Поврежденные товары

ГЛАВА 35

Дикси

День окончания приема в Военно-воздушную академию

Лев уходит, оставляя за собой шлейф дорогого лосьона после бритья. Я слышу, как за ним хлопает дверь, и еще несколько секунд задерживаюсь на кухне.

Я знаю, что он просил меня не совать нос в его дела. На самом деле, несколько раз. Я слышал его громко и отчетливо. Но я не могу стоять здесь и смотреть, как этот яркий, красивый, подавленный ребенок совершает самую большую ошибку в своей жизни.

Поверьте мне — возможности, как правило, не стучат в вашу дверь дважды.

Я знаю, что Дин не хочет, чтобы Лев шел в армию, становился пилотом, рисковал своей жизнью.

Но это происходит из-за неспособности Дина двигаться дальше. Принимать риски, новые перспективы и перемены. Если Дин решит навсегда застрять на одном и том же месте, это его вина.

И на тебе, за то, что слоняешься без дела, ожидая объедков, которые оставила Рози.

Суть в том, что Лев ни в чем не виноват. Он заслуживает шанса на счастье. Жадно поглощая мир, впиваясь в него зубами, как в сочный фрукт, а не откусывая что-то, чего он никогда не хотел, чтобы поддержать жизненные силы другого человека.

Он много работал ради этого. Но он никогда не пойдет против воли своего отца.

Отодвинув колебания и неуверенность в себе на задний план, я быстро направляюсь к ноутбуку, стоящему на столе. Я сажусь на пустое место Льва и снова дважды щелкаю в браузере. Передо мной появляется веб-сайт Военно-воздушной академии.

Осталось всего несколько секунд до автоматического обновления браузера, и все, что Лев вложил в это, исчезнет. Сейчас или никогда. А "никогда" - это ужасно долгий срок.

Не твой цирк, не твои обезьяны, Дикси.

Оставь ребенка в покое, ему и так хватает забот.

Дин собирается убить тебя. Жестоко. Постепенно. И страстно.

Может быть, на этот раз я готова к материнству. Потому что вместо того, чтобы думать о мужчине, в которого я влюблена, я думаю о его сыне, которого мне невыносимо видеть грустным.

И о его покойной жене, которая привезла меня сюда, чтобы я заботился о ее семье. И это касается Льва.

Зажмурив глаза и отвернувшись от экрана, я нажимаю на кнопку "Применить".

Когда все это будет сделано, я даже не пожалею о том, что переступил эту красную, блестящую границу.

Напряжение спадает с моих плеч.

В комнате становится теплее, светлее. Наступает новый рассвет. По крайней мере, для одного участника Cole.

Когда Рози умерла, сердце Дина умерло вместе с ней.

Но Лев? Лев все еще может жить.

Настоящее

Я нахожу Льва на заднем дворе, он работает над одним из своих многочисленных радиоуправляемых самолетов. Он управляет им, делает впечатляющие петли, ныряет носом, а затем поднимает его в нескольких дюймах от земли.

У парня есть серьезные навыки, и я злюсь на Дина за то, что он не замечал их все эти годы.

Я до сих пор не разговаривал с Дином с тех пор, как он бросил меня. На самом деле мне нечего ему сказать. Я пришел сюда из-за Льва.

Открываю заднюю дверь во внутренний дворик Коулов, тихо закрываю ее за собой и жду, пока Лев не заметит моего присутствия.

Стоя ко мне спиной, он спрашивает: “Как ты попала сюда, Дикси?”

-Твой отец отдал мне ключ, когда мою квартиру перекрасили. Румянец заливает мои щеки. Я могла бы подождать с покраской. Но мне нужен был предлог, чтобы поселиться здесь, надеясь, что это сблизит меня с Дином. На самом деле, мы только еще больше отдалились друг от друга. Его сверхъестественная способность видеть меня насквозь, как будто я воздух, ранила меня неописуемо.

Я начинаю свыкаться с тем, что сказал мне Дин три года назад, когда я в первый раз по пьяни чуть не поцеловала его, всего через год после смерти Рози.

“Не трать свое дыхание и надежды на кого-то вроде меня, Дикси. Я никогда не буду твоим. Я могу быть твоим другом. Но никогда - твоим партнером.

Задерживаться здесь было ошибкой. Я думал, он передумает. Решил, что у нас все равно должны быть какие-то отношения из-за Найта.

