Поворот не туда

Глава 4

Тепло.

Я чувствую тепло. Не жару. Не холод. Просто… тепло. И на мгновение — очень-очень короткое — я забываю, что со мной случилось. Но пульсирующая боль в руке быстро возвращает меня к реальности. Сердце начинает колотиться, когда я приоткрываю глаза, ожидая увидеть себя прикованной в подвале.

Но это не так.

Пальцы скользят по кожаной обивке подо мной, и я осматриваюсь, привыкая к освещению гостиной, залитой светом камина. Здесь… уютно. Пламя отбрасывает оранжевые отблески на обставленную комнату, и хотя это не уровень рождественских фильмов по Hallmark⁸, это и не полная дичь. За гостиной виднеется кухня, но я не успеваю рассмотреть детали. Снаружи воет ветер, и когда мой взгляд возвращается к комнате, по спине пробегает холодок.

Как я вообще могла пропустить темную фигуру, сидящую в кресле напротив меня? Сердце подпрыгивает к горлу, когда я замечаю мужчину в тени, его лицо частично освещено огнем. Я различаю четко очерченные скулы, легкую ямочку на подбородке и его темные, прищуренные глаза.

Он пугает меня до усрачки.

Отвожу взгляд от темного силуэта и смотрю на свою руку, аккуратно перевязанную. Только тогда замечаю, что мои джинсы заменены на спортивные штаны — те, что были в моей сумке. Рот пересыхает от осознания того, что он, как минимум, сменил мне штаны. Провожу рукой по лбу, только сейчас замечая, что голова раскалывается от боли.

— Пройдет, — рычит он.

Я ничего не отвечаю, касаясь болезненного места на затылке. Там шишка, но боль терпимая. Бывало и хуже, наверное. Упираюсь ладонями в диван и медленно поднимаюсь, не отрывая взгляда от мужчины в нескольких шагах от меня. Его кулаки сжаты, кожа белеет. От этого движения я ощущаю легкое головокружение — давление резко падает.

— Долго я была без сознания? — мой голос дрожит.

Видимо, это действует ему на нервы — мышцы на челюсти подрагивают.

— Несколько часов.

Щурюсь.

— Сколько именно?

— Достаточно, чтобы твоей голове стало легче.

Мой мозг не в состоянии разобрать его загадочный ответ, и я даже не пытаюсь понять. Глубоко вздыхаю, ожидая почувствовать панику, страх — хоть что-то, но вместо этого нахожу себя в состоянии полной растерянности.

Огромной чертовой растерянности.

— Мне, наверное, нужно позвонить своему парню, — замолкаю, мой голос становится тихим. — Вернее, бывшему, думаю, — бормочу себе под нос, и от этой мысли сжимается грудь. Я поднимаю взгляд, когда он продолжает молчать. — Можно мне воспользоваться твоим телефоном?

Он не двигается.

— Нет.

— Ты прострелил мой, — раздраженно говорю я, и мой голос заглушает тихий треск камина. — Он мог выйти на улицу, — показываю на окно. — Он, наверное, переживает.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

— Окей.

Плечи опускаются.

— Мне нужно дать ему знать, что я в порядке. Он может вызвать полицию, и…

Он пожимает плечами.

— Они тебя не найдут.

Моргнув пару раз, смахиваю набухшую влагу с глаз.

— Не понимаю. Он будет искать меня.

— Будет полным идиотом, если попытается в такую бурю. Если кто-то и начал поиски, их уже отменили, — его голос настолько монотонный, что становится жутко. — Они подождут, пока буря не утихнет.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — глупо отвечаю я.

— Окей.

Сердце колотится так, что кажется, сейчас прорвется через грудную клетку. Кто ты, черт возьми? Хочется закричать, но его присутствие пугает, и молчание между нами электризует воздух. Ладони потеют, и тепло в комнате начинает душить. Оцениваю взглядом дверь слева.

— Ты замерзнешь насмерть за час.

— Ты не знаешь этого, — снова повторяю как идиотка, и на данный момент я оправдываю это ударом по голове. Незнакомец никак не реагирует, продолжая сидеть в кресле, пристально наблюдая за мной. Я ерзаю, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Тебе нужно выпить воды, — он кивает в сторону столика.

Следую за его взглядом и вижу бутылку воды. Она открыта.

