Призрачный путник

Глава 13

Заблудшее дитя…

Мерис, вытиравший платком лезвие меча в нескольких милях к югу от Куэрварра, застыл на месте. Он сосредоточил все свои пять чувств на окрестном лесу. Слова могли быть всего лишь плодом воображения. Он не слышал ничего, кроме чирикающих птиц, качающихся ветвей и…

Где же ты блуждал, Странник?

Мерис вздрогнул от страха. Он ничего не услышал, но слова, сказанные насмешливым женским голосом, оказались в его голове!

Он почувствовал, что дрожит, позволил платку упасть на землю и взялся за топор. Затем развернулся, оглядывая каждое дерево, каждую ветку в поисках говорившей.

— Кто здесь? — закричал он, выставив перед собой оружие. — Покажись!

Призрачный смех вновь раздался в его голове, такой тихий, как будто и не звучал вообще.

Юноша почувствовал чье-то присутствие за спиной, и, вихрем развернувшись, отправил в полет свой топор. Оружие вонзилось в валявшийся на земле древесный ствол.

Напуганная белка, с трудом увернувшись от смертоносного снаряда, быстро скрылась из виду.

Кого ты боишься, Мерис Странник, сын Грейта?

— Что тебе от меня нужно? — мечом Мерис прочертил в воздухе перед собой дугу.

Что тебе от меня нужно? — вернулись его слова.

Он не видел говорившей, только жуткие деревья Темных Рощ. Казалось, их ветви сплетаются все теснее, закрывая солнечный свет.

– Кто ты? — завопил Мерис. — Кто это говорит?

Вновь тихий смех. Ты знаешь меня, Странник. Ты всегда знал меня.

Мерис бросился к упавшему дереву и вырвал из древесины свой топор. Не разбирая пути, он со всех ног помчался к Куэрварру.

Следопыт надеялся, что шепот не последует за ним.

Стражник на воротах Куэрварра был рад увидеть первые лучи восходящего солнца, особенно после недавних событий. Много народу пропало — стали жертвами Призрачного Убийцы, видать. В основном это были местные дельцы, преуспевающие лидеры и просто люди побогаче. Из-за всего этого город погрузился в хаос. Но, как ни странно, теплая погода вселяла надежду. Стражник расслабился и наслаждался теплыми лучами приближавшейся весны.

Мерис пренебрег своим обычным изяществом, мчась к воротам. Хотя его оружие находилось в ножнах, одетый в черное и бегущий к городу человек встревожил стражников — те скрестили копья, преграждая путь, но потом узнали следопыта.

— Милорд? — спросили они, когда тот раздвинул их копья и бросился в город.

Оказавшись за городскими стенами, Мерис выровнял дыхание, но его сердце по-прежнему бешено колотилось. Он свернул с главной улицы в переулок и сменил свою черную одежду на белую кожу, спрятанную здесь заранее. Никто не должен видеть его в черном — никто не видел прежде. Стражники стали исключением, о котором позже придется позаботиться.

Одевшись в свои доспехи, он прошел вниз по улице к особняку отца.

Клодир пытался остановить его в дверях, но Мерис отпихнул худого слугу в сторону и ворвался внутрь. Не дожидаясь, пока тот объявит о его появлении, Мерис толкнул двери в бальную залу и зашагал прямиком к Лорду Певцу.

Грейт, как всегда, был роскошно одет, но его лицо осунулось и выглядело изнуренным, казалось, он почти не спал этой ночью. Бальный зал был, как обычно, роскошен, но статуи и гобелены выглядели отражением самого Грейта — старого и потрёпанного. Лорд Певец был погружен в глубокую задумчивость, когда Мерис вошел, и тем не менее сразу же перевел взгляд на юношу. Взор его был мрачен; глаза налились кровью.

Сколько Мерис себя помнил, старик ни разу не выглядел таким слабым. Какая-то часть юноши захотела спросить, что случилось, возможно, чтобы продемонстрировать семейные чувства, но в этот момент Мерис презирал его сильнее, чем когда-либо. Он промолчал.

