Призрачный путник

Глава 11

Его разбудил громкий стук в дверь. Измученному кошмарами Грейту сначала показалось, что это треск ломающихся под ударами ребер, и он судорожно втянул в себя воздух. Спросонья он ничего не видел в кромешной темноте, как будто ослеп. Вскоре бард осознал, что лежит один в своей постели, и, ощупав себя, понял, что его тело в порядке. Спустя несколько бесконечных секунд стук раздался вновь.

— Что? — раздраженно отозвался Грейт.

Вошел болезненно-тонкий Клодир, как всегда, опрятный и безупречный. Он посмотрел поверх своего задранного носа на Лорда Певца, валявшегося под небольшой горой из шерстяных одеял.

— Важные дела, сир, — ответил он.

— Что может быть важным настолько? — Грейт отшвырнул одеяла и соскользнул с кровати. Подойдя к окну, он открыл щеколду. Солнце еще не взошло. Холодный воздух, овевавший обнаженное тело, заставил его спину покрыться мурашками. — Тем более еще до рассвета?

Даже если Клодира смутила нагота лорда, если он вообще её заметил, то дворецкий не подал виду.

— У дверей собралась целая толпа горожан, сир, — сказал он. — Они ожидают, пока вы удостоите их своим появлением.

Грейт тихо выругался, переведя слова Клодира на язык тактических терминов.

— В каком они настроении? — спросил он.

— Мне кажется, сир, они немного… нервничают.

Грейт выругался еще раз.

— Разъяренная толпа не станет ждать, пока её «удостоят своим появлением», — он завернулся в одеяло. — Принеси мне одежду, яртинг и меч. Я выйду.

— Конечно, милорд, — ответил Клодир с легким поклоном. — Должен ли я послать за охранниками — двумя, чтобы сопровождать вас, и еще полудюжиной, чтобы пройти через толпу?

— Разумеется.

Клодир собрался выйти, но Грейт окликнул его.

— И принесешь потом мне бутылку элверквисста. Я собираюсь поднять тост за успех. Или за трупы дюжины, а может и больше, невежественных крестьян.

— Конечно, милорд, — кивнул Клодир.

Толпа, собравшаяся во дворе принадлежавшего Грейту особняка, протянулась до самой главной площади Куэрварра и по-прежнему «немного нервничала», как описал это состояние Клодир. На куэрваррской площади собралось почти три сотни горожан; около трети всего населения. У большинства при себе было оружие, у кого — недавно приобретенное, у кого — старое, доставшееся по наследству от отцов и дедов, а другие держали пилы или топоры, которыми пользовались для лесозаготовок. Безоружные несли факелы. На многих лицах застыло мрачное выражение, и из толпы раздавались гневные выкрики.

— Так, похоже, Лорд Певец нарвался, — заметил чей-то тихий голос, как будто не обращаясь ни к кому конкретно. — Совсем как тогда в Новой Крепости53, когда мы…

— Дерст, ты снова об этом? — прошептал стоявший рядом массивный мужчина. Два воина, глядевшие в разные стороны, казалось, совсем не знали друг друга, а их тихие слова терялись в гомоне толпы. — Это не самое приятное из воспоминаний, и я бы не…

— Насколько я помню, мы тогда собрались перед «Наградой Героя» и стали звать наружу старосту Уля…

— И дела быстро обернулись не в нашу пользу, а из города пришлось сбежать, — сказал Барс.

— Ну… — возразил Дерст. — Это была не моя вина.

— План был твой.

— Если ты о лошадях…

— Ты четко сказал: оставим лошадей, вернемся за ними потом.

— Нечестно искать виноватых, — парировал Дерст. — И раз уж мы заговорили на эту тему, если бы ты тогда не выдал нас с потрохами…

— Если бы ты не спал с той служанкой Уля, Эмми, нам бы вообще не пришлось скрываться!

По лицу Дерста скользнула улыбка.

— Ах, Эмми… — мечтательно произнес рыцарь-плут. — Барс, ты же знаешь, я не могу устоять против милой улыбки и кругленьких лодыжек…

— А грудь ты, видимо, не заметил, — проворчал Барс.

