Распутин. Святой демон

ЗАГОВОР

К 1916 году страсти вокруг фигуры Распутина накалились до предела. Мировая война, которая поначалу вызвала у царя и его окружения прилив оптимизма, стала для России тяжким кровавым бременем. Вместе с тем наиболее реакционная часть политической верхушки опасалась пораженческих настроений царской семьи. Больше всего тревожило влияние Распутина, который не скрывал своей антивоенной позиции и мог убедить Александру Федоровну воздействовать на царя с целью выхода России из войны.

За глаза Александру Федоровну называли «немкой» и считали интимную связь Распутина с императрицей доказанной. Между тем, это были лишь грязные слухи.

К концу 1916 года для самых разных политических сил России стало ясно — от Распутина надо избавляться любым способом. Но попытки отделить его от царской семьи были безрезультатными. Обращения к царю вызывали лишь гнев самодержца, с Александрой Федоровной на эту тему говорить было бессмысленно, поскольку она-то и была самой горячей сторонницей «старца».

Развернувшаяся компания по дискредитации Распутина тоже не давала ожидаемых результатов. По Петрограду был пущен слух, что Григорий Ефимович является немецким шпионом. И что якобы его знаменитые кутежи в «Вилла Родэ» и оплата услуг проституток производятся за счет немецкой казны. Этот слух, как и многие прочие, не имел под собой фактической основы. Распутин обладал такой властью, которую не смогла бы приумножить ни одна разведка мира. К тому же он не питал симпатий к иностранцам — к немцам, англичанам и всем остальным без разбора.

Между тем, Александр Федорович Керенский, будущий глава Временного правительства, а в 1916 году депутат Государственной Думы, полагал, что «было бы необъяснимо, если бы германский Генеральный штаб не использовал» Распутина. В доме Григория Ефимовича было всегда полно народу. В число его посетителей очень легко было затесаться агенту любой из разведок. А разговорить Распутина, вытянуть из него любую информацию, не составляло труда. Распутин отличался общительностью (если не сказать болтливостью), охотно отвечал на расспросы и кичился близостью к царской семье.

Среди слухов, циркулировавших вокруг Распутина, были и весьма вздорные. Например, о некоем «черном автомобиле», курсировавшем по ночному Петрограду. Якобы на этом автомобиле по столице разъезжал сам Григорий Ефимович и на ходу расстреливал случайных прохожих. Этот загадочный «черный автомобиль» действительно видели многие жители Петрограда. И выстрелы слышали. Да только Распутин к этой провокационной акции не имел никакого отношения.

Избавить Россию от Распутина взялся князь Феликс Феликсович Юсупов, один из богатейших людей своего времени, наследовавший огромное многомиллионное состояние, 29-летний «прожигатель жизни».

Феликс Юсупов был женат на княжне Ирине Александровне, дочери великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны, сестры Николая II. Юсупов не имел реального влияния в политических кругах, поскольку политикой не занимался. Среди его немногочисленных заслуг — руководство Первым автомобильным русским клубом, который он возглавил в начале десятых годов, и окончание в 1916 году высших офицерских курсов. Впрочем, погоны офицера не сделали из Юсупова военного человека. В армию по слабости здоровья он призван не был.

С Распутиным Юсупов познакомился то ли в 1909, то ли в 1911 году в доме почитательницы Григория Ефимовича Марии Евгеньевны Головиной. Позже в своих воспоминаниях Юсупов описывал впечатление, которое на него оказал «старец» — смесь оцепенения и отвращения. Феликс Феликсович писал, что Распутин «обладает сверхъестественной силой, которую можно встретить раз в сто лет».

По просьбе Юсупова Григорий Ефимович лечил его от приступов хронического переутомления (мы уже приводили рассказ князя об этом событии). Любопытно, что ненависть Юсупова, смешанную с трепетом перед силой Григория Ефимовича, Распутии не ощущал. Ясновидец не видел того, что легко было заметить, что называется, невооруженным взглядом.

Решение устранить Распутина в голове Юсупова созрело в разговорах с его близким другом великим князем Дмитрием Павловичем, двоюродным братом царя. Один из немногих уцелевших после революции членов царской семьи, Дмитрий Павлович был горячим противником распутинщины. В своих разговорах с великой княгиней Елизаветой Федоровной, родной сестрой императрицы, князь утвердился в мысли лично убить Распутина, чтобы избавить царскую семью от влияния этого человека. Елизавета Федоровна также мечтала избавить Александру Федоровну от бремени распутинщины, поскольку считала, что царица теряет в присутствии «старца» волю.

