Потапыч: Земля Обетованная

26. Патентный медведь

В результате рассказа биарха-полицая выстраивалась такая картина: Вакан выходил этаким технократическим городом-полисом, что, в общем-то, ожидаемо. Сословное разделение имело место быть, но строилось оно на «общественной значимости». И основным критерием этой значимости было производство, научные разработки, хотя и не только: те же полицаи, медики и прочая полезная публика имела немалый «вес». При этом, помимо индивидуальных, практически таких же, как в Зиманде, мастеров, существовали производственные фирмы-корпорации. Как я понимаю, изначально десяток не гениев объединились в структуру, чтоб один гений не решал, как им жить — окончательный «вес» выходил сопоставимый. Ну а потом эти многочисленные фирмы-корпорации стали основной силой… Хотя и не до конца — гении появлялись, да и просто хорошие мастера, вполне независимые. Не говоря о том, что фирмы появлялись даже в смежных направлениях, конкурируя друг с другом — это уже, как понимаю, когда руководство фирмы-корпорации «засиживалось», наглело и считало себя незаменимым-непогрешимым.

С технологиями, маготехнологиями, как и ожидалось, выходило очень хорошо. На уровне двадцатого века, хотя с ожидаемыми отклонениями. Но, например, у моего собеседника был пейджер — в смысле, аналог этого приспособления, на которое начальство в режиме реального времени могло трындеть указания разной степени ценности. При этом, со слов собеседника, да и из газеты (которую, помятую, он извлёк из за пазухи, иллюстрируя рассказ) выходила интересненькая история.

А именно, Вакан создавался разработчиками-мастерами. И изначальные законы и отношения на острове строились на «защите интеллектуальной собственности». Что, вроде как, понимаемо, и ничего плохого в этом нет. А на деле, очень сильно мешало в глобальном смысле. То есть, например, были колёсные телеги, которые я видел. Но производила их только одна-единственная корпорация, которую основал разработчик. Одного вида, одного типа, без развития. Потому что патент, точнее, аналог его. И, например, на экспорт эти телеги не делали — их и так не хватало, точнее, производственные мощности патентодержателя еле-еле обеспечивали потребность города. Собственно, имущественному разбирательству в рамках патентного права и была посвящена немаленькая статья на два разворота Глашатая или Герольда Вакана, печатного издания на тонкой бумаге.

А в остальном — очень регламентированное общество, с массой законов. Напоминало современные города-полисы Земли: высокотехнологичные, ориентированные на производство, с технократией, зависимые от внешних поставок и рынок сбыта. С местным колоритом и прочими погремушками. Кстати, занятный момент, связанный с теологией: Гротах считался покровителем города и был единственным божеством, имеющее на территории Вакана капище. Единственное. Остальные два с половиной бога Земли Обетованной официальных представительств не имели. Хотя религия вообще считалась личным и суверенным делом, а агрессивное навязывание её и всяких религиозных действий было преступлением.

Что, кстати, объясняет, какого хрена до меня безопасник с «предупреждениями» докопался. Я выхожу, вроде как, пророком двух с половиной божеств, что автоматически делает меня «проводником их воли». Ну и меня предупреждали, как, впрочем, и в Рико, что на мои отношения с божествами (и не с Гротахом) местным похрен, так что тырить серебряные ложки в Вакане не стоит.

При этом, есть библиотеки: общественные и корпоративные, с открытым доступом (за деньги, естественно) к информации. То есть, детали юридического и не только толка я смогу узнать беспрепятственно. А вот с поиском того, кто мне отстроит корабль — помощников вроде как нет: есть объявления в Герольде, занимающие последние два разворота, есть вывески на магазинах и мастерских. А «бирж услуг» или жёлтых страниц каких-нибудь не наблюдается. Правда, есть некие «гиды», не столько в смысле «показать достопримечательности», сколько в смысле «найти исполнителя, материалы» и прочие моменты. По сути — специальный организатор работ, обычно не являющийся частью фирмы-корпорации, а именно работающий с несколькими из них, отвечающий за конечный результат.

— Вот их объявления, — тыкал пальцем в соответствующий раздел газеты сыто отдувающийся полицай. — Потому как если вам нужно что-то сделать, а не купить готовое, то вы, епископ, без гида не обойдётесь.

— Понятно, — хмыкнул я. — Газету оставите?

— Берите, я уже прочёл. И я пойду, уважаемый: служба.

