Призрачный путник

Глава 8

Духи мертвых окружали его, то накатываясь, то уносясь прочь, как волны; нашептывали о желаниях далекого прошлого и о неосуществлённых мечтах. Путник, как всегда, почти не слушал. Он сидел, скрестив ноги, вглядывался в размытый мрачный мир призраков и размышлял.

Двое его врагов были мертвы, и еще двое были живы. И в самом деле, призраки Дрекса и Торлика парили около Путника, безмолвно ожидая завершения незаконченных дел.

Смерть Путника пришла на острие четырёх клинков, и четыре руки держали их.

По крайней мере, так он полагал.

Гибель уничтожила его воспоминания; в памяти остались только смутные образы убийства и несколько мгновений перед ним. Путнику казалось, что его жизнь началась той ночью, пятнадцать лет назад. Он вспоминал убийц лишь тогда, когда те произносили слова, намертво въевшиеся в его память, слова, которые были сказаны в ту давнюю ночь.

Вместо того, чтобы без толку думать о прошлом, или о будущем, которое не представляло интереса, Путник размышлял о настоящем. Двое были мертвы; ещё двое вскоре умрут. Он знал, что одним был Грейт, и вскоре, несомненно, узнает имя второго. Дрекс назвал Торлика, но полуэльф не выдал ему третьего. Путник знал его; просто не мог вспомнить.

Явился Тарм, как будто привлечённый жестокими мыслями Путника. Отец ушел перед боем с Торликом и с тех пор не появлялся. Упрекал ли он сына за стремление отомстить?

— Я отплачу за нас, отец, — произнес Путник, зная, что призрак все равно не ответит. — Почему ты не одобряешь этого? Это ли не справедливость, которую ты почитал? О каких причинах желать чего-то иного ты не можешь мне сказать?

Тарм, как всегда, безмолвствовал. Ни разу за пятнадцать лет он не ответил на вопросы сына.

— Неужели ты не заговоришь со мной? — настаивал Путник. — Разве я не твой сын?

Молчание.

Мимолетный образ проник в его разум, и внимание Путника сосредоточилось на нем. Это было лицо женщины. Женщины с рыжими волосами. Кто она? Почему оказалась в его мыслях? Какое отношение имеет к его цели?

Он обернулся, чтобы спросить отца, надеясь, что сможет выяснить это сам при звуке своих же слов, но Тарм исчез.

Это могло означать лишь одно.

С небес спорхнул воробей, то появляющийся, то исчезающий в эфирном мире. Напуганные им, остатки духов бросились прочь. Крошечная птица, казалось, даже не заметила этого и села на упавшую ветвь.

Ты опять сделал это, — обвинил его призрачный голос, который не услышал бы ни один смертный. По крайней мере, ни один слушатель только лишь из плоти и крови.

Путник не стал возражать. В роще он ожидал возвращения Гилтер`йель и знал, что она скажет.

Да, две ночи тому назад, — ответил он на том же призрачном языке. Блеклая птица выросла, её крылья стали руками, а голова с клювом изменилась, обретая плавные эльфийские черты. Танцор Торлик присоединился к лесорубу Дрексу. Лорд Грейт знает, что эти нападения не случайны. Он будет дрожать от ужаса.

Путник выдохнул и позволил своему телу вернуться в материальный мир. Окружающей обстановке вернулись цвета. Трава стала зелёной, а не мертвенно-серой, на деревьях вместо некоего подобия пальцев скелета колыхалась мягкая хвоя. Повсюду вокруг него, там, где прежде таилась смерть — теперь расцвела жизнь.

Его ожидало хмурое лицо эльфийки. Нагое золотистое тело друида-призрака окутывал только тёмно-серый плащ — Гилтер`йель терпеть не могла лишнюю одежду, когда бежала или летела через лес в облике животного.

— Ужаса? — невесело переспросила Гилтер`йель. — Не думаю, что пара убийств в ночной тьме будут вселять ужас.

Путник пожал плечами, будто демонстрируя, что на самом деле это неважно.

Лицо Гилтер`йель было невозмутимо, но глаза полыхали огнём.

— Ты пришла сюда не для того, чтобы бранить меня, — сказал он. — Есть что-то ещё.

На её золотистом лице заиграл намек на улыбку.

