Поврежденные товары

ГЛАВА 33

Бейли

Я делаю надрез в форме голубя на коже разделочным ножом, который стащила с кухни.

Если мама когда-нибудь узнает, она взорвется.

Но ее здесь нет, чтобы упрекать меня. Я в святилище своей студии. Только я и мои демоны.

Кровь сочится через свежий шрам на моей коже. Я выбрала свою тазовую кость для этой самодельной татуировки, чтобы скрыть ее от посторонних глаз.

Я режу не только потому, что застукал Льва, держащего Талию так, словно она была драгоценной, редкой вещью.

Я делаю это еще и потому, что из-за моих травм у меня слезятся глаза от боли.

Эндорфины заглушают боль от моих травм. К тому же, жизнь в наши дни - это просто череда мелких разрывов, бессердечно сшитых разочарованием.

Прямо сейчас мне бы не помешали обезболивающие и ксанакс, чтобы заглушить всю боль. Беспокойство, которое сжимает мне горло. Но Лев прогнал все это прочь. Мудак.

Как только я доволен работой своих рук — голубь выглядит маленьким, крошечным и красным, — я бросаю окровавленный нож на пол.

Я беру телефон и просматриваю вчерашние сообщения Льва.

Лев: Это не то, что ты думаешь. Я и Талия.

Лев: Я могу объяснить.

Лев: Я иду в твою сторону прямо сейчас.

Лев: Твой отец сказал, что ты учился в Гудвилл. Я огляделся, но не смог тебя найти.

Лев: Извини. Попал на домашнюю серию "Доктора Фила" (th). Я под твоим окном. Кидаюсь камнями.

Лев: ЛАДНО, ТЕПЕРЬ КИДАЕМ КАМНИ. Только не говори мне, что ты этого не слышишь.

Лев: Хорошо. Попробую еще раз завтра. Я просто хочу прояснить одну вещь: я НЕ с Талией. Ты мой единственный. Ты моя единственная. Ты моя навсегда.

Лев: <3

Лев: (Это было мое сердце, а не мой член. Хотя ты можешь получить и то, и другое.)

Лев: Для справки, это мой член: <<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<3

Но уже четыре часа завтрашнего дня, а от Льва все еще нет никаких признаков. Я приехал сюда несколько часов назад на тренировку, но мне уже все равно. Насчет Джульярда. О моих отношениях со Львом.

Моя жажда успеха исчезла. Ее заменила пустота, которую могли заполнить только наркотики.

Звенит дверной звонок. Я остаюсь на месте, распластавшись на полу, как снежный ангел, и смотрю в потолок.

Лев не стал бы стучать. Он барьерист — мое сердце может свидетельствовать.

Я закрываю глаза. Слеза скатывается по моей скуле, скатываясь в ухо.

Спокойно я могу признаться себе, что я не в порядке. Мне не становится лучше. Я не в курсе событий. У меня нет плана.

Может быть, я наконец-то достиг дна. Потому что прямо сейчас я чувствую себя так, словно меня размазали по твердой неровной поверхности.

Веселый, пронзительный голос пронзает мое убежище откуда-то сверху.

“Привет, миссис Фоллоухилл! Бейли здесь? Решил проведать ее!”

Талия.

Я вскакиваю на ноги и несусь вверх по лестнице в гостиную. Она не может спуститься сюда. Я не уверен, что происходит между ней и Львом, но я уверен, что ее версия этой истории сейчас вредна для моей психики и трезвости.

Кроме того, именно она позвала меня вчера в Школу Всех Святых под предлогом того, что мы будем тренироваться в спортзале.

Я должен был догадаться, что это подстава. Оглядываясь назад, можно сказать, что двадцать на двадцать.

Я уже на полпути к лестнице, когда слышу топот двух пар ног по дереву.

Талия материализуется передо мной, мама стоит позади нее. Талия улыбается, как кошка, у которой есть канарейка.

Или, в моем случае, горлица. Впервые за долгое время она не похожа на мою версию 2.0. Она выглядит бледной, под глазами темные круги.

“Боже мой, Бейлс! Где ты был вчера? Я думал, мы будем тренироваться вместе!” Она хлопает меня по плечу, осыпая воздушными поцелуями мои щеки. Мама внимательно изучает нас.

Ее счетчик дерьма, наверное, звенит так громко, что она глохнет.