На что оставалось только кивнуть. Полистал газету в одиночестве, вздохнул-понастальгировал, но встряхнулся: дела не ждут. Рассчитался и потопал разбираться с моими водоплавающими и банком-обменником. Водоплавающие оказались действительно в зале, где тот самый чин, что нас встретил, рассказывал, что бывает в Вакане за дебош и хулиганство дисциплины. А также про то, что этим самым дебошем и хулиганством считается — тоже не лишнее. Я от порога послушал, похмыкал, ну и потопал разбираться с финансами, с которыми оказалось довольно занятно. Потому как банк Вакана оказался не «казначейством», а скорее полноценной банковской структурой. Точнее, местом перераспределения денег между теми, у кого они есть, и теми, кому они нужны. Формально проценты это заведение не брало, только отдавало вкладчикам, но за «кредит» шла фиксированная оплата как за услугу, плюс необходим был залог. Познакомился я с этими деталями не из праздного любопытства: довольно смазливая девица-кассир сообщила, что достаточным количеством золота портовое отделение не располагает. Но готово принять средства и открыть мне расчётный или иной вклад, как я пожелаю. Естественно, я заинтересовался предложением: пять с лишним кило золота — вроде и не много, но в кошельке его не потаскаешь. А если счёт — надо было понять, что за шарашкина контора этот счёт предлагает, на каких условиях и вообще — не финансовая ли пирамида какая?

Но оказалось — нет. Государственная структура, подчинённая «совету мудрых» — тринадцати наиболее влиятельных разумных Вакана. Не демократически избираемых, кстати говоря: в эти мудрилы выбивались согласно «достижениями», фиксируемым развитой бюрократией Вакана. Более того, предлагалась чековая книжка на сотню чеков, замагиченная и предельно надёжная, как по рассказам кассирши, так и по моим ощущениям. Так что я решился: открыл счёт, а потом полчаса, с широкой лыбой и искренним наслаждением любовался, как четвёрка чиновников таскает мешочки с серебром из телеги в недра портового управления. Считать не стали, взвесили — кстати, оказалось, что начеканили мне несколько более полновестные монеты, чем традиционно принятые. На десятые грамма, но учитывая количество — прибыток, который в счёте был зафиксирован. Получил чековую книжку, ну и потопал к водоплавающим, которые как раз заканчивали просвещаться. Судя по редким подзатыльникам боцмана и мату старпома на отдельных матросов — нормально просветились. Правда, на пути к буксиру меня окружили офицеры.

— Михайло Потапыч, мы тут уточнили… — начал Лиам, замявшись, как красна девица.

— Есть работа, — рубанул боцман.

— Не всем, — уточнил плотник, — но есть.

— А конкретнее? — поинтересовался я.

А конкретнее выходила такая фигня: Вакан — импортозависимый город. Имеет свои буксиры-баржи, которые ходят караванами, но при этом заинтересован в увеличении их парка. И за разъездные услуги готов платить. Немного, относительно: как я понял, владелец буксира на такое предложение вряд ли согласится, по крайней мере, на регулярной основе. Но «немного» — именно относительно. А экипаж и буксир будут приносить и зарабатывать себе денежку.

— В общем — интересно. Но зачем это? — решил я уточнить свои предположения.

— Деньги не лишние, Михайло Потапыч. И на корабль, и на карман, — начал издалека Лиам. — Кроме того, команде без дела долго нельзя. Матросы дурят, да ладно бы только матросы, — прокурорски уставился он на боцмана, принявшего настолько невинный вид, что тот тянул на двадцать пять строгого режима с конфискацией.

— В общем — логично. И если караван — то вроде как безопасно?

— Караван, Михайло Потапыч. И Ромн, который нам рассказывал, говорил, что безопасно: пиратов, нападающих на караваны Вакана, полтысячелетия не было.

— С их катерами не удивительно, — хмыкнул я. — А справитесь?

На последнее водоплавающие разразились шумом, демонстрируя оскорблённое водоплавающее достоинство. Мол, с этим и младенец справится, а уж они, приложив массу усилий и трудов, справятся наверняка.

— Ну и хорошо. Только команду надо разделить на две половины, Лиам. Чтобы одна оставалась в Вакане, могла меня или там строителей проконсультировать. И была способна, если плаватели не вернутся, довести построенный корабль до Зиманды, — ласково оскалился я.