Путник сощурился. Он знал, что гнева Гилтер`йель стоит опасаться.

— Где ты была в последние дни? — осторожно поинтересовался он.

— Там, где должен был быть ты, — ответила друид. — Присматривала за моими лесами.

Путник нахмурил брови. Он знал, что у Гилтер`йель были соглядатаи — почти каждая птица и другие лесные животные на много миль вокруг. Наблюдением занимались они, а не друид. Если…

— Что это значит? — спросил он.

— Я решила, что мой подопечный нуждается в уроке, как нужно вселять ужас, — холодно ответила она. — За тобой явились охотники. В трёх милях к востоку отсюда.

Она протянула рваный кусок кожи, на котором была изображена эмблема куэрваррского «Свистящего Оленя».

— Я покажу им, какое наказание полагается за вторжение в мои леса.

— Кто они? — спросил Путник, протягивая руку к куску кожи.

Солнечная эльфийка покачала головой. Она швырнула кожу на землю.

— Я провела последние пятнадцать лет, пытаясь научить тебя избегать ненужных вопросов вроде этого, — ответила Гилтер`йель.

Солнечная эльфийка стала расти. Её лицо вытянулось. Конечности стали короче, она упала на четвереньки. Кожа покрылась гладкой шерстью призрачной золотой лисицы. После того, как её тело стало телом животного, Гилтер`йель скрылась от человеческих глаз, перейдя в Эфирность.

Призрачная лисица ухмыльнулась Путнику зубастым оскалом и исчезла меж деревьев, направляясь на восток. Путник собрался было бежать следом, но затем вспомнил о лоскутке кожи.

Он наклонился и подобрал его затянутыми в перчатку пальцами, прекрасно понимая, какую боль может ему это причинить. Кожу сорвали с панциря охотничьих доспехов. Не торопясь, Путник аккуратно снял чёрную кожаную перчатку, обнажив бледную ладонь с длинными пальцами.

Он нерешительно коснулся пальцами клочка, который держал в другой ладони, и закрыл глаза. Его заполнили образы и нарастающие эмоции, от которых перехватило дыхание. Психический резонанс кожаного лоскутка нашептывал о воспоминаниях и видениях, надеждах и страхах. Путник ненавидел свои способности, проявлявшиеся каждый раз, когда его пальцы касались не принадлежащих ему вещей, но временами это было необходимо.

Круглолицая женщина с порозовевшими от утреннего мороза щеками… два маленьких мальчика с деревянными мечами, играющих в орков и следопытов…

Со лба Путника капал пот, его тело пылало от призрачной боли, но он продолжал, стиснув зубы. Резонанс был не очень сильным, но мог подчинить Путника, если тот потеряет контроль.

Не герой, мужественный солдат…

Видения исчезли, когда Путник бросил клочок на землю.

Он погрузился в тень, догоняя свою наставницу. Перейдя на грань Тени, Путник бежал быстрее, чем любой смертный. В боковом поле зрения мелькали призраки, простиравшие руки в мольбах, пытаясь остановить его, но Путник был упорен. Он сжимал рукоять кромсателя и молился, чтобы тот ему не понадобился.

Расстояние, которое призрачный путник через тень преодолел почти мгновенно, было невелико, но охотников он обнаружил только благодаря удаче. Ему все же удалось это, несмотря на то, что под темнеющими небесами и солнцем, постоянно скрывающимся за тучами, тени начали таять, уступая тьме.

Путник шагнул в тень около громадного человека, с которым уже сражался ранее. Затем он вернулся в мир смертных и шагнул к капитану, очутившись на расстоянии длины меча от него.

— Сейчас же покиньте этот лес, — предупредил их Путник.

— Внимание! — крикнул Анддрет, занося свой огромный боевой молот, чтобы обрушить его на Путника. — Он здесь!

Призрачный путник поднырнул под удар и шагнул к Андретту, оказавшись настолько близко, что молот стал бесполезен. Обеими ладонями он сжал руку с оружием и всей тяжестью своего взгляда уставился в глаза дженази.

— Дураки, — сказал он. — Уходите.

Анддрет попытался побороть хватку, но ему это не удалось. Дженази напряг все свои силы, отказываясь подчиниться. Путник выругался про себя.

— Отпусти капитана! — раздался окрик позади него.

