Поворот не туда

Глава 15

Я вонзаю лопату в снег, с трудом переводя дыхание и оценивая свой прогресс. Как только я расчищу дорогу, смогу вытащить трактор и серьезно взяться за дело. Мой взгляд скользит по заднему двору и уходит дальше к холму. Я не вижу креста, но знаю, что он там. Через три дня наступит годовщина, одиннадцать лет.

Как и Рождество.

— Эй, — раздается голос, и я вздрагиваю, резко поворачивая голову. Передо мной, в десяти футах по расчищенной тропе, стоит Эмерсин.

— Тебе помощь нужна?

Я уставился на нее, пытаясь осознать, что она говорит со мной по собственной воле.

— Может, воды принести или еще что-нибудь?

Я медленно качаю головой.

— Нет, всё нормально, спасибо.

Она отводит взгляд, ее глаза опускаются к ботинкам, затем снова поднимаются ко мне.

— Прости, что была такой стервой вчера вечером.

— Что? — я поднимаю брови от удивления.

Она делает шаг вперед, ее лицо полно эмоций, которые я не совсем понимаю.

— Прости, Тёрнер. Я не… Думаю, теперь я понимаю, что… — ее голос срывается, и я догадываюсь, что именно она пытается сказать.

— Что со мной что-то не так, — заканчиваю за нее я. — Ты, должно быть, снова поднималась наверх, — раздражение и гнев переполняют меня, но смущение куда сильнее.

— Всё нормально, — она делает еще шаг ко мне, а я отступаю назад, на полшага, словно ожидая, что она достанет чертов пистолет и направит его на меня или что-то в этом роде. Она владеет силой, которая может полностью разрушить меня.

И теперь я — тот, кто боится.

— Тёрнер… — она продолжает приближаться, останавливаясь прямо передо мной. — Почему ты не убил меня тогда, когда выстрелил в Адама? Или, когда мы были в той комнате? Я знаю про твои… провалы в памяти.

— Не знаю насчет комнаты Томаса. Но когда убивал Адама, я был в сознании и не убил тебя, потому что хочу слишком сильно, — правда срывается с губ без фильтра, и я понимаю, что эта женщина станет моей погибелью. Она слишком увлечена тем, что видит, сейчас она совершает смелый шаг и решительно кладет руку мне на грудь…

И ее губы — на моих губах.

Я погружаюсь в этот опьяняющий поцелуй, вплетая пальцы в ее волосы и срывая капюшон с головы. Мой язык скользит по ее, ощущая вкус мяты. Она пришла сюда, желая, чтобы это произошло… и это безумно заводит. На мгновение я позволяю себе поверить, что она хочет меня так же отчаянно, как и я ее.

Я поднимаю ее на руки, обвиваю ее ноги вокруг себя, пока распахиваю двери сарая и захлопываю их ногой. Направляюсь прямо к верстаку: одним движением сметаю с него всё, усаживаю ее и стягиваю с нее джинсы. Эта женщина станет моей, даже если будет только в моей голове.

— Здесь холодно, — Эмерсин тяжело дышит, пока я снимаю с нее джинсы и ботинки. — Мы можем пойти внутрь…

— Нет, — рычу я. — На этот раз я не дам тебе шанса передумать.

Она вздрагивает рядом со мной, теперь обнаженная ниже пояса. Обогреватель работает, но холод всё равно пронзает нас. Я снова целую ее, расстегивая свои штаны, чувствуя нерешительность в ответном поцелуе. Мой разум оживает.

Она трахнет тебя только из жалости.

Стиснув зубы от этой навязчивой мысли, я понимаю, что, скорее всего, так и есть, но мне плевать. Я отчаянно хочу снова ощутить то, что почувствовал, когда мы танцевали на кухне. Я отрываюсь от ее губ в тот момент, когда тяну ее на себя, насаживая прямо на свой член. Взрыв гребанного удовольствия вырывается из меня протяжным стоном, — многолетнее воздержание испаряется, когда ее влажные и горячие стенки сжимают мой член.

— Ебать, — стону я, погружаясь в нее до конца. Она резко втягивает воздух, пальцами проводит по затылку и впивается ногтями мне в кожу. Я целую ее шею, когда ее голова запрокидывается назад, и из горла вырывается сладкий стон.

Она начинает двигаться, скользя по всей длине. Я кусаю ее шею, и она вскрикивает, ее киска сжимается вокруг меня. Хватаю ее за задницу, начиная толкаться в нее в бешеном ритме, в погоне за кайфом, которого я не ощущал слишком долго — или, возможно, никогда не чувствовал раньше.

— Тёрнер, — она стонет мое имя, двигаясь в одном темпе вместе со мной, ее бедра раскачиваются, и каждый раз она прижимается ко мне теснее.

Я погружаюсь в нее настолько глубоко, насколько это возможно, и этого всё еще недостаточно.

— Ты — мой рай, — шепчу я, чувствуя приближение оргазма. Слишком давно я не занимался сексом. Я кончаю в нее с мощным стоном, наслаждаясь ощущением, которого мне так не хватало.

Теперь ты моя, Эм.

