Проигранная чудовищу

Глава 13

- Пошевеливайся, Беглянка, - толкнул меня в плечо Ирой.

Он был моим начальником. Командовал безымянными девушками, которых купили военные в работных домах, наказывал за провинности и очень редко поощрял двойной порцией еды на обед. С такими, как мы, было особенно выгодно. Не нужно платить. Только покормить да предоставить ночлег. Над последним они вообще не долго задумывались.

Уже месяц я работала с утра до ночи. Убирала территорию, готовила еду, мыла посуду, стирала грязную форму, таскала привезенные продукты. Над нашим здоровьем не особо заботились. Подумаешь, кто-то надорвет спину или подвернет ногу. Заболевших можно в любой момент отдать обратно в работный дом, а там взять себе на замену более свежий и сильный экземпляр.

- Поторопись! - нетерпеливо прикрикнул Ирой и потянул меня за локоть.

Я прихрамывала. Не могла идти так же быстро, как он, и уже не пыталась стараться. Первое время еще высказывала свое недовольство. Но теперь надоело.

- Тебе повезло, Беглянка, - вдруг остановился мужчина и ткнул меня пальцем в грудь. -Сегодня приезжает Призрачный судья, поэтому твое наказание откладывается на завтра. Так бы работала у меня целую ночь до посинения, чтобы больше не повадно было сбегать. Чтобы мысли о побеге даже не посещали эту дурную голову. Как же ты надоела со своей свободой.

Пришлось прикусить губу, ведь так хотелось ответить. Но за каждую дерзость или промах здесь наказывали. Самых языкастых отправляли таскать тяжелые мешки или убирать отхожие места. Мне же всегда доставалась трудная работа, потому что я не хотела сдаваться и каждый день пыталась сбежать. Один раз даже удалось выбраться за пределы военного лагеря, однако меня быстро нашли и вернули обратно. После того раза я получила новое спальное место.

- Шагай, - толкнул меня Ирой и вскоре забросил в клетку для собак.

Если подумать, тут хотя бы были добрые соседи. Милый Гафи и очаровашка Ню, которые первое время долго рычали, но после оказались очень хорошими песиками.

За начальником закрылась металлическая дверь, и я тут же протянула руку в соседнюю клетку. Ладонь облизал влажный язык. На губах растянулась усталая улыбка, а из груди вырвался тяжелый вздох.

- Ты себя хорошо вел, Гафи? - начала я чесать за ухом злобную овчарку. - Никого сегодня не покусал?

Он потерся носом о мою руку, и послышалось шуршание с другой стороны.

- И тебя погладить? - подалась я ко второму другу.

Только они меня слушали. Молча поддерживали. Взирали умными глазами и будто сопереживали моей трагедии. Уже знали, что случилось с Джени и, наверное, потому подпустили к себе, чтобы утешить.

- Как думаешь, ее уже сделали Слепым дитем? - спросила тихо-тихо, и Ню гавкнул, словно отвечая на мой вопрос. - Да, определенно сделали. Считаешь, я зря каждый день пытаюсь сбежать? Понимаю, ничего не выходит. К тому же бросать вас ужас как не хочется. Но Джени... - голос надорвался, и я шмыгнула носом.

Слезы давно высохли. Я попросту устала страдать и жалеть себя, надеяться на что-то и верить в лучшее. Больше не повторяла утешающие слова. Просто пыталась, просто делала, просто рвалась на свободу, чтобы добраться до сестры и хотя бы облегчить ее участь. Ведь Джени уже не спасти.

Я упустила последний шанс.

И, наверное, больше никогда ее не увижу.

В Аркосе - городе, ближайшем от башни Видящих, - сейчас была зима. Приходилось постоянно кутаться в милостиво брошенный мне Ироем старый кожух. Но сегодня день выдался теплым. Девушки, тоже из работного дома, восхищались погодой, даже улыбались, подставляя лицо солнечным лучам, радуясь хотя бы таким мелочам. Лишь я не находила в этом никакой прелести, видя вокруг только мрачную серость, подтаявшие сугробы и чернь выглядывающей из-под снега земли.