Путника окружили дюжина стражников с мечами наголо и с арбалетами, нацеленными ему в лицо.

Он проигнорировал угрозу.

— Убирайтесь сейчас же, — повторил он. — Вы не понимаете.

Анддрет поморщился, напрягая руки.

— По приказу Лорда Певца Дарена Грейта, властью, данной мне конфедерацией Серебряных Пустошей — ты арестован! — прогремел его голос.

— Вы должны уйти, иначе все погибнете, — ответил Путник. Над ними сгустились тучи. Раздался удар грома. — Идёт Призрачная Леди.

— Сказки, — ответил Анддрет. — Именем леди Аластриэль и Серебряных Пустошей, я беру тебя под арест…

Путник снова его перебил:

— Мне кажется, что вы хороший и благородный человек48. Уходите, если жизни ваших людей вам небезразличны.

Почва под ногами Путника внезапно стала податливой и мягкой, теряя свою плотность до тех пор, пока не стала похожа на зыбучие пески.

— Нет, — прохрипел он, утопая. — Гилтер`йель! Нет!

Один из арбалетчиков от страха спустил курок, но Путник инстинктивно отбил стрелу стальным наручем.

— Куэрваррцы, бегите…

Прежде чем он смог выкрикнуть следующее предупреждение, земля поглотила его лицо, и Путник больше не мог кричать и видеть происходящее.

Затем с небес хлынуло пламя.

Пойманный в утробу земли, Путник почти не мог двигаться. О том, что происходило сейчас на поверхности, ему оставалось лишь догадываться. Более того, он не видел, но чуял смерть. Путник мог бы принять призрачную форму и выбраться из-под земли, но Гилтер`йель сплела вокруг него эфирную сеть. Она слишком хорошо знала его способности.

Так что, ограниченный в действиях, Путник глотнул пойманного в ловушку вместе с ним воздуха и начал извиваться, рыть землю над собой, надеясь, что сможет вовремя выбраться.

Наконец, пальцы Путника вырвались наружу, а затем он выкарабкался из ямы целиком.

Картниа, представшая его глазам, была наполнена яростью и разрушением. Поляну заволок туман вперемешку с дымом, затрудняя обзор. Траву и деревья будто опалило адским пламенем, и несколько стражников, едва державшихся на ногах, выдергивали из плоти вонзившиеся ледяные осколки. Некоторые боролись с древесными ветвями, пытавшимися их схватить. Призраки мертвых и стоны умирающих окружали его.

Путник насчитал шестерых выживших гвардейцев и капитана. Анддрет молотом отбивался от окружившей его стаи призрачных волков с блестевшими злобой глазами. Остальные превратились в золу или застыли почерневшими изваяниями. Все убиты… уничтожены разгневанной природой.

Пока Путник оглядывался, тучи низвергли разряд молнии, ударивший прямо в Анддрета и сбивший его с ног. Оглушенный дженази отчаянно пытался отбиться от наседающих волков. Только он отбросил в сторону одного волка, на него тут же прыгнул другой, вцепившись зубами в руку дженази.

Путник бросился к капитану на помощь, его меч заметался из стороны в сторону, разрубая одного призрачного волка за другим. Кромсатель Путника был зачарован, он существовал как на материальном плане, так и на эфирном, и призрачное прикосновение клинка убивало теневых существ так же, как созданий из плоти.

Волки, рыча и огрызаясь, отступили. Сжимая клинок в руке, Путник встал перед упавшим капитаном, отпугивая тех волков, что осмелились приблизиться.

Из тумана возникла Гилтер`йель, из-за серого плаща казалось, что её золотистая кожа сияет в полутьме.

— Глупо, Путник, — сказала она, грустно улыбаясь. — Отойди и позволь моим детям закончить начатое.

— Ни за что, — ответил тот. Стоны выживших солдат мгновенно смолкли, как будто боль от их ран пропала под ледяным натиском его воли.

— Даже не думай испробовать на мне свои силы, — предостерегла Гилтер`йель. Голос был мягок, но в глазах виднелась неподдельная ярость.

Если аура решительности, окружавшая Путника, делала его пугающим, то в присутствии Гилтер`йель, от её величия и ужаса обычные люди могли умереть. Даже Путник ощущал слабость, но облегчение и воодушевление, наполнившие его, убеждали в верности предпринятых действий. Даже не задумавшись про источник подобных переживаний, он встал перед призрачным друидом, своей наставницей.

