Праведные клятвы

ГЛАВА 13

Хани

— Тебе не обязательно провожать меня до двери, — говорю я.

— Знаю, — отвечает Доусон, заходя вместе со мной в лифт. Я нажимаю кнопку своего этажа, и двери закрываются.

Ужин был хорош. Неожиданный, но хороший.

Доусон определённо выделялся — его одежда словно кричала: «Я привык только к изысканным ужинам». Поэтому наблюдать за тем, как он держит огромный кусок пиццы и невзначай задаёт мне вопросы, было странно. Он ни разу не дал мне возможности задать ему вопросы в ответ. И после того, как мы съели по два куска, я поняла — он делал это намеренно.

Доусон знает как контролировать разговор, обстановку, и черт… вероятнее всего он знает как контролировать людей. Но это не было неприятно. Просто странный поворот событий, особенно учитывая, что два часа назад я думала, что приду домой и приготовлю ризотто.

— Пицца всё равно лучше у нас, в Италии, — заявляю я, доставая ключи и идя по коридору.

— Как скажешь, Хани.

Я улыбаюсь, покачивая головой. Меня немного нервирует перспектива пригласить его в свою квартиру. Если он попросится зайти, это ведь значит, что он хочет чего-то большего, да? Чаще всего, если я провожу с мужчиной больше нескольких минут, это заканчивается тем, что я занимаюсь с ним оральным сексом. А Доусон всю ночь был предельно честен в том, чего он хочет.

Я укрепляю свою решимость.

Если моя девственность больше не играет роли, то можно покончить с этим, и я больше не буду об этом думать, не буду ждать брака. Я могу использовать Доусона, чтобы освободиться от этих цепей. Это не будет проблемой, ведь меня явно к нему тянет.

— Вот мое жилье, — нервно произношу я, пытаясь сосредоточиться на замке, не зная, останется ли он или уйдёт.

— Проведи мне экскурсию, — спокойно говорит он.

Сердце бешено колотится, когда я оборачиваюсь к нему. Я хочу Доусона, но не хочу казаться слишком доступной. Опасно ли ввязываться в отношения с ним? Я всё ещё так мало знаю о нём.

Прикусываю нижнюю губу.

— Послушай, ты не можешь повторять то, что сделал в прошлый раз. Никаких стриптизов и попыток соблазнить меня. Если ты войдёшь, не пытайся ничего предпринять.

— Учтено, — спокойно отвечает он. Жду, что он что-то добавит или возразит, но он молчит.

Неужели это значит, что я ему больше не интересна?

Не знаю, что чувствую по этому поводу. Ненавижу, как мой разум скачет от одной мысли к другой. Уверена, что это ненормально для двадцатисемилетней женщины. Но я просто не понимаю, как всё это работает. Это наводит меня на мысль о том вопросе, который я хотела задать последние несколько дней.

Я глубоко вздыхаю и выпрямляюсь, закрывая за ним дверь.

— Хочу тебя кое о чем спросить, — говорю я. Включаю свет, и он мельком оглядывает квартиру, прежде чем снова остановить на мне взгляд.

— Ты сказала: без секса.

Я закатываю глаза.

— Не слишком ли самонадеянно? — шучу я, кладя ключи на кухонный стол и доставая несколько ингредиентов. Мне нужно чем-то занять руки.

Доусон продолжает рассматривать мелочи, которые я купила за последнюю неделю, и берёт в руки только те вещи, которые я добавила в уже обставленную квартиру. Возможно, очевидно, что они здесь чужие.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спрашиваю я.

Доусон качает головой.

Ладно. Я начинаю готовить салат на завтрашний обед.

— Но я все еще хочу тебя кое о чем спросить, — говорю, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

— О чем? — спрашивает он, усаживаясь с другой стороны кухонного острова и наблюдая за тем, как я режу овощи для салата.

— Ты продаёшь девственниц? — выпаливаю я, не поднимая глаз, пока режу лук.

Он молчит. Я осмеливаюсь бросить на него быстрый взгляд. Он явно не в восторге от того, что я знаю, и я надеюсь, что не нарушила его доверие к Крю и Райе или что-то в этом роде.

— Да, — отвечает он с явной неохотой.