— Можно запечатанную?

— Думаешь, я тебя накачал чем-то?

Тяжело сглатываю. Черт, этот мужчина заставляет меня нервничать.

— Я тебя не знаю.

— А я не знаю тебя. Справедливо предположить, что это ты вторглась на мою территорию. Значит, ты представляешь для меня большую угрозу.

Щурюсь.

— Ты пытался меня застрелить…

— Пей гребаную воду, — рычит он.

Киваю от страха, пытаясь оправдать его действия. Может, он просто отшельник и поэтому так недоволен моим присутствием. Ну, честно, кто еще может жить один в хижине с собакой и стрелять в телефоны? Сумасшедший. Параноик. Выживальщик, ожидающий судного дня. Поворачиваюсь к нему, рассматривая вновь.

Может быть.

— Ты метко стреляешь, — вдруг выдаю я, вспоминая о разлетевшемся телефоне. Он ведь мог промахнуться из-за ветра и плохой видимости — и убить меня. Или, может, это именно то, что он и хотел сделать.

Он молчит, и тревога закрадывается в грудь. Я всегда была из тех, кто говорит, чтобы заполнить пустоту. Ненавижу это качество в себе. Сменила бы его на любое другое, не задумываясь.

Но я также сбита с толку и до чертиков напугана этой ситуацией.

Он прострелил мой телефон, его пес гнался за мной по лесу, а потом он меня вырубил. Меня не связали и не заткнули… Но и идти мне тоже некуда.

И как насчет смены штанов?

Откидываю волосы с лица и обхватываю себя руками. Забудем о разрыве с Адамом. Это намного, намного хуже. Кажется, я попала в дом ужасов, и это только начало.

Остается только надеяться на поисковую команду. Да и как Адам мог бы просто так дать мне исчезнуть? Руки начинают дрожать на коленях, и я опускаю ноги, ощущая холод деревянного пола. Дрожь пробегает по телу, а взгляд мужчины впивается в меня, оценивая каждое мое движение.

— Ты переодел меня, — комментирую я, медленно беря бутылку, наблюдая, как его взгляд сканирует мои движения.

— Да.

— Зачем? — открываю крышку, нервозность сжимает желудок, и чувствую, как меня начинает подташнивать. Делал ли он что-то со мной? Ерзаю. Вроде бы нет. Не чувствую, что надо мной надругались.

— Джинсы были мокрые.

Изучаю его лицо несколько мгновений, затем киваю, делаю маленький глоток воды, чтобы он не заметил, как пылают мои щеки. Этот человек видел меня частично обнаженной. Дерьмо.

Сосредотачиваюсь на своих действиях. Пробую воду маленькими глотками, на случай если почувствую себя странно, чтобы сразу остановиться. Инстинкт самосохранения, полагаю. Хотя должна признать, когда он загнал меня в угол, часть меня хотела, чтобы он просто нажал на спусковой крючок, а не тащил в свою хижину.

Может, он просто лесной отшельник?

Это было бы лучшим сценарием на данный момент, но давайте начистоту, я просто пытаюсь себя успокоить. Вероятно, меня ждет ужасная, мучительная смерть от рук этого парня. Мысли крутятся в голове, пока я делаю еще один неровный глоток. Я жутко хочу пить, но боюсь снова отключиться.

Он даже не разрешает мне воспользоваться телефоном.

Пытаюсь разговорить его, чтобы справиться с растущей паникой.

— Почему я не могу воспользоваться твоим телефоном, чтобы позвонить?

Он пожимает плечами, массивные плечи едва шевелятся.

— У меня его нет.

Морщу лоб, ни на секунду не веря ему.

— У тебя нет телефона? Даже стационарного?

Он просто смотрит на меня.

— Понятно, — бормочу я больше себе. — Ты знаешь, как долго продлится снегопад?

— Пару недель.

— Это срок, на который мы будем заперты? Или сам снегопад столько продлится? — он усмехается, и сердце пропускает несколько ударов. — Я из Оклахомы, — уточняю я. — У нас такого снега не бывает.

— Знаю.

Сжимаю кулаки.

— Хорошо, тогда как долго обещают снегопад?

— Три-четыре дня.

Вздыхаю с облегчением.

— И после этого я смогу уйти?

— Нет.

Грудь мгновенно сжимается.

— Почему?