Глянув на улицу, я еще пару минут поговорила с собаками, а после посмотрела на свою лодыжку. Недавний вывих давал о себе знать. Я неудачно перебралась через ограждение, пытаясь выбраться из военного лагеря, и подвернула ногу. Сейчас даже не собиралась проверять, как она. Знала, что ничего хорошего не увижу, потому оставила так, как есть, и улеглась на тюк соломы.

Меня больше ничего не заботило. Я устала. Вымоталась настолько, что больше не хотела бороться и даже жить.

Вскоре навалилась усталость. Я закуталась поплотнее и окунулась в один из своих кошмаров - событий из недавнего прошлого. Иногда меня посещала Джени, Марвин или тот пугающий шрамами на глазах Видящий. Реже - Эверард, на прощание разразившийся смехом. А сегодня...

После нескольких дней в лечебнице за мной пришли люди в зеленых одеяниях. Они накинули мне на плечи такого же цвета плащ. Грубо вывели под руки на улицу, а потом потащили в другой район города, где стояло возвышение и уже находились дрожавшие от холода девушки. Меня затолкали туда же. Защелкнули на запястье тяжелый наручник с цепью и поставили в очередь.

Никто не слышал моих слов. Они будто оглохли и не понимали, что я их хорошей семьи, что мой отец был знаменитым торговцем, что нельзя вот так брать и продавать меня кому попало. Я всю дорогу надрывалась, стараясь доказать это. Но по итогу оказалась на возвышении перед небольшой толпой людей, которые даже не хотели покупать такую, как я.

Бледная, говорили они. Слишком худая, твердили некоторые. Не приспособлена к тяжелому труду, такая точно ничего не умеет.

Я видела, как кривились мужчины. Не понимала, что во мне не так, хотя и не хотела быть проданной. От меня все отказались. А через пару дней в работный дом пришел Ирой и забрал всех оставшихся девушек.

Из сна меня вырвали усиливающиеся голоса. Я потерла правый глаз и подтянула колени к груди, не желая на них реагировать. Точно знала, что ничем хорошим это не обернется. Нет, военные не издевались над девушками. Они зачастую держались в стороне и занимались своим делом, однако ждать от них чего-то положительного точно не стоило.

- А здесь у нас псарня, господин, - прозвучало услужливо.

Скрипнули несмазанные петли. Послышались неторопливые шаги. Зарычали собаки, но быстро стихли.

- Почему у вас в клетке человек?

- Не обращайте внимания, господин судья, это Беглянка. За ней нужен глаз да глаз, иначе снова попытается улизнуть. Поселили ее здесь, под замком, чтобы больше не бегать по округе в поисках этой девчонки, - голос одного из военных звучал настолько приторно, что я поморщилась.

Обычно они разговаривали насмешливо, отпускали шуточки в сторону работающих девушек, почти никогда не предлагали свою помощь, очень редко заигрывали, что было им категорически запрещено. Мужчины здесь тренировались, бегали, стреляли, оттачивали навыки боя. Они были сильными и ловкими, что определенно мне не на руку. Как сбежать от тех, кто намного быстрее?

Я накрылась кожухом с головой, не обращая внимания на посторонних. Пусть смотрят и обсуждают. Подумаешь, сделали из девушки собаку. Меня давно перестало заботить положение вещей и мой не самый уютный ночлег. Остальные работницы спали в отдельной палатке. К слову, условия там были не намного лучше.

Псы почему-то продолжали тихо лежать на своем месте. Они вели себя смирно, хотя не очень-то любили посетителей и обычно встречали их громким лаем или протяжным рычанием. Только со мной и еще с двумя военными собаки нашли общий язык. Других же людей готовы были чуть ли не сожрать.

Проверяющий вскоре ушел, и псарня снова погрузилась во мрак. Быстро стихли уверенные шаги. Я перевернулась на спину и, окинув взглядом темное пространство вокруг, попыталась уснуть. Мысли давно перестали лезть в голову. Приходилось жить лишь одним моментом - настоящим, в котором не видно никакого просвета.

Зато сегодня больше не снились кошмары. Присутствовало странное забытье, в котором ощущались приятные прикосновения. Теплые руки. Неразборчивый шепот в темноте. Скрип заржавевших петель, дарующий то ли тяжесть, то ли облегчение.

Я проснулась от привычного крика Ироя. Первое время смотрела невидящим взором перед собой, но вскоре очнулась от разрастающегося внутри чувства необъяснимой легкости. Вот только пришлось отмахнуться от этих ощущений. В грязи моей жизни нет места чему-то светлому.

