Рассвет Четвёртый. Часть 1

Глава 12

Величественна и грозна размытая тень дворца, простирающаяся над главной площадью Кест-Фернала. Тёмные дворцовые шпили, столь острые, что можно уколоться одним лишь взглядом, кинжалами вонзались в тяжёлые облака; в сочетании строгих башен и причудливости арок крылись бесконечность веков и безмолвие прошлого.

Несколько веков назад, когда от старой островной столицы после небывалого пожара остались только обугленные стены, тогдашняя Императрица Тайканаси повелела выстроить на материке дворец выше и краше предыдущего. После долгих раздумий, местом для дворца был выбран холм Падших в долине широкой реки, с севера надёжно окружённый лесами и защищаемый рекой, текущей с юго-востока.

Самый первый план этого дворца подразумевал всего четыре шпиля в сорок пять метров высотой, соединённые стенами, которые окружали главное здание с самой высокой башней. Строительство велось сотню и ещё десять лет, и до момента его завершения Тайканаси не дожила. Только её внук смог в полной мере оценить поистине великий труд трёх поколений архитекторов.

Вскоре под стенами дворца стали строиться другие здания: приближённые к Императорской семье волчеки предпочитали селиться близ своего правителя, а за ними тянулись дворы более мелкой знати и их слуг.

Так был основан Кест-Фернал, «Крепость Защищённая», тогда ещё бывший лишь резиденцией Императора.

Когда череда гражданских войн накрыла собой страну, дворец послужил очень надёжным убежищем для правителя и его семьи. Неприступные высокие стены и глубокий ров, наполнявшийся водой из реки и сохранившийся до сих пор, весьма успешно отбивали охоту штурмовать императорское жилище.

Но, тем не менее, иной раз возникали попытки разрушить замок.

Дворец потерял две башни, прежде чем в войнах возникла передышка. И тогда было решено отстроить и укрепить величественную крепость.

Шли годы, гремели войны, и дворец после каждой отстройки становился всё выше, шпилей стало одиннадцать, а вокруг разрастался целый город...

Из древних построек с тех времен мало что сохранилось, но в Старом и Новом районах ещё оставались верные традиционной архитектуре дома. Особенно это касалось немногочисленных особняков Нового района, где шпили и арки были выполнены в классическом северном стиле К’Аарана, когда в каждой изогнутой линии чувствовалось благородство происхождения хозяина. Конечно, вряд ли в этих особняках до сих пор жили потомки тех знатных волчеков, что некогда составляли двор Императора четыре войны назад, но, тем не менее, такие дома поддерживались хозяевами в хорошем состоянии.

За многие годы столица сильно изменилась: появились высокие дома, однотипные жилые постройки, порой сильно портящие облик города, но неизменной казалась только недосягаемая высота Императорского дворца; словно с ростом города всегда росла и крепость, в которой жила семья Императора и самые доверенные ему лица.

Теперь Кест-Фернал – столица К’Аарана, а его сердце – самый высокий шпиль, где располагался один из двух тронных залов дворца.

Вид из центрального шпиля дворца в бесснежную погоду открывался поистине великолепный: весь город был словно на ладони; казалось, стоит только протянуть руку, и можно будет одним лишь взмахом снести дома и разрушить улицы, сжать в кулаке бунт и накрыть ладонью мятеж.

Но как бы ни казались велики возможности, которые сулила эта высота, они были лишь призраком желанной власти. И взгляд на северо-запад заставлял только бессильно сжимать руки и скрежетать зубами.

Большая часть Старого района очень хорошо просматривалась отсюда. Маленькие серо-жёлтые домишки со скошенными крышами, заваленные снегом, узкие улицы, по которым едва проезжает мобиль... Серые же потрёпанные рабочие, глохнущие заводы... Позорное пятно на лице города. Но ещё больше раздражения вызывают тёмные руины вниз по течению реки. И не потому, что там был спалена треть Старого района и убиты тысячи мирных горожан всего каких-то одиннадцать лет назад. Нет, руины служили мерзким напоминанием о том, как Красные Доспехи надолго потеряли доверие своего хозяина.

Уже час назад стихла метель, но на улицах до сих пор царила тишина. Город словно чувствовал, он насторожился, напрягся и приготовился внимать слову императора.

Последний из великой династии Диагонов, взошедший на трон после казни своего младшего брата, император Сэтис Диагон стоял у панорамного окна и задумчиво смотрел на столицу своей Империи, лежащую у его ног.

Как почти все его предки, император был ослепительно-белого цвета, и даже его длинная грива, идеально ровно лежащая на плечах, мерцала необыкновенным серебром. Изящный разлёт тонких бровей и мягкий прищур глаз, несколько презрительный изгиб губ, аристократически правильные уши со сведёнными друг к другу концами – всё выдавало в нём представителя самой благородной семьи всего К’Аарана. Хотя лицо уже отражало немалый возраст царственного волчека, но оно по-прежнему оставалось красивым, давно растеряв молодую дерзость и приняв более спокойные, уверенные черты.

