Поступок людоеда

Глава 11

Утром следующего дня, встретившись с Гованом и остальными участниками, мы, сложив наши пожитки, забрались в паровую машину и выдвинулись на рудник.

Поездка ничем не отличалась от моей первой, кроме, наверное, большей тесноты. Все же четыре мужчины и одна женщина в салоне — это его предел. Ну и, конечно, отличия были в самом составе пассажиров, и ехать в первый раз только с красивыми девушками было приятнее с эстетической точки зрения.

По дороге я более основательно познакомился со своими попутчиками. Так, из Карбединов с нами была Эллара Карбедин, целительница, где-то двадцати пяти лет на вид. Как я понял, она была внучкой почившего во время нападения на клан Бери Карбедина. Красивая и позитивная девушка с располагающей улыбкой.

Следующим был Бором Штраз — артефактор и родственник Гована. Степень их родства я так и не смог понять, но чертами лица он напоминал мастера-артефактора, а по возрасту был где-то в середине третьего десятка по количеству прожитых лет.

Ну и последним был Эфи Оулсэн — отец моего приятеля Косты из побочной ветви рода Штраз. Вид он имел серьезный и даже угрожающий благодаря своей массивности и лохматости, а на деле оказался вполне добрым малым.

На меня, как самого малолетнего участника нашей исследовательской группы, не косились и вопросов о том, что здесь делает потерявшийся мальчик, не задавали. За что я был им благодарен.

По приезду нас, как и в прошлый раз, встретил местный управляющий, который сильно удивился, заметив меня, но быстро скрыл свои эмоции за маской деловитости. Он же выделил нам для сопровождения местного охранника, что непосредственно лазил в каверну и нашел непонятный вход.

— Эфи, — пока мы шли до нерабочего карьера, где произошел обвал, Гован обратился к охраннику, что оказался теской Оулсэна, — каверна там нормально проходимая?

— Да, сен Гован. Пол относительно ровный, да и до той двери рукой подать, — ответил ему проводник.

— Это хорошо, — удовлетворённо кивнул мастер-артефактор.

Интерес Гована был понятен. Хоть мы, на всякий случай, и взяли с собой веревки и крюки, однако профессиональными альпинистами, если такие вообще существуют в этом мире, или какими-нибудь горными егерями мы не были, и чем меньше нам лазить по скалам и пещерам, тем лучше.

Тем временем мы подошли к карьеру. Был он неглубокий и не очень большой по сравнению с тем, что я видел до этого, и, судя по всему, по назначению его давно не использовали, приспособив под стоянку паровой техники. Кстати, интересный факт, во время той ревизии сюда нас не водили.

С верхнего уступа, где мы сейчас находились, вниз, под небольшим наклоном, шла грунтовая дорога, по которой ездили паровые машины. По ней, собственно, мы и спустились. Прошли припаркованные и сейчас неиспользуемые агрегаты и оказались на другом конце открытой выработки, перед практически вертикальной стеной, тянувшейся до среднего уступа, к которой были приставлены деревянные леса.

Если поднять взгляд вверх, то в метрах двадцати над землей можно было увидеть, как осыпался средний уступ, образовав большую дыру в стенке карьера ниже, и, видимо, повредив машину, стоящую под ним. Сейчас ни поврежденной машины, ни серьезного завала из камней и почвы видно не было.

— Вон в той дыре каверна и начинается, — указал рукой вверх Эфи.

— А не будет еще одного обвала? — с опаской спросил Бором, стоящий рядом со мной.

— Не должно, если не лезть на средний уступ, — пожал плечами наш проводник и добавил, — шахтеры по заданию нашего управляющего укрепили вход и своды пещеры.

— Пойдёмте, чего стоять, — скомандовал Гован и, подавая пример, повел нас к строительным лесам с лестницами, что были прилажены к стене выработки и достигали уровня образовавшейся дыры.

После непродолжительного подъема, мы зашли во внутрь пещеры и огляделись. Каверна была небольшая, размером с пару-тройку жилых комнат. Потолок, в свою очередь, оказался высоким, метров трех высотой, и во многих местах можно было заметить рукотворные подпоры, не дающие ему осыпаться нам на голову. Явный «новострой», про который упоминал наш проводник.

Такие меры предосторожности немного успокаивали разыгравшуюся паранойю, всё же у нас над головой, там, где средний уступ переходил в следующую вертикальную стенку карьера, было еще, как минимум, метров двадцать почвы и камней.