Вернувшись в реальность, Лев с помощью пульта дистанционного управления запускает радиоуправляемый аппарат высоко в небо, затем заставляет его трижды описывать идеальные круги. Его глаза сфокусированы на нем, как лазер, а не на мне. “ Прикидывает. Папы здесь нет.

-Я здесь не из-за твоего отца.

Он ничего не говорит.

-Как себя чувствует Бейли?

Лев пожимает плечами. “Мертвый”.

“Лев”.

Он благополучно сажает маленький самолетик на ухоженную лужайку, кладет пульт и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. “Она в медикаментозной коме. Они не уверены, когда ее вернут. И они не уверены, к чему она вернется. Например, они не знают, есть ли у нее какие-либо неврологические или интеллектуальные повреждения или что-то еще. О, и ее нога, по-видимому, навеки оттрахана или что-то в этом роде. Он делает паузу. “Хорошо, что она в коме, поскольку мне нечего ей сказать”.

Я никогда не видел, чтобы он так себя вел. Такой вялый и в то же время злой.

-Ты находишься в больнице двадцать часов в сутки, ” замечаю я. “Ты даже не ходишь в школу”.

“Я не хочу ее смерти, да, но…Я зол”.

“Почему?” Я спрашиваю.

“Потому что я все еще застрял где-то между "Я чертовски рад, что ты жив" и "между прочим, безумно люблю тебя" и "Я ненавижу тебя до глубины души за то, через что ты заставляешь всех проходить". Ты знаешь?”

Я знаю. Я знаю лучше, чем он может себе представить. Я плюхаюсь на край белых деревянных качелей ручной работы, которые оставила Рози. Ее любимое место для чтения.

Странно так хорошо разбираться в вещах женщины, которой больше нет с нами, но, как ни странно, я скучаю по ней каждый день. Я так благодарен, что она дала Найту жизнь, которую я не мог дать ему в то время. И все это благодаря ее собственной битве.

Именно она позвала меня в Тодос-Сантос. Это было так, как будто она расставляла точки над i в жизнях своих близких.

И что ты знаешь? Я влюбился во весь ее мир. Дин. Найт. И... да, Лев тоже.

Думаю, у Рози Леблан был талант делать так, чтобы мужчин в ее жизни было чрезвычайно легко любить.

Лев смотрит на меня, сидящую на месте его матери. На мгновение мне кажется, что он собирается рявкнуть на меня, чтобы я встал и ушел. Но он делает глубокий вдох и присоединяется ко мне. Мои плечи опускаются от облегчения.

“Как ты относишься к тому, что не успеваешь в Академию ВВС?” Я спрашиваю осторожно.

Он теребит нижнюю губу, хмуро глядя на траву. “ Это, блядь, не имеет значения, не так ли? У меня есть дела поважнее.

-Что, например?

-Бейли, - говорит он. “Я знаю, папа говорит, что он не против, если я поеду — от этого мне мало пользы теперь, когда я пропустил крайний срок, — но если она ... когда она проснется, я все равно должен буду заботиться о ней”.

-Ты не должен, - выпаливаю я.

Он откидывает голову назад. - Что ты сказал?

-Я сказал, что не стоит. Я пожимаю плечами. - Позаботься о ней.

В его глазах бушует буря. “ Ты даже не представляешь. Она так много для меня сделала. Когда умерла мама...

“Это вышло из-под твоего контроля”, - вмешиваюсь я. “Ты не выбирал потерять свою мать. Теперь у Бейли есть —будет выбор. Когда они вернут ее обратно, ей придется принять несколько трудных решений. И если она будет просыпаться каждый день, зная, что ты здесь, рядом с ней, нянчишься с ней, я не уверен, что она сделает правильные шаги. Ты даешь ей возможность. Давите на себя, постоянно пытаясь спасти кого-то, кто, возможно, не хочет, чтобы его спасали. Вы обрекаете себя обоих на неудачу. Одно дело - помочь кому-то пройти путь. И совсем другое — добровольно пристегнуться ремнями безопасности к автомобилю с невменяемым водителем, съезжающим с дороги, - что именно вы и делаете ”.

