Праведные клятвы

ГЛАВА 46

Доусон

Ее волосы рассыпались по моей кровати, пока она спит, и из ее губ вырывается легкий храп. Я позволил ей уснуть после того, как мы приняли душ и снова поиграли.

Почему я не додумался привести ее сюда раньше?

Вероятно потому, что ко мне никто не приходит. Точнее, я никого никогда не приглашал.

Хани что-то говорит во сне, и я притягиваю ее ближе к себе. Она все еще голая. Никто из нас не удосужился одеться после того, что мы делали всю ночь.

В чем смысл? Я не могу оторвать от нее руки.

И дело не только в сексе, но и в ней самой. Я могу слушать ее часами, пока она задает мне самые случайные вопросы.

И я готов ответить на каждый из них.

Потому что это делает ее счастливой.

Я провожу большим пальцем по ее щеке. Драгоценная. Красивая. Строгая, но справедливая.

Она — единственный человек, которому я когда-либо рассказывал о своем прошлом. О том уродстве, которое я пытался скрыть все эти годы. Почему мне нужно было оттачивать такую отполированную ложь, чтобы никто не догадывался о моем прошлом? Я построил на этом империю, но теперь понимаю, что, помимо денег, власти и признания, у всех моих стараний есть цель, если я могу поделиться всем этим с ней. Удивительная мысль и суровое осознание. Я слишком эгоистичен, чтобы отпустить ее сейчас.

Кто бы мог подумать, что несколько месяцев назад в кладовке я упаду в горшочек с медом?

Попадусь, как на крючок.

Не уверен, что хочу выбираться, чтобы меня привели в чувство.

Ее глаза медленно открываются, и она одаривает меня самой мягкой улыбкой.

— Доброе утро. У тебя удобная кровать, — говорит она и поворачивается так, что ее спина оказывается у меня на груди. Ее задница прижимается к моему члену, который уже стал твердым. — Чувствую, что ты счастлив этим утром. — Она хихикает.

— Вот что значит просыпаться с тобой, — говорю я ей, моя рука проскальзывает под простыню и нащупывает ее бок, а затем я опускаю ее вниз и к ее бедру. Я тяну Хани назад, чтобы ее задница упиралась в мой член, и она извивается.

— Я никогда не пробовала догги стайл. Не желаешь побаловать девушку?

Видите, идеальная. Всегда рада попросить то, чего она хочет. Это одна из многих вещей, которые мне в ней нравятся. А таких вещей множество.

— У тебя ничего не болит? — спрашиваю я, протягивая руку между ее бедер. Она слегка раздвигает ноги, и она уже мокрая.

— Только в приятном смысле, и я всегда готова к игре, — поддразнивает она. Я убираю руку, скидываю простыню и слезаю с кровати. Подтащив ее к себе, я разворачиваю ее так, что она оказывается на руках и коленях.

— Ноги на пол, руки на кровать, — приказываю я.

Она сползает с кровати и делает то, что я говорю. Я отступаю назад и любуюсь видом. И какой же это потрясающий вид. Подойдя к шкафу, я нахожу одну из своих многочисленных игрушек. Эту я еще не использовал и купил специально для нее. Она обожает стимуляцию клитора, а эта игрушка идеально подходит для этого. Она сосет клитор, если держать ее там.

Я наматываю волосы Хани на руку и толкаю ее дальше вниз, ее попка поднимается в воздух. Другая рука обхватывает ее талию и тянется к клитору. Я включаю устройство, и она мгновенно подскакивает, но я держу ее за волосы, удерживая на месте.

— Боже, что это?

Я игнорирую ее вопрос и говорю ей раздвинуть ноги шире. Она делает, как я говорю, и начинает двигать руками, а я тяну ее за волосы.

— Держи руки на кровати. — Она слушается и стонет, когда вибрация усиливается. Я отдергиваю игрушку и помещаю свой член у ее входа. Хани отталкивается, желая этого, и я медленно проскальзываю внутрь. Прежде чем втолкнуть до упора, я возвращаю игрушку на место, и она громко стонет. Используя свою хватку на ее волосах как рычаг, я вхожу и выхожу из ее идеальной чертовой киски и сразу же чувствую, как она начинает кончать. Ее киска доит мой член, и мне это чертовски нравится. Ей это нравится.