Дальнюю стену пещеры, было плохо видно, так как дневной свет туда уже практически не попадал, однако очертания чего-то неестественного там проглядывались.

— Поторопимся, — начал подгонять нас наш руководить, судя по виду, горящий неподдельным энтузиазмом.

Никто возражать не стал и вскоре мы находились в глубине каверны.

— Вот он, этот вход, — указал Эфи на дверь, очертания, которой терялись в темноте, и несколько замялся.

— Спасибо, можешь возвращаться к своим обязанностям, — понял его затруднения Гован. Насколько бы он не был увлеченной личностью, но оторванным от реальности и туго соображающим мастер-артефактор не являлся и быстро понял, что Эфи боится лезть с нами в неизвестность.

Наш проводник шумно выдохнул и, не скрывая радости, пожелал нам удачи, после чего быстро направился на открытый воздух.

— Так, ладно, — заскользил взглядом по округе Гован, — думаю, здесь и организуем стоянку.

— Валлис, подвесь-ка нам пару светильников, один над дверью, второй над будущим лагерем.

— Без проблем, — отозвался я и занялся поставленной передо мной задачей, пока остальные взялись за распаковку вещей и организацию нашей стоянки.

В отличие от простого заклинания света, светильник был продолжительного действия и состоял из трех Букв, Джкарна (сбор), Джав (магическая энергия), Белаку (свет), и мог провисеть на месте, не теряя своих свойств, очень долгое время, пока в пространстве есть свободная мана, что будет его питать. А с учетом того, что «ест» он совсем немного и у него нет материального носителя, то теоретически освещать пространство он может ни одну сотню лет.

Кстати, учитывая наличие таких долгоживущих заклинаний и зачарований, с проблемой магического «замусоривания», когда было необходимо избавиться от чего-то ненужного, справлялись общедоступным специализированным заклятием. Оно применялось с рядом оговорок и условий и, например, стереть заклинание, выпущенное в тебя вражеским магом, вряд ли получится, однако в спокойной обстановке это был незаменимый инструмент любого мага.

— Готово, — оповестил мастера-артефактора о том, что закончил с заданием, хотя это и не требовалось, так как результат был налицо.

Наша небольшая команда в этот момент тоже закончила с раскладыванием пожитков и организацией временного лагеря. Поэтому Гован, натянув на нос артефактные очки и хрустнув пальцами, направился к двери и между делом проговорил:

— Ну что ж, приступим.

В итоге, массивная железная дверь поддалась быстро, потому что оказалась незапертой. Из зачарований на ней было только укрепление, поэтому взявшись за ломики, отворили мы ее довольно споро.

Из зева открывшегося входа пахнуло спертым воздухом, а темнота внутри намекала на то, что если там и были когда-то осветительные зачарования или заклинания, то они давно уже не функционировали.

— Чувствуете запах? — спросила наша целительница, поправив съехавшие артефактные очки, что смотрелось несколько комично с учетом того, что вся наша группа в данный момент была в таких же.

— Да, — согласился Гован и повернулся к ней, — опасно?

— Не уверена, — качнула головой Эллара, — но, видимо, что-то не то с вентиляцией внутри строения. Я бы предложила подождать пока проветрится, на всякий случай.

— Много времени нужно на проветривание, как думаешь? — спросил задумчиво Гован.

— Полдня точно, — не особо уверенно проговорила девушка.

— Понятно, — протянул наш глава, судя по голосу, немного расстроившись. Ему явно не терпелось начать исследования наследия предков.

— Может немного поможем с проветриванием? — решил я вмешаться, потому что полдня на руднике звучало не столь увлекательно.

Команда заинтересованно на меня посмотрела, а я обратился к своему чутью и после «положительного ответа», предложил немного подуть воздухом внутрь помещения и ускорить проветривание. Естественно, поток воздуха будет не очень сильным, зато постоянным.

Выслушав меня, Гован думал недолго и предложение принял. Я тоже тормозить не стал и подвесил перед входом, под потолком, заклинание, что отправляло поток воздуха внутрь подземного строения.

— Все равно какое-то время подождать придется, — повернувшись к остальным я пожал плечами, — предлагаю переместиться в наш временный лагерь.

Собственно, и это предложение возражений не встретило, поэтому расположившись на каменном полу, предварительно подстелив под седалища специальные подстилки, что мы захватили с собой, стали ждать.