Я выдыхаю. По крайней мере, он не избегает этого разговора.

— Почему? — спрашиваю я.

— Ты можешь смотреть на меня, когда задаёшь такие вопросы, — говорит он.

Я поднимаю взгляд на него, нож завис над луком. Мне хочется отвернуться, ведь я чувствую себя глупо из-за такого вопроса, но в выражении лица Доусона нет осуждения. Напряжение тут же покидает меня.

— Потому что мужчины платят большие деньги за то, что сложно купить, — отвечает он.

— Среди них ведь нет несовершеннолетних, да? — Я не особо много знаю об этом бизнесе, но здесь я провожу черту недопустимости. И если Доусон — такой человек…

— Никогда. Ни в коем блять случае. Все наши женщины и мужчины — взрослые, дееспособные люди, которые дают согласие.

— Хорошо. — Я киваю и возвращаюсь к нарезке лука.

— Почему ты спросила?

Я прикусываю нижнюю губу и сгребаю лук в миску.

— Сколько женщина получает за свою часть услуги?

Он молчит, изучающе смотря на меня, а я отвожу взгляд, ожидая ответа. Притворяюсь занятой, роясь в шкафу в поисках масла.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? Ты что, записываешь наш разговор? — подозрительно осматривается он.

Я резко поворачиваюсь к нему, чуть не уронив бутылку с маслом.

— Что? Нет!

Он выглядит слегка развеселённым моей реакцией.

— Вот поэтому я заставляю людей подписывать соглашения о неразглашении и контракты.

Ладно, теперь я начинаю понимать его подход, ведь это не совсем легально.

Может, Доусон — это тот ответ, который я искала.

— Мне просто любопытно, — добавляю я. — Сколько?

— Все получают свыше миллиона. Самая высокая сумма была десять миллионов.

Мои глаза расширяются.

Ахуеть.

Это деньги, которые меняют жизнь.

Не поймите меня неправильно, у моего отца есть деньги. И однажды я унаследую их часть, больше, чем то пособие, которое я уже получаю, но я хочу зарабатывать сама. С тех пор как я в Америке и наблюдаю за успехом Райи в её карьере, я понимаю, что, если что-то случится, она будет в безопасности и сможет позаботиться о себе. А я не могу сказать того же о себе.

Я ставлю масло на стол.

— Есть причина, по которой я сказала тебе «нет» раньше.

— Раньше? — переспрашивает он, явно не понимая.

— Да, когда ты хотел заняться сексом.

— Я хотел полакомиться тобой, но да, после этого я собирался тебя трахнуть.

— Да, так что, эм… — Как это сказать? Я никогда не признавалась в этом парню. Единственный человек, которому я об этом рассказала — это Райя.

— Ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя? — спрашивает Доусон, наклоняясь ближе через стол. — Извини, но твоё тело говорит об обратном. Ты каждый раз неосознанно тянешься ко мне.

Я вдруг осознаю, что делаю именно это. Блядь. И немного отстраняюсь.

— Дело не в том, что ты меня не привлекаешь. И если бы нас не прервали на свадьбе моей сестры, я, возможно, зашла бы дальше, чем думала.

— Что ты имеешь в виду?

Я отворачиваюсь, доставая бальзамический уксус и моцареллу. Не могу смотреть ему в глаза, когда собираюсь это сказать.

— Я девственница, — признаюсь я. Жду, что он что-то скажет. Но, когда не слышу ничего, оборачиваюсь и вижу, что он просто смотрит на меня. — Доусон?

— Это какая-то дурацкая шутка? — холодно спрашивает он.

— Дурацкая шутка? — едва выдыхаю я.

— Я не трахаю девственниц, я их продаю.

— Что ж, почти трахнул, — говорю я, чувствуя, как во мне поднимается злость.

— Слава тебе нахуй, что не трахнул, — огрызается он, вставая и направляясь к двери.

— Подожди, Доусон, — зову его, но он не оборачивается.

Открыв дверь, он сталкивается с явно разъярённым Марко, который уже стоит на пороге.

— Мне не нравится, что ты увел дочь мистера Риччи без защиты, — процедил Марко сквозь зубы.

Доусон проигнорировал его и просто прошёл мимо, оставив меня стоять и гадать какого хрена только что произошло?