Белое одеяние с символическими элементами золотых доспехов в полумгле зала казалось совсем блёклым. Не должно ему находиться во тьме, ведь весь его блеск можно увидеть только при свете.

Шёлк длинной мантии мягко зашелестел по гладкой плитке, когда император медленно пошёл вдоль длинного окна.

Этой ночью правителю предстоит очень важное дело. Необходимо исправить одну ошибку, допущенную много лет назад. И когда все фигуры в даратаке займут положенные им места, только тогда император позволит себе уснуть.

Но пока оставалось лишь ждать.

Чуткие изогнутые уши уловили слабый звук открывшейся двери, но Сэтис не соизволил обернуться.

- Советник Равен, мессейр, - тихо произнёс слуга, пропуская посетителя.

- Ваше Высокородие. – Тёмно-серый волчек с зализанной назад чёрной гривой почтительно стал на одно колено, низко склонил голову и замер, не смея шевельнуться без позволения императора.

Белоснежный волчек не взглянул на советника – тот может и подождать. Император медленно сложил руки на груди и ещё раз взглянул на тёмный северо-запад.

Если бы всё закончилось именно тогда, было бы сейчас всё по-другому? Сэтис не знал наверняка. Но лет десять назад ещё можно было разом изменить всё. А сейчас жизнь больше напоминала долгую агонию. И с каждым днём угроза становилась ощутимее.

Возможно ли ещё исправить чужую ошибку?

Серый волчек почтительно ждал.

- Равен... – произнёс император глубоким, с благородной хрипотцой, голосом.

- Да, Ваше Высокородие? – прошелестел волчек.

- Подойди сюда, посмотри.

Советник мягко подошёл и остановился чуть позади императора, наклонив голову в знаке уважения. Но Сэтис продолжал смотреть на город.

- Красивый вид... Я столько раз смотрел из этого окна с самого детства, но всё равно не могу отвести глаз.

- Да, Ваше Высокородие, - чуть склонив голову, согласился Равен.

- Вот только портит его одна вещь, – сощурился Сэтис. – Красками измены нарисован этот пейзаж.

- К’Ааран верен вам.

- Но не весь. Он повинуется только моей крови. Крови тех, кто был до меня. – Император соизволил повернуть голову к Равену, и тот поспешил отвести взгляд от пронзительных жёлтых глаз, мерцающих в полумраке комнаты. – Душа его отравлена мыслями об измене, и все прекрасно знают, кто их разжигает.

Сэтис вновь отвернулся к окну. Мыслями сейчас он всё ещё пребывал там, внизу.

- У тебя есть новости, - произнёс Сэтис, и это не было вопросом. – Говори.

- Да, Ваше Высокородие. И это... – Равен замялся и немного отступил назад. – Плохие новости. Убит главный инженер верфей «Аркат».

- И что?

- Ваше Высокородие...

- Незаменимых волчеков нет, советник. Его помощник с радостью займёт его место.

- У него не осталось помощников, – кратко ответил Равен. – Первый умер месяц назад, второй же – через неделю после него.

- Вот как? – Сэтис очень медленно развернулся к советнику. Тот не посмел отступить ещё на шаг, но прохладца в голосе императора заставила Равена вздрогнуть.

- Да, мессейр.

- И что же послужило причиной их... смерти? – скривил губы белорожденный волчек. – Хотя, не хочу знать. В чём же проблема?

- Орудийная система новых крейсеров. Её невозможно в ближайшее время разблокировать. Главный калибр не будет работать до снятия пломбы, поставленной главным инженером. Коды доступа были только у него и его помощников. Но сейчас принимаются все меры, чтобы...

Сэтис сощурился и оборвал речь Равена одним взмахом руки. В воздухе повисло напряжение.

За время невольной тишины советник окончательно струхнул, и теперь император наслаждался его паникой. Нет никакого смысла что-либо говорить, угрожать и ждать оправданий. Достаточно лишь помолчать и дать собеседнику как следует промариноваться в соку из собственного воображения. Было бы это действенно против более сильных духом... Сэтис позволил себе издевательски улыбнуться.

- Разумеется, - прервал он жуткую тишину, - так до сих пор никто и не выяснил, кто убил инженера?

- Стат-фиттер Харх уже ведёт расследование, Ваше Высокородие... – откликнулся вздрогнувший советник.

- Синие Доспехи? Отзови их.

- Ваше Высокородие?

- Пора прекратить это раз и навсегда, Равен. – Сэтис медленно прошёл вдоль окна к стене зала и развернулся. – Раз и навсегда. Я хочу, чтобы все помнили, кто именно правит К’Аараном. И Синие Доспехи здесь не помогут. А теперь вон.

Советник поклонился и, поджав хвост, вышел, втайне порадовавшись, что избежал более продолжительного и обстоятельного разговора.

Привыкнуть к безукоризненному повиновению легко, однако куда как сложнее привыкнуть к чужой глупости. Но глупость нередко порождает и трусость, и вот на чём играть было одно удовольствие. А самое приятное – видеть неподдельный страх и ужас в глазах настоящих врагов.