19 ноября 1916 года (2 декабря по новому стилю) в Государственной Думе с антираспутинской речью выступил депутат Государственной Думы от Бессарабской губернии Владимир Митрофанович Пуришкевич. Случайно в зале, открытом для высокопоставленных посетителей, оказался и Феликс Феликсович, искавший союзников в предстоящей ликвидации Распутина.

Черносотенец, борец за «чистоту нации», Пуришкевич обладал талантом оратора. Его речь была блестящей и покорила слушателей своей страстностью. «Требуется всего лишь рекомендация Распутина, чтобы возвести самого захудалого гражданина на высокий пост!» — сказал Пуришкевич. И, полуобернувшись к сидящим перед ним министрам правительства, добавил: «Если вы по-настоящему лояльны, если слава России, ее могущественное будущее, которое тесно связано со светлым именем царя, означает что-нибудь для вас, тогда вы опора, вы министры. Поезжайте в Ставку и бросьтесь в ноги царю. Имейте мужество сказать ему, что массы грозят своим возмущением. Угрожает революция, и темный мужик не должен долее править Россией!»

Феликс Юсупов был так впечатлен речью Владимира Митрофановича, что после выступления подошел к нему и прямо предложил Пуришкевичу принять участие в физическом устранении Распутина. Пуришкевич радостно воскликнул: «Это моя давнишняя мечта!» И Юсупов облегченно вздохнул. Круг заговорщиков ширился.

Оставалось подыскать исполнителей и помощников. И разработать план покушения.

Чтобы усыпить бдительность Распутина, который в последние недели не выходил из дома без охраны, Юсупов решил завлечь его в свой дом, сыграв на слабости Григория Ефимовича. Большой любитель женской красоты Распутин не смог бы отказаться от приглашения княгини Ирины Александровны, известной в Петрограде красавицы. Так и случилось. Распутин без колебаний согласился осмотреть «заболевшую» княгиню, которая, к слову, в день покушения находилась далеко от Петрограда — в Крыму, с родителями Феликса Феликсовича.

В число участников заговора вошел Василий Алексеевич Маклаков. Он надоумил Юсупова выбрать наиболее «естественный» способ убийства. «Убийство нужно сделать без шума и оставить против себя как можно меньше улик, — сказал он. — Убить лучше всего ударом. Можно будет потом привезти труп в парк, переехать автомобилем и симулировать несчастье». Любопытно, что в последний момент Маклаков отказался от непосредственного участия в покушении и остался, таким образом, чист.

И все же заговорщики решили воспользоваться сильнодействующим ядом. И для того, чтобы его раздобыть, привлекли к своему делу армейского врача Лазоверта. Кроме того, в группу вошел адъютант Дмитрия Павловича поручик Сухотин.

К началу декабря 1916 года все основные детали предстоявшего покушения были обговорены. Великий князь Дмитрий Павлович обозначил дату — 16 декабря. Это был ближайший свободный день в его насыщенном графике. Впрочем, что за дела были у князя? Он почти ничем не был занят. Он пил.

Достать яд взялся Маклаков. Он принес Юсупову склянку с цианистым калием — сильнейшим ядом мгновенного действия. Подсыпать яд в пирожное и вино взялся доктор Лазоверт. Ему как медику в этом вопросе можно было доверять.

Каким образом в команде заговорщиков оказался офицер английской разведки Освальд Рейнер и оказался ли вообще, непонятно. Проведенное после убийства Григория Ефимовича расследование установило, что выстрел в лоб был произведен из пистолета 45 калибра, который не стоял на вооружении русской армии. Это было оружие английской армии. Но к однозначному выводу об участии в покушении агента английской разведки следствие так и не пришло.

Спустя почти столетие представители английской разведки говорят, что Рейнер не мог быть участником покушения на Рас путина, поскольку решающий выстрел был произведен крайне непрофессионально. Английский офицер, специалист по тайным операциям, обязательно выстрелил бы так, что смерть наступила бы мгновенно.

Кто их разберет — бойцов невидимого фронта? Ложь — суть их героической профессии. Так что отличить правду от вымысла не могут, порой, они сами.