Призрачный путник

Глава 14

— Все еще никаких следов, сир, — доложил Дартан. — Даже отпечатки подков исчезли, как будто…

Он смолк, прикусив губу.

— Как будто что? — спросил Мерис, хотя знал ответ.

— К-как будто лес просто их проглотил! — пробормотал следопыт.

Мерис невольно выругался. Одни неприятности из-за этих проклятых глупостей про «лес призраков». Юноша сдержал порыв вколотить в пугливого Дартана немного здравого смысла.

— Продвигаемся дальше на запад, — сказал Мерис. — Вглубь Тёмных Рощ.

— Д-дальше? — сглотнул слюну Дартан.

— Забудь про эту выдуманную «Призрачную Леди»! — приказал юноша. — Это из-за Путника ходят слухи, что лес облюбовали призраки. Ну что ж, сегодня мы разрушим результаты его стараний.

— Если мы вообще его найдем, — сказал один из охотников неподалеку. Комментарий встретили смехом и куда менее оптимистичным ворчанием.

Мерис испытал соблазн пнуть остряка, но вынужден был согласиться с его точкой зрения.

Он и восьмеро его людей прочесывали забытые богами леса почти весь день, и сейчас время уже близилось к полуночи. Украденная форма куэрваррской стражи, в которую они были одеты, была и вполовину не так удобна, как одежда лесного промысла. Пасмурный вечер перешел в темную ночь, хоть лунный свет и был достаточно ярок. К несчастью, из-за ветвей, слишком тесно переплетенных между собой, этот свет почти не достигал поверхности, и, чтобы освещать путь, приходилось использовать фонари.

В их неверном свете каждое дерево, казалось, нависало над охотниками; ветки, похожие на кости, тянулись, чтобы схватить складку одежды или выбившуюся прядь волос. Лес был чёрен — когда попадались тенистые и сумрачные деревья57, сосны, — и люминисцентно-бел, когда встречалась какая-то порода деревьев, которой прежде не видел даже Мерис. Люди пугались этих таинственных белых деревьев, и Мерис не мог их винить. Повсюду росли приземистые кусты долгошипника58, на каждом шагу вонзавшие в следопытов свои длинные колючки, из-за чего прозвучало не одно ругательство. В глубине этого черного, потустороннего леса жалящие ветви кустарника казались еще более острыми и зловещими, выступая из стелившегося по земле тумана. Лес беззвучно нависал над ними, и случайные птичьи крики из листвы над головой заставляли охотников вздрагивать и хвататься за мечи или нацеливать свои стрелы в никуда.

Если лес призраков и существовал когда-либо, Мерис представлял его именно таким.

С оружием наготове вел он группу, тщетно высматривая следы или пытаясь найти хотя бы признаки того, что они не ходят кругами.

Только что они миновали заросли тенистых деревьев и стали прорубаться через особенно густые кусты долгошипника. Мерис, хмурясь, следил за работой. Его разум блуждал в другом месте.

Он думал о Путнике в чёрном — о человеке, с которым юноша сталкивался три раза, но ни разу не сражался всерьез. Мерис не понимал, почему его отец так боится Путника — сам по себе тот не казался настолько могущественным или впечатляющим, всего лишь хитрым и изобретательным. По мнению Мериса, он был трусом, так боявшимся окружающего мира, что прятался за высоким воротником и выдуманным именем, зловещим обликом, который должен был защитить его.

Мерис улыбнулся. Он хотел быть одним из тех, кто разрушит это обличье.

Задумавшись, Мерис не заметил ничего подозрительного в поведении двух новых наемников — худого скользкого типа и огромного здоровяка, почти такого же большого, как Бильгрен. Они кутались в свои плащи, прочесывая укрытую туманом почву в поисках следов. На самом деле, стоило Мерису прислушаться, он узнал бы обменивающиеся колкостями негромкие голоса.

— Я тебе рассказывал, как однажды прогулялся из Эверлунда в Мирабар? — спросил мелкий. — Это заняло три десятидневки постоянного движения — ни сна, ни воды…

— Заткнись, овцеголовый, пока мой кулак не отправил тебя в другое путешествие, — ответил большой.

— А ты составишь мне компанию?

— Конечно нет! — прорычал здоровяк.

— Что ж, спасибо Ти… в смысле Бешабе, — облегченно вздохнул его товарищ. — Я боялся, что мне предстоит целую вечность провести с такими как ты, Винобрюх.

— Взаимно, Рукохват.

Лейтенант Мериса продрался к ним через кустарник.

— Тихо, вы двое, — прошипел Дартан. — Вы вообще слово «скрытность» слыхали?

— Я слыхал, — отозвался тот, кого назвали Винобрюхом.

— Вот и попробуй её соблюдать, — прорычал Дартан. — А если не получится, я вернусь, и в следующий раз не стану ограничиваться предупреждением.