— Ну, заметил, конечно… — признался Дерст. — Трудно было бы не заметить, у ее платья лиф был…

И именно в этот момент через двойные двери, служившие входом в его особняк, вышел наружу Лорд Певец. Он остановился на крыльце, оглядывая толпу, в позолоченном одеянии, символизировавшем его положение, со своим прекрасным яртингом в руках. Грейт выглядел так, будто не спал всю ночь, а сейчас отправился на званый ужин. Барс и Дерст знали, что это не так. Грейта выдавали глаза — покрасневшие, прятавшие дикую ярость Глаза уставшего человека на грани.

— Друзья и соседи, — произнес Грейт своим мягким баритоном. — Чем я заслужил честь и удовольствие удостоиться столь нежданного визита?

Услышав его голос, толпа стихла, не считая нескольких разрозненных криков. Дерст выругался. Обезоруживающие манеры Грейта именно такое действие и производили: обезоруживали.

Но, похоже, кое-кто не был подвержен их действию. Закутанный в черное мужчина в самом центре толпы заговорил, перебивая гомон.

— Лорд Певец, — сказал он. — Мы требуем правосудия.

— Прям как ты, Барс — сразу к делу, — заметил Дерст.

Паладин не ответил.

— Само собой, — с улыбкой ответил Грейт. — Я и не думал, что вы проснулись в такую рань, чтобы пожелать мне доброго утра.

В толпе раздалось несколько негромких смешков.

— В самом деле? А я пришел сюда как раз для этого, — прошептал Дерст.

— Дерст, это не смешно, — пробормотал в ответ Барс.

— В отсутствие Представителя Стонара, — продолжал человек в балахоне, — вы являетесь нашим правителем и защитником. И мы требуем защиты. Сражения на улицах должны прекратиться, а ваши солдаты…

— Эта просьба кажется весьма ироничной, — крикнул в ответ Грейт. Толпа ошеломленно смолкла. — Особенно если она исходит от вас, человека, который, как предполагается, и должен беречь мир и порядок, капитан Анддрет.

Толпа разом изумленно вздохнула, когда земной дженази стянул капюшон. На лице капитана все еще оставались шрамы и ссадины от недавних схваток, и, пожалуй, они придавали его словам особый вес.

— Ваши люди с оружием наголо всю ночь искали какого-то бродягу, пугая и угрожая мирным жителям, — обвинил Анддрет. — Это недопустимо!

— Бродягу? Путник — убийца, давно нападающий на наших граждан! — возразил Грейт. — Многие уже мертвы, а вы требуете, чтобы я отозвал своих солдат? Вы требуете, чтобы я оставил нашу землю без защиты? Я делаю то, что должен делать, чтобы остановить убийцу — потому что стража с этим не справилась!

От этого выпада Анддрет задрожал.

— Вы оспариваете мои методы?

— Представитель Стонар бы… — начал Анддрет.

— Представитель Стонар покинул нас, когда мы в нем нуждались! — прервал его Грейт. — Он отказался защищать нас, потому что не смог или не захотел. Он сбежал к нашей благородной Верховной леди Аластриэль, когда его соотечественники взывали о помощи! Я могу лишь надеяться, что она заметит его трусость или уличит его!

Толпа ответила обескураженными, хмурыми лицами, и Грейт хмыкнул.

— В его поступке, — пояснил он, и люди отреагировали одобрительными возгласами.

— Попытка захватить власть в Куэрварре? — скептически спросил Дерст. — Не похоже…

— Знаю, — прервал Барс. В нем пульсировала злость. Он ненавидел политиканов и их махинации, но игру понимал. Грейт играл на настроениях толпы, будто на яртинге. — Не похоже на того Грейта, которого мы знаем. Он ненавидит этот город.

Грейт дождался, пока возгласы стихнут.

— Но мне не верится, что за этим стоит Стонар, — выкрикнул бард. — Он добрый и честный человек с благородными намереньями. Я отказываюсь верить, что он виновен в чем-то, кроме некомпетентности — он всего лишь непреднамеренно создал для нас некоторые трудности.

Дерст и Барс покачали головами. Значит, не борьба за власть.

— Я считаю, что убийца действует самостоятельно. Злодей убивает наших людей в одиночку!

— Он не злодей! — закричал Анддрет, но его слова потерялись в поднявшемся гвалте и диких воплях.