— К тому времени, как они доберутся сюда, чтобы расчистить дороги, начнется второй шторм, — говорит он, и в голосе сквозит раздражение.

Борюсь с подступающими слезами. Сорваться сейчас, в лесу, с ним, было бы достаточно унизительно.

— Когда я смогу уйти?

— Прекрати задавать чертовы вопросы, — рычит он. Я напрягаюсь, когда он встает, его высокая, мускулистая фигура возвышается надо мной. Я съеживаюсь, готовясь к нападению, но он просто качает головой. — Замолчи и пей воду.

Его ботинки гулко стучат по полу, и я провожаю его взглядом, пока он не исчезает в темном коридоре за основной комнатой, оставляя меня одну. Сижу, ожидая его возвращения, кажется, целую вечность, хотя проходит всего пара минут… Но он не возвращается.

Где пес? Осматриваю комнату, затем осторожно встаю. Ставлю бутылку на столик и тихо иду через гостиную, мои шаги бесшумны. Хозяин, судя по всему, агрессивный мудак, и можно с уверенностью предположить, что он опасен.

И злится, что я здесь.

Захожу на кухню, над плитой горит тусклый свет. У него всё еще есть электричество, несмотря на бурю, и это плюс. Холод пробирается сквозь воздух, и я снова вздрагиваю, мечтая о пледе или куртке. Я оглядываюсь по сторонам, и взгляд останавливается на холодильнике, от чего желудок начинает урчать. Кто знает, сколько времени прошло с тех пор, как я ела в последний раз. Я не знаю какой сегодня день. Не знаю сколько сейчас времени.

И это отрезвляет.

Но кто-то же меня ищет, да? Адам? Моя семья, друзья? Они не смогут до меня добраться? Да и Адам, несмотря на наши отношения, разве не расскажет всем, что происходит?

От этой мысли у меня подкашиваются ноги. Глубоко вдыхаю и продолжаю двигаться, сосредоточившись на риске, который беру на себя, а не на панике, которую, вероятно, испытывают все из-за моего исчезновения в метель.

Подхожу к холодильнику, оглядываясь. Паранойя и страх наваливаются на меня грузом, перед глазами возникает образ мужчины, когда он шел за мной с винтовкой на плече, готовый выстрелить. Дрожь пробегает по телу, пока я открываю дверь.

Холодильник забит консервами и продуктами длительного срока хранения.

Но несмотря на голод, я не решаюсь взять что-то. Не стоит трогать чужое. Он может убить меня только за это. С этой мыслью закрываю холодильник и замечаю блок с ножами. Было бы глупо взять нож и спрятать? Или это вызовет недоверие с его стороны? С трудом сглатываю, обдумывая ситуацию. Ничто в жизни не готовило меня к этому моменту, и я знаю, что, если ситуация опасна, выживание потребует правильной оценки его намерений.

Оставляю ножи на месте.

Возвращаюсь к дивану, с тошнотой и болью в сердце. В голове вновь прокручивается напряженный разговор с Адамом до того, как связь прервалась. Я ранила его. Он ранил меня. Снова. Сказал то, что сказал своему брату, но ведь он был прав — наши отношения висели на волоске. Мы не могли ужиться, по какой-то причине, и, может, потому что я чувствую себя чертовски застрявшей в жизни сейчас — как будто никуда не двигаюсь в свои тридцать один.

И я ненавижу это.

Моя работа — автор контента, — нормальная. Счета оплачиваются, но просто потому, что они оплачены, это не значит, что я счастлива. Я застряла на одном месте с двадцати семи, и последние четыре года пролетели незаметно. Я думала, Адам станет следующим шагом…

Но он оказался таким же застрявшим как и я, и когда начались ссоры, уважение друг к другу вылетело в окно.

Или он всегда таким был? А я только сейчас это увидела?

Вздыхаю, проводя пальцами по волосам. Подтягиваю колени к груди, глядя на темный коридор, в котором исчез хозяин. Даю себе минуту, а потом позволяю своим слезам пролиться. Не думаю, что он скоро вернется, и это, пожалуй, единственное утешение, которое у меня есть на данный момент.

Так что, вот тебе, жизнь — заперта с пугающим мудаком и молюсь, чтобы мой недавно ставший бывшим парень додумался, как меня спасти, прежде чем я умру в этой хижине.