Настоящий враг всегда умён и часто заставляет менять правила игры. Но Сэтис уже устал играть: слишком уж затянулся этот обмен взаимными любезностями. Раз враг сам не хочет утопиться в собственной крови, то пора принудить его к этому силой.

Император вновь повернулся к окну, шелестя одеянием.

В широкое панорамное окно просматривалась и северная часть Сити, предмета гордости Кест-Фернала. Сити строился ещё при отце нынешнего императора и имел все шансы стать самой важной частью города после дворца и Цитадели. Громадные высотные здания упорно боролись за право быть выше всех, но никогда не осмеливались преодолеть высоту главного здания дворца. Его шпиль должен был быть единственным, что видно изо всех концов столицы. Многоуровневые эстакады прямыми росчерками соединяли концы Сити, проходя между небоскрёбами и образуя безупречную сеть сообщения. Лучший путь развития города... Если бы только использовался в полную силу. Сейчас много выстроенных зданий пустовало, работать в Сити было некому, и эта часть города безнадёжно простаивала.

Когда-нибудь Сэтис обязательно займётся Сити вплотную. Вдохнёт в него настоящую жизнь, а не её подобие. Когда-нибудь...

Прежде всего нужно привлечь ситреков в этот район. Хотя у них весьма странные понятия о взаимной выгоде, но как-то следует загладить тот инцидент с массовой высылкой ситреков с К’Аарана. Предложить, например, совместно развивать Сити, он ведь чем-то похож на их корабли и наверняка заинтересует этих бесшёрстных существ... Привлечь, заинтересовать, втянуть технически и экономически… затянуть потуже удавку из ударных крейсеров и дёрнуть – и тогда целая раса будет покорена волчеками.

Сэтис вовсе не питал иллюзий по поводу отношения ситреков к его власти над К’Аараном и прекрасно понимал, что, не будь у иноземцев множества глупых с точки зрения волчеков принципов, всё было бы гораздо сложнее. Но инопланетные создания превыше всего поставили перед собой сейчас невмешательство в дела другой расы. Технологически они куда как более развиты, только делиться своими исследованиями упорно не хотели. Однако император вовсе не зря разместил на орбите К’Аарана оборонительный флот из новейших крейсеров – насильственная помощь со стороны ситреков была бы тоже совершенно некстати.

Хотя очень даже некстати и этот досадный случай с инженером... «Аркат» - основные верфи К’Аарана, на них строятся почти все модели боевых космических кораблей. И когда император так ждал очередного пополнения флота! О, Сэтис знал, кто за этим стоит, и мог бы указать Синим Доспехам сразу на сопричастных лиц. Вот только Синие Доспехи не справятся с таким лютым зверем.

За дверью послышались тяжёлые шаги. Металлический шелест брони возвестил о прибытии долгожданного гостя.

- Ваше Высокородие, статтер Красных Доспехов прибыл, - возвестил слуга из распахнувшихся дверей.

Статтер сделал несколько широких уверенных шагов и по традиции опустился на одно колено посередине зала.

Сэтис развернулся к гостю и приподнял губы в улыбке, обнажающей клыки – грань приличия, за которой следует его полное отрицание.

Неверный свет из окна и слабый огонёк светильника у двери оставляли на старой броне коленопреклонённого волчека кроваво-красные росчерки. Только Красный статтер имел право прийти на приём к императору в рабочей броне.

- Встань, мой друг.

Закованная в тяжёлую сегментированную броню фигура медленно поднялась. По лицу статтера мазнул свет, и его знакомые черты вызвали у Сэтиса приятную ностальгию.

- Я очень ценю твою готовность вновь заступить на пост статтера Красных Доспехов.

- Я знаю, зачем вы послали за мной, Ваше Высокородие.

- Не сомневаюсь.

Император оглянулся на город за спиной и кивнул сам себе.

- В Цитадели, должно быть, сегодня знаменательный день, не так ли? Волчата уже примеряют броню? – с лёгкой улыбкой произнёс Сэтис.

- Взводы готовы. Мы ждём ваших приказов, Ваше Высокородие.

- Прекрасно.

Император неспешно подошёл к волчеку в алой броне, и Красный Доспех склонил голову. Улыбка пропала с лица Императора, уступив место жёсткому и презрительному выражению.

- Эта игра слишком затянулась. Пора заканчивать партию. Любой ценой уберите Палача из расклада. Уничтожьте, разорвите его на части - мне всё равно, как вы это сделаете.

- Будет исполнено, Ваше Высокородие, - кивнул волчек.

- Можешь идти.

Доспех низко поклонился и пошёл к двери.

- Ах, да... - При звуках голоса императора волчек замер. – Учти, это твой последний шанс реабилитироваться передо мной. Больше неудач я не потерплю, и ты, если не хочешь кончить как мой блаженный брат, приложишь все усилия, чтобы выполнить этот приказ.

Статтер ответил:

- Ваше Высокородие, я не подведу вас.

- Смею на это надеяться, статтер. Смею надеяться.