Заклинание работало хорошо и все это почувствовали, судя по тому, как затхлый воздух начал выходить из подземного строения и заполнять каверну.

— Коллеги, — первым поднял тревогу Бором и неуверенно спросил, — может уйдем отсюда?

— Да, да, — спохватилась Эллара, — идем скорее, — и подхватив свой рюкзак, поспешила на выход, а за ней вслед потянулись остальные.

Уже на улице, когда мы все выбрались на свежий воздух, я, чувствуя стыд за свои действия, извинился перед группой.

— Не вини себя, Валлис, — положив руку мне на плечо, проговорил Гован, — мы, к сожалению, все здесь неопытные копатели гробниц и такими вещами, в принципе, раньше не занимались. Просто на будущее, будем иметь в виду.

Остальная часть команды его горячо поддержала, а я сделал себе очередную пометку, что надо чаще думать головой.

Промаявшись пару часов на свежем воздухе, благо погода была хорошая, вся наша горе-исследовательская команда, вернулась ко входу в пещеру. Проверить ситуацию внутри, вызвалась Эллара, аргументировав это тем, что сможет быстро излечить себя от отравления, если что-то пойдет не так.

Однако встретив сопротивление с нашей стороны, отступила. В итоге, добровольцем отправился Бором, которого мы предварительно обвязали веревкой, на всякий случай.

Все наши приготовления оказались напрасными, что не могло не радовать. Так, из пещеры ушел весь затхлый запах, а Бором вернулся к нам сияющий, словно серебряная имперская монета.

Зайдя обратно в каверну, мы наконец-то подобрались к двери, где во всю продолжало действовать мое заклинание, гоняющее воздух.

— Оставим пока, на всякий случай, — проговорил Гован, подразумевая мое творение.

Возражать руководителю никто не стал и мы, после небольшой проверки, наконец-то попали внутрь древнего сооружения.

Продвигаться вперёд пришлось осторожно, развешивая везде светильники. Пройдя небольшой коридор, мы оказались в маленьком помещении, напоминавшем пропускной пункт. Дальше вглубь уходил темный коридор, а справа был проход в совсем крошечную каморку, видимо, созданную для отдыха охранников.

Везде виднелись следы пыли и сгнившей мебели, и пока никаких особых находок нам не попалось.

Из пропускного пункта, в котором мы сейчас находились, вглубь вела только одна дорога. По ней мы и отправились дальше, уткнувшись в развилку. Всего нам предоставили на выбор три пути, и Гован принял решение разделиться и проверить сразу два.

— Гован, лучше не надо, — вмешался я, вспомнив, что обычно деление людей на отдельные группы ни к чему хорошему не приводит. Пускай наш единственный целитель будет со всеми вместе, мало ли что, — в качестве довода я, конечно же, привёл совсем другой аргумент.

Наш глава с моими словами согласился и, выбрав левое направление, мы пошли дальше.

В конце коридора нас ждало помещение с пустыми камерами. Пока было не совсем ясно, кого именно тут держали, но судя по сгнившим остовам, в них стояли, что-то вроде топчанов для сна. Самих камер мы насчитали дюжину, когда продвигались вперед, а в конце помещения нами был обнаружен проход, скрываемый до этого стеной.

В связи с отсутствием чего-либо интересного в тюремной комнате, вся группа проследовала дальше, оказавшись в небольшом круглом зале.

Подвесив светильник, я с интересом осмотрелся. Зал был небольшой и абсолютно пустой. Выходов из него не было, кроме колодца на полу с метр в диаметре.

— Я туда не хочу лезть, — сразу же открестился Бором под улыбки остальных.

Подойдя к краю колодца поближе, я наколдовал еще один светильник уже непосредственно над ним, чтобы можно было осмотреться и понять, насколько он глубокий и есть ли там что-то интересное.

Мои товарищи, охваченные любопытством, тоже сгрудились вокруг колодца, и, когда моя магия заработала, с интересом уставились вниз.

— Ох! — послышалось взволнованное восклицание Эллары, а Эфи заковыристо выругался.

Колодец был не очень глубоким, поэтому мой светильник достал до дна и, хоть тени, отбрасываемые нами, и создавали некоторые препятствия для взгляда, но все же увидеть, что именно лежало внизу было возможно. И этот вид действительно был шокирующим.

