Поврежденные товары

ГЛАВА 40

Лев

На следующий день после того, как Бейли отправится на реабилитацию, я возвращаюсь в школу.

Меня не было больше двух недель. Все это время я слонялся возле ее больничной палаты. Потом, после того как ее выписали, я был слишком расстроен, чтобы притворяться, что мне наплевать на свои оценки.

Я не единственный. Почти все, кого я знаю, кто был принят в колледж или уже отправил заявление, морально исправились.

Но мне нужно быть здесь сегодня. В школе. У меня есть незаконченные дела, о которых нужно позаботиться.

Когда Бейли была в коме, а мы с Мел сидели возле ее палаты, наслаждаясь тепловатым больничным кофе и наводящей тревогу беседой, я вспомнила момент перед тем, как Джейми позвонил нам, обнаружив, что Бейли не отвечает.

Мел только что сказала, что Талия навещала Бейли за несколько часов до передозировки, и указала, что за несколько часов до этого они с Джейми провели тщательный обыск дома на предмет наркотиков.

Я сложил два и два. Талия была единственным контактным лицом Бейли, кроме меня, на протяжении долгого времени. И я чертовски уверен, что не давал ей наркотики.

Что оставляет меня с одним кандидатом ...

Человек, который на самом деле угрожал дать ей наркотики. Где дым, там обычно и огонь.

А Талия прямо сейчас воняет перегаром.

Я нахожу ее прислонившейся к своему шкафчику, прижимающей учебники к груди, в то время как Остин маячит рядом, флиртуя с ней. Когда она видит, что я направляюсь в ее сторону, дразнящая улыбка трогает ее губы.

Она думает, что это надвигающаяся сцена ревности. Эта девушка наблюдательна, как пара грязного нижнего белья.

Небрежно отталкивая Остина с дороги, заставляя его споткнуться и упасть на задницу, вызвав несколько смешков, я смотрю прямо в лицо моей бывшей девчонке с чем-то таким. - Прогуляйся немного со мной.

Талия надувает губы, показывая мне свой хороший профиль. “Я не знаю, Коул. Своим тоном ты не делаешь это слишком привлекательным для меня прямо сейчас.

Я сверкаю соблазнительной улыбкой, наклоняя лицо, чтобы коснуться губами ее уха. “Если ты прямо сейчас не прогуляешься со мной, я заявлю на тебя в полицию за домогательство и покупку тяжелых наркотиков, и тогда все варианты, которые у тебя еще есть для поступления в колледж, сгорят дотла вместе с твоей репутацией. Как насчет этого, милая?

Она отдергивает голову и в ужасе смотрит на меня. - Показывай дорогу.

Талия разворачивается, запихивает учебники в свой шкафчик и с грохотом его закрывает.

Я уже на другой стороне коридора. Она поспешно следует за мной. Я делаю все, что в моих силах, чтобы сохранять спокойствие, но это тяжело, когда этот идиот чуть не убил человека, которого я люблю больше всего на свете. Я проскальзываю в лабораторию, и она делает то же самое. Я запираю за нами дверь и кладу руку ей на голову.

Ее глаза расширяются от страха. Честно? Она должна быть напугана прямо сейчас.

“Что бы ни сказала тебе Бейли, ” начинает Талия, указывая пальцем между нами, “ я бы ей не поверила. В конце концов, она старьевщица...

Я прижимаю палец к ее губам, и идиотка тут же тает от моих прикосновений. “Давай проясним одну вещь — в следующий раз, когда ты назовешь Бейли наркоманкой или любым другим сомнительным эпитетом, я отправлю одно из твоих обнаженных изображений в группу WhatsApp всего класса. Я бы ничего не пропустил мимо ушей. Не позволяй ямочкам на щеках и хорошим отметкам обмануть тебя — мы оба знаем, что я мудак, когда хочу им быть. ”

Она сглатывает и облизывает губы. Я убираю руку с ее рта. Она кивает, давая мне понять, что получила сообщение.

“Теперь давай установим несколько вещей”. Моя рука обвивается вокруг ее шеи. “Я знаю, что ты продал и / или приобщил Бейли к наркотикам. Я знаю, что вы тоже давали ей наркотики в тот день, когда у нее была передозировка. И я знаю, что ты сделал это, потому что, несмотря на то, что я объяснял тебе на простом гребаном английском, что ты никогда не был чем-то большим, чем теплая дырка, ты думал, что у тебя есть шанс сделать из нас нечто большее. Поправьте меня, если я пока что в чем-то ошибся ”.

Слезы наполняют ее глаза, но она ничего не говорит. Я ненавижу слова, которые срываются с моих губ, но еще больше я ненавижу ее за то, что она сделала.

К тому же, возможно, если бы она снова не приучила Бейли к наркотикам, Дав не пришлось бы проходить реабилитацию, и она могла бы быть прямо здесь, со мной.

Это нездоровая мысль. Для Бейли хорошо находиться в реабилитационном центре. Но мои чувства к моему лучшему другу могут навсегда перейти грань между любовью и одержимостью.

Мне не нужно, чтобы кто-то вроде Талии злонамеренно саботировал Бейли.