Мое лицо горит, голос становится пронзительным, и я почти уверен, что кричу на бедного ребенка. И все же я нахожусь в трансе "не могу остановиться". “Ты должен перестать жить для других людей. Это значит быть добрым не только к себе, но и к ним тоже. Отпусти Бейли. Будь рядом с ней — всегда на расстоянии одного телефонного звонка. Но не отменяй все свое существование, чтобы ухаживать за ней. Ты только потеряешь любовь и счастье с ней, чем больше отрекешься от себя ради нее”.

Он тупо смотрит на меня, моргая. У меня такое чувство, что он видит меня насквозь. Как будто он читает все, что у меня на уме.

“Ты говоришь по собственному опыту”, - мягко говорит он, снова упираясь ногами в землю, чтобы дать нам толчок на качелях.

Послеполуденный бриз ласкает мое лицо. Я закрываю глаза, в ноздри проникает слабый аромат океана. Я не знаю, как я выжил все эти годы в Техасе. Жить рядом с океаном поистине волшебно.

-Хочу. ” Я пытаюсь проглотить комок в горле. - Да.

-И все же ты не отпускаешь папу.

Разглаживая невидимую складку на юбке-карандаше, я говорю: “Вообще-то, я его отпускаю. Этим утром я зарегистрировалась на веб-сайте банка спермы. Я также решил продлить срок аренды своей квартиры, поэтому я больше не буду покупать квартиру рядом с твоей. Как тебе такое предложение ”Делай, как ты проповедуешь"?"

От сочувствия в его глазах мне становится так неуютно, что я вынуждена отвести взгляд.

-Это... прискорбно. Он прочищает горло. - Мне жаль, что у тебя ничего не вышло.

-Да. ” Я улыбаюсь. - Я тоже.

Мы оба смотрим вперед, на оранжевые вершины гор, окружающих город.

Я снова заговариваю первым.

“Итак, что ты чувствуешь ко мне прямо сейчас? От одного до десяти. Первый - испытывать отвращение при виде тебя, а десятый - любить тебя как мать.

Он хмурится. - От семи с половиной до восьми.

Я краснею? Такое ощущение, что я краснею. Я готовился к средней пятерке. “Ура мне. Ну что ж, готовься. Я собираюсь сбить температуру примерно до минустринадцати.

Лицо Льва каменеет. “Дикси”, - он уже упрекает меня. - Ты снова переступил черту, не так ли?

Я вздрагиваю.

Он снова пинает землю, чтобы придать нам больше инерции. - Что ты сделал?

-Я чувствую, что мне, возможно, придется встать и отойти на некоторое расстояние между нами, прежде чем я скажу тебе.

-О, черт. ” Он смотрит вниз. “ На тебе кроссовки. Ты никогда не носишь кроссовки. Ты же знаешь, что я могу надрать тебе задницу, если понадобится, верно?”

Неловко хихикая, я опускаю ноги на землю, встаю и подхожу к месту достаточно близко к двери во внутренний дворик.

Лев смотрит на меня с качелей, как на сумасшедшую. Наверное, так и есть. Я имею в виду, кто записывает ребенка, который ей не принадлежит, в военную школу? Против воли своего отца? Этот идиот. Приятно познакомиться.

-Я ничего не мог с собой поделать. - Я поднимаю ладони, сдаваясь.

-Что ты сделал? Он встает. Встает прямо передо мной.

“Я...”

-Выкладывай. Еще несколько шагов в мою сторону. Я вспотел.

Он же не собирается меня убить, правда? Все Коулы - плюшевые мишки. Большие снаружи, но мягкие внутри.

“Я подал заявление в Военно-воздушную академию. Э-э, от вашего имени. Очевидно.”

Он застывает с открытым ртом. - Что?

Я зажмуриваю глаза, готовясь к удару. “ Ты ушел. Ноутбук был там. Все было заполнено. Были допущены ошибки”.

Тишина.

Шок.

Паника.

Кислорода почти не хватает.

Я настаиваю на своем объяснении.

“Мне жаль. Я не подумал. Я... я просто… Ты заслуживаешь эту победу. Ты это заслужил”.

-Дикси. Он растерянно моргает. “ Это даже не было… Все документы...”

Хорошая новость в том, что он кажется скорее безмолвным, чем ...кровожадным. Маленькие победы и все такое. “Я даже не закончила прикреплять все"… Я имею в виду, я не знаю, возьмут ли меня вообще”.

Затем происходит нечто замечательное. Ну, замечательное и немного тревожащее.