Я кое-как поднялась. Морщась и прихрамывая, отправилась работать. По пути искоса поглядывала на отделяющее меня от свободы ограждение, но сегодня впервые не захотела сбегать. Наверное, окончательно отчаялась. Потеряла не только надежду, но и само желание что-то менять.

- Пошевеливайся, Беглянка. Сегодня натаскаешь воду, а потом приберешься в первой, пятой и-и... третьей палатке. Так, еще перенесешь овощи с кухни на склад. Если не справишься до обеда, то будешь работать и ночью. Поняла?!

- Да, - еле сдержала я вздох.

- Еще скажи спасибо, что вчера не выпорол тебя за своеволие. Ой, помяни мое слово, еще раз попытаешься сбежать, и придется худо. Услышала меня?

- Спасибо, - потеряв все силы даже ему перечить, ответила я и отправилась выполнять поручения.

Прихрамывала, делала все без энтузиазма. Казалось, за последний месяц дни стали однотипными и похожими друг на друга. Одна и та же работа. Движение вперед на исходе сил. Полнейшая апатия и упадок настроения, будто в мире не осталось ничего хорошего -он сузился до этого военного лагеря. Я даже перестала мечтать. Не обращала внимания на мозоли. Кое-как выполняла указания Ироя, находясь в болезненном забытье. А ночью...

Сегодня вновь я ощущала прикосновения чужих рук, слышала неразборчивый шепот. Хотела навечно остаться в таком состоянии и не просыпаться утром. Больную лодыжку окутало теплом. Я облегченно улыбнулась и заворочала головой, отмахиваясь от посетителя, которого не должно здесь быть. Это ведь не реальность. Он такой же сон, который вот-вот обернется кошмаром.

- Не сдавайся, - только и расслышала я, а потом проснулась.

Сердце колотилось, как бешеное. Я долго смотрела в темный потолок, не понимая, что сейчас произошло. Не могла найти ответа. Пыталась понять, все померещилось или произошло на самом деле. Остро нуждалась в том, чтобы вновь прозвучали эти слова.

Но вскоре интерес угас. Не важно! Даже если кто-то и приходил, то это обычный солдат, который решил поиграть с работницей, вот только услышал приближение постового и сбежал. Видимо, именно так и было.

Однако следующей ночью все повторилось. После целого дня сомнений я не могла вынырнуть из липкой дремоты, ощущая его присутствие. То, как вновь дотронулся до поврежденной лодыжки и туго перевязал ее, задержал горячую руку на моей ноге, погладил поврежденное место. Я улыбнулась, ведь наконец-то сны перестали быть тревожными. Хотя бы здесь обо мне заботились, обращались осторожно, словно с кем-то важным, а не заброшенной в псарню девушкой.

- Не сдавайся, - снова его шепот. - Не бейся лбом о преграду. Подключи ум, - коснулся он моих волос и вскоре исчез.

Я распахнула глаза. Пару раз в неверии моргнув, посмотрела на дверь. Сюда пробивался холодный утренний свет, еще не до конца рассеивая сгустившийся по углам мрак. Ню отреагировал на мое пробуждение, а вот Гафи мирно спал, просунув нос между металлическими прутьями. Я дернула плечом и перевернулась на бок, чтобы лечь поудобнее.

И приснится же такое.

Однако непрошенный гость не выходил из головы. К тому же повязка на лодыжке оказалась вполне себе реальной. Первым делом захотелось ее развязать, но я не стала трогать и долго смотрела на нее, как на некую диковинку. Значит, мне не приснилось?!

Ночной посетитель мерещился на каждом шагу. Казалось, он неустанно следовал по пятам и неотрывно наблюдал за мной. Я слышала его голос, часто оборачивалась и тут же заставляла себя не отвлекаться. Ведь все уже потеряно!

Я много раз пробовала вырваться на свободу. Стремилась к Джени, хотя давно должна была сдаться, ведь ее не спасти. Из сестры уже сделали Слепое дитя. Она больше не та, кем была раньше, поэтому в чем смысл на что-то надеяться и раз за разом терпеть неудачи?

- Не сдавайся. Борись! - настойчиво требовал ночной гость.