“Милая, ты принимаешь посетителей? Талия была очень непреклонна в том, что ты ее ждала”.

Мама выглядит так, будто собирается прирезать сучку. Кстати о стрижке, ей категорически нельзя заходить в мою студию, иначе она увидит, что это похоже на мини-место преступления. Фу.

-Сейчас неподходящее время. Я заставляю себя улыбнуться. - Я позвоню тебе позже?

“Почему бы тебе не проводить Талию наверх?” Предлагает мама. “Я схожу в студию и возьму несколько пустых бутылок из—под воды...”

“Нет!” Я кричу. “Ты не можешь войти туда”.

Мышцы на лице мамы напрягаются. “Почему бы и нет?”

Потому что, очевидно, всякий раз, когда я не могу получить кайф, я опускаюсь так низко, что мне приходится резать себя.

“Сегодня я собираюсь выбросить их в мусорное ведро. Мне кажется неправильным, что ты должен об этом заботиться ”.

“Не говори глупостей”. Мама сжимает мою руку. “Это совсем не проблема. Ты вчера убрала весь дом”.

Она проскальзывает мимо меня, и лучше, чтобы это видела Талия, чем моя мама. Я должен остановить ее, поэтому ловлю себя на том, что выпаливаю: “Нам с Талией нужно там сейчас попрактиковаться”.

Мама поворачивает голову, разглядывая наряд Талии, состоящий из двухдюймовых каблуков, юбки, едва прикрывающей ее интимные места, и рубашки, которую мой папа любит называть шра-рубашка—бюстгальтер.

Мама собирается возразить, но тут Талия сбрасывает с плеч рюкзак и поднимает его в воздух. - У меня в рюкзаке есть тренировочное снаряжение.

“Мне нужно проверить, нет ли в твоей сумке наркотиков”, - как ни в чем не бывало говорит мама. Я сейчас умру от унижения.

Талия бросает свою сумку в руки маме, воплощение беззаботности. - Будьте моей гостьей, миссис Фоллоухилл.

Она переворачивает сумку вверх дном и тщательно перебирает каждый предмет. Роется в учебниках, коробке тампонов и наборе гигиенических помад с фруктовым вкусом. Наконец мама делает глубокий вдох и кивает.

Она возвращается наверх, и я неохотно веду Талию в балетную студию.

Талия закрывает дверь и прислоняется к ней, в ее глазах мелькает озорной огонек. На самом деле я не считаю ее злой. Очень немногие люди таковыми являются.

Обычно люди не теребят свои ультратонкие усики и не мычат, когда видят, как страдают другие.

Но у некоторых людей нет границ и очень мало здравого смысла, и я чувствую, что Талия относится к этой категории.

-Чего ты хочешь? Я беру окровавленный нож и вытираю его краем рубашки.

Талия оглядывается. “ Во-первых, что, черт возьми, здесь произошло? Почему на полу кровь?

-Тетя Фло в городе, ” бормочу я, беря рулон бумажных полотенец, которые держу здесь, чтобы вытирать пот с пола и протирать его. “Я спрошу еще раз — почему ты здесь?”

Талия отталкивает дверь. “ Ну, потому что мы вчера не тренировались, как планировали, глупышка! Почему ты так внезапно ушла?

-Ты знаешь, почему я ушла. ” Я выбрасываю испачканные бумажные полотенца в мусорное ведро. Металлический запах крови витает в воздухе, покалывая мой язык.

-Не все такие умники, куколка. Объясни мне это по буквам.

-Ты хотела, чтобы я застукал тебя со Львом.

“Как ты можешь застукивать меня с моим собственным парнем?” Она потрясенно ахает. Я встречала фэнтези-книги, более правдоподобные, чем "эта девушка". “Ну и что, если у нас будет минутка? Не то чтобы мы тебя заметили”.

-Вы все еще вместе? Я выдавливаю из себя вопрос.

Она останавливается в нескольких футах от меня, окидывая меня беглым взглядом. Я знаю, что выгляжу ужасно.

Внезапно я жалею, что спросил ее об этом.

Ее невинное выражение лица сменяется восхищенной, шокированной улыбкой, и мое сердце падает еще сильнее. “Он с тобой не разговаривал? О. Конечно, разговариваем”. Она заполняет пространство между нами, заключая меня в объятия. “И все благодаря тебе. Твоя дружба и твои советы мне так помогли”.