— Я должен это сделать, — сказал Путник. Он убрал меч в ножны. — Эти люди ничего не имеют ни против тебя, ни против твоего леса.

— Они — люди. Этого довольно, — ответила Гилтер`йель. Слова были спокойными, как и лицо друида, но глаза пылали. — Они приходят в лес, который я люблю, они убивают животных — моих братьев, они насилуют деревья — моих сестёр. Они приносят топоры. Они приносят копья. Они приносят огонь.

Полыхавшее на ладони друида пламя погасло, как будто эльфийка только сейчас вспомнила о нём. Гилтер`йель вновь взглянула на Путника.

— Они несут с собой смерть, дитя. Я никогда не примирюсь с ними. Они — болезнь, погибель и голодный огонь.

– Не все, — начал Путник.

– Все! — прошипела Гилтер`йель, и в её негромком голосе звучала ярость грозы. — Мне нравится, когда ты их убиваешь, тем самым очищая. Смерть — единственное очищение, на которое люди могут надеяться, единственное очищение, которое дано познать любому из них. Это куда большее, чем они заслуживают.

Путник собирался возразить, но затем позади друида поднялся на ноги солдат, подкрадываясь к эльфийке и занося меч. Путник поднял ладони, чтобы предостеречь стражника, надеясь, что Гилтер`йель посчитает этот жест мирным.

Солнечная эльфийка — будто в ответ — сама подняла тонкую руку, и у призрачного воина засосало под ложечкой от дурного предчувствия.

Разумеется, из-под земли вырвались виноградные лозы и обвились вокруг стражника, сковав ноги и туловище. Лозы полностью опутали его и вырвали меч; человек от неожиданности выпучил глаза. Невысокая эльфийка обернулась к нему с улыбкой на лице.

— Вот пример, — сказала она. Затем, обращаясь к солдату, произнесла:

— Прими же свободу в смерти.

— Гилтер`йель, нет! — просипел Путник. Он шагнул вперёд, но на него тут же оскалились волки.

Друид произнесла слово силы, указав пальцем на гвардейца. Окружавшее её руку сумеречное свечение с ужасным рёвом, который мог бы принадлежать самой природе, выстрелило в человека. Глаза мужчины остекленели, и он сделал именно то, что приказала друид. Виноградные лозы продолжали поддерживать труп в издевательской пародии на обычную позу.

Солнечная эльфийка обернулась к Путнику и увидела перед собой острие меча, направленное ей в лицо. Рукоять оружия сжимал сам Путник в шаге от друида.

— Отпусти их, — приказал он. — Не надо спорить.

Гилтер`йель перевела взгляд с лезвия на лицо Путника, как будто меча между ними не было.

— Ты беспокоишься об этих осквернителях? — спросила она. — Разве за эти пятнадцать лет я не научила тебя быть лучше?

— Наверное, я медленно учусь, — ответил Путник. Он не опустил кромсатель. — Позволь этим людям уйти, иначе уйду я.

Гилтер`йель не ответила, лишь на мгновение её глаза расширились.

Воцарилась тишина, и двое — учитель и ученик, стояли друг против друга, сражаясь в битве воли.

Призрачный путник, с его решительностью и упорством, столкнулся лицом к лицу со своей наставницей, научившей его всему, что он знал. Некоторое время длилось безмолвное сражение, был слышен лишь звук тяжёлого дыхания оглушенного капитана.

Затем солнечная эльфийка закрыла глаза и отвернула голову, чуть опустив подбородок. Путник кивнул и опустил меч.

— Уходите, — сказал он Анддрету и выжившим гвардейцам. — И никогда не возвращайтесь.

Те стали переглядываться. Несмотря на то, что и эльфийка, и призрачный путник даже не шевельнулись, присутствовавшие в роще ощутили себя свидетелями ужасной битвы, превосходившей даже разрушительную друидическую магию, которая обрушилась на них. Солдаты встали с земли, собрали оружие и снаряжение, и обступили тела погибших. Они заколебались под мрачным взглядом Гилтер`йель.

— Скажи им оставить мёртвых земле, — приказала Гилтер`йель Путнику.