— И чем же я обязан подобной дерзости? — спросил Грейт. Голос барда потерял обычную мелодичность. По взмаху его руки Клодир, вошедший вслед за Мерисом, покинул помещение и закрыл дверь. Мерис дрожал, но выбросил из головы воспоминания о призрачном шепоте.

— Я пришел доложиться, — сказал он. — Посыльная мертва, убита человеком в черном — как и её лошадь, так что даже эти проклятые друиды не смогут разобраться, что на самом деле произошло. Женщина убита мечом, таким же, как у Путника.

— А если жрец вздумает вызвать дух погибшей?

— Девушка узнала меня перед тем как умереть, но я обезглавил её и закопал голову, — ответил Мерис с отвращением в голосе. — Посмотрим, как труп заговорит без рта.

— А остальные? — нажал Грейт.

Мерис разозлился. Выходит, отец узнал о его привычке выслеживать гонцов. Неважно.

— Человек в черном, — сказал он. — Неопознанный. Я… ты в полной безопасности.

Лорд Певец откинулся на спинку кресла, рассматривая сына.

— Хорошо, — коротко ответил он.

Мерис мог бы поблагодарить Грейта. Но потом понял, что это не похвала и реплика даже не относится к нему — и вместо этого оскалился.

— Сейчас я хочу, чтобы ты нашел и убил Путника, — сказал Грейт. — Принеси мне его голову, и я стану героем Куэрварра, спасителем города.

Мерису пришлось изрядно напрячься, чтобы сдержать смех. Тот еще «герой». Не может даже убить кого-то самостоятельно.

Каким же жалким Грейт казался Мерису, каким убогим. Если бы юноша только захотел, он мог бы подойти к Грейту и пронзить его, или раздавить череп Лорда Певца руками. Как тот мог защититься? При нем не было даже рапиры, да и та являлась слишком неубедительным оружием.

Грейт прищурился:

— Попробуй, — произнес он.

— Попробовать что? — спросил Мерис. Неужели Лорд Певец прочитал его мысли?

— Ты хочешь убить меня, ну так давай, — сказал Грейт, поднимаясь.

Когда глаза Мериса округлились, он рассмеялся.

— Не удивляйся так. У тебя на лице написана ненависть. Тебя так же легко прочитать, как и любого простака в этом городе.

Взбесившись от этого оскорбления, Мерис схватился за рукоять своего меча. Но он все же не стал обнажать оружие — вернулось опасение, что Грейт защищен чем-то, о чем Мерис не догадывается.

– Давай, доставай меч, — Грейт провоцировал своего сына. — Думаешь, я стар, слаб, убог…Как там? Жалок. Так и есть, я жалкий безоружный старик. — Он широко раскинул руки. — Доставай меч и проткни меня.

— Что за трюки? — прошипел Мерис.

Грейт не обратил внимания.

— Доставай свой меч, мальчик, — приказал он. — Пронзи меня. Я беззащитен.

Бард шагнул вперед, оказавшись в пределах досягаемости клинка Мериса:

— Убей меня. Или ты боишься?

— Боюсь? — переспросил Мерис. — Жалкого старика?

— Боишься героя! — воскликнул Грейт, его глаза блестели. — Боишься убить героя, и столкнуться с целым городом лесорубов, женщин и детей, желающих отомстить.

— Я не боюсь ни … — Мерис умолк. Слова не помогут; его отец обезумел. Он знал это, сомнений не оставалось. Мерис закрыл рот и ничего не сказал, но и руку с эфеса не убрал.

— Тогда доставай оружие, — сказал Грейт, тихо и ядовито. — Нападай.

Единственное, что сделал Мерис — попытался сдержать дрожь в руках.

— Нападай, трус! — приказал Грейт. — Ты мой пес! Я приказываю тебе атаковать!

Мерис смотрел на него. Грейт никогда не оскорблял вот так, никогда не насмехался над ним подобным образом. Мерис знал, что Грейт его отец, родная кровь, но… Он не знал, что делать.

— Нападай! — крикнул Грейт.

Когда Мерис не ответил, Лорд Певец с силой отвесил ему пощечину. Парень посмотрел на него, глаза пылали, и Грейт рассмеялся.

