— Могут, но никто не позволит, — глядя перед собой, говорила Нина. — Они будут стрелять. А потом принесут венок на похороны. Скажут, что исполняли свой долг и украдкой сунут денег.
— Я тоже могу дать денег. У меня есть.
Нина взглянула на Телля так, словно тот сказал лишнее.
— Кто из-за денег согласится — первый тебя и сдаст, — ей было странно, что этот взрослый мужчина не понимает столь простые вещи. — Тут нужен тот, кто хочет помочь, а не заработать.
Руки Нины перебирали бахрому скатерти стола.
— Я хочу помочь тебе и твоему сыну. Но я знаю, что это невозможно, — с болью сказала она. — Тот рыбак, который вас спас, — и он ничего бы не сделал.
Поднявшись, Телль задвинул стул.
— Тогда не нужно больше об этом говорить, — попросил он и пошел к сыну.
***
Телль специально вышел из комнаты одеваться на прогулку, когда хозяйка была у себя. Их с сыном высохшая обувь стояла на своем месте.
День выдался ясный. В небе одиноко стояло тяжелое холодное солнце. Море лениво качалось, поглаживая маленькими волнами берег, по которому расхаживала стайка чаек. От ночного костра уже ничего не осталось, — видимо, старый рыбак засыпал его песком.
Ханнес вглядывался в тихую, спокойную даль. Ни одной лодки, ни одной птицы он там не видел.
— Где бы мы сейчас были, если б получилось уплыть?
Телль пожал плечами. Сказать, что никуда бы они не уплыли, он не мог.
Сын разгладил ботинком песок.
— Папа, — убедившись, что отец слушает его, Ханнес продолжил: — Я не хочу, чтобы вы меня спасали.
— Как? — не понял Телль. — Почему?
Он наклонился к сыну — Ханнес не шутил. Телль подумал, что это все из-за него. Его неудачи, неумелость, невезение принесли сыну разочарование в нем. Телль вспомнил, как еще до школы они дома с Ханнесом собирали самолет. Сын подавал детали, а Телль терпеливо и долго склеивал их. Самолет получился весь заляпанный, со следами пальцев. А когда другой самолет Ханнес склеивал с мамой, тот вышел чистым, аккуратным, и наклейки на нем получились ровные.
Телль знал: это очень больно — разочароваться в родителях. Рано или поздно такое происходит у всех детей, когда те подрастают. Он сам когда-то разочаровался в отце. И, хотя Телль простил его, он уже не мог относиться к отцу, как раньше. Появилась какая-то жалость к нему.
Теперь Телль сам отец, и вот настал черед его сына. Тут сложилось несколько причин: сын вырос, Телль — ошибся, ну а Ханнес эту ошибку увидел и понял.
— Сынок. Не получилось в этот раз, получится в другой, — попробовал объяснить Телль. — Я сам впервые был в лодке… Может быть, в порту нас возьмут на корабль.
Ханнес покачал головой.
— Нет, — произнес он, глядя отцу в глаза. — Тут дело не в тебе. Просто — ты из-за меня погибнешь. Я не хочу этого.
Он повернулся к морю, вздохнул и вытер лицо ладонью.
— Ночью мы чуть не утонули. Потому что спасали меня. Если б меня не спасали — ничего бы не было.
Телль положил руку на плечо сына. Он хотел что-то сказать, но Ханнес прижал его ладонь своей.
— Я решил. Одна смерть лучше двух или трех. Это ведь простая математика. Не хочу, чтобы с тобой и мамой что-то случилось.
Рука Ханнеса скользнула вниз. Он опустил голову. Подумав, найдя слова, Ханнес решительно взглянул на отца.
— Если вы будете меня спасать, я сделаю так, что вам не придется это делать, — с силой сказал сын.
Неимоверная тяжесть навалилась на Телля.
— И как нам с этим жить? Мы твои родители, — только и смог произнести он.
Но Ханнес уже медленно, спрятав руки в карманы, шел вдоль края берега, зачерпывая ботинками песок. Потом сын остановился подождать Телля. Взгляд его застыл на пуговице отцовской куртки.
— Я понял: все будет так же. Так же будет вставать солнце, идти день, наступать ночь. Так же будет капать дождь, ездить машины. И вы — так же будете ходить на работу, работать там весь день, возвращаться домой. Ужинать, завтракать, на работе — обедать. Смотреть Нацвещание. Все у вас будет так же. Сейчас вы думаете обо мне, и потом тоже будете думать. Вспоминать меня будете. Только я вас уже не буду ждать.
— Хорошо, — глухо, не своим голосом, ответил Телль.
Если бы Ханнес его слышал сейчас, он ни за что не поверил бы отцу.
Домой они отправились, когда стало совсем темно. Выйдя с берега к дороге, Ханнес посмотрел на небо.
— Какое оно холодное! Сколько звезд!
Он начал считать их, сбился, начал снова.
— Нет, их слишком много.