“Неважно, давай остановимся на этом”. Голос Талии хриплый, как будто она внутренне кричала уже несколько месяцев. Возможно, так и есть.

Я не сомневаюсь, что не слышал ее криков. Я был слишком настроен на одну девушку, и только на нее.

“Да, это довольно точно. И что? Ты собираешься испоганить мою жизнь в отместку?” она огрызается. - Развеяться, разрушив жизнь бедной девушки?

“Твое финансовое положение не имеет к этому никакого отношения. Тот факт, что ты чуть не убил моего лучшего друга, имеет.” Я хлопаю раскрытой ладонью прямо у нее над головой, и она с визгом подпрыгивает.

Звук эхом разносится по комнате. Мне нужно держать себя в руках, пока я не вышла из себя.

“Бейли могла бы сказать ”нет". Талия пытается оттолкнуть меня от себя, отчаянно желая сбежать. “Она этого не сделала. Наркотики волновали ее больше, чем ты. Вы можете указывать пальцами на всех и вся, но правда в том, что Бейли хотела быть развращенной, и я единственный, кто осмелился показать вам это ”.

“Ты пустая трата гребаного пространства”, - выплевываю я, отрываясь от ее тела. Она мне отвратительна.

“Да, хорошо”, - фыркает она, опускаясь на одно колено, чтобы что-то найти в своем рюкзаке. “Что ты собираешься с этим делать? Просто скажи мне, каково мое наказание, потому что я знаю, что ты кое-что припас для меня”.

“Откуда ты знаешь?” Удивленно спрашиваю я. Талия, мягко говоря, не производит впечатления гения.

Она закатывает глаза, находит резинку для волос и завязывает их в высокий пучок. “Если бы ты хотел сдать меня полиции, ты бы сделал это без этого выяснения отношений. У тебя никогда не было особого интереса разговаривать со мной. Тебе больше нравилась моя киска.

“Ты собираешься поделиться со мной данными своего наркоторговца, чтобы я мог заколотить гроб этому ублюдку и надолго засадить его задницу за решетку”, - начинаю я.

Талия кивает. Это легкая жертва. - Что еще?

“Ты напишешь Бейли искреннее, прискорбное письмо с извинениями за то, что ты с ней сделал”. Я продолжаю: “И затем ты отдашь это мне, чтобы я передал это ей, когда она выйдет из реабилитационного центра”.

“Она отправилась на реабилитацию?” Ее глаза загораются. “На самом деле, я рада это слышать. Я была…Я не знаю, волнуюсь, услышав, что она попала в больницу, - бормочет Талия, опуская взгляд.

Удивительно, но я ей верю. Я не думаю, что Талия ужасный человек. Я думаю, что она сбита с толку, в какой-то степени облажалась, но она также потеряла себя.

“И тогда ты полностью исчезнешь из нашей жизни”, - заканчиваю я. - Это значит, что я не хочу, чтобы ты находилась где-либо поблизости от Бейли, никогда, целую вечность.

“Мы живем в одном районе”, - протестует Талия.

“Езжай в Карлсбад”, - растягиваю я. “Ты дал ей наркотики, которые погрузили ее в гребаную кому, придурок. Либо тюрьма, либо держаться подальше. Через восемьдесят девять дней, когда Бейли выйдет на свободу, Тодос Сантос для тебя будет закрыт.

Если она выйдет. Возможно, она решит остаться подольше. Возможно, у нее случится рецидив, как только она уйдет. Возможно, она даже не завершит программу.

А что, если она решит не возвращаться сюда? Ей нужно начать все сначала где-нибудь в другом месте?

Мне нужно перестать думать об этом, пока моя голова не взорвалась.

Талия делает глубокий вдох. - И ты никому не расскажешь, что произошло, если я сделаю все это?

Я медленно качаю головой. - О, и еще кое-что.

Она выжидающе смотрит на меня, когда я протягиваю перед ней раскрытую ладонь. “ Кулон Бейли с голубем. Сейчас.

Она морщит нос, оглядывая нас.

Раздраженно вздохнув, она засовывает руку в карман и протягивает его мне. Не могу поверить, что она нагло носит его с собой, как будто он был подарен ей, а не украден. На память.

Я кладу его в карман и сразу же испытываю облегчение оттого, что у меня с собой что-то от Бейли.

Это не то прощание, которое я имел в виду с этой девушкой, с которой у меня было в первый раз.

С другой стороны, за последние несколько месяцев многое пошло наперекосяк.

“Знаешь, - задыхается Талия, - я знала, что ты ненавидишь футбол. И я знала, что ты относишься ко мне тепло. Но я всегда думала, что ты сдашься”. Она фыркает. “ Что ты примешь то, что предложит тебе жизнь. Это была довольно приятная сделка.

Я сажусь на учительский стол, скрестив лодыжки. “ Было, - соглашаюсь я. - Но я никогда не любила сладкое.

Проходиттри дня, потом четыре.

Я каждый день навещаю Джейми и Мел и спрашиваю о Бейли. Они мало что знают. Они узнают последние новости через ее консультанта.