Лев откидывает голову назад, его плечи трясутся от ликования. Я понимаю, что он смеется, потому что испытывает облегчение. Потому что не все потеряно.

Потому что он, вероятно, сожалел о том, что не подал заявление, каждую минуту с тех пор, как отошел от своего ноутбука.

Он поднимает меня на руки и кружит, глядя на меня с огоньком в глазах. Впервые я вижу его счастливым с тех пор, как вернулась Бейли. Я улыбаюсь ему в ответ. Его улыбка рассеивается, когда мы оба вспоминаем, зачем мы здесь.

Бейли. Дин. Разбитое сердце. Верно.

Он медленно опускает меня на крыльцо.

-Спасибо тебе, - шепчет он.

-Не за что, милая. Я прижимаю ладони к его щекам, хлюпая ими, как будто он малыш.

Из дома доносится звук того, как что-то выкладывают на прилавок. Я поворачиваю голову туда, откуда он доносится, и вижу Дина, похожего на дикого хищника, который неторопливо приближается к нам.

Я инстинктивно делаю шаг назад. Лев не двигается ни на дюйм.

-Что здесь происходит? Дин переводит взгляд с нас на одного.

-Просто приударяю за Дикси, вот и все. Лев расплывается в гедонистической ухмылке и в этот момент выглядит точной копией своего отца. Блин, эти гены.

К нам подбегает Дин. Я никогда раньше не видел его таким. Настороженным. Живым. Не могу поверить, что он действительно думает, что это не невинный, полный любви момент. Что с ним не так?

-Он шутит! Я прищуриваюсь. - Ты действительно думаешь, что я стал бы приставать к твоему сыну?

“Я не думаю, что ты замахиваешься на моего сына, но я не удивлюсь, если он замахнется на тебя, чтобы доказать свою точку зрения”.

“И какой в этом смысл?” Лев складывает свои гигантские руки на груди, забавляясь.

-Что мы с Дикси должны быть вместе, - выплевывает Дин.

“Да, я вынужден исправиться. Это совершенно не детское проявление ревности ”. В груди у Льва урчит.

Брови Дина хмурятся. - Дикси, можно тебя на секунду?

Я смотрю на часы и хмурюсь. У меня выступление через тридцать минут. Я действительно не думала, что мой момент с Львом растянется почти на целый час. - Вообще-то, сейчас не самое подходящее время.

У Дина такой вид, будто я только что ударила его по лицу. Не знаю, плакать мне или смеяться.

Я никогда ни в чем ему не отказывала. Но правда в том, что ... сейчас не самое подходящее время.

И, возможно, мне следует последовать собственному совету. Тот, который я только что дала Льву, о том, что нельзя опускаться до людей, которых любишь.

-Хорошо... - медленно произносит он. - Тогда сегодня вечером?

“О, черт”. Лев подносит кулак ко рту, посмеиваясь. “Это больно”.

-заткнись. - Дин косится на него.

-Сегодняшний вечер тоже никуда не годится. Я качаю головой, румянец заливает мое лицо. “Я снимаю это риэлторское шоу в Лос-Анджелесе, помнишь? Наш офис принимает участие в одной из таких вечеринок. Они сказали, что это полезно для пиара”.

“Да. Угу.” Дин облизывает языком щеки. “Думаю, я позвоню и назначу встречу с твоей помощницей, раз уж ты вдруг так занята”.

-Идеально. Я игнорирую его сарказм, изображая жизнерадостность. - У джессики есть доступ к моему календарю. Хотя вы настроены на такое согласие, я должен также предупредить вас, что я отправил заявление от имени вашего сына в Военно-воздушную академию. Я сообщаю новости как ни в чем не бывало и со смертельным исходом.

Дин смотрит на меня со странным выражением. Такого я у него никогда раньше не видела.

Что-то среднее между удивлением и благоговением.

Мне кажется, я тоже вижу в этом нотку ненависти. Но мне удается не съежиться.

Игнорируя его, я поднимаюсь на цыпочки, чтобы ущипнуть Льва за щеку. “ Я думаю, он собирается войти. Он более чем квалифицирован.

Впервые я покидаю резиденцию Коулов без чувства, что меня отослали со стыдом после попытки украсть что-то, что мне не принадлежит.

Сердце Дина Коула, возможно, еще не совсем начало биться ...

Но я думаю, что мы все слышали слабый пульс.