Я напрягаюсь в ее объятиях. Мое сердце колотится как сумасшедшее. Я хочу, чтобы это прекратилось.

Правда вырывается у меня изо рта, как кровоточащая рана. “У меня был с ним секс в субботу”.

Теперь настала очередь Талии превратиться в соляной столп.

“Что?” - шепчет она.

Я киваю в ее волосы. “ Я говорю это не для того, чтобы причинить тебе боль, клянусь. Но либо ты лжешь о том, что вы вместе, либо он тебе изменяет. В любом случае, ты заслуживаешь правды.

Она отстраняется от меня, как от огня. “Я имею в виду, что все не идеально, но мы работаем над этим. Особенно сейчас, после того, что произошло”.

-Что случилось? У меня пересыхает в горле. Ее духи —мои духи — оседают на моих губах, их горький привкус разносится у меня во рту.

И в этот момент я знаю, что больше никогда его не надену. Оно испорчено для меня навсегда.

“Он не сообщил тебе хороших новостей?” Она хлопает ресницами. “Я не собираюсь поступать в колледж. Я присоединяюсь к нему, куда бы он ни пошел. У меня такое чувство, что он собирается сделать предложение.

Весь мир переворачивается, как чаша с горячим маслом. Ожог обжигает мои внутренние органы, превращая все в пепел.

Я отшатываюсь назад. Моя спина ударяется о зеркало. Я оглядываюсь через плечо.

Посмотри на мое лицо.

Найди в себе силы.

И помни, кто я такой.

Слова слетают с моих губ сами по себе: “Ты лжешь”.

Безмятежная улыбка на ее лице становится шире. У меня кружится голова. “О, я знаю, это шокирует. Совершенно неожиданно! Но я имею в виду, что все ваши семьи женятся молодыми, верно?

ДА. Людям, в которых они влюблены. Лев не влюблен в Талию.

Поворачиваясь, я поднимаю свой телефон с пола и прокручиваю страницу вниз, чтобы найти его имя.

“Что ты делаешь?” В ее голосе слышится паника.

“Звоню ему, чтобы спросить, ребята, все ли вы еще вместе”.

“П—положи трубку, чокнутый”.

Вместо этого я нажимаю "Отправить". Да пошла она. До сих пор мной легко манипулировали, потому что в голове у меня полный бардак, но мне ясно одно — Талия все это время вела какую-то игру.

Талия набрасывается на меня, вырывая телефон у меня из рук. Она швыряет устройство через всю комнату. Он попадает в противоположное зеркало, которое с шумом трескается.

Большой кусок стекла падает на пол, накрывая мой телефон. Талия хватает меня за плечо и толкает в море битого стекла.

Она пытается причинить мне боль. Мои инстинкты самосохранения включаются на полную мощность, и я поднимаю руки, отталкивая ее назад.

Она пытается поймать мою рубашку, но я уворачиваюсь и бегу к двери. Однако она быстрее. И она добегает первой, загораживая мне выход своим телом.

Я открываю рот, чтобы позвать родителей, но она закрывает его рукой, ее глаза полны маниакальности.

-Если хочешь выбраться отсюда живой, тебе лучше, блядь, не кричать, Бейли. Она медленно убирает руку с моего рта.

Я в ужасе смотрю на нее. Ее глаза полны слез. Она дрожит в своей короткой одежде. - Отпусти его.

“Что?” Я брызгаю слюной. “Это не я цепляюсь за него, Талия. Он мне не принадлежит”.

“Перестань быть такой жадной. Ее голос срывается. “Тебя окружает много богатых, красивых парней. Все они могут сделать тебя счастливым. Я знаю только одного. У меня есть шанс только с одним. И ты разрушаешь его ради меня ”.

Так вот в чем дело?

Обеспечивает себе теплое будущее?

Я не принижаю бедность или борьбу, но Лев - это больше, чем чек на зарплату. Он - весь мой мир.

Я качаю головой. “ Ничего не поделаешь, Талия. Я буду бороться за него изо всех сил.

“Как мне повезло, что у тебя всего немного”, - шипит она.

С рычанием она хватает мой браслет с голубями и срывает его с моего запястья.

Он разорван и изодран в клочья на полу между нами, смертельный удар одним выстрелом. Задыхаясь, я падаю на колени, лихорадочно ища кулон среди осколков.