У Бейли пока нет прав на доступ к телефону. Ее консультант говорит, что у нее есть прогресс.

Что она превосходно соблюдает правила и что ей нравится помогать другим. Если это не самое лестное высказывание о Бейли, которое я когда-либо слышала, то я не знаю, что это.

В отсутствие Бейли и так близко к выпускному, у меня на самом деле не так уж много дел.

Я навещаю наших голубков. Я нахожу книгу рецептов, которую оставила мама, и решаю выучить ее наизусть. Узнаю, как приготовить все ее фирменные блюда. Перестань зависеть от Бейли.

Поэтому я готовлю мамины ригатони, куриный суп с лапшой и вафли с корицей и силаном.

Папа жалуется, что я плохо переношу его упаковку пива, и угрожает выгнать меня из дома.

Найт и Луна удобно подвозят Кайдена каждый день после обеда, чтобы я могла накормить его ужином.

Единственный человек, с которым я нечасто встречаюсь, - это Дикси.

Я хочу спросить папу, чего они стоят, но я также не хочу показаться назойливой.

Разве не в этом заключалась вся моя невысказанная вражда с ним с самого начала? Каждому свое.

Это случайный пятничный вечер, когда Гриму наконец удается вытащить меня.

Только потому, что в городе ярмарка и я охочусь за голубой сахарной ватой. Мы с Гримом быстро все уладили после того, как он стал капитаном, но не раньше, чем я немного поклонился.

Перед тем как уйти, я говорю папе, что вернусь домой не раньше полуночи. Мы с Гримом любим выпить по паре кружек пива после того, как куда-нибудь сходим, и я обычно забираю его домой.

Но на этот раз я прихожу домой в половине одиннадцатого. Во всем виноват Грим. У парня талант заводить знакомство с людьми и бросать меня посреди ночи.

Я толкаю дверь в дом и слышу голоса, доносящиеся сверху.

Папина спальня.

Срань господня. Я так ошеломлен и взволнован, что даже не думаю о том, чтобы не подслушивать. Неа. Я на цыпочках, как мультяшный грабитель, подкрадываюсь к лестнице и напрягаю слух.

“...уверен, что хочешь этим заняться?” Спрашивает папа. Я просто рад, что настроился до того, как они с Дикси начали вытворять гадости. Я определенно ухожу до начала шоу.

“Да”, - голос Дикси звучит уверенно, но немного неуверенно. “Я уверена. А ты?”

Фу. Они говорят как пятнадцатилетние девственницы. И это довольно мило - знать, что папа переспал примерно с четырьмя цифрами женщин, прежде чем они с мамой стали вместе.

“Я хочу этого”, - признается папа, откашливаясь. “На самом деле…Мне нужно это. Лев уходит в армию, и мне нужно будет чем-то занять себя. И это что-то не может лезть в дерьмо моих взрослых детей, понимаешь?

“Ты отлично подбираешь слова”, - делает комплимент Дикси. Папа посмеивается. Я тоже.

Давай, папа. Сделай шаг.

Но вместо того, чтобы слушать шорох одежды, звуки влажных поцелуев и чувствовать шрам на всю жизнь, я слышу, как Дикси говорит: “Хорошо. Отлично. Мы сделаем это. Как друзья”.

“Лучшие друзья”, - поправляет он. “Да”.

“Так что я сделаю предложение прямо сейчас. Нет смысла ждать до понедельника. В воскресенье дом снова покажут, и я боюсь, что кто-нибудь предложит наличные и заберет их ”.

Хм, что?

Они говорят о том, что Дикси купит дом на этой чертовой улице? Какое разочарование. Я думал, они будут свининой.

“В чем проблема? Ты будешь платить наличными”, - говорит папа.

Она смеется. - Чьи деньги?

“Мой”.

—Дин, я...

“Нет, это ты послушай меня. Чтобы это сработало, тебе нужно жить рядом”.

Ради чего работать? Что происходит?

“У меня есть средства. У тебя есть воля”, - уговаривает папа.

“Я... я действительно чувствую себя некомфортно из—за этого”, - заикается она.

“Это отлично подходит для практики, потому что ты будешь чувствовать себя некомфортно, когда мой ребенок будет внутри тебя. Лев похудел почти на восемь фунтов. Это было жаркое месиво. Мы, Коулы, действительно огромные дети ”.

Хо. Ли. Шшшш. Его грязные разговоры так подзабыты. Бедная Дикси.

“Ты в порядке с... процессом?” Она прочищает горло.

“Ты шутишь? Дрочить стало моей специальностью с тех пор, как умерла Рози”.

Да. Ладно. Чувак - гиблое дело.

Я слышу стук каблуков Дикси, когда она обходит второй этаж, и прежде чем я успеваю скрыться, она появляется наверху лестницы.

Наши взгляды встречаются. Я пойман с поличным. Но почему-то я больше взволнован, чем смущен всем, что только что услышал. Я показываю ей большой палец.

Дикси улыбается, подмигивая мне.

Я подмигиваю в ответ.

Спасибо, одними губами произносит она. Я киваю.

Я доверяю ей сердце моего отца.

И это очень важно.