Мне придется не забыть спросить ее после того, как мы поэкспериментируем со всеми игрушками, какие из них она любит больше всего.

— Ох, блядский Боже! Доусон. — Ее голова падает на кровать, когда я отпускаю ее волосы. Я сжимаю ее бедра, трахая ее, и мой большой палец скользит по ее заднице прямо в ее попку. Она задыхается и оглядывается через плечо, закусив губу.

— Со временем эта задница тоже станет моей, — говорю я ей, потому что вижу, как сильно ей это нравится.

— Ты можешь забирать все, — говорит она, затаив дыхание.

Я снова сжимаю ее волосы в кулаке и убираю их назад, улыбка мгновенно озаряет ее лицо.

— Будь осторожна в том, что предлагаешь.

Она трахает себя на мне, звуки шлепков эхом разносятся по комнате, пока я глухо стону. Блядь, мне никогда не будет достаточно. Ее руки сжимают простыни, когда она стонет мое имя, и я знаю, что она близка к краю.

Я перевожу игрушку на следующий уровень, и все ее тело бьется в конвульсиях. Ебать. Еще два толчка и я стону кончая в нее, ее пульсирующая киска выдаивает каждую каплю, пока она теряет силу в руках. Я отпускаю ее волосы, и она падает на кровать, ее бедра все еще высоко подняты и медленно скользят взад и вперед.

— Ух ты, мне очень нравится эта поза, — говорит она, тяжело вздыхая.

Я провожу рукой вверх по ее спине, по шее и к горлу. Она мурлычет от прикосновения, когда я целую ее плечо.

— Твое желание — мой приказ, — говорю я, вырываясь из нее.

Она хихикает, когда я дергаю ее за лодыжку, затем перекидываю через плечо и направляюсь в душ. Я поворачиваю кран и жду, пока вода нагреется, и смотрю в зеркало. Она смотрит на меня горячим взглядом. Я лучезарно улыбаюсь и сильно шлепаю ее по заднице. Она визжит и кусает губу, когда я опускаю ее на ноги. Я откидываю ее волосы назад, пока она проводит по линиям моей татуировки на груди.

Идеальная. Такая чертовски идеальная.

— Что ты скажешь, если мы попробуем? — Спрашиваю я.

Ее серебристый взгляд достигает моего, и ее голова в замешательстве склоняется набок. Мне нравится, когда она смотрит на меня так — невинно и с любопытством.

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера ты спросила меня, кто мы. Я ни за что не отпущу тебя сейчас.

Она кусает губу.

— Ты собираешься заставить меня подписать контракт?

Я рассмеялся и наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Поцелуй нежный и сладкий.

— Никакого контракта. Но я волнуюсь, — признаюсь я. — Потому что, если ты скажешь «да» Хани, я не позволю никому другому прикасаться к тебе, ведь я эгоистичный человек. Но и не хочу, чтобы ты чувствовала, будто я — твой единственный опыт.

На мгновение она это обдумывает. Когда она кусает нижнюю губу, я понимаю, что это делает ее счастливой.

— Почему бы нам не стать свингерами, если ты наскучишь мне в сексе?

Я хватаю ее за задницу и сильно щипаю в наказание.

Она хихикает и поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня. Но когда она отступает, я знаю, что есть неуверенность. Колебание. Блядь. Может быть, она этого не хочет. Но, черта с два я смогу ее отпустить.

— Если мы это сделаем… тебе придется поужинать с моими родителями.

Я откидываю голову назад и выдыхаю.

— Доусон, я серьезно. Для меня важно то, что думают мои родители.

Я рычу от разочарования, следуя за ней в душ.

— Твой отец ненавидит меня до чертиков.

Вода омывает ее волосы и тело. Я наблюдаю, как она скользит по ее шелковистой мягкой коже, мой член уже дергается от этого зрелища.

— Тогда делай то, что у тебя получается лучше всего, — ласково говорит она, выжимая волосы. — Будь обаятельным.