Последнее породило задумчивые физиономии — эти деятели о возможности гробануться, конечно, помнили, но внимание на нём не акцентировали. Хотя задумчивость их от решения «поработать» не оттолкнула. Да и я, в общем, не возражал: а то, беспробудно пьянствуя, совсем расслабятся, да и потопят корыто с моим почтенством к чертям вместо пути до Зиманды. Правда, вставал вопрос «что делать?» — не вообще, а сейчас. Дело в том, что то, что нам нужно — мы представляли. Плотник, наморщив ум и с поправками от прочих офицеров, даже накорябал чертёж. Но вопрос осуществимости его был под вопросом: непонятно, какие технические решения предлагают местные фирмы. Их катера на подводных крыльях на это тонко намекали, что и сам плотник признавал.

— Коррроче, господа, — закрыл я прения хлопком лапой по столу. — В этом городе водятся специально обученные консультанты-посредники. И такого нам в любом случае надо нанять, чтобы понять что нам строить. Но этим мы займёмся чуть позже, а пока надо решить вопросы проживания и размещения команды. Вам этот Ромн про какие-нибудь недорогие гостиницы не говорил?

Оказалось — говорил. На границе портового района водились доходные дома с небольшими квартирками. Были и «гостевые дома», типа гостиницы, но там выходило дороже: нам в Вакане в любом случае минимум месяц ошиваться, причём месяц — это оптимистичный прогноз, а так-то может быть и дольше. Так что остаток дня мы занимались организационными вопросами, без особых сложностей — доходный дом типа «общага» и вправду был, мест хватало, и денег много не требовалось — но всё же день на это всё ухнул. Вечером я направился в «городскую библиотеку», прихватив с собой плотника: были планы понять, что и как тут делают. Правда, по результатам мы только убедились, что гид нужен: вроде как ничего не скрывалось, только защищалось патентами, но количество технических решений просто заплетало ум за разум, не только у меня. Такие выкидыши техномагопанка, что ни в сказке сказать, ни в протоколе описать!

— Короче, нужен гид, — заключил я итог ознакомления с притащенной парнем-служкой литературой, не старше тринадцати лет.

— Видимо, так, Михайло Потапыч, — кивнул плотник.

— Если вам угодно, господа, — вдруг подал голос паренёк.

— Что угодно?

— Гид-консультант, господа. Вы же хотите что-то заказать?

Ну, из подборки запрашиваемой литературы это выходило очевидно. Хотя и не только — я интересовался писаными законами. Довольно занятная тут выходила картина, кстати, но мне пока без надобности. Но знать — надо, если я предпочитаю оставаться адвокатом.

— Положим, что хотим, — ответил я. — Но чем твой гид лучше тех, кто даёт объявления в Герольде?

— Он мой дядюшка, — важно сообщил парень, на что я еле удержался от ржача. — И объявление он даёт, только их там много. Тридцать лет помогает как гид, всех знает. Берёт недорого, вот только… Зануден и дотошен — страсть, уважаемый, — понизив голос, признал парнишка, — жизни никакой дома нет…

— И ты, — оскалившись, под хихиканье плотника, констатировал я, — собираешься нам сосватать этого брюзгу, чтоб за наши деньги немного отдохнуть?

— Да… ну не желаете — как вам угодно, — надулся паренёк.

— А ты знаешь, парень, пожалуй, что желаем, — хмыкнул я.

Поговорили, паренёк божился, что в десять утра его занудный родич будет у причала. Ну и свалили из общественной библиотеки, потопав к доходному дому.

— Михайло Потапыч, а может стоило тех, что в газете? — на ходу уточнил плотник.

— Может, и стоило. Но рекомендации этого мальчишки — хороши. Ему-то занудность и дотошность не нравится, но он с этим дядюшкой живёт.

— А нам только хорошо: зануден — значит, знает дело, — дошло до водоплавающего.

— Да. Хотя посмотрим: с утра встретимся, если вообще будет, там и поговорим. А если его не будет, или что-то не понравится — объявлений в газете хватает.

Сами мы топали по пешеходной дорожке, которая обрамляла проезжую часть с двух сторон. Аркубулюс же топал по предназначенной для местных машинок дороге, подстраиваясь под нашу скорость ходьбы. Редкие по уже почти ночному времени проезжие железного медведя объезжали, зыркая на нас и поднимая настроение. Некоторые даже говорили прочувствованные слова, неизменно веселя.