Плащ Путника реял на ветру, но сам он не шевельнулся. Губы эльфийки дёрнулась, но она промолчала.

Двое ждали, пока солдаты соберут погибших и раненых, взвалив первых на плечи и поддерживая вторых, и уйдут в Куэрварр.

Когда гвардейцы уже покидали рощу, Анддрет смерил Путника долгим, оценивающим взглядом — взглядом, полным уважения — но глаза призрачного воина были прикованы к маленькой, и всё же величественной эльфийке перед ним. Они дождались, пока солдаты не исчезли из видимости.

Гилтер`йель вновь обернулась животным, на этот раз золотистым оленем. Она наградила Путника взглядом, пообещавшим, что о своем поступке воин ещё пожалеет.

Затем Путник остался наедине со своими мыслями, сомнениями и с призраками. Вокруг парили духи, большинство из которых принадлежало давно забытым существами, а некоторые оказались стонущими душами погибших сегодня солдат. Путник не видел их, он не перешёл в мир духов, пожелав сражаться, как простой смертный, но он чувствовал. Духи молили его о совете и утешении. О том, чего он никогда не мог дать.

Как всегда, на него нахлынула печаль, особенно острая от того, что он, казалось, отказался от единственного существа, которое могло понять его силу и его проклятие, от своей наставницы. Впервые он угрожал Гилтер`йель, и впервые он пошел против её воли.

Он знал, что их отношения уже никогда не будут прежними.

Закутавшись в плащ поплотнее, Путник начал длинный путь обратно в рощу Гилтер`йель, пытаясь представить, какой прием его там ждет.

Обстоятельство, раздражавшее Грейта сильней всего — и, вероятно, единственное, что раздражало его в настоящий момент — заключалось в том, что он не мог сочинять, когда был пьян, а этим вечером бард был определенно навеселе. Три пустых бутыли из-под тетирского и амнийского вина, валяющихся неподалеку, красноречиво на это намекали.

Правда, оправданием потери музыкальных способностей могло послужить то, что сейчас было время праздника.

Он только что получил вести, что Анддрет столкнулся в Лунолесье с большими неприятностями, и, хотя тупой солдафон продолжал все отрицать, по городу, как лесной пожар, ширились слухи, что таинственный Путник убил полдюжины солдат и еще нескольких ранил. Грейт подозревал, что к этому приложил руку некто более зловещий, ибо он знал, что именно охраняет западное Лунолесье.

Конечно, обыватели не ведали о Призрачной Леди. Для них она оставалась всего лишь детской сказочкой. С другой стороны, Путник казался вполне настоящим. С каждым пересказом его история обрастала все новыми подробностями, и сейчас человека в чёрном считали виновным по меньшей мере в двух убийствах, а некоторые особенно мудрые жители предполагали, что он в одиночку уничтожил братство Чёрной Крови и даже, может быть, Серебристую Луну.

Сознание Грейта было затуманено выпивкой, но бард нутром чуял — это именно то, что ему необходимо. Внешняя угроза, которая отвлекла народ, заставила людей задуматься о своей безопасности, и при этом не являлась Чёрной Кровью — хоть культ и был полезен. В конце концов, Джертона и его зверей, прежде чем те проклятые наемники их изгнали, можно было легко распугать, словно бешеных дикарей, которые выбрали жертву себе не по зубам.

Но убийца на свободе — хладнокровный, методичный, неустанный убийца — за время отсутствия Стонара непременно нарушит равновесие, и Грейт сможет устроить так, что перевес окажется в его пользу.

Кто еще поведет напуганных жителей, если не Лорд Певец, авантюрист собственной персоной, с необходимыми связями, с опытом в уничтожении чудовищ и головорезов? Предостережение Талтелиэля о том, что Путник представляет собой неизвестную карту, за которой необходимо следить, казалось неуместным.

Оставался ещё вопрос о девчонке Венкир, над которым сейчас ломал голову Грейт. Слова Талтелиэля, что девушка умна и проницательна, колоколом звенели в мозгу. Арью необходимо держать как можно дальше от Путника. Их встреча, как предупреждал Талтелиэль, ничего хорошего не принесет.

Пока он обдумывал это, раздался стук в дверь; вошёл Клодир, чтобы объявить:

— Леди Арья Венкир и её спутники ждут снаружи.

