Распутин. Святой демон

ЗНАКОМСТВО С ЦАРСКОЙ СЕМЬЕЙ

В личном дневнике Николая II осталась короткая запись об этом событии: «1-го ноября. Вторник. Холодный ветреный день. От берега замерзло до конца нашего канала и ровной полосой в обе стороны. Был очень занят все утро. Завтракали: кн. Орлов и Ресин (деж.). Погулял. В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим — Гри горнем из Тобольской губ. Вечером укладывался, много занимался и провел вечер с Аликс». (Стана — Анастасия, родная сестра Милицы Негош-Романовой, дочь будущего короля Черногории.)

Больше об этом событии ни слова. Позже Николай II в разговоре с Владимиром Николаевичем Коковцовым заметил, что лично почти не знал «этого мужичка» (имея в виду Распутина), видел его не более двух-трех раз, мельком и в разные, отдаленные друг от друга, периоды времени. Вот так.

Между тем, встреча с Распутиным оказала большое впечатление и на царя, и на царицу. Маленький царевич Алексей за помнить эту встречу не мог — ему на тот момент было всего год и три месяца от роду.

Первая беседа со «старцем» носила отвлеченный характер. Распутин вел себя смирно, не пророчествовал. Лишь сверкал исподлобья колючими глазами. Милица ежилась и говорила Александре Федоровне: «Каков, однако!» Царица лишь молча кивала головой.

Любопытно, что придворные, да и сами царь с царицей воспринимали Григория Ефимовича как человека рослого, сильного. А он был вовсе не богатырского сложения. С большой головой, узкоплечий, среднего роста, с не особенно сильными руками, которые многие восхищавшиеся Распутиным женщины (включая Вырубову) называли «тонкими» и «красивыми».

После этой встречи о Распутине словно забыли. Он по-прежнему возделывал свою «грядку» — исцеляя (никого при этом реально не исцелив), предсказывая (ничего толком не предсказав), поучая (никого ничему не научив). И не знал Распутин, что в царской семье о нем время от времени говорили. Инициатором почти всегда была Вырубова, которая на правах лучшей подруги подталкивала Александру Федоровну к тому, чтобы вызвать Григория ко двору и проверить его чудодейственные способности, в которых Анна Александровна не сомневалась.

До Царского Села доходили слухи о творимых Распутиным благих делах. Вырубова добавляла заинтересованности, исподтишка заводя разговоры о здоровье маленького цесаревича Алексея. Царица погружалась в раздумья, но ничего не отвечала.

Летом 1906 года Распутина вызвали ко двору. За несколько дней до назначенной даты приезда Григория Ефимовича в Царское Село один из офицеров царской охраны заметил в окрестностях дворца подозрительного мужика в сапогах и голубой рубахе. За ним установили наблюдение. В течение нескольких дней полицейские филеры ходили за этим мужиком по Петербургу. Начав день с посещения церкви, этот странный мужик заходил в дома великих княгинь, снова появлялся в Царском Селе и снова уезжал в город. Ничего угрожающего в его поведении обнаружить не удалось. Но когда ко дворцу подкатила коляска с приглашенным царицей «старцем», офицер охраны с удивлением узнал в нем… того самого подозрительного мужика.

Распутин явился к царю с подарками. С порога он благословил монаршую чету. Царь и царица приняли благословение, после чего Распутин преподнес Николаю икону с образом Симеона Верхотурского — явно самодельную, написанную на деревянной доске. Царь приложился к иконе.

Затем Григорий Ефимович обратился к дочерям Николая и Александры Федоровны. Для каждой у «старца» нашлось подходящее слово. Царевича Алексея Распутин погладил по голове и помолился в его присутствии. Малыш таращил на бородатого мужика глаза и, кажется, совсем не испугался.

Эта встреча прошла для Распутина очень хорошо. Впечатленная безыскусными рассказами «старца» о деревенской жизни сибиряков, императрица прониклась к Григорию Ефимовичу симпатией. Он это чувствовал и тонко подыгрывал Александре Федоровне, называя ее по-простецки «матушкой», что царице очень нравилось. Царь тоже проникся к Распутину добрыми чувствами, но, предчувствуя подвох и не доверяя собственному впечатлению, вскоре после этой встречи обратился к своим приближенным — дворцовому коменданту генералу Дедюлину и флигель-адъютанту полковнику Дрентельну. Он попросил их поговорить с Распутиным и затем поделиться своими впечатлениями. Оба выполнили просьбу царя. И оба высказались о Распутине в крайне резком тоне.

