Потапыч: Земля Обетованная

28. Правоприменение

Жил Лос фактически на границе Ваканы, в трёхэтажном особняке с палисадником: довольно типичном месте жительства «высшего света» для производственного мегаполиса, которым Вакан являлся и практически, и теоретически. При этом, никаких слуг или чего-то такого не ощущалось, Динькой не виделось. А виделся тип в самом особняке, дрыхнущей мордой в стол — именно дрыхнущий, а то появились в первый момент опасения, что потенциальный клиент хамски дезертировал. Но нет, дышал. А пустые бутылки на полу отвечали, от чего он так притомился. Ну, будем надеяться, что немного проспался, понадеялся я, подгоняя аркубулюса к воротам особняка. В которые, как вежливый адвокат, даже постучал.

Ответа не было, а хозяин, согласно наблюдений Диньки, дрых беспробудным сном, несмотря на стук. Так что заморачиваться я не стал и потопал в недра особняка, тем более дверь даже не пришлось ломать — была открыта. Заходи, кто хочет, предлагай адвокатские услуги, когда пожелает.

Обстановка особняка была дорогой, со вкусом подобранной, но пыльной, и вообще бардак: возникало ощущение, что Лос разогнал к чертям прислугу (или сама разбежалась), когда начались проблемы с судом. Вообще, судя по тому, что он неделю не появлялся на производстве (своём, персональном), да и валяется явно в состоянии пьяного сна, Лос на ситуацию махнул рукой. Типа, ничего не сделать, так сопьюсь к чертям, и получат эти охреневшие корпораты не раба-мастера, а пьяную проспиртованную развалину. Кстати, вполне выход, если нет другого варианта, но как раз с таким вариантом наперевес я к Лосу и спешил. Поднялся на второй этаж и постучал уже в дверь, сначала слабо, а потом ногой.

— Какого?!. — раздался недовольный побудкой голос, но это явно спросонья.

— Приветствую, Лос Лай. У меня к вам…

— Кто вы… а, не важно! Я вас не знаю, идите нахер!!! — хрипло, всё громче и громче рявкнул этот потерпевший.

— Дело есть! — рявкнул я. — Важное…

— Тупо-о-ой… Ну сам напросился, — раздалось из-за двери.

И если бы не Динька — я бы получил пулю в организм! Просто не увидел бы, как этот придурок вскинул маленький пистолетик и выпалил в дверь. Не страшно, в общем-то, но какое хамство: обзываться и в адвокатов стрелять!

Лос закопошился, перезаряжая свой пистолетик, а я решил прекратить миндальничать: такого удобного варианта, как с этим придурком, вокруг не наблюдалось. При этом, кстати, по законам Вакана я и этот стрелок херов оказывались «в серой зоне». Он у себя дома, меня не звал. Но при этом, по мне стреляют, хотя я не предпринял ничего враждебного и агрессивного. А значит: надо предпринимать это враждебное и агрессивное, раз уж «ответ» я получил авансом.

Дверь, заррраза, оказалась металлической, но удар корпусом от полностью обернувшегося беролака… выдержала. А вот косяки, к которым она крепилась — нет. Так что в комнату я зашёл в обороте, с грохотом и клубах пыли.

— Привет, — рыкнул я. — Убери пистолетик, а то окажется где-нибудь не там.

— И где же⁈ — уже более вменямо, с некоторым опасением, уточнил Лос.

— В жопе. В чьей — уточнить? — любезно поинтересовался я.

— Не надо, — последовал ответ. — А кто вы и что вам надо?

— У вас замечательная манера задавать вопросы, — светски констатировал я, облокачиваясь о заскрипевший стол. — Сначала стреляете, а потом «кто там?»

— Ну-у-у… думал, журналист. Достали! И я предупреждал. И кто вы, что делаете в моём доме⁈

— Пока — ломаю имущество и стараюсь наладить вменяемый диалог, — сообщил я. — Ломать вас пока не планирую. Епископ Михайло Потапыч, хочу предложить вам помощь, мастер Лай.

— Какую же?

— С корпорацией Плаустурм.

— Всех не перебьёте. И это преступление… — махнул рукой Лос. — Выпьете, епископ?

— Нет. И вам не советую. И убивать этих… личностей по корпоративному признаку я не собираюсь. Мне лень. Я хочу помочь вам с судом, Лай. И не безвозмездно, — уточнил я.