— Надо дать знать Стонару! — раздался крик. — Отправьте весточку в Серебристую Луну, чтобы он вернулся с отрядом Серебряного Легиона…

— Это невозможно, — ответил голос из толпы, слишком тихий, чтобы перекрыть людской гомон, но все равно отчетливо слышный. При его звуках толпа расступилась перед кутавшейся в плащ фигурой. Обернувшись, Барс и Дерст увидели стройную полуэльфийку в кожаной накидке. Её роскошные светлые волосы украшали цветы, а оголовье деревянного посоха, который держала девушка — перья. Утро было холодным, но на ней была лишь туника из кожи и гетры. Лицо, разрумянившееся на морозе, было молодым и гладким, но несмотря на это, ее глаза светились мудростью и пониманием.

Барс на мгновение утратил дар речи.

— Кто эта леди вон там? — спросил он Дерста наконец.

— Какая женщина! — восхитился рыцарь. — Госпожа друид Амра Чистоводная, из Дубового Дома. Могущественная, умелая, и кроме того — просто потрясающа в постели…

Паладин искоса взглянул на него, предупреждая. Дерст прочистил горло.

— В смысле, так говорят.

Прекрасная полуэльфийка продолжила мягким голосом:

— Нашим заклинаниям мешает какой-то барьер, как будто тёмная луна взошла над Куэрварром и затмила наши глаза, — сказала она.

— Магический барьер? — спросил Грейт. — Тогда враг куда сильнее, чем я думал.

На смену одобрительным возгласам пришли испуганные восклицания. Взгляды толпы были прикованы к Лорду Певцу. Дерст и Барс в полной растерянности переглянулись. О чем сейчас Грейт вообще думает? Хочет начать панику?

Всю площадь охватила тишина, напряженная и пугающая.

Грейт усмехнулся.

— Не бойтесь, ведь опасность уже миновала, — сказал он. — Благодаря моим стараниям убийца сейчас в наших руках, и мы расспросим его о…

— Он сбежал! — заорал Барс, сложив руки вокруг рта. — Убийца сбежал!

— Болван, — тихо выругался Дерст, отворачивая голову, чтобы не быть узнанным.

Грейт проклял про себя все на свете, услышав этот крик. Бард не сомневался в том, что это правда. Он приказал своим людям взять Путника живым или мертвым, чего бы это не стоило. Бездарность подчиненных и провал всего дела боролись в нем с друг другом за место главной причины огромнейшего разочарования.

Бард хотел было по привычке потереть свое золотое кольцо, но оказалось, что он его не надел. На пальце барда виднелась небольшая отметина, напоминавшая о первом кольце, которое он носил там — кольце, которое послужило впоследствии основой для его фамильной печати.

Его мысли вернулись к текущему положению дел. Побег Путника спутал все столь тщательно выстроенные планы. Какое-то мгновение Лорд Певец не знал, что следует делать. Выпады в адрес стражи потеряют свой вес, если с той же задачей не смогли справиться его собственные люди. Сбежав, убийца может переговорить с Анддретом, Амрой, или даже с самим Стонаром — и тогда все будет потеряно…

И тут к нему пришло решение. Изворотливый разум Лорда Певца нашел способ обернуть известие о побеге в свою пользу, просто отложив исполнение своих планов, и, возможно, даже несколько укрепить их.

— Обстоятельства сложились не в нашу пользу. В окружении врагов, отрезаны от прочих Пустошей… Исходя из этих сведений, прямо у наших границ может назревать война!

Люди поразевали рты.

— Защити нас, Лорд Певец! — прозвучал чей-то крик, который тут же подхватили остальные. По всей площади стали выкрикивать его прозвище, Быстрорукий, и кричать о его героизме.

— Защити нас!

Улыбнувшись, Грейт отвесил поклон.

— Убийца был в моих руках, но сбежал. Второй раз ему это не удастся.

Он выхватил рапиру в салюте, занеся оружие над головой.

— Тридцать лет назад я поднял этот клинок против великанов Лютого Ока, тогда же и сформировался отряд Вороньего Когтя. Сейчас же знайте, правда в том: каждый мой вздох вам будет щитом!

Пропев последнее предложение — оно было плохо срифмовано, но такие простаки вряд ли это заметили — Грейт будто вырос, но на самом деле это был всего лишь трюк — до сих пор он стоял, чуть сутулясь, а сейчас выпрямился. Немного бардовского волшебства — и его меч запылал, освещая лицо. Толпа застыла в благоговении.

Самое время нанести последний штрих.

— Я обещаю вам, народ Куэрварра: я был вашим героем прежде, и я буду героем сейчас!