Всё его дно устилали человеческие кости, причем их было навалено столько, что никакого пола за ними не проглядывалось. Поэтому, исключать, что мы видим только верхушку многометрового могильника, была абсолютно точно нельзя.

Но не человеческие кости больше всего шокировали нас, а совсем маленькие черепа, что просматривались в груде костей.

— Это ужасно, — единственная наша девушка отодвинулась от колодца и уселась на пол, прикрыв рот рукой.

— Да уж, — не такого я ожидал увидеть, — крякнул Эфи, присаживаясь рядом с Элларой и протягивая ей флягу с водой.

Гован был тоже растерян, и, отстранившись от колодца, пробормотал:

— Видимо, это и есть обитатели клеток.

Лично я ощущал себя в данный момент тоже не самым уютным образом и поспешил отойти подальше от злосчастной дыры в полу.

— Детей-то зачем⁈ — тем временем всхлипнула Эллара.

Получается, что мы в какой-то тюрьме оказались, куда свозили неугодных вместе с семьями? Обдумывая эту мысль, я еще раз осмотрел зал и обратил внимание на что-то блеснувшее между камней.

Подойдя поближе и присев на корточки, я с некоторой натугой вытащил из трещины в полу небольшую пластинку похожую на металлический медальон. Точнее даже не медальон, а жетон что ли. Цепочки у него никакой не было, но, судя по ушку, раньше она здесь была предусмотрена.

Повертев этот предмет в руках, обнаружил на одной из сторон буквы старого имперского алфавита, заляпанные грязью. Света было мало, поэтому пришлось развернуться к одному из его источников, что не осталось незамеченным моими спутниками.

— Что там у тебя? — обратился ко мне Гован, а остальные обернулись в нашу сторону.

— Да вот, нашел какой-то железный жетон в камнях, — ответил я, пальцем счищая слой грязи с него, — здесь что-то на староимперском написано.

Староимперский от нынешнего имперского языка отличался не очень сильно. За всё время с падения старой Империи, конечно, появились новые слова, забылись старые, да и правила языка в некоторой степени поменялись. Но зная современный язык, прочитать, что писали предки нынешних людей, возможно. С некоторым трудом, конечно, но возможно.

Глава нашей группы подошел ко мне и терпеливо наблюдал, как я счищаю грязь с жетона. Как только задача была выполнена, моему взору стала доступна короткая надпись, выбитая на нем, которую я и зачитал вслух:

— Анка-Кармен Доррел. 1113. Од. Пр.

— Тут, помимо имени, какие-то сокращения и обозначения, я не понимаю их, — честно признался Говану и передал пластинку ему.

— Тоже ничего не понимаю, — с сожалением произнес мужчина, рассматривал предмет.

Так, жетон побывал в руках всей нашей группы, но никто не смог сказать, что могут значить эти «Од.» и «Пр.». Да, даже номер вызывал некоторые сомнения. Что это? Ее порядковый номер в этой тюрьме? Может быть год?

— А я где-то читала про эту фамилию, — неожиданно призналась немного успокоившаяся Эллара, — только она вроде должна звучать, как Доррель, а не Доррел.

Мы все, заинтересованные ее словами, обратили на девушку внимание.

— Как я уже сказала, я точно не помню, где читала это, но вроде Доррели были каким-то крупными, влиятельным и богатым аристократическим родом при дворе короля Брага Второго, еще до становления старой Империи.

— То есть в сухом остатке мы имеем какую-то тюрьму, куда свозили, в том числе семьи аристократов? — попытался резюмировать Бором.

— Помню учитель истории мне говорил, что Первый Император, извел всех аристократов, — высказался я, — правда он там говорил что-то про сожжение, но какая разница, как Император это сделал. То, что мы видим, скорее всего, отголоски той истории.

— Да, звучит логично, — резюмировал Гован, — всё, хватит отдыхать, у нас еще два коридора неисследованные, возможно, там мы получим больше информации, — похлопал он в ладоши, призывая нас к активности.

Дальнейшее исследование второго, центрального, коридора никаких новых сюрпризов не принесло. Там нами были обнаружены жилые, административно-бытовые и подсобные помещения, в которых обитали, скорее всего, местные надзиратели.

Однако опять же, кроме грязи, пыли и остатков мебели, ничего представляющего интерес для нас, как магов, мы там не нашли. Вообще, создавалось впечатление, что эта тюрьма, отработав установленный срок, была спокойно и неспеша покинута обслуживающим персоналом. Все следы были стерты, а ото всех живых узников избавились, закинув их трупы в колодец.