Винобрюх сверлил спину Дартана взглядом, пока тот уходил. Рукохват, в свою очередь, в голос засмеялся и сказал вслед лейтенанту:

— Если Винни удается выскользнуть из девичьей спальни прежде, чем отец девушки проснется и схватится за топор, он называет это «скрытностью».

— Руховат, а ты слышал про «быть избитым»?

— Я слыхал…

Их оборвал чей-то шёпот. Из-за деревьев ударил пугающий свет, ослепив охотников. Из безвольных рук повыпадали мечи, и следопыты, дрожа от страха, бросились на землю.

— Что, девять кругов ада, такое? — воскликнул кто-то.

Мерис остался единственным, кто не стал заслоняться и не упал в ужасе. Он стоял прямо, с мечом и топором в руках. Юноша развел руками и поклонился.

— Приветствую, Призрачная Леди!

Арья осознала, что спала теплым сном без сновидений, только когда открыла глаза. Солнце едва зашло за горизонт. Девушка не замерзла, хотя на ней были только штаны и рубаха. Арья села и огляделась, ожидая неподалеку увидеть Путника в его обычной медитативной позе — сидя, скрестив ноги, но поляна была пуста — только горел костер, на котором жарились две небольшие звериные тушки. Рыцарь нахмурилась, но затем почувствовала, как нежная ладонь гладит её по щеке. Её обняли сильные руки.

Губы девушки растянулись в улыбке.

— Как долго я спала? — спросила она.

— Весь закат, — раздался ответ Путника. Голос был тихим и мелодичным, хоть и ломался. Она пошевелилась в его руках, и он сжал её крепче.

— И все это время ты присматривал за мной?

— Нет, — ответил Путник.

Удивленная ответом, Арья взглянула в его наполовину закрытое лицо. Воротник он застегнул, но плаща не надевал. Путник указал на костер.

— Еще я поохотился.

Рыцарь улыбнулась, а потом рассмеялась. Не задумываясь о том, как плотно одежда облегает ее стройное тело, она вскочила на ноги и направилась к костру. Там жарились два диких кролика. Они немного обуглились, но стоило лишь кольнуть мясо ножом, как наружу выступил сок и зашипел на огне.

Арья ощутила, что голодна. Она взяла вертел с кроликом и предложила его Путнику, но тот отмахнулся от мяса. Принимая его любезность, девушка села и откусила кусочек. Простое, без приправ, это мясо оказалось самым вкусным блюдом, которое она пробовала впервые за долгое время — не в последнюю очередь благодаря пустоте в желудке.

— Я не голоден, — сказал Путник, когда Арья стала настаивать.

— Но тебе же нужно питаться, не так ли?

Вместо ответа Путник просто поднял руку с серебряным волчьим кольцом.

Арья покачала головой.

— Я могла бы догадаться, — сказала она с улыбкой.

Кролики были не такими уж мелкими, но она быстро расправилась с обоими. Рыцарь была слишком голодна, чтобы церемониться, но стала сдерживаться, когда почувствовала, что на нее смотрит Путник. Доев второго кролика, со смущенным смешком она вытерла руки о траву.

Путник не сказал ничего, и в наступившей тишине Арья почувствовала глубокий покой. Его синие глаза горели, но вслух он не стал говорить того, что выражал взгляд. Не мог подобрать слов.

Ну что ж, по крайней мере, они немного продвинулись.

Она пересела поближе к нему, прижалась, положила голову на плечо. Путник застыл на миг, не зная, как вести себя в подобной ситуации.

Затем он обхватил ее руками, и девушка растаяла.

— Путник, могу я сказать тебе кое-что?

К её удивлению, в ответ не прозвучало «Возможно». Вместо этого Путник сказал «Да».

Она снова прижалась к его груди и поверх его рук положила свои. Сглотнула, успокаивая себя.

— Ты никогда не чувствовал ничего подобного, — сказала она. — Я вижу это в твоих глазах. Тебе всегда было некого любить.

Путник посмотрел на нее в замешательстве, но Арья знала, что это не потому, что она ошиблась — просто ему было незнакомо слово. Почувствовав укол печали, она чуть наклонила и повернула голову, чтобы поцеловать его холодные губы. Слова им были ни к чему.

Полупрозрачная фигура красивой эльфийской женщины, одетой в длинное коричневое платье, струившееся в никуда, встала перед ним. Она казалась сотканной из тумана, и, в самом деле, он почти не мог разглядеть ее лица — только пылающие красно-золотые глаза. На призрачном лице поднялись брови, но Мерис видел, что удивление было притворным.

Мерис не пошевелился, чтобы убрать оружие, хотя и знал, что против бесплотного видения оно будет бесполезно.