Но вообще город выходил очень симпатичным: и ночное освещение не хуже, чем днём, и светящиеся вывески, да и в целом — интересное место. Не удивлюсь, если самое цивилизованное в Зиманде, с моей точки зрения уж точно. Но побродить, поглазеть, да банально ознакомиться с ассортиментом магазинов и кабаков нет времени, да и желание вернуться сильнее. И газета эта про рыжую напомнила, хотя я про неё и не забывал.

А на следующий день к пристани и буксиру, где собрались офицеры, подкатила машинка. Тип, из неё выбравшийся, был чертовски колоритен: метра полтора ростом, под сотню весом — кругл, почти сферичен. С шикарными подкрученными усами, с зачарованным моноклем и довольно противным выражением на толстощёкой физиономии.

— Я — Ингим Рок, гид, — выкатился гид из баги, а произнёс представление он так, как будто провозгласил себя властелином Вселенной. — Вы — епископ, которому нужен гид. И Я — знаю, что вам нужно.

— И что же? — приподнял бровь я, прикидывая, не послать ли типа.

— Патент, епископ! И я в этом вам помогу! — решительно заявил он.

Водоплавающие удивлённо переглядывались, да и я уже почти уверился в том, что типа надо посылать. И искать нормального гида по объявлению. Но перед посылом — решил уточнить.

— И какой же патент мне нужен?

— Конечно, на ваше транспортное средство! — заявил Игним, подняв брови и потеряв монокль — очевидно, в отличие от того, которым пользовался я, магической «присоски» его аксессуар не имел.

— На аркубулюса, железного медведя?

— Да!

— А оно мне зачем?

— Ну как же!

И зачастил колобок, довольно толково, в общем-то. Что в Вакане всё на патентах, а аркубулюса уже заметили. И вскоре, если не запатентовать, будут пользоваться идеей со страшной силой.

— Не думаю, особенность этого транспортного средства вряд ли позволит его создать тут, — выслушав резоны, ответил я.

Дело в том, что даже на Вакане духовный фон был относительно бедным. А принципа призывных кругов тут и не знали, при том, что неразумные тотемные духи просто не смогут сотворить то же, что Потап.

— А общий принцип? Подобие? Вам это точно нужно! Или получите пристойный доход, или не дадите проходимцам наживаться на вашей идее!

— Вообще-то я вас позвал не для этого… Но давайте попробуем, по крайней мере, расскажите, что мне для этого понадобится.

И в четверть часа пухлик разложил всё по полочкам. Мы с ним идём в ратушу, где он составляет нужные документы, на «звероморфный подвижный механизм», предназначенный для перемещения человека. Я плачу десяток золотых патентному бюро, пяток — гиду за составление и суету. И через час, максимум два, мои права защищены «и никакие прохиндеи на вас не наживутся!»

Мне некоторые вещи показались сомнительными, но в целом — толстяк показал себя довольно толковым спецом на первый взгляд. Так что направив водоплавающих ждать, я направился на аркубулюсе вслед за машинкой гида. В высоченной, этажей на тридцать, ратуше он ориентировался прекрасно, отвёл куда надо. А у меня пропали сомнения в некоторых вещах. Дело в том, что патентщиком был жрец Гротаха, он и осуществлял патентование, фактически — религиозное действие обращения к божеству. Ну и бог ремёсел в моём праве патентовать не усомнился, а я понял, почему Гротах имеет храм, в отличие остальных богов. Чёрт с ним с «уважением ремесла», просто в таких раскладах всё патентное законодательство строится на нём, ну и не ставить ему храм со стороны ваканцев было бы просто идиотизмом.

После же, рассчитавшись, я всё-таки прихватил Ингима и оттащил в кабак, за столик с офицерами. Где он как показал причину, по которой столь сферичен (жрал, как профессиональный уничтожитель пищевых отходов!), так и вторично показал свою компетентность. После пятка высказываний «так не делают!» вник в рассказы офицеров, призадумался.

— Я понял, уважаемые, епископ, — сообщил он. — И нужное вами осуществимо, хотя и затруднительно. Мне понадобится этот день, для визитов и уточнения деталей.

— Договор и аванс? — уточнил я.

— Только «за», — покивал Ингим.

Составили договор, после чего толстяк укатился. А я направился знакомиться с городом, ассортиментом лавок, да и просто оглядываться-причувствоваться.