Генерал Дедюлин вместо «старца» и пророка увидел перед собой хитрого авантюриста, обладающего «некоторой долей гипнотизма, которой он и пользуется». Этот отчет генерала основывался не только на личном впечатлении Дедюлина. Опытный служака, готовый отдать за царя жизнь, он установил за Распутиным наблюдение. Дрентельн же с солдатской прямолинейностью обругал Григория Ефимовича, не поверив ни единому слову фальшивого «старца». И тоже отметил необычные способности Распутина, которыми тот явно пользуется.

Любопытно, что никто из ближайшего окружения царской семьи, будь то офицеры охраны, придворные медики, обслуга, воспитатели или гувернеры царских детей, проповедям Распутина не поверил и его апологетом не стал. Эти люди не поддались чарах: Григория Ефимовича ни в момент его сближения с царской семье ни позже, сохранив скептическое отношение к его личности и мнимым способностям.

Заметим — в окружении царской семьи не было людей случайных. Не было их и в высшей политической элите. В дар Распутина верили лишь дамы высшего света и полусвета, очень редко их мужья и еще реже — близкие и дальние родственники царя по мужской линии (вроде Юсупова). Гипноз Распутина действовал весьма избирательно. На людей с сильным волевым характером он не действовал.

Придворные доктора Федоров, Деревенко, Боткин относились к Распутину с крайним скептицизмом. Слабину дал лишь Деревенко, да и то лишь однажды, отчаявшись остановить открывшееся у царевича носовое кровотечение. Но позже и он не верил в чудодейственное воздействие Распутина, который якобы остановил кровь самим фактом своего присутствия и сотворенным им крестным знамением. Федоров и Деревенко были в полном недоумении, хотя особых вопросов и не возникало. После интенсивной терапии, проведенной врачами, кровотечение должно было остановиться. Распутин, как всегда, появился вовремя… И это была не единичная история. Хотя мы об этом уже говорили, путаница в хронологии событий могла привести к тому, что единственный случай превратился в систему, а случайное совпадение — в несомненное благотворное воздействие Распутина на больного наследника престола.

Путаницы и несуразностей много. Необычным было поведение самого царя. Попросив оценки личности Распутина у своих приближенных и получив ее, царь не поверил их заключению. Зачем тогда спрашивал? Чтобы утвердиться в собственных заблуждениях? Но и царь был человеком не менее странным, чем его «друг» Григорий Распутин — по-своему, разумеется. В его характере смешались упрямство и слабость, решительность и трусость. Это, в конечном счете, и привело страну к катастрофе…

Описанный случай с открывшимся у царевича носовым кровотечением и стал причиной третьего явления Распутина в царские покои. Около полутора лет Григорий Ефимович в царской семье не появлялся. Он бывал в доме Вырубовой, но не в присутствии императрицы. Встречи, впрочем, случались — минутные, непродолжительные и, похоже, случайные. Однако случилась вот эта беда — предположительно, осенью 1907 года. На вызове Распутина настояла отчаявшаяся царица. Кровотечение остановилось сразу после отъезда Григория Ефимовича, что лишь усилило произведенный им эффект — мол, «старец» даже не сомневался в том, что псе обойдется. И — обошлось.

В тот день Александра Федоровна уверовала в дар Распутина. Уверовал и царь. И это несмотря на целую цепь скандалов, разразившихся вокруг Григория Ефимовича. С каждым громким разоблачением и с каждым новым обвинением влияние Распутина на царицу лишь возрастало. Приближенные с тревогой наблюдали, как этот сибирский мужик становится частью полумистической легенды, в которую свято верит Александра Федоровна. Из фигуры религиозной, потом полуанекдотической Распутин вдруг превратился в фигуру политическую. И те, кто возвел его на этот странный трон, ахнули. Прежде всего — высокопоставленные сановники Православной церкви, в глазах которых Распутин уже утратил ореол святого «старца» из народа. В темной фигуре этого человека они, наконец, разглядели хитрого расчетливого авантюриста. Но было уже поздно.