— То, что не безвозмездно, это понятно. И даже внушает некоторое уважение, потому что всякие мошенники с «безвозмездной» помощью меня уже достали, как и журналисты. Но, епископ, хочу вам сообщить: насилие и убийство к членам судебного совета карается смертью.

— Да что вы всё из меня какого-то головореза делаете, — состроил я очень почтенную и благостную морду, что, судя по реакции Лоса, получилось хреновато. — Так, я — стряпчий и поверенный. Законный представитель в своих краях. Не как ваши чиновники, а частный. Знаток законов, суда и прочего. Так понятно?

— Так — понятно. Но суд мне не выиграть, не говоря о том, что прибегать к помощи представителя гражданину — позорно!

— Не видел в законах такого, — хмыкнул я. — Кроме того, юридическая состоятельность статуса «позор» вызывает у меня некоторые сомнения. И не всё ли вам равно, Лай? Вы продуете этот суд, вы сами это понимаете. Окажетесь в фактическом рабстве, причём за вашу же добротно сделанную работу, за ваши же деньги. И «общество», в глазах которого это «позорно» — это принимает. И вам не всё равно? — приподнял я бровь. с кривым оскалом.

— Если так смотреть… то всё равно. Но вы уверены?

— Да. А вы ничего не теряете.

— А что…

— Договор об оказании услуг, Лос Лай. С вашими обязательствами в случае выигрыша в суде, в мою пользу.

— А если я сам выиграю?

— А вы в это верите?

— Не очень… точнее, вообще не верю. Ну, как вы верно сказали — я ничего не теряю. Давайте попробуем, — устало махнул он рукой.

Составили договор: к моему некоторому удивлению, Лос в этом себя лопухом не показал. Хотя да, Вакан: тут знание законов и договоров выходит не только как «обязательное образование» (которое через год к чертям забывают, если вообще что-то знают во время обучения), но и жизненной необходимостью, уж мастеру-владельцу точно. Собственно, после подписания договора я стал, для начала, теребить Лоса насчёт отчётности фирмы: вообще выиграть это не помешает, то есть «оставить всех при своих», но меня подобный вариант не слишком радовал. По-моему, Лос не придал значение или посчитал глупостью пункт о «возмещении ущерба» и моих процентах, но ему я ничего до суда рассказывать и не собирался. Отчётность явно огорчала Лоса, пока он был руководителем собственной корпорации, и явно радовала меня.

— Суд будет на следующий день после вашего согласия или через одиннадцать дней? — уточнил я, на что получил кивок.

Дело в том, что «обвиняемой стороне» местное законодательство предоставляло преференции: месяц на подготовку защиты и аргументов в свою защиту. При этом, Лос мог вот прямо сейчас заявиться в ратушу и сказать, что готов: тогда суд завтра, а корпоратам, раз уж они начали иск, нужно подстраиваться.

— Тогда мне нужно встретиться с вашими бывшими совладельцами. У вас с ними как в смысле взаимоотношений?

— Да как сказать, — криво усмехнулся Лос. — Не очень хорошо, но и не враждуем — продажа Плауструму законна, ну а что были проблемы с производством… так это скорее у меня к ним претензии, а не у них.

— То есть, встретиться и вне суда описать процесс покупки они согласятся?

— Думаю, да, епископ.

— Поехали, — махнул я лапой.

И да, все бывшие совладельцы оказались либо родственниками, либо выбившимися «в люди» подчинёнными Лоса. Скорее чувствовали вину перед ним, хотя, как и свойственно человекам, часто пытались решить вопрос агрессией. Но добрым словом и приветливо помахивающей медвежьей лапой в обороте можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом. Так что пять деятелей, к которым мы наведались, не просто рассказали, но и подписали записанные мной показания.

— То есть, епископ, этот Плауструм знал, что покупает убыточные доли? — протянул Лос.

— А вы сомневались? — ехидно поднял бровь я.

— Были сомнения. То есть, они изначально планировали меня разорить.

— Не разорить, Лай, а поработить. По результатам суда, если ничего не сделать, вам придётся восстанавливать изначальное благосостояние долей, не говоря о процентах.

— А что тут сделаешь⁈ — взорвался мастер.

— Увидите. В ратушу вроде успеваем, объявляйте, что готовы к суду. И да, я уверен, Лай. Как вы уже заметили, терять вам нечего. А всё, что вы делали — уничтожали алкоголь. Могу вам авторитетно заявить: бессмысленное занятие, алкоголь непобедим, всё равно ещё наварят.