Мерис почувствовал, как его рот расплывается в ухмылке. Вопящее существо перед ним больше не было человеком, достойным уважения, восхищения или даже страха — наоборот, это был просто слабый дурак, такой же, как и другие жители Куэрварра. Только слабый голосок в глубине души Мериса возражал, что этот человек — его отец.

— Нападай, ублюдок, — орал Грейт, брызжа слюной в лицо Мерису.

Одно это слово — титул, который Мерис всегда носил, не показывая и тени своих переживаний, имя, говорившее про ожесточающую горечь, про пропасть между ними, которую невозможно преодолеть — ранило его очень глубоко, в самую сердцевину того, что осталось у Мериса от души, и навсегда задушило тот тихий возражающий голосок. Здесь стоял единственный человек — единственное существо — с которым он когда-либо ощущал связь, и слышать это проклятое слово…

— Нападай!

Мерис едва не поступил так. Но даже послав мысленный приказ своей руке выхватить меч, юноша ощутил тот липкий страх в глубине сознания, и весь его гнев обратился в ужас. Он отшатнулся, отведя взор, не желая, чтобы Лорд Певец видел его страх.

Грейт фыркнул.

— Так я и думал, — отвернувшись, сказал он. — Ты мне противен, трус.

Лорд Певец вернулся к своему трону и сел, перебросив вышитый золотом плащ через руку.

Мерис остановился в дверях и оглянулся. В его взгляде была одна лишь ненависть. Затем он развернулся на каблуках и вышел, больше не оглядываясь.

Когда за Мерисом закрылась дверь, Лорд Певец выждал мгновение и поднял руку в особом сигнале. Талтелиэль вышел из-за спины Грейта, возникнув из воздуха.

— Неразумное поведение, — заметил эльф-провидец. — Что, если бы он сделал это?

— Ты же был на месте, не так ли? — раздраженно спросил Лорд Певец. — Мне ничего не угрожало. Кроме того, в твоем видении он не смог победить.

— Что если я ошибся?

— А ты ошибался когда-нибудь?

Талтелиэль кивнул, принимая ответ. Лицо Грейта было спокойным, но в глазах пылала ярость.

— Всё же, я советую соблюдать осторожность, — продолжил эльф. — Поспешные, необдуманные слова ведут к ошибкам. Дух и Соловей не представляют угрозы. Но послать за ними Странника, и…

— Молчать, — рявкнул Лорд Певец, даже не взглянув на Талтелиэля.

— Но…

Мужчина развернулся и ударил эльфа в челюсть. Ошеломленный Талтелиэль растянулся на полу. Лорд Певец встал над ним, достал янтарный амулет из-за пазухи и покачал им в воздухе.

Талтелиэль не шелохнулся.

Гнев барда стих, Грейт вернул амулет обратно и отступил в сторону. Эльф-провидец без единого звука встал на ноги.

— Ты поддерживаешь барьер для магической связи? — спросил Грейт.

— Да … господин! — ответ прозвучал неуверенно.

— Удалось узнать что-нибудь новое о Путнике или его защитнике?

— Ничего, господин.

— И зачем ты мне нужен? Провидец, который никогда не видит того, что мне необходимо! — Грейт разозлился.

— Временами мой взор ясен, — ответил предсказатель. Он не собирался продолжать, но слова слетели с губ прежде, чем эльф смог остановиться. Проявление эмоций было столь необычным для него, что Талтелиэль испугался. — Даже если ваш сын и не понял этого, я-то видел, что между вами произошло.

Брови Грейта поползли вверх, неясно, от удивления или от ярости.

Эльф колебался, но Лорд Певец сверлил его взглядом. Значит, ярость.

— Говори, провидец, — буркнул он, потянувшись к цепочке на шее.

— Равновесие силы нарушено, господин, — ответил Талтелиэль. Грейт снова достал янтарный амулет, но провидец уже не мог остановиться. — Близится время, когда оно изменится, и не в вашу пользу.

Грейт держал амулет на раскрытой ладони, его рука дернулась, желая раздавить янтарь. Бард дрожал от едва сдерживаемого гнева.

— И?

— Я прочел в сердце Странника, — сказал Талталиэль. — Он сделал свой выбор. Сейчас он ваш враг. Прежде он мог любить вас, но теперь не полюбит никогда.