Я выхожу из нее и опускаюсь на колени.

— Что ты делаешь? — ее глаза расширяются, когда мои губы касаются внутренней стороны бедра. — Тебе не нужно… — мой язык, скользящий по ее влажной коже, обрывает ее слова на полуслове, и она стонет.

— Ты вкуснее, чем я себе представлял, — шепчу я, чувствуя на языке ее вкус и немного себя. Так и должно быть. Она всегда должна быть наполнена мной. Я никогда не был собственником в отношениях с женщинами, но тогда я еще не знал Эмерсин.

Если бы я только встретил ее до того, как у меня окончательно съехала крыша.

Я отгоняю эту мысль, втягивая ее в рот и играя языком с ее клитором. Она вскрикивает, ее глаза закрываются, пальцы скользят по моим волосам. Она извивается подо мной, а я ускоряюсь, доводя ее до блаженства.

— Тёрнер… — она выкрикивает мое имя, когда оргазм пронзает ее, и ноги сжимаются вокруг моей головы. Я снова становлюсь твердым от ее голоса и поглаживаю член, пока она содрогается в конвульсиях. Ее дыхание тяжелое, когда я поднимаюсь на ноги и притягиваю ее к себе, стаскивая с верстака.

— Что ты делаешь? — взвизгивает она, глаза полны удивления.

— Я еще не закончил, — рычу я, разворачивая ее и наклоняя над верстаком. Наслаждаюсь видом ее упругих ягодиц, беру одну в ладонь и сильно шлепаю по другой, а затем снова вхожу в нее.

— О, — ее дыхание сбивается из-за смены положения, руки упираются в верстак. Я хватаюсь за ее талию, двигаясь с новой силой. Смываю с себя все годы тьмы, — эйфория переполняет, ощущения, которые дарит мне эта женщина более волнующие чем всё, что я чувствовал за последние годы. И теперь я знаю, что никогда не пожалею об этом моменте.

Я трахаю ее, пока она не начинает выкрикивать мое имя снова и снова, ее тело дрожит, а киска мокрая и распухшая. Я кончаю с дикой силой, снова наслаждаясь каждым мгновением. Дыхание сбивается, когда я обессиленно наваливаюсь на нее и целую ее плечо.

— Я хотел этого с того момента, как ты появилась здесь, — признаюсь, опустив на нее голову всего на миг, чтобы сделать еще один вдох. Потом отступаю и смотрю на нее, любуясь ее скользкой от моей спермы киской, раздвинутыми ногами и растрепанными волосами. Она дрожит, натягивая джинсы и ботинки, в ее движениях чувствуется усталость. Грусть накрывает меня, когда она заканчивает.

— Прости, что причинил тебе боль, — говорю, застегивая ей джинсы.

— Извинишься, когда увидишь мою новую походку завтра утром, — смеется она, но смех быстро сходит на нет, когда она встречает мой взгляд.

— Не только за эту боль, — уточняю я, хотя мне хотелось бы, чтобы это была вся боль, которую я ей причинил. — Твой парень был мудаком, но я ненамного лучше. И я не жалею, что он мертв. Жалею, что причинил тебе боль.

— Всё в порядке, — в ее глазах мелькает что-то, что я не успеваю уловить до конца, и я опускаю руку, когда мои инстинкты подсказывают — что-то неладно. Она смотрит мимо меня на джип, припаркованный в конце моей мастерской.

О чем она думает?

Что-то не дает мне покоя, но я не лезу с расспросами.

— Почему бы тебе не пойти в дом? Здесь холодно, — предлагаю я.

Она хмурится, разочарование читается в ее выражении лица.

— Ты останешься здесь?

Я киваю.

— Пока да. Мне нужно расчистить как можно больше снег

— Что ты собираешься делать с этим? — неожиданно спрашивает она, указывая на джип.

— Э-э, — я тру затылок. — Пока не решил, — мне не нравится мысль, что придется признаться ей, что это не первая машина, от которой мне приходится избавляться. Она думает, что разобралась во мне, прочитав документы и письма, которые нашла в комнате моего брата. Но она понятия не имеет, что произошло в ту ночь на Рождество.

История, записанная в той комнате, оборвалась одиннадцать лет назад. Могу гарантировать, если бы она знала о грехе, который я совершил против собственного брата, она бы не стала так охотно раздвигать для меня ноги.

Демоны внутри меня не знают различий между людьми, которых я люблю, и теми, кого не люблю. Они уничтожают всех, кто оказывается на моем пути, и, хотя она уже видела меня в приступах ярости, когда я действовал хладнокровно и расчетливо…

Она еще не встретила моего внутреннего монстра в полной мере. И если она останется, то обязательно встретит.

Я тяжело вздыхаю, наблюдая, как Эмерсин удаляется. Ее силуэт мерцает в зимнем свете, а я всё еще пытаюсь осознать, что, черт возьми, мне делать дальше. Если я отпущу ее, она может пойти в полицию и рассказать об Адаме. Но если я оставлю ее здесь, она, вероятно, окажется рядом с могилой моего брата…

Есть ли у меня хоть какой-то выход?