Съездили, Лос объявил, слушание назначили на десять. Так мне ещё пришлось оставаться и приглядывать за клиентом: психовал, тянулся к бутылке… Пришлось потратить снотворное зелье, ещё из золотых запасов. К счастью, когда меня беролакопёрли, в карманы заглядывать побоялись, даже жрец Аваруса.

Да ещё звонить в гостиницу, просить передать водоплавающим, что задержусь. Не факт, конечно, но ведь могут затеять какую-нибудь розыскную деятельность с непредсказуемыми последствиями.

Но в итоге даже подремал немного: Динька бдила. А вот с утреца прихватил клиента под мышку и… наткнулся на пяток каких-то невнятных придурков. Эти невнятные потерпевшие хамски вломились в особняк клиента в количестве пяти рыл. Я тоже вламывался, но я по делу, я — адвокат, и вообще мне — можно. А никак не невзрачным придуркам, самым наглым образом игнорировавшими моё почтенство.

— Лай! — пролаял один из этих охреневших. — Корпорация Плауструм предлагает тебе решить вопрос во внесудебном порядке!

— Иди на…! — очень вежливо ответил побагровевший клиент на лестнице, закопошился и потянулся за пистолетиком.

— Твоя несговорчивость дорого тебе….

— ПОШЛИ ВОН!!! — рявкнул я, обернувшись.

До этого я стоял с почтенным видом в сторонке, а эти сволочи на меня не обращали внимания.

— Епископ? — оскалился говорящий, довольно сильный владетель, точно териантроп. — Зря ты связался с наёмником, Лай. Но разомнусь… Ай! — заверещал этот тип, сбитый на полуобороте.

Ну, естественно, вытянул я этого хама бичом: а нечего хамить и вообще вести себя в моём присутствии так нагло. И мешать нам с клиентом идти в суд.

— Стреляйте! — заверещал ящер-териантроп, скорбно наблюдая за подранным пиджаком и порванной на хребте шкурой, благо ящерная шкура позволяла.

— Да щазззз! — сиволапо оскалился я и начал орудовать бичом.

Не стопроцентно надёжно — один ганфайтер, пинка ему по жопе (что я смачно и с хрустом сделал), успел в меня выстрелить. Но однозарядные пистолетики, да и с траектории я сместился. А потом понадавал сначала полюх, повергнув недобросовестных конкурентов, а потом начал выпинывать придурков из особняка.

— Развелось недоумков, пищат под ногами, — ворчал я. — Лай, не стойте столбом! У нас суд скоро!

— А? Ага, — поскакал клиент в свой мобильчик.

Несмотря на непредвиденную задержку (которой не особо не было) — успели. Правда, я не понял, чего эти потерпевшие хотели от Лая, точнее, их поведение было идиотским. Ну понятно же, что мастер закусил удила, надо ему не ультиматумы ставить и собственной крутизной кичиться, а подлизываться, пытается психологически «влезть в одну лодку», типа: «у нас ОБЩИЕ убытки, с этим надо как-то ВМЕСТЕ, всеми силами справляться». Очень действенный метод: втравливает какой-нибудь бездарный деятель коллектив в блудню, с убытками, а то и жертвами — но «Что уж делать? Не отступать же, не опускать руки? Жертвы-убытки уже есть, а мы в одной лодке.» В таком раскладе шансы были, а вот какой толк пятёрки отбойщиков? Ну, положим, справиться с ними бы Лай не справился. Хм… провокация на агрессию, с ранением одного из пятёрки. Тогда, несмотря на то, что они на «чужой территории», у них появляется свобода манёвра в плане законного насилия. И, блин, что: околачивать мастера, выбивая сотрудничество? Какой-то идиотизм, или… Ладно, не вышло у придурков, да и теперь неважно.

В ратуше был довольно большой, светлый, овальный с прозрачно-витражным потолком зал, за круглой кафедрой полукругом сидели тринадцать рыл, в основном, антикварного возраста: мастера-судьи, в большинстве своём смотревшие на Лая с жалостью, но поджимающие губы. Типа: «Осудим, с глубоким внутренним сожалением», так и читалось на их мордасах. Кроме этого, в зале суда сидели, копошились и подпрыгивали многочисленные зрители — дело-то было резонансное, освещённое прессой и, скорее всего, слухами и разговорами. Кстати, пару знакомых рож, из которых мы вчера выбивали показания, я в зрительском атриуме отметил.

Ну и длинный стол, за которым с одной стороны торчал представитель истца, а с другой встали мы с Лайем.