Мое сердце стучит у меня в ушах. Где оно?

“Ты принцесса с серебряной ложечкой”, - обвиняет она, возвышаясь надо мной, под ней хрустит стекло, пока я ищу невысказанное признание в любви, которое дал мне Лев. “Неудивительно, что ты все время был идеальным. Легко быть таким, когда весь мир у тебя на ладони. Как только дерьмо начало становиться реальностью, ты развалился на части. Посмотри на себя. Ледяной смех вырывается из ее горла. “Тощее, фиолетовое месиво. То, что Лев сбит с толку, не значит, что он не поймет, что совершил ошибку. Мы снова будем вместе”.

“Иисус”. Я испускаю вздох. “Ты тот, кто под кайфом, если веришь в это. Лев никогда бы не влюбился в тебя, с моим присутствием в его жизни или без него. Он добрый человек. Широкий мыслитель. Ваши души - это масло и вода. Смешайте их вместе, но они все равно не прилипнут.

Талия возвышается надо мной, на ее лице написано презрение. - Посмотри вверх, Бейли.

Я верю. И вот тогда я вижу кулон, болтающийся у нее между пальцев.

“Нашим душам не обязательно совпадать. Любовь - это история, которую продают привилегированным идиотам, а ты проглатываешь ее и просишь добавки. Единственное, что должно поместиться, - это его член у меня между ног, и в этом у нас нет проблем ”. Она издает маниакальный смешок.

Я встаю, прежде чем она ударит меня, пока я лежу, — пока пинает меня, пока я лежу.

“Плюс, теперь, когда у меня есть это, возможно, я смогу убедить его, что я его настоящая любовь”. Она прикладывает подвеску к сердцу, ухмыляясь. “Как туфелька Золушки...”

-Ты спятил, - шепчу я.

“Не-а, ты просто медленно улавливаешь сюжет. Думаю, каждой хорошей истории нужен злодей ”. Губы Талии кривятся в жалкой улыбке. - А я злодей в твоей.

“Зачем ты это делаешь?” Я спрашиваю, хотя знаю. Почему мы делаем то, чего не должны делать? От боли. От отчаяния. От гнева.

Этот вопрос, кажется, отрезвляет Талию, и она отвечает совершенно серьезно.

“Я хотела сказку для себя, и когда ты уехала на восточное побережье, я подумала, что смогу получить ее. Я хотела сердечки и розы. Признания в любви и поцелуи в шею. Я хотела роскошной жизни, хороших машин, круглогодичного отпуска. И я наблюдал со стороны, как все Коулы, Фоллоухиллы, Рексроты и Спенсеры женились молодыми. Женились удачно. Вы все кажетесь такими счастливыми, такими удачливыми. Я хотел этого для себя. Написать свою собственную судьбу. Лев необыкновенный. А ты? Ты такой же обычный, какими они кажутся ”.

-Обычное и экстраординарное - это не антонимы, Талия, ” говорю я печально. “ Они прекрасно сосуществуют. Не может быть красоты без уродства. Любви без ненависти. Радуги без дождя. В том, чтобы быть особенным, нет ничего особенного. То, что делает нас великими, - это то, что мы контролируем. Наш выбор. А ты? Я качаю головой. “ Ты нехороший человек. Он никогда не смог бы полюбить тебя.

Она смотрит по сторонам, как будто ищет скрытые камеры.

Ужасное чувство пробегает у меня по коже. Она замышляет что-то мерзкое.

Талия засовывает руку себе под лифчик. Она что-то достает и кидает мне в руки.

Я инстинктивно ловлю его и сжимаю в кулаке. Я чувствую, что внутри, даже не разжимая руку.

Таблетки.

Спокойствие.

Все в маленьком квадратном прозрачном пакетике.

Небеса.

Дрожащими руками я прижимаю его обратно к ее груди. “ Нет. С меня хватит.

“Тебе это нужно”, - настаивает она.

Кто-то громко колотит в дверь подвала. Сквозь щель доносится мамин голос. “ Я слышала, как что-то разбилось. Все в порядке?

Мы с Талией неотрывно смотрим друг другу в глаза, но она больше не чувствует себя такой опасной.