Кулак Грейта сжался вокруг амулета, и челюсть эльфа захлопнулась с громким клацаньем. Долгий миг двое смотрели друг на друга, и на том пространстве, что разделяло барда и предсказателя, шел поединок их воли.

Лорд Певец первым нарушил тишину. Его голос был тих и холоден.

— Давай же, раб, продолжай, — его ладонь крепко сжимала кусок янтаря, и Талтелиэль почти ощущал жадную хватку его пальцев.

Прорицатель поклонился, показывая, что ему больше нечего сказать.

— Итак, раз уж ты закончил, — произнес Грейт, державший амулет между собой и эльфом, — тогда, думаю, ты прикусишь свой язык и уберешься вон с глаз моих, если, конечно, желаешь, чтобы этот амулет остался цел.

Он отвернулся.

— Я лишь даю советы, основанные на том, что я видел, — напомнил ему Талтелиэль. — Вам следует прислушаться. В конце концов, вы, герой Куэрварра, сами сказали — я никогда не ошибаюсь.

Лорд Певец резко развернулся, в руках амулет, собираясь проклясть провидца за его дерзость, но Талтелиэль исчез.

Грейт вздохнул, глубоко и шумно, и побрел к трону. Он упал на сидение, раскинул плащ и левой рукой подпер подбородок. Фамильный волк Грейтов на его руке сверкал в лучах заходящего солнца, льющихся из высоких окон. Грейт сидел здесь, в раздумьях, целый день, и за это время, казалось, постарел на несколько лет.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — рассеяно отозвался Грейт.

Дверь открылась, и в зал заглянула женщина.

— Муж мой? — спросила Льета неуверенным голосом. — Могу я с тобой поговорить?

Лорд Певец не поднял взгляд, просто вяло махнул рукой — едва заметным движением. Он размышлял, и жена не смогла его отвлечь.

Льета, одетая в переливающееся красное платье, вошла. Она уже не носила тёмные, траурные цвета, а её волосы, просто собранные сзади в хвост, ранее казавшиеся тусклыми, сейчас ниспадали на спину блестящим золотым водопадом. Даже слова Льеты потеряли прежний оттенок холодной формальности. Она подошла к трону с энергией, которой её походка вот уже десять лет не отличалась. Изменения, что произошли с этой женщиной за последние несколько дней, поражали — казалось, она помолодела лет на пятнадцать.

Грейт почти не обратил внимания.

— В чем дело? — равнодушно спросил он.

Полуэльфийка остановилась в футе от помоста и замерла, глядя на него. Она взвесила то, что говорил ей разум, и то, что говорило сердце, и сейчас колебалась, стоило ли осуществлять задуманное.

— Я … Я хотела тебе кое-что сказать, — произнесла она.

— Да? — Грейт не взглянул на жену.

Льета открыла рот, собираясь начать, но тут же закрыла его. Вместо этого она поглядела в отстраненное лицо Грейта, увидев там следы страха, беспокойства и ненависти. Его мысли витали где-то далеко. Ей показалось, что он изменился, но сейчас она снова видела перед собой жестокого, циничного, злого и очень старого человека, в которого превратился её муж.

— Ну так в чем дело? — повторил он свой вопрос, так и встретившись с ней взглядом.

Льета отвела глаза в сторону.

— Да так … ничего, — ответила она.

Грейт не стал допытываться. Он моргнул, чуть пожал плечами.

Подобрав юбки, Льета ушла. Сначала она шла медленно, но шаги становились быстрее, пока не перешли в бег. Она не могла позволить Грейту увидеть, как по её щекам текут слезы. Впрочем, не стоило волноваться — Грейт так и не поднял взгляд.

Еще одна пара глаз следила за этой сценой откуда-то из тени.

— Ты могла спасти его, Дочь Эльфов, — пробормотал призрачный голос. Слова были слишком тихими, чтобы Грейт их услышал. — Прямо сейчас ты могла спасти его.

Лорд Певец вздрогнул, но не задумался, из-за чего.

Вздохнув, Талтелиэль закрыл свои невидимые глаза.

— Началось.