Отсутствием каких-либо интересных магических находок, а также само это место навевало уныние на всю группу, когда мы наконец-то добрались до третьего коридора, который уходил вправо. И вот там, эта тюрьма открылось для нас с новой стороны.

— Это еще что такое? — держа в руках что-то похожее на огромный и ржавый металлический шприц, спросил Бором у Эллары.

— Насколько я могу судить, это похоже на сломанный аппарат для искусственного оплодотворения, — посмотрев на агрегат в руках артефактора, ответила девушка.

— Ой, — выронил Бором его из рук после того, как услышал пояснения.

— Не бойся, тебе он ничего не сможет сделать, — заулыбался Эфи.

— Да иди ты, — буркнул незлобно Бором на не совсем уместную шутку.

Одно из помещений правого крыла этого подземного строения, где мы сейчас находились, было похоже на кабинет какой-нибудь женской консультации, как я его себе представлял, но только из фильма ужасов. Железное кресло в виде пыточного аппарата с фиксаторами для рук и ног, какие-то непонятные инструменты очень опасного и неоднозначного вида, ржавые пилы и ножовки.

Все эти вещи, как я понял, просто бросили здесь, как ненужный хлам, когда остальную часть этой подземной лаборатории, включая записи экспериментов или чего они здесь устраивали, просто вывезли, судя по отсутствию следов.

Но и того, что здесь было, оказалось достаточно, чтобы сделать неутешительные выводы о том, что старая Империя в своих бесчеловечных и непонятных нам исследованиях загубила множество женщин и детей.

— Сеньё Эллара, — обратился я к ней, — что такое это искусственное оплодотворение? Вопрос был обоснованный с моей точки зрения, потому что магия и паровые машины у меня с такими вещами как-то не ассоциировались.

— Если совсем просто, то это способ искусственного оплодотворения женской яйцеклетки вне тела женщины, с последующим помещением полученного эмбриона обратно в нее. На самом деле, мог бы быть прорывным способом в борьбе со сложностями зачатия у магов, если бы работал, — пояснила она.

— Я помню лет двадцать назад читал о каком-то мошеннике, практикующим в Имперской академии врачевания, — включился в разговор Эфи, — который утверждал, что доработал и усовершенствовал метод. Так вот, к нему потянулись надеющиеся на чудо женщины, а он их дурманил чем-то, ну и того… сами понимаете, — замялся он, — его вроде четвертовали, причем без участия имперского правосудия.

Да уж. Сену Оулсэну такт был чужд от слова совсем. Хотя, я, возможно, наговариваю на человека, и это он так справляется со стрессом, которого мы все здесь хапнули.

Настроение после посещения этого места было на нуле. Никаких магических открытий, а только суровая правда о человеческой натуре.

— Думаю, можно здесь заканчивать и возвращаться, — прервал нас Гован и с унынием в голосе проговорил, — эх, отрицательный результат, это тоже результат.

Понимаю нашего мастера-артефактора. Не такого я ожидал от этой поездки, как, наверное, все здесь присутствующие.

— Сеньё Эллара, — пока мы шли на выход, решил уточнить один момент, который не давал покоя, — это получается, что старая Империя знала и практиковала способы искусственного оплодотворения?

С учетом найденных останков в колодце, получается, что они здесь не ЭКО исследовали, так как уже владели этими знаниями, а что-то совсем другое. Какие-то эксперименты с генетикой?

— Да, видимо, владели, — ответила она меланхолично.

— Жаль, записи об этом не сохранились, можно было бы многим помочь, — удрученно заметил я.

— Нет, Валлис, мне не жаль, даже думать не хочу о том, что они там делали, — категорично заявила Эллара, — да, и вряд ли, кто-то бы подробно описывал уже известный метод в своих лабораторных журналах, — немного смягчилась она.

— Да, вы правы, — согласился я с ней.

Дальнейший путь наружу был проведен в тишине.

Когда мы выбрались на улицу, перед этим быстро перекусив и собрав оставшиеся в лагере вещи, световой день уже закончился и наступил вечер. Задерживаться мы не стали и забравшись в ожидающую нас машину, отправились в город.

Поездка прошла в молчании, а все участники нашей группы были задумчивыми и часто хмурились.

Мне самому было не по себе, и всю дорогу одолевали неприятные мысли.