- Ты... - все-таки очнулась я, но встретила непроглядный мрак и скудный лунный свет, не рассеивающий в псарне темноту.

Мне не хватало воздуха. Таинственный посетитель своими словами будил меня от тяжелого сна, который тянулся целый месяц. Я сидела, не двигаясь, и всматривалась в царившую здесь тьму. Собралась поблагодарить хотя бы за повязку, но передумала.

- Не приходи больше, - дернула я плечом и опустила голову. - Бороться бессмысленно. И хватит лезть в мои сны. Я смирилась с реальностью и не хочу просыпаться, ты это понимаешь? Ведь если по-настоящему открыть глаза.

Меня никто не слышал. Здесь точно никого не было. Но так хотелось выговориться, поделиться разрывающей душу правдой. Просто выплеснуть то, что наболело.

- Если открыть глаза. - продолжение фразы застряло в горле. - То я в ней даже не человек, а животное.

- Так не позволяй с собой обращаться, как с животным, - прозвучал ответ, и я вцепилась в прутья клетки, всматриваясь в место, где предположительно стоял незнакомец.

- Ты настоящий? Кто ты?

- Просто борись с умом, - прошелестело совсем тихо, словно на прощание.

- Зачем ты мне помогаешь? Эй, ты тут? Подожди, не уходи, я ведь о тебе ничего. не узнала,

- добавила отчаянно и села на тюк соломы.

Морозный воздух холодил руки. Ветер забирался в псарню и приносил сюда немного свежести. А я смотрела невидящим взором перед собой и долго не шевелилась, собирая мысли по крупицам в нечто цельное. Пыталась угадать личность ночного гостя. Терялась в догадках, так как не было никого в этом мире, кому интересна моя судьба. Значит, это кто-то незнакомый. Тот, кому не безразлична участь обычной девушки, которую забросили в клетку, как не поддающееся дрессировке животное.

- Хватит! - раздраженно улеглась я на солому.

Накрылась кожухом, перевернулась на бок и решила не принимать всерьез недавнее происшествие. Пусть будет прекрасным сном. Тем, что можно забыть через несколько дней, вновь погрузившись в болото унылой реальности.

Вот только не удавалось выбросить слова незнакомца из головы. Они засели там и повторялись снова и снова. Крутились, заставляли думать, предполагать, выстраивать очередные пути побега, которые я не успела попробовать.

- Нет, это невозможно! - села я, не в силах бороться с назойливыми мыслями.

В ответ на мое возмущение отозвался Гафи. Он заскулил, зашевелился. Видимо, вновь просунул морду между решетками, поэтому я быстро отыскала его влажный нос и начала задумчиво поглаживать собаку по мягкой шерстке. Это монотонное действие успокаивало. Я в какой-то момент едва не уснула, но резко очнулась и сразу заозиралась. Вдруг незнакомец еще здесь? Что если он наблюдает за мной?

- Прочь из моей головы, - зло процедила я. - Прочь!

Но ночной гость не собирался уходить. Засел там настолько прочно, что и днем не давал мне покоя. Я будто ожила. Начала замечать солдат, уставших девушек, теперь слышала их жалобы на нелегкий труд и проклятия в сторону Ироя. Ни с кем не сближалась, однако увидела мир под другим углом. Словно выплыла из мутной воды и выбралась на берег. Уже могла дышать полной грудью, а также вновь нащупала внутри себя непоколебимое желание покинуть это место - видимо, открылось второе дыхание.

Но что тому причина? Неужели на меня так повлияли обычные слова человека? Или забота о моей лодыжке и судьбе настолько тронула, что захотелось соответствовать требованиям незнакомца? Или...

Я нахмурилась, не желая пускать в голову совершенно ненужные сейчас мысли. Вот только они оказались проворнее. Сильнее. Настойчивее.

Или он просто в меня поверил? Увидел во мне не жалкое существо, а человека, способного бороться и побеждать. Возможно, поэтому пришел. Подбодрил. Вроде бы ничего не сделал, но ощутимо помог.

Облизав пересохшие губы, я огляделась. Не обнаружила ничего необычного и снова принялась за стирку грязной одежды. Долго терла ее. Полоскала. Вывешивала. А едва распрямила мужские штаны, как замерла от осенившей меня идеи.

Вот оно, спасение!