Ты не боишься, — сказал женский голос в его сознании. Было ясно, что голос услышали и другие охотники — раздались вздохи, некоторые съежились от ужаса.

— Нет.

Почему? — казалось, она любопытна, а не разгневана.

— Откуда ты меня знаешь? — спросил Мерис.

Это не ответ, — заметила она.

— Пока хватит и этого. Скажи, откуда ты знаешь меня, и я скажу, почему не боюсь.

Призрачная леди улыбнулась, и улыбка была бы прекрасной, если бы не была тревожащей. Она протянула туманные пальцы к щеке Мериса, и тот удивился, ощутив холодное прикосновение. На ее лице, обворожительном в лунном сиянии, застыло ровное, голодное выражение, возбуждавшее тело Мериса так, как никогда не возбуждали объятия служанок и охотничьих дочерей, так, как он не возбуждался, даже глядя на стройное тело Арьи.

Затем она засмеялась.

— Мне не нужно отвечать на твой вопрос, Мерис Странник, — сказала она вслух, и он удивился, услышав ее голос ушами. — Ответ написан в твоем сердце: ты не боишься меня, потому что не боишься ничего. Ты преодолел свою последнюю любовь, и, вместе с ней, свой последний страх…

Их взгляды встретились.

— …твоего отца.

Молниеносным движением Мерис пронзил сердце Призрачной Леди своим длинным клинком.

Прошло несколько долгих мгновений. Затем она посмотрела вниз, туда, где торчало лезвие. Из груди не сочилась кровь. Оружие прошло через нее, как сквозь густой туман. Там, где клинок касался призрачного тела, он стал холодным, как лед, но Мерис держал его, даже когда холод обжег его ладонь.

— Впечатляюще, — сказала она.

Он держал оружие так долго, как мог, стиснув зубы, но холод был слишком силен. С резким выдохом Мерис разжал руку, и клинок остался торчать на месте, выступая из ее тела. Эльфийка улыбнулась.

— Твой дух силен, Мерис Странник, — она скользнула в сторону, и замороженный меч упал на землю. Призрак, казалось, не получил никакого вреда. — Я Гилтер’йель, и мне нужна твоя помощь.

Мерис сощурился.

— Моя помощь? — переспросил он, растирая ладонь.

Она кивнула.

Он глянул вниз, на меч, покрытый изморозью.

— Мой меч?

— Пускай лежит, — ответила Гилтер’йель, — Я подберу что-нибудь получше, когда ты выполнишь мою просьбу.

— И что это будет за просьба? — едва заметная усмешка растянула уголки рта Мериса.

— В моих лесах завелись крысы. Я хочу, чтобы ты избавился от них.

Путник и Арья сидели рядом в роще, купаясь в лучах лунного света и глядя только друг на друга. Зашло солнце и взошла луна, но они вряд ли заметили её, в ночи обнимая друг друга, наслаждаясь блаженной вечностью. Мирная роща раскинулась вокруг, а высоко над головами влюбленных им улыбалась Селуне.

Арья до сих пор не могла поверить. Все произошло так быстро… Девушке казалось, будто весь её мир помещался в объятиях Путника. Все стало таким правильным. Все, кроме…

Вздрогнув, Арья вспомнила, что привело ее в Куэрварр, вспомнила и недвусмысленные приказы, что ей дали. Приказы вынуждали рыцаря вернуться с новостями в Серебристую Луну.

Не колеблясь, она высвободилась из рук Путника и поднялась на ноги. Оглядевшись вокруг в поисках своего снаряжения, девушка наконец нашла его под деревом на краю поляны.

— Что ты делаешь? — вставая, спросил позади нее Путник, там, где только что сидел.

— Мне нужно идти, — сказала Арья. — Мне жаль, но я должна.

— Нет, не должна, — он подошел к девушке.

— Мне нужно доложить о действиях Грейта, — возразила рыцарь. — О моих находках, о подозрениях… Главнокомандующий Алатар должен послать рыцарей…

— Больше никаких рыцарей! — прохрипел Путник так неистово, что Арья дернулась и развернулась, чтобы посмотреть на него. Она хотела заговорить, но он упал на колени, ужасный кашель раздирал бледное тело. Арья попыталась коснуться его, но мужчина отстранился.

Наконец, Путник поднял взгляд.

— Больше никаких рыцарей, — повторил он.

— Но… — начала Арья.

— Заполни город солдатами, и Грейт окажется неприкосновенен. Он отвертится от любых наказаний, которые на него наложат, это я тебе обещаю, — глаза Путника пылали. — Оставь Грейта мне.

Арья заметила, что он не упомянул Мериса, но решила не обращать внимания.

— Путник, я не могу позволить тебе…

— Оставь их мне, — холодно повторил он. От его взгляда по спине девушки побежали мурашки. — Правосудие свершится.