— Господин Лай, а кто с вами? — поинтересовался один из судей-заседателей, имея в виду мою персону.

— Это мой… представитель в суде, — запнувшись, с несчастным видом, выдал клиент.

Что вызвало удивлённый шум, усмешку корпората, ну и удивлённое бормотание и переглядывание в судейских рядах.

— Кто вы, представьтесь, представитель, — обратился ко мне всё тот же говорливый судья.

— Епископ Михайло Потапыч, — изящно приподнял я сетсон. — Изволите ознакомиться? Договор представителя, — помахал я соответствующей бумажкой.

— Да, предоставьте, — отстранённо произнёс судья, так что бумажку я им на стол начислил.

Атриум шумел, судьи шушукались, наконец, какая-то престарелая перечница из судейских рядов повысила голос, которым не в суде говорить, а лесозаготовочные работы осуществлять — перепилит к чертям любой многовековой бор.

— Вы — не гражданин Вакана!

— Ага, — сиволапо ухмыльнулся я, помахав лапой.

— Вы не можете представлять гражданина в суде!

— Да-а-а? А в каком законе Вакана это написано, не напомните ли, уважаемая? — полюбопытствовал я.

— Так не делают!

— А закон-то какой?

— Вопрос снимается, — пробасил первый говорун, зыркнув на перечницу. — Хотя такое и не принято, но закона, запрещающего или требующего от представителя быть гражданином — нет. Хотя зачем это вам, мастер Лай — не понимаю, — сообщил он, с сочувствием глядя на клиента. — Что ж, давайте начнём тяжбу. Господин Ферл Плауструм, озвучьте претензии.

И закаркал вороной, иной раз подхрюкивая боровом, истец. Что было зоологическим нонсенсом — сам он был каким-то волчарой позорным по тотемному духу.

Ну а трындел — так мол и так. Купили, а тут мастер, руководитель производства, сваливает. Сплошные убытки, развалил своим руководством такое предприятие, пусть компенсирует, а потом валит.

— Претензия законна, — переглянувшись с коллегами озвучил говорун. — Мастер… точнее — епископ, есть что возразить?

— Есть, уважаемый суд, — потёр я чистые и сухие лапы. — По законам Вакана, точнее, по закону и уставу консолидирующих корпораций, если в уставных документах не установлено иного — всё так, — начал я, вызвав лёгкое окосение у части слушателей и нескольких судей. — Но подобный закон в данном случае… неприменим.

— Это с чего бы это, представитель?

— А с того это, что данный закон регламентирует взаимоотношение дольщиков, внёсших свою лепту в компанию

— А корпорация Плауструм выкупила эти доли, законно. Став полноценным совладельцем и дольщиком, со всеми правами. И даже провела аудит имущества, — пожал плечами судья. — Убытки и вправду огромные.

— Только сознательные, господин судья. Взгляните, — подошёл я к столу и выложил показания. — Каждый, подчёркиваю — каждый из дольщиков, у которого Плауструм покупал долю «за полную цену» ручаются, что честно предупредили о том, что данные доли столько не стоят.

— Действительно, так, — через минуту шушуканья и ознакомления последовало от судейства. — И это — вызывает вопросы…

— И не указано в законах! — закаркал Плауструм, злобно зыркая на всех, даже на судью, даже на меня.

— Не указано, так. Нам надо посовещаться, — сообщил судья.

Посовещались, я насторожил уши — вроде как в среднем по судятнику пришли к выводу, что вешать на Лая «все долги» не стоит, сошлись в обсуждении на трети. А убытки Плауструм в этом раскладе — их проблемы, были в курсе неликвидности покупаемого. Хотя в данном случая я уже создал прецедент для ваканского законодательства — такие аргументы использовались в уголовном, а никак не гражданско-имущественном праве.

— Сторонам есть, что сказать? — уточнил судья.

— Ага! — радостно помахал я лапой. — Итак, судья: согласно законам Вакана, Плауструм выкупил не только права на доли, но и обязанности владельцев?

— Это… логично, — кивнул судья, переглянувшись с коллегами.

Как раз тот «люфт» законодательства, хромая нога, на которую я обратил внимание, знакомясь с законами. И судья признал, в данном и конкретном случае, при непротивлении коллег, этот факт.

— В таком случае, судья, я как представитель Лоса Лая, на основании закона «об имущественных спорах дольщиков», объявляю встречное судебное требование корпорации Плауструм, дольщику корпорации «Мобили Лая»!