С этими словами он отпустил иллюзорный огонь, и лезвие будто взорвалось пламенем, осыпав толпу искрами. Прежде чем коснуться чьей-то одежды или кожи, искры исчезли, и толпа взорвалась аплодисментами и криками, восхваляя имя лорда Дарена «Быстрорукого» Грейта. Лорд Певец купался в лести и похвалах, а сердце барда колотилось будто бы отдельно от него самого.

Ох, этот трепет от чувства собственной доблести… Как ему этого не хватало!

Но вдруг над толпой раздался отчетливый клич.

— Отправьте всадников! — разнесся возглас, и трепет Грейта угас, как задутое пламя свечи.

— Что? — переспросил Грейт, глядя поверх притихших людей.

— Отправьте всадников, — повторила Амра. — Представитель Стонар должен быть предупрежден.

— Госпожа, в самом-то деле, — сказал Грейт, когда все взоры вновь обратились к нему. Он замялся, лихорадочно размышляя; друида-полуэльфийку уважали и даже боялись, за силу Сильвануса, которой она владела. — Мы же не можем бежать за помощью всякий раз, когда…

— Но Гет не знает, — возразила Амра. — Давайте исправим его неведенье и дадим шанс исполнить свой долг. Позволим ему помочь!

Грейт выругался про себя — его поймали на собственных словах, но тут же увидел выход, который сможет изменить ситуацию в его пользу.

— Тогда пошлем всадника, — ответил Грейт. — Но Лунолесье опасное место — одному из нас там слишком просто потеряться и погибнуть.

Эти слова вызвали испуганные вздохи в толпе, но Лорд Певец жестом заставил их смолкнуть. Он улыбнулся.

— Следует послать кого-то хорошо знакомого с этой землей и её неписанными правилами. Может быть, одного из ваших друидов, госпожа?

Все взгляды обратились к Амре, и полуэльфийка помрачнела. Грейт понимал, что она не сможет отказать после того, как открыто возражала герою Куэрварра.

— Ладно, — ответила Амра с явной неохотой. — Я пошлю одного из моих людей.

— Прекрасно! — воскликнул Грейт, взмахнув руками. Он усмехался — угроза миновала. — Теперь, и стар и млад, услышьте: ложитесь спать и не тревожьтесь зря. Герой, не дремля, защитит вас ночью, а дальше тьму отгонит прочь заря.

Если прежде крики были просто громкими, то сейчас они загремели, будто извержение вулкана. Сотни глаз взирали на Грейта с нескрываемым восхищением и абсолютным доверием. Он был их героем, их господином, рыцарем в сияющих латах, и он полностью управлял ситуацией.

Уверенно сыгравший свою роль Грейт улыбнулся им еще раз, взмахнул, прощаясь, и направился обратно в свой дом, выслушивать восхищенные и одобрительные реплики друзей.

Мерис ждал его в прихожей.

— Перегибаешь палку, — заметил следопыт.

— Может быть, — согласился Лорд Певец. — Но это неважно, когда имеешь дело с дураками того сорта, что населяют пограничные города вроде Куэрварра.

Он взмахом подозвал Мериса к себе.

— Путник сбежал?

— Да.

— Это повредит моим замыслам, — сказал Грейт. — Но все же поправимо. Западня не сработала?

— Путник силен, но мы его взяли. Ему помогли сбежать.

— Кто? — спросил Грейт, хотя уже знал ответ.

— Моя кузина и ее любовнички, — сплюнул Мерис. — Внезапно появилась и спасла его. А потом эта парочка артистов прикрыла их побег.

— Эх, племянница, племянница… ты меня огорчаешь. Так очевидно, так грубо, так… по-рыцарски.

Он остановился у двери в спальню.

— У меня есть задание для тебя.

— Я могу выследить их обоих этой же ночью, — хриплым шепотом предложил Мерис. — Мне понадобиться всего лишь полдюжины людей…

— Нет. Другое задание.

Мерис нахмурил брови в замешательстве, и Грейт сдержал улыбку.

— Шлюха-Амра собирается послать одного из своих пёсиков, чтобы тот предупредил Стонара о происходящем. Еще не хватало, чтобы наш возлюбленный Представитель вернулся во главе Серебряного Легиона. Тогда все пойдет прахом. Отправь своих людей в леса…

— Считай, что все сделано. Я лично об этом позабочусь.