— Да, свершится, когда я вернусь из Серебристой Луны во главе с двадцатью Рыцарями в Серебре, сотней Серебряного Легиона и полудюжиной Волшебных стражей, — с пылом возразила она. Девушка чувствовала, как разгорается в ней упрямство.

— Грейт и его наемники будут давно мертвы, когда ты сюда доберешься, — сказал Путник.

— Путник, мой кодекс чести не допускает самосуд…

— Да будь проклята твоя честь! — крикнул он. — Будь проклята любая честь. Сколько жизней она погубила? Как много невинных из-за нее убиты? Честь ничто. Честь хуже, чем ничто.

Кровь отхлынула от лица Арьи. Этот человек, которому она отдалась, этот опьяняющий, таинственный воин, которого она знала лишь короткое время, но при этом чувствовала себя так, будто провела с ним всю жизнь, плевал на рыцарство, любимое ею всем сердцем, и на честь, которая придавала её жизни смысл. Честь сковывала её крепче стальных цепей, но Арья помнила нежные, осторожные объятия рук Путника. Что держит сердце рыцаря сильней — честь и её ограничения, или любовь и её вольности?

Эти противоположности сейчас сражались у девушки в душе, и скрежет стали, раздавшийся, когда её клинок покинул ножны, ясно дал понять, какая из них победила.

— Мой долг зовет меня на юг, — сказала рыцарь, указывая в направлении Серебристой Луны. — Нужно предупредить Стонара и леди Аластриэль. Прости. Я должна уходить. Но я вернусь. Обещаю. Только не пробуй меня остановить.

Путник опустил пылавшие глаза, до того глядевшие в её лицо. Он посмотрел в сторону, направив взгляд в какую-то точку неподалеку.

Арья кивнула, вложила в ножны меч, наклонилась и стала надевать наголенники. Затем оглянулась, с твердостью в глазах, но Путник продолжал смотреть в другом направлении. Видя, что тот не возражает, она взяла нагрудник.

Затем раздался голос, тихий и спокойный.

— Тебе не нужно уходить.

Арья колебалась, прилаживая нагрудник на место, но всего лишь мгновение. Доспешная сталь плотно прижалась к груди и плоскому животу. Латы сидели как влитые — за меньшее её отец не заплатил бы лучшим оружейникам Эверлунда.

— Нет, нужно, — сказала Арья. Она стала застегивать ремни.

Девушка чувствовала на спине взгляд глубоких синих глаз Путника и пыталась не обращать внимания.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — произнес он.

Арья оглянулась на него.

— У тебя есть свои цели, у меня свои, — с немалой горечью, но твердо произнесла она. — Можешь пойти со мной, если хочешь, но остаться я не могу. У меня нет такого выбора. Долг приказывает мне идти.

На это у Путника ответа не нашлось. Последняя пластина панциря встала на место. Рыцарь продела правую руку в стальной наруч и застегнула ремень.

Путник смотрел на нее с выражением, похожим на печаль, пока рыцарь надевала свои латы кусок за куском. Руки Арьи дрожали от волнения, хотя она чувствовала и глубочайшее спокойствие. Двойственность ощущений казалась одновременно трагичной и красивой.

— Путник, — сказала Арья, не глядя на него. — Скажешь мне кое-что?

— Возможно, — ответ был холодным.

— Наступит ли когда-нибудь мир… для нас?

— Мир… — задумался он. — Найду ли я мир, когда последний из них умрет?

Арья не отступала.

— Когда все это закончится… когда я найду пропавших гонцов, а ты убьешь достаточно врагов… ты серьезно это говорил? Про смерть? Или… — она прикусила губу. — Или я смогу увидеть тебя снова?

Мгновение царило молчание. Потом она услышала голос Путника, и он чудесным образом казался чистым.

— Ты бы этого хотела? — спросил он в ответ почти шепотом.

Сердце Арьи дрогнуло.

Она развернулась к Путнику, чтобы продолжить, но тут мимо её уха промчалась стрела и вонзилась ему в плечо.

— Нет! — выдохнула она, когда Путник от удара упал наземь. — Боги, нет!

Рыцарь бросилась на землю, выхватывая меч из ножен. В бок вонзилась стрела, пробила латы, и девушка закричала от внезапно вспыхнувшего в теле пламени. Если бы не панцирь, выстрел оказался бы смертельным.

— Арья… беги… — сквозь боль выдохнул Путник. Он протянул руку, чтобы взять свой меч. — Они пришли… за мной…

Она схватила его ладонь и крепко сжала. Путник поднял глаза, и в её взгляде увидел знакомый решительный огонь. Рыцарь встала над его распростертым телом.

— Пускай подходят, — сказала Арья, и её голос был острым, как нож.

Полдюжины темных фигур выскользнули из-за деревьев, в их руках сияла сталь. Арья — меч и щит наготове — стояла, готовая встретить их.