Я роняю пакет с лекарствами между нами. Он лежит у наших ног. Каждая клеточка моего тела хочет нагнуться и поднять его. Но я не могу. Я хочу добиться большего. Становиться лучше. Поэтому я напоминаю себе обо всех людях, которых я не могу разочаровать.

Мои родители. Дарья. Лев. Я.

-Бейли? Бейли, ответь мне! Мама стучит громче.

“Возьми их”, - шепчет Талия, ее глаза превращаются в щелочки. “Другого шанса у тебя не будет. Завтра Сидни уезжает из города. Сделай это”.

“Мама!” Мне требуется вся моя сила, чтобы развернуться и рывком открыть дверь.

Я падаю в мамины объятия, плача, плача, еще раз плачу. Я полон стекла, крови и демонов.

“Тебе следует уйти”, - говорит мама Талии, обхватив мою голову руками.

Сейчас я чувствую себя самой хрупкой вещью в мире. Разорванная в клочья папиросная бумага.

Талия собирает свои вещи и спешит к выходу.

Мама не спрашивает о зеркале.

Насчет крови.

О моем состоянии.

Она просто целует меня в макушку и говорит: “Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя”.

И в этот момент, в объятиях матери, которая любит меня безоговорочно, я понимаю, что такое истинное богатство.

Мама уговаривает меня принять душ. Возможно, потому, что я похожа на сцену с Кэрри после выхода ведра.

Для разнообразия я не спорю. Я сижу, свернувшись калачиком, под душем, позволяя воде хлестать по моей тонкой, как бумага, коже.

Когда я слышу, как внизу открывается входная дверь и Лев объявляет о себе, у меня вырывается горький смешок. Конечно, он наконец-то здесь, когда я недоступна.

Но на этот раз он говорит, что подождет. Я выключаю кран, сижу голая и дрожу в душе, и слушаю обрывки его разговора с моими родителями.

“...никуда не денешься. Прижать твоего ребенка труднее, чем президента”.

“Когда ты пытался прижать президента?” Папа спрашивает непринужденно. “Ты знаешь, что его адрес общеизвестен, да?”

-Она сегодня не в лучшем настроении, - тихо признается мама.

“Отличным местом для нее была бы реабилитация”, - вмешивается папа. “Малышка весит меньше ста фунтов. Она - бомба замедленного действия”.

Нет, это не так. Я хмурюсь, прижимаясь к зеркалу, чтобы получше рассмотреть себя.

И тут я вижу, что, возможно, во мне все-таки меньше ста фунтов. У меня впалые щеки, бледная кожа, и вы отчетливо видите очертания каждой косточки в моем торсе.

“Ну, и что ты предлагаешь, выгнать ее?” Мама рявкает на него. Мама и папа никогда не ссорятся, поэтому, конечно, я снова испытываю чувство вины. С тех пор как я вернулась из Джульярдской школы, я не доставляла ничего, кроме неприятностей и душевной боли. Я сделала своих родителей несчастными. Разрушил жизнь Льва. И причинил Дарье боль и печаль.

“Если ее трезвость под угрозой, черт возьми, да”, - выплевывает Лев.

Я не знаю, на кого я злюсь, но я в ярости.

Может быть, я злюсь на него за то, что он предал меня, или на себя за это гигантское грехопадение.

Или на весь мир, за то, что заставлял меня восемнадцать лет верить, что все будет хорошо, просто для того, чтобы я выпал из системы безопасности родительского дома меньше чем за год.

Вот и все. Я собираюсь спуститься вниз и втолковать им в лицо, что на самом деле отказался от наркотиков только сегодня, когда Талия пыталась дать их мне.

Я выхожу из душа и надеваю халат. Моя кожа ледяная, и я дрожу от напряжения. Они продолжают спорить внизу, когда мой взгляд останавливается на моей тазовой кости.

Резьба на голубке немного зажила, и неровная кожа выступает наружу. Я провожу по ней пальцем и вздрагиваю. Порыв ветра. Как будто окно открыто, но это не так. Это безумие, но я чувствую, что что-то происходит. Как будто Рози каким-то образом здесь.

Внизу Лев спрашивает: “Откуда сквозняк?”

Я сжимаю губы, борясь со слезами. - Спасибо тебе, Рози, - шепчу я.

В море тьмы, в котором я тону, есть проблеск надежды.