Озадаченный, сражаясь с туманом в голове, Дарен Грейт махнул дворецкому, чтобы тот впустил их.

— Дядя, я обязана заявить протест, — выпалила рыцарь, ворвавшись внутрь. В сверкающих серебром доспехах девушка смотрелась сногсшибательно. В немалой степени этому способствовал её сердитый румянец.

В помещение вошли сопровождавшие девушку рыцари, также в доспехах и при оружии. «Решила, что в одиночку лучше не появляться?» — нахмурился Грейт.

— Я пришла поговорить с капитаном Анддретом о его стычке в Лунолесье, — начала Арья, — и меня развернули, но не гвардейцы, а ваши люди!

Грейт махнул рукой.

— И? — спросил он, одурело качая головой.

— Он, кажется, пьян, — тихонько заметил Дерст Барсу.

— Морадиновым молотком огретый, — согласился тот.

Арья, казалось, не заметила.

— В самом деле, я должна расследовать исчезновение гонцов, и всё, что связано с Путником, может оказаться полезным…

— Разве я не говорил тебе не лезть в это? — прервал Грейт. Он встал со стула и с некоторым усилием выпрямился, оказавшись лицом к лицу с племянницей.

— Пахнет от него ужасно, — пробормотал Барс товарищу.

— Как от тебя вчера вечером, когда ты опрокинул подливу к оленине себе на рубаху, — шепотом ответил Дерст.

Выгнув брови дугой, Барс едва заметно кивнул.

Арья скривилась от отвращения из-за неприятного дыхания Грейта.

— Простите, дядя, но я нахожусь на задании Серебристой Луны, чтобы расследовать пропажу…

— Откуда вдруг такая заинтересованность Путником? — перебил её Грейт. Спутники Арьи переглянулись. — Звучит так, как будто он вскружил тебе голову.

От изумления Арья распахнула рот.

— Ах да, тёмный и загадочный… он красив? Волнующий любовник?

— Ну, это уже слишком, — произнес Дерст, нахмурившись. — Не так ли, Барс… Барс?

Хоть тот и не ответил, было понятно, что Барс согласен — он покраснел, шагнул вперёд и положил ладони на рукояти своих булав.

Грейт заметил это, и его лицо перекосила кривая ухмылка.

— О-о, герой, да? — он выпятил свою тощую грудь и подступил вплотную к громадному паладину, превосходившему его почти вдвое. Лорд Певец стоял на помосте, поэтому их глаза оказались почти на одном уровне.

Барс отказался уступить, и Грейт рассмеялся ему в лицо.

— Галантный рыцарь стоит на защите своей угодившей в беду леди, как во всех рассказах и балладах, витиеватых, героических… лживых.

— Заберите свои слова назад, — произнёс Барс. Грейт насмешливо улыбнулся паладину в лицо, но даже не подумал извиняться. — Я не буду просить дважды.

— Ладно, — сказал Грейт, пожимая плечами. — В таком случае беру их назад.

Барс смерил его долгим пристальным взглядом, на что Лорд Певец ответил надменным презрительным взором и отступил. Бард расплылся в ухмылке, прижал палец ко лбу и согнулся пополам от хохота.

— Героизм, — сквозь смех выдохнул он.

— Пожалуйста, дядя, — сказала Арья. — Ты пьян.

— О да… я пьян, — ответил Лорд Певец с растерянной улыбкой.

Затем он бросился вперёд и схватил Арью, прежде чем остальные рыцари успели отреагировать. Грейт приблизил свое лицо к лицу девушки и потянулся к её губам.

В итоге он оказался на земле, хватаясь за пах, куда Арья ударила его коленом.

— Убери руки! — выдавила она.

Лорд Певец, почти без сознания от выпивки и боли, не мог возразить. Трое рыцарей спешно направились к дверям, Барс пытался убедить Дерста, что волноваться не о чем, потому что старый пройдоха был пьян, Арья то и дело бросала предупреждающие взгляды на своего дядю, а Дерст во всё горло кричал, что они все сошли с ума. Грейт меж тем, с покрасневшим лицом и нахмуренными в ярости бровями, изо всех сил пытался закричать.

Арья Венкир пожалеет об этом, приходится она там барду племянницей или нет.