Осознав, что стоит с открытым ртом, Грейт закрыл его и смерил сына изучающим взглядом. Как-то слишком легко Мерис подчинился. Дарен Грейт попытался прочесть мысли сына по его смуглому лицу, но оно было бесстрастным. Язык жестов тоже ничего не сказал Лорду Певцу — только ладонь, покоившаяся на мече, была красноречива.

— Да, — произнес Грейт, очень тихо. — Обещаю, когда ты вернешься, Путник и Арья будут твоими. Нельзя промедлить, не нужно риска. День пути — это совсем близко.

Рифма прозвучала блекло, будто смертный приговор из уст Лорда Певца.

Мерис улыбнулся, но ничего не сказал. Кратко кивнув, он развернулся и зашагал прочь.

Грейт смотрел, как он уходит. Выходит, Арья говорила правду — Серебристая Луна разыскивала пропавших гонцов, и Мерис был как-то к этому причастен. Дарен Грейт был удивлен, что не узнал об этом раньше. Это оказалось сюрпризом, а сюрпризы, тайну которых он узнавал последним, Грейта совсем не радовали.

Он мог спросить вслух, но знал, что Талтелиэль уже взвешивает ответ, прочитав мысли барда прежде, чем тот мог бы их озвучить.

Насмешливо присвистнув, Грейт решил дать прорицателю шанс поломать голову над этой загадкой. У него хватало дел поважнее, и первым из них было свидание с собственной кроватью.

Грейт открыл дверь и в изумлении замер. Женщина, сидевшая на его кровати, смотрела в другую сторону, черты ее лица скрадывала темнота, но этот силуэт он узнал бы везде.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — равнодушно произнес он.

— Не думала, что ты придешь, — отозвалась Льета. — Я не заходила в эту комнату много лет.

Она сменила позу. На ней не было ничего, кроме белой шелковой туники, обволакивающей плавные изгибы тела. В лунном свете она была так прекрасна, что у Грейта невольно перехватило дыхание. Он знал полуэльфийку уже дольше тридцати лет, но она, казалось, постарела не более чем на десятилетие. Она по-прежнему обладала той свежестью юности, которая привлекла его поначалу.

— Так ведь было не всегда, — сказал Грейт. Он присел рядом с женой. — Когда-то ты считала эту комнату своей.

Грейт приобнял ее, и Льета не стала отстраняться. Наоборот, положила голову ему на плечо. — Помню, в первый раз мы…

— Ты снова станешь героем… — прошептала Льета почти неслышным, отчаянным голосом.

Грейт моргнул. Сладкий мед ее голоса был полон горечи. Льета говорила о важных для своего мужа вещах, но то, как она произносила слова, превращало все похвалы в бесполезный прах.

— Я всегда был героем, — ответил он, легонько улыбаясь в попытке развеселить ее. — Могла бы и знать об этом, любимая.

Произносить последнее слово он не собирался, но вдруг, в глубине души понял, что это не было ложью.

Впервые она посмотрела на него, и блеск синих глаз отразился в его глазах. Он никогда не видел ее настолько прекрасной. Ее алые губы приоткрылись; она улыбнулась ему и провела гладкой рукой по его щеке.

— Скоро рассвет, — сказала Льета. — Лунные тени в это время становятся длиннее.

— Да, — Грейт улыбнулся. Он помнил, что она сказала ему эти слова, когда они впервые проснулись вместе.

Он наклонился и поцеловал ее. После долгой паузы она ответила на поцелуй, освобождаясь от туники и сжимая его лицо обеими руками.

Через какое-то время они молча лежали в объятиях друг друга и следили через окно спальни, как где-то за Лунолесьем встает солнце.

— Любимая, — прошептал Грейт.

Льета не ответила, но по дыханию он чувствовал, что она не спит.

— Знаю, в их глазах, в глазах жителей Куэрварра я герой, но мне нет дела до их мнения, — его голос дрогнул, но Грейт не обратил внимания на эту слабость. — Мне важно твое.

Льета взглянула в его глаза.

— Ты был очень добр ко мне, любовь моя, — сказала она, касаясь его щеки.

На мгновение Грейт увидел прежний огонь в ее лазурных глазах, и у него стало легко на сердце.

Затем она села и набросила тунику на плечи.

— Но ты никогда не был героем, и, боюсь, уже никогда не будешь, — закончила она.

Его глаза распахнулись. Даже ножом она не смогла бы ударить его больнее.

Затем она встала и ушла без единого звука, оставив Лорда Певца встречать утро с мокрыми глазами.