Маленькая надежда, что Рози присматривает за нами и, возможно, у нее есть большой, хороший план, как вытащить нас из этого.

“Какой проект?” Спрашивает папа. Я начинаю одеваться, иду из ванной в свою комнату, слушая, как они одеваются. “В любом случае, я не чувствую себя комфортно, отправляя ее обратно в Джульярд, пока она не завершит какую-то программу. Она бездельничает на собраниях своей группы поддержки ”.

“Ну, о Джульярде нам больше не нужно беспокоиться, к лучшему это или к худшему”, - решительно говорит мама.

Мое сердце разлетается на мелкие кусочки. Я не могу пошевелиться.

Я.

Немогу.

Дыши.

“Что ты имеешь в виду?” Лев вторит моим мыслям. Тишина, так много тишины, слишком много тишины. Маркс, скажи что-нибудь. Кто угодно. Что угодно.

-Вчера мы получили письмо по почте, ” наконец вздыхает мама. “ Я спрятала его от Бейли. Я знаю, это ужасно — оно было адресовано ей. Но я не мог рисковать, чтобы она узнала, что...

-Что в письме, Мел? Голос папы настойчив.

-Она не вернется. ” Мамин голос ломается на полуслове, как веточка. “В Джульярде действует строгая политика запрета злоупотребления наркотиками. Они чрезвычайно старательно относятся к этому. То, что случилось с Бейли, ни для кого не секрет, и это ужасная картина. Плюс, они хотят, чтобы ей стало лучше. Они не готовы идти на такой риск, и, честно говоря, я их не виню”.

Наступает пауза молчания, прежде чем она по-настоящему вбивает это в голову. “Бейли не вернется в Джульярд. Они решили за нее. И это окончательно”.

Я падаю на колени, дикий крик срывается с моих губ. У меня пересохло во рту, а уши забиты белым шумом.

Мечта умерла.

Ее мечта умерла.

Моя мечта умерла.

В этом вообще нет никакого смысла. Они прислали мне электронное письмо с просьбой пересдать практический экзамен.

Почему они передумали?

Но потом я вспоминаю, что сказала мне мама в самолете в Джексон-Хоул.

Джульярд обычно не рассылает электронные письма о подобных вещах.

Она права — они отправили тайную почту. Но кто-то отправил мне электронное письмо. Оно просто не было подлинным. Кто мог бы подтолкнуть меня усерднее работать ради давней мечты, принимать наркотики?

Талия.

Я хватаю телефон и снова захожу в электронную почту. Конечно же, адрес электронной почты выглядит подозрительно. thejulliardschooladmin@yahoo.com.

Как я мог не обратить внимания? Долбаный адрес yahoo. И Джульярд написан неправильно.

Это что, любительский час? Я должен был сразу это заметить.

Но, конечно, это проскользнуло мимо меня. Я был накачан наркотиками, страдал от боли и слишком измучен, чтобы сосредоточиться на деталях.

Я не заслуживаю Джульярдской школы. Или Льва, если уж на то пошло. Я бы только замедлил его.

Ему суждено достичь величия, а мне? Я ниже среднего.

Краем глаза я замечаю, что на моей тумбочке что-то лежит.

Это лекарства, которые Талия привезла сегодня. Должно быть, она положила их сюда, когда мама утешала меня, прежде чем выскользнуть наружу.

Они здесь, на виду, ждут, когда их съедят. Как я мог это пропустить?

Точно так же, как ты упустил так много вещей за последние пару месяцев.

Никакого Джульярда. Никакого будущего. И ... давайте признаем это, после конфискованного кулона с голубем, возможно, никакого Льва тоже. Этот браслет был нашим спасательным кругом.

Единственное, что связывало нас вместе, даже когда мы были разлучены, каждый из нас жил на другом побережье.

Эти вещи на моей тумбочке? Они могут заставить меня замкнуться и забыть, кто я такой.

Вместо того, чтобы идти, я ползу к своей тумбочке. Мои колени касаются пола. Я запихиваю три таблетки в рот и глотаю, не запивая. Потом я беру остальные таблетки — я даже не знаю, что это такое, — и запихиваю их себе в горло. Я прислоняюсь к кровати, опустив голову от стыда, и смотрю в окно.

Голубям, сидящим на моем дереве.

Солнцу, мерцающему в небе.

К тому, что вполне могло бы стать последним днем в моей жизни.